Search
Generic filters

Антон Логинов, рассказ “непонятно”

ЛИТЕРАТУРА, ЛИТЕРАТУРНЫЙ КОНКУРС, ПРЕМИЯ, ПРОЗА, РАБОТЫ АВТОРОВ
14/03/2020
21
0
0

Рассказ участвует в литературном конкурсе премии «Независимое Искусство — 2020».

Непонятно

                                                                                              (Из цикла «Заветное»)

 Интересно вы когда-нибудь замечали, что присутствует почти у каждого дома какой-то особенный запах, иногда даже кажется, что сам дом живой, особенно это, заметно в деревне. Что-то особенное скрывается там: толи досками, толи щами, толи печкой, толи жизнью другой пахнет. Не знаю, в общем, что-то… непонятное.

– Бабушка, а чем это пахнет?

– Чем, внучок?

– Всегда, чем-то пахнет, то ли вареной картошкой то пирогом, то зеленью, то стружками. Никак не пойму чем?

Бабушка месила тесто, но при этом смотрела за щами, подкладывая дров в печку, начала рубить капусту на начинку, не прекращая общаться со мной.

– Так занят наш соседушка, все время помогает мне или себе что-то делает… вот так и получается. То готовит, то подстругивает себе что-то – ведь не все время нам помогать, он ведь не любит лентяев…

Я что-то стал недопонимать или наоборот что-то сильно перепонял, не знаю, как написать. А точнее описать свое состояние, что уж точно было  на самом деле, так это, то, что я был в астрале. Соседей у нас было двое: справа – Никифорова, вдова, не попадала по под описание по полу, так как  была женского, а слева – Ширукин, ненавистный бабушкой. Поэтому был в шоке, так говорить о Ширукине, с лаской в голосе…

– Ты бабушка о Ширукине что ли?

Бабушка, аж оторвалась от капусты.

– Внучок, ты, что слив объелся (еще одна поговорка, с невыясненной историей происхождения)? Как я могу говорить об этом Петрушке (Петре, такое имя было у Ширукина) так?

Эта старая история и такая же давняя ссора…

В конце сентября и начале октября, когда идет уборка капусты, начинается и  соление ее всей улицей, вытаскивают столы. Мужики точат ножи, рубят пополам кочан, а женская половина уже шинкует, кому как надо, а кто-то просто компактно так укладывает в бочки, которые потом растаскиваются по погребам. У каждой хозяйки свои секреты добавляют то бруснику, для вкуса, то клюкву – для полезности. Самый главный хранитель рецепта засола – моя бабушка, она всегда пристально смотрит, прохаживая между столами, за соблюдением рецепта. Если же кто-то хочет изменить его: добавить нового, не досыпать соли или наоборот досыпать, всегда спрашивали у нее разрешения. Несмотря на такую ответственность, моя бабушка никогда не отлынивала, а, иногда заполнив все свои бочки, подходила и, не спрашивая разрешения, помогала другим. Дедушка в этот процесс не вмешивался, а лишь кряхтя, закрывал бочку и катил в дом, а там спускал в погреб.

 Веселое занятие? Нет, но коллективный разум поглощает все негативные эмоции: усталость и различную вражду между соседками.  А когда уж не в  мочь, то затягивают песню, к сожалению, не участвовал ни разу на этом мероприятии и похвастаться впечатлениями не могу.

  Петр или Петрушка, как его все зовут, очень любит эту пору, и сам режет и шинкует, ну, в общем, он любит такое дело. Так вот, лет этак пять назад и произошла их ссора – да, в принципе, причина шуточная «плюнуть да растереть» как говорит мой дедушка, которой счел не всовываться в это дело.

Петрушка добавил облепиху в капусту, а бабушка заметила это и давай кричать, что, мол, отравить весь народ захотел и давай выковыривать облепиху из  соленой капусты да в Петрушку кидать. Что тогда началось, дед только и мог  сказать в последствии мне «истинно, внучок, как орда: топот, крик на не нашем языке, а на нашем только срамные слова».                                                                                                                Мало ли надо для погони за человеком? Отвечу вам мало, это точно: ссора, желание развлечься и главное противник должен в меньшинстве быть и бежать. В тот момент все это имело в наличии: ссора бабушки и Петрушки из-за неутвержденного ей рецептом соления капусты; все женщины устали от монотонной работы, а тут бесплатно охаять можно, да и еще мужика занимающего женским делом; Петрушка был один и совершил, на мой взгляд, явную ошибку.. побежал, если бы остался, его б мужское население не бросило в обиду. А так: позорно бежал.

Хотя честно напишу, не знаю, остался бы я на месте, если б на меня поперла бы такая орда, а с другой стороны какого бы фига я бы делал на шинковкосолении капусты. Ну, в общем, дело очень запутанное, а главное Петрушка успел в свой дом и забаррикадировался. Женщины стояли, окружив дом, и пытались выманить хозяина.

Мужья их были рядом, как говорит мой дед «где баба, там и мужик рядом», то есть  они тоже были там, но тихонько сидели в сторонке, в тенечке, так как надо было им отдохнуть от катания бочек.

«Выманивали они его, как-то странно, – рассказывал дед – что ни слова, то «дурак», «остолоп» да «идиот», ну  никакой стратыгычиской мысли. Хотя аргумент   прозвучал с бабьи стороны, что было то, было, но звучал он не корректно «ирод, выйдешь же, наконец, побьем  ухватами и все, и  пойдем резать дальше, а то капуста вянет на солнце». Но Петрушка не поддался и остался дома. А бабы?.. Да, что они  сделают, пошли солить капусту, не бабье дело ломать двери».

С тех пор Петрушка всегда солит дома, конечно забаррикадировавшись от бабушки.  

– Так кто это «соседушка»?

– Вот неугомонный,- ответила бабушка и добавила свое «уф».

Это означало, что она очень занята, по этому я  не стал  больше ее  допекать. Надо было выработать план действия. И так: это не наши соседи, значит, искать надо, кого-то в избе. Вспомнив, что когда она собственно  говорила слово «соседушка», то посмотрела в сторону печи-лежанки (я ее так называю, потому что  печь  служила не только для готовки пищи, но и  постелью для Дедушки и Бабушки). И подумал, раз она бросила на нее взгляд значит это неспроста. И стал искать в дедушкиных записях,  которые он называл «учебниками, которые житью учат», видно Дедушка ни разу не видел настоящих учебниках, раз у него записи от руки, да и еще и не по порядку являются учебной литературой. Пришлось долго покопаться в рукописных листах, пока не нашел, что искал.… Нет,   нет, там не было ничего интересного про печку, зато было  много интересного про того, кто жил за ней… именно про ДОМОВОГО.

Нет, конечно, нет, я знал про него достаточно и без записок, но все  равно мне было немного стыдно, что я не подумал о соседушке, как о домовом. Да, в принципе бывает же такое, что не замечаешь очевидных вещей.

И все-таки стыдоба-то, какая:  за русалками смотрю, а о собственном, можно сказать, доме ничего не знаю. Хотя мне кажется, случалось такое с каждым, что, например, писал ручкой, отвлекся на что-то, и, вернувшись к работе, замечаешь, что  нет ручки, все перевернешь вокруг себя, ну, нет ее. Только замечаешь, что как-то неудобно искать левой рукой, смотришь на нее «внимательно» –  а вот она ненаглядная, пропавшая ручечка, сам держишь ее и не замечаешь.

В принципе ничего особенно нового я оттуда не подчеркнул, как я писал раньше, лишь прояснило несколько  моментов в вопросе «кто такой домой?».

И чего скрывать, то, что дедушкины записки помогли систематизировать все мои знание по этой теме – ну, ладно, признаю, записки очень даже пригодились в смысле теории, а как оказалось на практике ни шиша (извиняйте за такое весьма резкое слово), но об этом попозже.

Домовой в первую очередь дух дома, он все знает, все примечает, в общем, хранитель благополучия в доме. На счет внешнего вида, тут выходила заминка, так как точно ничего не было сказано в записках:  он мог выглядеть и как хозяин дома, в смысле похож  лицом и  как просто старик с лицом, заросшим белыми волосами, видно автора не заботил этот вопрос, по этому было мало информации. Но было более точно обозначен рост домового примерно метр с чем-то, в общем невысокого. Ну и вскользь говорилось там о жизни домового, а именно, что домовой не сразу получает, так сказать свой угол в доме; сначала он долго мается в помощниках мастистого домового,  и длится это, пока не вырастит у ученика борода «с локоть» (сколько понадобилось для этого по человеческим летоисчислением, а так же не имею понятия, как быстро растет борода у домового, но мне кажется это точно долгое занятие). И в нескольких словах: говорится о семье домового: есть жена (зовут ее: домаха, домовичиха, большуха) и конечно дети. И все.

И я тут же захотел свидеться с соседушкой, так как мне надо было выяснить: в первую очередь добрый он дух или злой (вопрос жизни и смерти), если добрый, то потактичнее его расспросить про  его жизнь (так как в мои обязанности входило пополнее  дедушкиных записок), а если злой (не хотелось бы, так как в злобе бывает, лют и жесток) – задобрить, а во вторую очередь шибко хотелось посмотреть, как он выглядит (интересно же).

Так вот проштудировав записки и поставив перед собой задачи – я понял надо искать, так сказать виновника торжества: домового.

Три места было отмечено в записках, где предположительно можно было увидеть соседушку: «подле скотины», за печью и чердак. Хотя обычно чердак используется, только тогда, когда хотят задобрить домового, но была одна небольшая загвоздка: большая вероятность увидеть домового существует только ночью, по этому я решил отложить встречу до лучших времен, а пока собрать побольше информации, то есть поискать следы соседушки в местах  его предположительного пребывания (точно не знаю, что именно хотел найти, но главное, на мой взгляд, что хотел).

И я начал  с печки, а точнее за ней. Сразу надо предупредить, что места было не очень много, а именно помещалась там только лавка, сантиметров  20 в ширину и метра полтора в длину, прислонена она была к печке, и был узкий проход между стеной и самой лавкой. В принципе эта лавка имела свои особенные функции в доме, как я слышал, на нее ложатся, когда простудишься, говорят достаточно пролежать ночь и все, встаешь здоровым человеком – не знаю, не проверял, но это старая народная традиция лечения простуды. Так вот пролез я туда, осмотрелся и конечно ничего не нашел. Чисто это да, даже под лавкой, в углу, но  уж очень много было паутины. Посидев там минут 10, решил, что теряю время зря, собрался вылезать, но пред этим, решил помочь соседушке с уборкой своего угла, всю паутину собрал лучиной, так как руками я все-таки побрезговал и положил в карман штанов  – не на пол же бросать. И как только я это сделал, почему-то  мурашки пробежали по спине, но в тот момент я не обратил внимание на это (дурак, так как другого оправданья нет, в Заветном ко всему  непонятному  относятся очень серьезно), посчитав, что во всем виноват резкий перепад температуры, так как стена была холодная, а печь горячая, я вышел из этого закутка и как раз вовремя, так как бабушка начинала накрывать стол к ужину, а в мои обязанности как раз и выходила помощь ей в этом деле.

Бабушка лишь немного удивилась мне, это выразилось, тем, что она приподняла одну только бровь, а если бы сильно удивилась, то приподняла бы обе брови и непременно начала бы расспрашивать, что я там делал и кто меня туда тянул, а так только сказала: «Смотри, не лазь туда шибко часто, а то  рассердишь соседушку, а то что-то  он сегодня  насупился как сдутый бурдюк». Я не стал рассказывать о своем героическом подвиге в виде помощи домовому по уборке его угла, а зря, а то бы она оторвала уши и подсказала, как исправить сделанное, но нет, я был гордым и скромным и чуть, кстати, от скромности не помер, в прямом смысле слова. Когда все было готова, начали, есть, не дожидаясь, Дедушки, так как  он предупредил нас, что задержится, а, скорее всего, заночует у Макарыча, в действительности  его звали Макар  Семеныч, но все звали его Макарыч. Бабушка взялась за вязанье носков, которые она пришлет мне зимой, а я пересказывал то, что сегодня прочитал, потом обсуждали  и пытались предугадать, что будет дальше. В десятом часу Бабушка пожаловалась на глаза, которые уже «путали правую петельку с левой», я же посетовал, что уж точно не разбираюсь в этом. Собирая вязанье и пряча в маленькую плетеную корзинку, Бабушка обнадежила меня, тем, что мне и не положено в этом разбираться, так как  мне и так хватает работы и без этого, а если не хватает, то она может об этом сказать Дедушке, что б «подсобил в этом».  Я, конечно же, тут же начал уверять ее уж чего-чего такого добра, как работы, у меня навалом. Сегодня у меня можно сказать выходной, так как Дедушки не было и некому было спровадить меня на ночную побывку, и по этому эту ночь я собирался провести в постели.

Потушив в избе свет, проверив заперты ли двери, я и Бабушка легли спать, в отличие от Бабушки,  я не кряхтя, а  с блаженной улыбкой. Хотя блаженство длилось не долго: печь, хоть и не сильно, но топили сегодня, по этому в избе было душно, а так как печь была теплая, и для Бабушкиной спины было, по ее словам, «пользлительно», то она быстро  угомонилась и засопевшись, начала храпеть. Но с этой бедой я еще мог справиться: я знал очень хитрый способ, нет, ни свистеть, этот способ действует не на всех и если действует, то не на продолжительное время, я просто ударял ногой по своей кровати и получался особый звук, который почему-то успокаивал храпящего и тем самым давал нужное время, чтобы перехватить инициативу (захрапеть) или просто-напросто уснуть (узнал я его случайно, когда Бабушка и Дедушка храпели, а каждый раз свистеть  или будить их был не выход, я со злости ударил ногой по своей кровати, и они сразу смолкли, с тех пор я этот способ взял на вооружение). А вот с духотой была проблема, так как, открыв форточку, меня могло продуть, ночь была ветреная.

Лежал я в такой духоте довольно долго, пока все-таки не уснул. Ну, как не уснул, так задремал, это наверно и спасло меня той ночью. Мне внезапно стало чересчур душно дышать, выпучив глаза, я ничего не увидел. Я попытался вздохнуть ртом, так как воздуха стало совсем не хватать для правильного функционирования моих органов, и в рот полезла  какая-то… ну, в общем, невкусная вещь. Резко рванув руками к своему лицу, я обнаружил, что-то мягкое и сразу быстро откинул это в сторону. Это была подушка. Отдышавшись, я пришел к выводу, что все это было не случайно и не к добру. Услышав, что  за печкой кто-то приглушенно чихнул – мурашки пробежали у меня по спине.

Теперь уж ночь то по-любому не засну, а кто бы заснул, если его  домовой хотел задушить. Судя по «запискам» соседушка часто  так балуется с теми, кто ему не по нраву или не по его что-то сделал.

Я бы не сказал, что ночь быстро пролетела, но с пением петуха как-то полегчало, и Дедушка вернулся. Кряхтел, конечно, что побывку пропустил, но не сильно, так в пол силы и действительно, что ругать ночь то прошла. Но перед тем как сесть завтракать, я решил задобрить соседушка. Ну, в самом деле, может какое то недопонимание. Слазив на чердак, я оставил хороший ломать хлеба с намазанным на него маслом, честно напишу, масла я не пожалел было там аж в пол сантиметра толщиной. Спустившись с чистой совестью, Бабушка попеняла меня за то, что опоздал к завтраку. Быстро проглотив еду, побежал высыпаться на «пятак».

Есть хорошее такое место и  сравнительно не далеко от дома в 150 метрах, есть там обрывчек над нашей речкой Копоть, так вот побежал я туда и прикорнул там так часов на пять, прям как раз до обеда. Место тихое особенно с утра, по этому меня никто и  не потревожил, только вечером здесь не найдешь уединенных  и тихих мест: кто-то да прогуливается по берегу и любуется  на широкую и чистую Копоть.

Так вот именно начиная с обеда этого дня, я  понял, что соседушке я конкретно насолил.  В своей тарелке с пшенной каше я обнаружил  кусок с маслом. Да, именно, тот, что я оставил на чердаке и самое главное с выведенными на масле словами «не голодны».

И все: поехало и полетело, а так же поскакало: все валилось на меня и из моих рук – мстит соседушка, тут уж ничего не попишешь. От затеи задобрить домового хлебом с маслом, я отказался. Так как в последствии находил куски с хлебом везде: в кружке, в обуви, а про подушку я вообще молчу, кстати, очень даже прилично попало от Бабушки за промасленную подушку и  простыню.

Но главное и самое приятное: соседушка не начинал больше подушивать меня ночью, хотя цена этому была вечные синяки царапины и шишки от падающих на меня различных тяжелых предметов. Выход был один: надо загладить свою вину.  Что ж   и я начал осуществлять этот «выход»  путем чистого наблюдения за ним, наконец, надо было выяснить, как действительно можно задобрить соседушку.

Первое, что я понял, у Бабушки с Дедушкой не было ни собаки, ни кошки, но как можно представить, а точнее, не нельзя представить жизнь в деревне без собаки и кошки, но у них был соседушка, который добротно исполнял роль собаки и кошки – это второе, что вскоре я понял. Как я прочитал в «записках» домовой может превращаться, как и в кошку, так и в собаку, а иногда даже в мышь, что один раз я имел шанс убедиться. Шла уже вторая неделя партизанских вылазок соседушки, цель которых была, конечно, усложнить мое житье в этом доме.

Я, полулежал на старой осиновой скамейке у окна. Положив ноги на табурет, слушал музыку. Соседушку я приметил уже давно. Да, любой на моем месте заметил два синих огонька из-под печки следящих за каждым моим движением, уже минут двадцать. Я прекрасно понял его намеренья: соседушка уже давно пристрастился к моим наушникам, а точнее к запутыванию их. Какие только он узлы из проводов к наушникам не вязал, иногда на распутывание уходили не часы, а дни, ну, в общем, нашел домовой, на чем оторваться, так как уже падающим на меня тяжелым предметам я уже привык.

Так вот соседушка ждал моего ухода, за тем уж как следует заняться вязаньем узлов из проводов. Что я мог сделать? Да, ничего: с ним не поговоришь, так как он на меня обижен и не захочет даже словом  перемолвиться, на него жаловаться Дедушке с Бабушкой – то же не вариант, так как  это только я виноват, в том, что он обиделся на меня. Оставалось  только надеяться на счастливый случай, а то ведь нервы не выдержат…

Так вот полулежа, наслаждаясь музыкой и следя за синенькими огоньками из-под печки (мало ли, что предпримет соседушка, что б по быстрее меня выгнать из избы и заняться любимым делом: запутыванием проводов), я увидел, как напротив меня  из-под стены выползла  небольшая мышь и шустро засеменила к двери. Нет, конечно, нет, я не боюсь мышей, но все-таки дернулся по направлению к ней, чтобы перегородить ей путь, так как поймать по-любому бы не получилось бы.

 Следует так же сообщить, что есть такая примета, если мыши покидают  дом, быть пожару, а село Заветное это то  место где к приметам относятся с уважением и не пренебрегают ими.

В следующий момент я вздрогнул от неожиданности, так как  соседушка как тень проскользнул  рядом со мной и, перегородив, мыши дорогу встал на пороге, в ту же секунду в дверях появилась большая крыса, ну или толстенная мышь, точно не могу написать, так как не могу отличить мышь от крысы. Мышь, конечно, удивилась и по этому остановилась, но не убежала. Домовой понял, что мышь так просто не уйдет, да не повезло ему: настырный грызун попался. Со звуком «мпыф» соседушка превратился в кота,  с седой мордочкой и  с небольшой бородкой, и зашипел на мышь, причем я явственно услышал «п-ро-чь-чь», выгнул спину, шерсть поднял, лапкой мыши погрозил. Мышь[1] не тронулся с места. Со звуком «мпыф»,  появилась большая крыса.

 Нет, точно это была крыса,… нет… толстенная мышь… нет… крыса  (я  же говорил, что в них не разбираюсь)– ну, в общем, поняли кто. Крыса то же издала воинственный писк, честно напишу, не знаю, издают ли крысы или мыши столь свирепый писк, но напишу смело, что писк был – мышь не тронулся с места, видно, попался какой-то, не догадливый грызун.

 И началось: фокусы с превращением: мпыф – кот, мпыф – крыса, мпыф – снова кот, мпыф – уже крыса…, при чем крыса, ну, или мышь, как кошка, уже тоже изгибала спину, как могла и шипела. На месте мыши я бы умер, а она – ничего держалась, только, так по-человечески вылупила свои мышиные зенки на эти чудеса превращения.

И вот домовой понял таки, что увлекся, остановился на образе кота  и  с удивлением уставился на мышь.

Не буду скрывать, я тоже  приподнялся со скамейки, чтобы как следует рассмотреть реакцию мыши. И она была, да еще какая.  Так, вот мышь встает…  на задние лапки, крутит у виска правой лапкой и плюет под ноги домовому, громко пропищав: «Дурак ты и не лечишься»,  разворачивается и идет к тому месту,  откуда она вылезла… на двух лапках, при том сильно ворча и было явственно слышно «не дают сходить в туалет на улице» и что-то вроде «буду гадить дома».

Довольно таки смешная ситуация, но никто не смеялся, так как никто и  не видел этого кроме меня.  Я же,  в свою очередь, остолбенел или, мягко говоря, был в шоке, так как в первый раз слышал, что б мышь могла говорить (хотя уже многому я не удивляюсь в Заветном) и ходить на задних лапках и то, что самого соседушку только что, мягко говоря, посрамили.

Что с домовым? Да, ничего, правда и он отходил минуты три. После слов мыши про «дурака» он сел на задние лапы, поджав под себя хвост, и смотрел вслед мыши, а потом просто смотрел круглыми от удивления  синими водянистыми глазами в пустоту. Потом со звуком «мпыф» на месте кота стоял маленький мужичок с бородой. А,  увидев меня, землинистое лицо соседушки покраснело, не очень красивое зрелище, но забавное, по этому я улыбнулся. Вы знаете, есть такой сорт картошки, который имеет красноватый оттенок, так вот представьте такую картошину с ладонь и с бородой –  именно такое лицо имел соседушка в этот момент. Но, быстро оправившись, он,  превратившись в кочергу, забился под печь.

Я выбежал на улицу, прикрывая рот, и давясь смехом. И  уже на улице я дал себе волю. Смеялся долго аж до хрипоты, мне не хватало воздуха, по этому отдышавшись, я начинал снова хохотать.  Я уже хрипел, и мой смех превратился уже карканье, и живот уже ныл и болел, и ноги мои уже не держали меня.  Я продолжал хохотать, хотя как вы можете судить –  это уже не было нормальным смехом. И, наконец, убедив себя, что, прислонившись к забору и хрипя на него, я явно не выгляжу нормальным в глазах прохожих, по этому я побежал на речку умыться и немного охладиться искупавшись. Это была плохая идея потому что, начав купаться меня, опять одолел смех и, хохоча, я чуть не захлебнулся. И уже посиневший и, наглотавшись лишних литров речной водицы, я еле живой вылез из воды и упал без сил на песок. Лежа на песке, я все равно не переставал глупо хихикать. Почему глупо? А что здесь умного  смеяться и при этом ойкать от боли в животе.

Как я успокоился? Очень просто я представил, какая месть соседушки ждет меня  в избе. После этой я вздрогнул, и мурашки прошлись строем по спине, плавным маршем прошли по рукам и ровными отрядами – по ногам. С другой стороны, давно я так не смеялся. И с таким чувством оптимизма я оделся и пошел домой, но, приближаясь к дому, оптимистическая фраза «да, ладно» скукожилось  до «может…». Но, взойдя в избу, я видел, что Бабушка уже была дома, по этому решил, что, навряд ли он что-то сделает неприятное мне, и бодренько так прокрался к кровати и обессилено лег. Смех и плаванье так много забирает сил, вы просто не представляете себе.

Проснулся я к ужину, а точнее меня разбудила Бабушка: «Что внучок убегался? Давай накрывай на стол ужинать пора?» Я удивился: «А дедушку не будем ждать?». « Нет, задержится на заимке. Три коровы и коза потерялись, не пришли на домой, пастуха, вишь, бранили, а толку, что кочергой волосню чесать. А дедушка, добрая душа, пошел к лешаку, тот ведь и волками ведает», сказав, бабушка и вздохнула. Ей не нравилось когда Дедушка ужин пропускает. Она всегда говорит, что завтрак – и так и сяк  и  за чем на обед нас звать, если можно погулять, а на ужин, что б всегда, приходил и говорил, что я делал, как я  жил и за едою не тужил.

Убрав со стола и помыв посуду, мы сели: Бабушка в кресло, а я на лавку, у окна. И начал читать Жуль Верна про великие географические открытия. Книжка толстенная, но интересная. Там говорилось о том, как открывались новые земли, как  моряки храбро сражались с врагом, как терпели кораблекрушение и как мужественно голодали и превозмогали страшную болезнь –  цингу. Так почитав около часа, был остановлен Бабушкой: она предложила спать ложиться, так как «такие страхи описаны в книжки, что иль сомкнешь глаз, иль сниться окаянные будут» Я только улыбнулся и, закрыв книгу, конечно пред этим заполнив страницу, на которой остановился.  Проверил, что  дверь открыта, что б Дедушка смог войти  и то же лег спать.

Вы подумываете, что я забыл про месть соседушки, так вот я действительно забыл, но вспомнил про него на следующее утро. Нет, проснулся я достаточно благополучно и, потянувшись, ощутил знакомый марш мурашек и задумался, почему он мне так знаком… и, вспомнив про месть соседушки, я не благополучно и, прямо таки, не хорошо грохнулся со страху на пол. Оглянувшись и ощупав себя, я удостоверился, что  в принципе цел: жив и здоров, значит, домовой еще не успел навредить мне. Ну, в общем, весь день прожил я с великой осторожностью.

Следующий день, так же прошел без мести домового и я уже начал жить спокойной жизнью и совестью, как   случилось следующее невероятное событие. Бабушка попросила  принести дров для печки, так как плитой редко пользуются, не доверяют в общем, а согласились газ провести под давлением моих родителей.

Так вот с грохотом упали поленья, в виду того, что мне было лень наклоняться и аккуратно положить, по этому мне все  равно пришлось  наклониться, для того чтобы придать хаотично раскатившимся поленьям хоть какой-нибудь вид кучи. И, наконец, запинав самое последнее полено в самую глубину, в кучу ощетинившуюся как еж от выпирающихся со всех сторон поленьями, как вдруг на полу я заметил кроме своей тени еще одну. Я прикинул, что, то, что отбрасывает тень, находиться примерно надо мной, я  инстинктивно дернулся в сторону и правильно сделал, так как в следующий момент  мимо со свистом пролетел ковшик приличного размера. А за ручку держался…, конечно, мною прекрасно забытый, домовой. Его злорадная ухмылка, которую я без труда увидел в дебрях бороды, быстро сменилась досадным ворчаньем. От этого мне не стало легче, так паря надо мной он прицеливался для второго удара, и я начал лихорадочно перебирая свои шансы ускользнуть от ковша объемом не меньше трех литров. Надо было проскочить мимо ковша  и мчаться отсюда во всю прыть, так как сражаться с домовым был не обучен. И когда я уже собрался стартовать, между нами появилось облако пара, сразу запахло мылом и сырыми вениками, что-то зашипело, и я увидел  похожего  на домового  существа, только без бороды и шевелюры почти не было. Лишь за ушами, в общем, он был малость лыс – это был банник (дух, который живет в  бане и, конечно, ведает всем, что творится там). Банник, негромко ворча,  вырвав ковш у домового, сначала ударил им домового, да так, что тот упал на пол, ну и меня, конечно за компанию  и я сел на пол, но не от боли и силы удар, а от удивления. Почему банник  явился в избу, не побоявшись домового, так это была вотчина соседушки, (домовой не допускал, что б всякая там нечисть  в избу ломилась) и тем более долбанул его ковшом?… Хотя,.. я понял этот ковш же обычно лежал в бане, а домовой позаимствовал его, так как  не нашел большей посуды как ковш. А банник по горячим следам и нашел вора и наказал его, ну и меня за компанию. Тем временем, банник зашипел и его окружил пар, опять запахло вениками, и я услышал: «Ишь на что позарился – на самое дорогое!»  пар загустел и исчез вместе с банником.

Боль напомнила мне, что у меня есть еще лоб, который требует леченья. Подумав, что надо бы хоть смочить в воде тряпку и приложить ее  к набухающей шишке, я даже уже встал и пошел  искать чистую тряпку, как почувствовал, что сижу на лавке, у окна, и мне протягивает маленькая ладонь белую тряпочку, в которой было завернуто что-то. Я отодвинулся, рука придвинулась, я отодвинулся, рука придвинулась, я отодвинулся и… грохнулся с лавки. Раздался смешок и домовой появился весь, всучив, наконец, мне мокрую тряпку, в которой был, завернут лед. Я спросил его: «Это мне?». Он помог мне подняться и снова сесть на лавку и ухмыльнулся: «Тебе-тебе, до чего непонятливые, вы, люди. Как вас тока матушка природа терпит? А быстро он нашел нас. Ну, ничего, попозже и он веником по мордасе получит.»

Он замолчал и в это время я заметил, что левой рукой он прикладывал точно такую же тряпочку к своей шишке. Я задумался. Не уж то он хочет и меня втянуть в заговор против банника, я вздрогнул, еще не хватало ссоры с еще одним духом, хотя похоже я вроде уже померился с соседушкой, что было в принципе неплохо. Меня вывели из задумчивости два синих, как весеннее небо, глаза, которые изучающи  смотрели на меня. И домовой, придвинувшись ко мне, шепотом спросил: «А ты знаешь, что такое обервон?»      


[1] как вы  можете заметить, у меня порой чередуется употребление мужского и женского рода по отношению мыши, так вот это связано с тем, что  я не смог определить  пол мыши и, будучи  в неведенье, был это мальчик-мышь или девочка-мышь, я использовал как слова в мужском, так и в женском роде

Автор публикации

не в сети 2 года

Redaktor

278,4
Комментарии: 11Публикации: 732Регистрация: 03-03-2020

Другие публикации этого автора:

Комментарии

Оставьте ответ

Ваш адрес email не будет опубликован.

ЭЛЕКТРОННЫЕ КНИГИ

В магазин

ПОСТЕРЫ И КАРТИНЫ

В магазин

ЭЛЕКТРОННЫЕ КНИГИ

В магазин
Авторизация
*
*

Войдите с помощью

Регистрация
*
*
*

Войдите с помощью

Генерация пароля