Search
Generic filters
18/12/2020
19
6
5

ДЕВЯТЬ НЕПОЛНЫХ ДНЕЙ

Скала. Она на остром шпиле –
скрипачка в белом, может в черном,
как фон – луна. О ней забыли.
Над нею одинокий ворон.

Кружит, не издает ни звука,
то ли печаль, а то ли скука…
Дрожит смычок. Темно в могиле.
Тональность «Ля».
О ней забыли.

Длинный коридор с холодным, ярким светом. Квадратные лампы на потолке и множество людей в белых халатах.
– Сердце остановилось!
Режущий уши писк прибора.
– Разряд!.. Еще разряд!
– Укол адреналина.
Писк прибора, медленно затихал, оставаясь где-то внизу…
– После таких аварий не выживают…
Заиграла скрипка.

На высоком каменном утесе, на фоне полной, желто-серебряной луны, виднелась одинокая темная фигура, было сложно разглядеть, но мне казалось, что она двигалась. Мои уши улавливали еле слышный плач скрипки, я никак не мог разобрать мелодию, но как-то интуитивно, что ли, она мне нравилась. И пугала… Внезапно я осознал, что совершенно не понимаю, где нахожусь.
– Девять жизней, говоришь?
Скрипка заиграла громче, мелодия врезалась в самые глубины моего сознания. Скорее всего, именно из-за этого я и проснулся.

Гули.

Я резко поднялся и резко опустился, ударившись лбом обо что-то твердое и холодное, затылок снова соприкоснулся с подушкой. Кое-как обшарив рукой вокруг, я с ужасом осознал, что нахожусь в чем-то длинном, холодном, твердом и непонятном. Мысль о том, что я могу находиться в гробу повергла меня в ужас, но затем я осознал, что гробы оббивают изнутри тканью… Скорее всего, меня по ошибке поместили в металлическую камеру морга. Я закричал. Кричал долго и усердно, но безрезультатно.
Кислород в коробке заканчивался. Дышать становилось все трудней. Уже, практически теряя сознание, я вдруг вспомнил слово: «склеп» и слово: «саркофаг»…
Я все-таки в гробу, хоть и каменном…
Крышка саркофага, с громким скрежетом отодвинулась и упала на пол. Я закашлялся. Легкие рефлекторно начали втягивать в себя воздух, издавая при этом неимоверно противные свистящие звуки.
– Фу, он живой, я такое есть не буду! – Проскрипел чей-то противный голос.
– Гули не едят живых. – Констатировал второй, не менее мерзкий и пугающий. – Убей его, вернемся, когда запахнет.
Что-то липкое и холодное капнуло мне на лицо.
Я физически ощутил взмах когтистой лапы, но ей не суждено было соприкоснуться с моим телом. Не сейчас. Страх плюс инстинкт самосохранения сделали свою работу на отлично. В моем мозгу не запечатлелся момент побега, но уже через несколько мгновений я вылетел из склепа и окунулся в объятия серебряных лучей ночного светила, а еще через минуту, перепрыгнув через старое каменное надгробие, я оказался на ночном шоссе. За моей спиной раздался леденящий душу вой. Я не оборачивался. Просто бежал.
Рассвет застал меня, скрутившимся в клубок, под мокрым от россы кустом орешника.

Превозмогая холод, голод и страх я поднялся и осмотрелся.
То ли от страха, то ли от холода, все тело пробивал озноб. Вокруг не было видно ничего, кроме кустов и деревьев. Я пошел в сторону с которой поднималось солнце. Несколько раз на моем пути попадались какие-то ягоды, сначала я боялся их есть, но со временем голод переборол чувство страха…
Светило давно исчезло за кронами деревьев, а лес все не заканчивался.
Меня тошнило, голова кружилась, дышать становилось все трудней. Скорее всего, не нужно было есть те ягоды. Хотя, может, дело и не в них…

Как оказалось, гули слабеют от солнечных лучей. Слабеют, но не умирают, подобно вампирам. Твари, мать бы их… Весь этот проклятый понедельник они шли по моим следам, усердно внюхиваясь и довольно хмыкая…
Солнце предательски скрылось за верхушками сосен.
– Убей! – Прохрипела одна из тварей.
Сверкнули когти в лунном свете и тьма накрыла…
Скрипачка улыбнулась…
– Осталось семь. – Сказала она.

Снег.

Снег и сверху и снизу. Холодный камень под ногами…
Ветер пронизывал моё тело до мозга костей. Снежинки с твердостью и остротой опасной бритвы терзали лицо и ладони. Я не мог рассмотреть сквозь метель даже то, что находилось на расстоянии вытянутой руки.
Мне вспомнился каменный саркофаг и взмах когтистой лапы.
Хотелось бы ещё вспомнить кто я, где я и зачем…
Внезапный порыв ветра подтолкнул меня в спину, я сделал шаг вперед. Подошва предательски скользнула. Глубокое ущелье встретило меня, широко распростертыми объятьями.
Я судорожно размахивал руками, пытаясь схватиться за воздух, но не срослось… Тело разбилось об острые камни, даже не успев почувствовать боли. Заиграла скрипка.
Снег сверху и снизу. Он все шел, укутывая холодеющего меня плотным пледом.
– Шесть.

Дорога.

Я не сразу понял, где нахожусь. Острая, пульсирующая боль в висках сводила с ума, что-то липкое и густое текло по лицу. Дул ветер. Я пытался осмотреться, но зрение не хотело сотрудничать. Вдруг, яркая вспышка на миг ослепила меня и боль ушла. Я увидел протянутую мне тощую руку и мною овладел страх. Безграничный… Перед глазами мелькнули самые яркие прожитые моменты.
– Так банально, – произнес я, – ты выглядишь именно такой, какой тебя описывают.
– Каждый видит меня такой, какой хочет видеть.
– Я предпочел бы тебя не видеть совсем.
Смерть оскалилась.
– Идем, умник.
– Я не готов!
– Никто к этому не готов. Пошли.
– Не пойду!
– Вы, люди, такие предсказуемые… – Смерть щелкнула сухими пальцами и мое тело (точнее душа, эго, дух, сознание… короче, мое «Я»), перестало меня слушаться, Смерть пошла вперед, а я поплыл по воздуху вслед за ней. Скованный. Единственное, что я мог делать – это говорить.
– Тебе не скучно? – спросил я после часа пути.
– Постоянно, – с грустью произнесла она.
– Так давай поиграем.
– В города? – Смерть обнажила белые зубы. – Бессмысленно, я была в каждом из них, и знаю все названия.
– Да какие города, – я судорожно пытался соображать, – давай ты меня отпустишь.
Смерть хохотнула.
– Да, интересную игру ты придумал. Я не отпускаю и не забираю, я только отвожу из пункта «А» в пункт «Б» тех, чье время уже пришло.
– Но зачем тебе это нужно?
– Я должна.
– Кому?
– Вселенной.
– Дай мне второй шанс! – Взмолился я. – Неужели тебе так сложно меня отпустить?
– Ни у кого нет второго шанса. – Сухо констатировала Смерть, и мне показалось, что она вздохнула. – Ни у кого… Если я явилась за тобой, значит твоя страница в Вечной Книге уже дописана…
– Ну и?.. – Удивился я. – Неужели не возможно её продолжить, или начать новую?
Смерть хмыкнула в ответ.
– А кто её пишет? – Не унимался я.
Смерть снова хмыкнула.

– Вот мы и пришли. – Она ударила косой в, потрескавшуюся от недостатка влаги, землю и перед нею из неоткуда выросла золотая дверь. – Входи.
– Нет! – Закричал я. – Ты лжешь! Нет никакой книги, нет никакой судьбы! Отпусти меня, и я просто буду жить дальше.
Смерть взглянула в мои глаза тьмой своих пустых глазниц.
– Лгу? Хорошо, иди куда хочешь. – Она снова ударила косой в землю и, вместо золотой, посреди пустыни выросла обычная – деревянная дверь.
Не сразу поверив своему счастью, широко открыв глаза и рот, я непонимающе смотрел под черный капюшон, пытаясь увидеть подвох в пустых глазницах.
– Чего уставился? Иди! – Смерть открыла дверь, за которой виднелись, знакомые мне с детства, пейзажи: длинные ночные улицы города, бледный свет телеэкранов в окнах, одинокие прохожие и голубоватый блеск мокрого асфальта.
– Так просто?.. Но ты же говорила, что второго шанса нет…
– Так его и нет.
– Но…
– Но иди. Ты предлагал игру? Я согласна, давай поиграем, допустим, у тебя было девять жизней, как у кошки, одну ты уже потерял в автокатастрофе. Восемь еще есть, и если хоть одну из них ты протянешь больше суток, то живи, пока не надоест. Но не обольщайся, прожить полный дневной цикл без записи в Вечной Книге – невозможно.
– А если я проиграю, что я тебе буду должен? – Во мне воевали страх и надежда, усердно пытаясь удушить, друг друга. Я уже предчувствовал ответ, вроде: «Твою душу», или «Я заберу всех, кто тебе дорог»…
Смерть снова хохотнула и подтолкнула меня к двери.
– Что ты мне можешь дать?.. – Произнесла она с иронией. – Абсолютно ничего.
Дверь втянула меня, как вакуум втягивает воздух.
– А я просто посмотрю, – добавила Смерть, усевшись поудобнее у открытой двери, положив косу возле ног и подперев череп костлявой рукой. – Осталось восемь…

Город.

Белое зимнее солнце безжалостно бросало мне в лицо яркие, утренние лучи. Жалюзи на окне находились в горизонтальном положении, а потому, не являлись преградой. Я проснулся.
В голове царил хаос. Я попытался понять, где нахожусь, но единственное, что понял, так это то, что меня сейчас стошнит. Комки все быстрей и напористей подбирались к горлу, перед глазами все плыло. Дверь в уборную никак не хотела открываться, я решил, что сломалась ручка и, уже было намерился выбить дверь плечом, но до меня, вдруг, дошло, что дверь открывается не внутрь… Я бы чертыхнулся, но мой желудок мгновенно прервал все попытки воспользоваться ртом как аппаратом речи.
Холодная вода из-под крана, немного освежила, но резкости глазам не придала.
В голове всё та же неразбериха.
Раздвинув жалюзи, я выглянул наружу, на улице лежал редкий снег, копошились люди. Молодая мама с большой закрытой коляской переходила дорогу в двадцати метрах от пешеходного перехода, она была настолько увлечена разговором по телефону, что даже не заметила красную лампу, которой светофор пытался предупредить её об опасности. Внезапно, из-за угла вылетел черный пикап.
Взвизгнули тормоза. Автомобиль боком заскользил в сторону той, которая считала, что с ней ничего не может случиться. Телефон выпал из руки женщины, глаза расширились от ужаса…
Молодой парень в черной форме охранника среагировал мгновенно: он за долю секунды подбежал к женщине, резко оттолкнул ее и с огромным удовольствием осознал, что только что спас две жизни.
Затем его ударил пикап…
В момент, когда парень приземлился под колеса мусороуборочного грузовика, и его кровью забрызгало тот редкий снег, который лежал на асфальте, вдоль тротуара, меня снова вырвало. Молодая мама, увлекая за собой коляску, быстро побежала прочь, ни разу не оглянувшись. Скорее всего, она никогда и никому не расскажет об этом инциденте.
Но меня сейчас волновало не это. В момент смерти парня, на какой-то миг, я отчетливо увидел фигуру в длинном балахоне. Прямо посреди дороги. И мне показалось, что она повернулась ко мне.
Именно КО МНЕ, а не в мою сторону… И заглянула концентрированной тьмой, струящейся из-под капюшона, прямо в мою душу. Конечно, с похмелья и не такое привидится, но после этого мгновения какие-то странные образы заплясали у меня в голове.
Скалы, обрыв, автомобиль, гроб, яркий свет в глазах… Словно кадры из разных фильмов смешали в кучу, а затем прокрутили их в моем сознании за секунду.
Еще была скрипка, точнее, её музыка…
Я снова подставил лицо под струю холодной воды. Не помогло. Протерев грязным полотенцем глаза и ладони, я кое-как натянул коричневую дубленку, поймав себя на мысли, что совершенно не помню, как и где её покупал, она просто моя, но…
Пошатываясь, я вышел из мотеля. Тело, сбитого ранее парня, уже накрыли черным непрозрачным полиэтиленом, но унести еще не успели, место аварии обтянули по кругу желтой лентой. Тучный полицейский громко ругался с какой-то пожилой женщиной на противоположной стороне улицы, мне, вдруг, вспомнился силуэт в капюшоне…
– Матерь Божья! – Воскликнул тучный полицейский, – что ж за день такой? Два уже!
– На одном и том же месте. – Добавила старушка, широко открыв испуганные глаза.
Заиграла скрипка.
Коричневая дубленка в нескольких местах приняла багровый окрас. Водитель, буквально, выкатился из салона, автомобиля.
– Я его не видел! Я не понимаю, откуда он взялся! Я не виноват! – Кричал мужчина, схватившись за голову обеими руками, и катаясь по асфальту, будто умалишенный.
– Пять.

Суккуб.

День клонился к закату.
Точнее, уже склонился.
Солнце, нежно почесав лучами, затылок хвойного леса, скрылось за снежными пиками Альп. В окне деревянного дома, словно в зеркале, отражавшегося в хрустальной воде горного озера, загорелся мягкий желтый свет. Тихо скрипнула дверь. Я уселся в грубом деревянном кресле-качалке, которое только вчера купил и приспособил на крыльце.
Я стал ждать появления первых звезд. Сказать по правде, звезды появились на небе еще до моего прихода, но этот факт меня ничуть не смутил. Сделав очередной глоток крепкого черного кофе, я отставил чашку и… И недолго пошарив по карманам, с сожалением понял, что мои сигареты остались на кухонном столе.
Сигарету я подкурил еще в доме. Дверь снова скрипнула.
Из всего того, чего я сейчас вообще не ожидал, именно увиденное мною занимало первое место…
Неуместно легко и изящно одетая девушка, с длинными, касающимися деревянного накрытия крыльца, черными, как смоль волосами и фигурой богини, расслабленно покачивалась в моем кресле-качалке, небрежно откинув голову набок.
Да, я опешил…
Не знаю, сколь долго простоял бы я, пялясь на купающееся в звездных лучах совершенство, но вдруг её глаза открылись и наши взгляды встретились.
– Можно и мне кофе? – Она это даже не сказала… Произнесла… Пропела… Сыграла на струнах, до этого момента прятавшихся глубоко внутри моей души…
Да, я снова опешил. Незнакомка опять улыбнулась… А дальше…
А дальше все, как в тумане.
Да, туман-таки был, белый, нереально густой, медленно сползающий с горных вершин и окутывающий все вокруг. Она отставила пустую, еще теплую чашку и притянула меня к себе, я почувствовал горьковатый привкус кофе на её губах. Перед глазами поплыли яркие круги. Ощущение реальности пропало.
Мы даже не прошли, мы проплыли в спальню, ни на мгновение не отрываясь друг от друга. Падающая одежда, скрип ножек кровати, стоны… Туман, который сочился отовсюду, туман, до которого никому не было дела… Она прижала мои плечи к матрацу своими ладонями. Одеяло давно сползло на пол, так и оставшись незамеченным. Сквозь пелену страсти я смотрел на высоко запрокинутый подбородок незнакомки (да, да, я так и не узнал её имени) и слушал биение наших сердец. И вот, когда я был уже готов полностью раствориться в волнах блаженства, что-то в ней изменилось.
За спиной незнакомки раскрылись огромные черные перепончатые крылья. Женщина (женщина ли?) наклонилась ко мне и в этот же момент у нее на голове выросли рога, длинные, острые и прямые. Я попытался вырваться, но сильный хвост демона, скрутил мои ноги, словно анаконда лемура. Она наклонилась еще ближе, наши лица почти соприкоснулись.
– Я не хочу тебя убивать, – прошептало существо, – но у меня нет выбора.
Волосы демона, с двух сторон, плавно раздвинулись, а уже в следующий момент из его висков появилась еще одна пара рогов. Они округлились, обручем изогнулись вокруг черепа, нацелившись остриями прямо в мои глаза.
Затем ОНА открыла глаза… Меня постиг ужас. Языки пламени!
Пламя вырвалось из…
Я ослеп.
– Я не могу не забрать твою жизнь… – Она вздохнула. – Но я подарю тебе кое-что взамен…
«Что?» – Хотел выдавить из себя я, но у меня ничего не вышло.
– Память.
Ярко-красные губы растянулись в широкой, до ужаса грустной, но от того не менее прекрасной, улыбке, обнажив неестественно-белые клыки. Пламя в глазах суккуба вспыхнуло еще ярче. Что-то нереально красивое, сверкающее, похожее на Северное Сияние, заструилось из моих глаз.
И поглотилось её глазами.
Я перестал чувствовать.
Заиграла скрипка.
– Четыре.

Просвет.

Первым что я увидел, была отполированная до блеска коричневая барная стойка, со множеством «шрамов» от затушенных об неё сигарет и стакан, до половины наполненный виски со льдом, вокруг острых граней которого сжимались пальцы моей левой руки.
– Мистер Паркер, – укоризненно произнес бармен, – может, хватит? Вам осталось не так много… Неужели Вам не хочется еще хоть раз увидеть мир трезвыми глазами?
Я с трудом поднял голову, устремив мутный взгляд в сторону мужчины. Его рубашка слепила белизной.
«Джейсон» – гласила золотистая вышивка на левом нагрудном кармане мужчины.
– Дж.. Джейсон, – кое-как произнес я, – ты знаешь кто я?
Бармен презрительно фыркнул и отвернулся к широкому экрану, транслирующему какой-то футбольный матч. Мой взгляд сосредоточился на его руках, ловко протирающих белым полотенцем стакан за стаканом.
– Джейсон!
Бармен не реагировал. Я залпом допил виски и швырнул стакан в стену. Осколки стекла и крошки льда разлетелись по деревянному полу. Меня накренило. Ноги подкосились.
– Это уже перебор!
Снег, соприкоснувшийся с моим лицом, частично встряхнул моё сознание. Где-то сзади хлопнула дверь бара, сквозь которую слышалась злобная ругань Джейсона. Вокруг меня столпился народ, кто-то даже подал мне руку. Шатаясь, я прошел несколько десятков метров и снова упал, погрузившись в сугроб до пояса, начиная от макушки. Мне, вдруг стало неестественно легко, но кто-то грубо выдернул меня из столь приятного состояния.
– Мистер Паркер, Вы меня слышите?!- Все тот же Джейсон. Видимо, совесть замучила.
– Уйди!
– Мистер…
Я отключился.
Запах кофе напомнил мне что-то. Что-то яркое. Вкус чьих-то нежных губ внезапно всплыл в моей памяти.
Холод, рога, визг тормозов, когти, боль… Непонятные мне картинки вихрем закружили в голове. Каменная плита.
– Что ты имел в виду, когда говорил, что мне осталось не так много?
– Вашу болезнь.
– Я умираю?
– Так говорят врачи…
– Я ничего не помню. Абсолютно ничего, – рука потянулась за картонным стаканчиком с кофе, – возможно это из-за болезни. Ты знаешь, чем я болен?
– Сердце. – Сухо констатировал бармен. – И я не слышал, что бы больное сердце вызывало потерю памяти.
– Я тоже. Отвезешь меня домой?
– Моя смена заканчивается через час.
– Я подожду. Но я не помню, где мой дом.
– Я знаю Ваш адрес.
Я случайно увидел своё отражение в зеркале. И ТАМ БЫЛ НЕ Я!!! Кто-то, совершенно не знакомый мне, смотрел на меня удивленными глазами…
– Джейсон, что со мной?

Зеленый старый автомобиль, подозрительно напоминающий майского жука, увеличенного в размерах, медленно придавливал снег к асфальту, оставляя за собой длинную колею, берущую начало у бара, в котором я очнулся. Колонки магнитолы что-то пели, Джейсон что-то рассказывал… Я не слышал ничего и никого.
Внезапно, память вернулась ко мне.
Захотелось еще раз поцеловать губы, пахнущие кофе, но на этот раз уже из благодарности. Я отрезвел мгновенно.
Я вспомнил разговор со Скрипачкой. Стало страшно.
«Майский жук» остановился. Достав из кармана горсть наличности, я протянул её Джейсону и хлопнул металлической дверью. Несколько снежинок слетело с лобового стекла автомобиля, но я не мог этого видеть. Совершенно не обращая внимания на возражения бармена, я направился к крыльцу «моего» дома. Снег тихо потрескивал под ногами. Длинный бронзовый ключ обнаружился в кармане пальто.
Скрипнула дверь. Затхлый запах ударил мне в ноздри.

Я сидел перед камином, глядя на потрескивающие угли.
«Четыре», – вспомнил я последнее слово, услышанное в прошлой жизни. – «ЧЕТЫРЕ».
Именно столько (включая эту), жизней осталось у меня. Это было бы более, чем отлично, но…
«Но не обольщайся, прожить полный дневной цикл без записи в Вечной Книге – невозможно…»

«И так, – я судорожно пытался сделать выводы, – мы имеем пять потраченных жизней… Первая – не в счет. Четыре жизни, после разговора со Жнецом, закончились насильственной смертью».
Щелкнула зажигалка. К высокому потолку потянулась тонкая струйка сигаретного дыма. На низком журнальном столике, в шаге от меня красовалась начатая бутылка виски, которую я усердно пытался игнорировать.
«…и если хоть одну из них ты протянешь больше суток, то живи, пока не надоест…» – Эта фраза незаметно всплыла в моей памяти и придала мне уверенности. Хотя нет, скорее, подарила мне надежду.
Толкнула к действию!
Я быстро оттянул рукав на левой руке и посмотрел на часы: циферблат показывал 11:30 утра. И того, я очнулся 3 часа назад.
Еще всего 21 час и у меня в кармане вечная жизнь! Бутылка виски одержала-таки победу. Коричневая жидкость побежала согревающей струйкой по моему горлу.
Осталось 20 часов.
Внезапно я понял, что нахожусь очень близко к открытому огню, а это, как не крути, прямая угроза жизни. Я отодвинул кресло в сторону.
Наверное, я уснул на несколько часов, потому как циферблат показал 21:50, а угли в камине уже даже не тлели.
Меньше девяти часов.
Бой настенных часов заставил меня вздрогнуть. 00:00.
Наручные часы показали аналогичное время. Еще немного…
Мой взгляд, случайно упал на зеркальную поверхность, отполированного до блеска журнального стола. Во второй раз за проходящие сутки я увидел вместо своего отражения отражение больного, страдающего ожирением старика…
Неужели, мне придется коротать вечность в этом безобразном теле??

Стрелки часов каждую секунду громко отчитывались, о том, что вечная жизнь все ближе.
На всякий случай я отодвинул кресло в самый центр комнаты, чтобы какая-то случайная картина, или балка не упала мне на голову.
Но это тело!
Было бы знание раньше… Там в Альпах я был в молодом, полном сил теле, как и в мотеле… Не то, что сейчас.
«Ничего, – пытался успокоить себя я, – займусь спортом, сяду на диету… Времени у меня, более чем достаточно».
08:00.
«Диета, Спорт? А если Смерть оставит меня ИМЕННО в том виде, в котором я сейчас, без права изменений?».
Мне стало противно.
Мне стало страшно.
– Смерть! – Громко позвал я, но ответа не последовало. В горло влилась последняя порция виски. – Ты слышишь, я хочу уточнить правила игры! Ответь немедленно!
08:15. Тишина.
Пустая бутылка с громким звоном выбила стекло, одного из окон и шлепнулась в снег где-то на улице. Пошатываясь, я подошел к уцелевшему окну и презрительно взглянул в глаза своему отражению. Нет, лучше сразу сдохнуть, чем пытаться быть счастливым в этом теле.
– Эй, Смерть, я знаю, что ты меня слышишь, мне нужен всего один ответ!
08:28. Тишина.
– Да пошла ты! У меня еще три жизни в запасе, подберу себе тело получше!
08:29.
Времени катастрофически не хватало. Я одним движением вырвал из каминной решетки острый каленый прут (оказывается, силы этому телу было не занимать), быстро приставил острие к груди между шестым и седьмым ребрами с левой стороны и упал на него.
Боли я не почувствовал, единственное, что было неприятно, так это слышать хруст, с которым прут вышел из моей лопатки, перед тем как заиграла скрипка.
– Три. – Сказала она и мне захотелось плюнуть ей под капюшон! Нужно было говорить тогда, когда я тебя звал!

Песок.

Песок был везде. Начиная от карманов и заканчивая глазами. Он предательски хрустел на зубах. Он забился в ушные раковины. Он расцарапал лицо.
Сухой ветер Сахары, мучал мои перепонки бездарными трелями. Его свист сводил с ума. Правой рукой я нащупал возле себя что-то большое, твердое, покрытое шерстью. Верблюд. Он уже успел окоченеть. Ветер выл все громче. Фляга на моём поясе оказалась совершенно пустой. Сил хватило только на то, что бы встать на колени…
… и упасть лицом в песок…
Я был еще жив, но скрипка уже играла. Чалма сползла по вспотевшему лбу. Стало темно.
– Два.

Вулкан.

Жар ударил меня. Ударил каждую клетку, задел каждый атом. Я начал гореть еще живым. Самый тупой вариант самоубийства. Идиот, которому принадлежало тело с начинкой в виде моего сознания, не придумал ничего лучше, чем умереть, прыгнув в лаву… «Идиот» – это мягко сказано…
Очень мягко!
Не знаю, играла ли скрипка, но было страшно, ведь в момент, когда моя кожа вспыхнула, а глаза превратились в угли, я осознал, что это был мой предпоследний шанс. Жерло мгновенно проглотило набор белков, мнящих себя вершиной пирамиды.
Пиком цивилизации.
– Готов? – Спросила Она.

Чаепитие.

Скрипачка отложила скрипку,
и мир растаял в тишине.
Коса в руке, оскал улыбки,
рука, протянутая мне…

Утреннее солнце, неспешно поднималось над кромкой леса. Роса сверкала в его лучах всеми оттенками радуги. По небу медленно плыли небольшие белые облака. Я открыл пыльное окно кухни и полной грудью вдохнул аромат начинающегося дня. Он обещал быть чудесным. Черный, заваренный с душой и вдохновением, чай с бергамотом и лепестками роз, приятно грел мои ладони сквозь стенки черной керамической чашки.
Нынешнее тело меня вполне устраивало. Возраст не больше 30-ти, рост около 180 см, фигура спортивная, видимые изъяны не обнаружились, ничего не болело. Я с удовольствием сделал глоток и приятно сощурился. Тату в виде абстрактного черного дракона на левом плече не очень радовала, но выводить её, пожалуй, не стану.
– Карл. – Обратилась ко мне милая блондинка, спускаясь по резной деревянной лестнице. – Что-то ты сегодня рано проснулся. Она посмотрела на меня сонными глазами, цвета апрельского неба и смешно надула губки, подставляя их для поцелуя. Я проигнорировал её жест, сделав вид, что просто не заметил. Хватит с меня и одного суккуба. Девушка недовольно фыркнула и скрылась за небольшой деревянной дверью, из-за которой вскоре послышалось тихое журчание воды.
«Карл, – подумал я, – дурацкое имя, обязательно его сменю, а вот девушку оставлю, если это действительно девушка, а не очередная подстава Скрипачки».
Блондинка, скрипнув дверью, показалась на кухне, она открыла рот, намереваясь что-то мне сказать, но внезапно споткнулась о порог и полетела лицом прямо к грубому деревянному стулу. Я дернулся вперед, и полупустая чашка вылетела из моей руки.
Девушка прекратила свое падение, её лицо застыло в сантиметре от острого угла спинки стула, моя чашка повисла в воздухе, как и остатки коричневой жидкости, наполнявшей её, настенные часы остановились. В дверь постучали.
Ещё мгновение я смотрел на висящую над столом чайную кляксу, пытаясь понять, что происходит, затем медленно повернулся к входной двери. Ручка скрипнула и сделала оборот. Дверь отворилась.
На пороге стояла Она. Без косы и капюшона, но я сразу узнал её. Точнее, почувствовал…
Смерть пришла в образе маленькой девочки с большими красными бантами в косичках и коричневым рюкзачком в виде медвежонка за плечами.
– Узнал меня? – Спросила она, писклявым тонким голоском и сверкнула наивной, по-детски искренней улыбкой.
Я промолчал.
– Вижу, что узнал. – Она снова улыбнулась. – Чаем угостишь?
– День только начался, я жив… почему ты здесь?
– Ты жив? – Девочка удивленно хмыкнула. – Ты умер в больнице, после аварии, или не помнишь?
Я молча смотрел на неё, думая о том, с каким удовольствием оторвал бы её косички.
– Но как же наш уговор?
– Уговор? Что-то не припомню.
– Там, у двери… – Прошептал я, отчетливо понимая всю тщетность своих попыток. – Игра, девять жизней…
– Мне тоже бывает скучно.
– Вечная Книга…
– Вечная Книга… – Задумчиво произнесла девочка. – Много страниц, но все они серые. Примечательный в ней всего один короткий стих, который называется «Рождение Звезд», и которым книга заканчивается. Он дает надежду всем вам и отбирает её у меня… Хочешь его услышать?
– Вряд ли…
– Как знаешь, тогда идем, – она протянула мне свою тонкую детскую ручку, – я же говорила, что нет никакого второго шанса. Нет никаких девяти жизней, есть только миг жизни и вечность смерти. Ты и сам давно уже это понял, но надежда, присущая в каждом из людей не давала тебе принять истину…
Я молча повернулся и зашагал к застывшей в воздухе блондинке, взял её на руки и отнес на второй этаж, бережно уложил на кровать и укрыл одеялом. Внизу Скрипачка ждала меня уже в привычном виде, разве что вместо косы, в правой руке она держала смычек, а пальцами левой зажимала струны на искусно вырезанном грифе.
– Сыграть? – Тихо спросила она.
– Может, все-таки чаю?
– Нет времени, новая звезда вот-вот должна загореться…

Рождение Звезд
«Создатель сплетает душу из Света,
И дарит ей бренное тело на миг,
Смерть знает, как есть, она знает ответы,
И душу твою отведет напрямик.
Толкнет наугад тело вниз, навсегда,
А душу наверх. И родится Звезда».

Автор публикации

не в сети 2 года

Mel Manticore

38
Комментарии: 20Публикации: 11Регистрация: 17-12-2020

Другие публикации этого автора:

Похожие записи:

Комментарии

6 комментариев

  1. Рассказ насыщен эмоциями, которым волей не волей начинаешь сопереживать. Желаю творческих успехов автору и побольше светлый дней в жизни.

    1

Оставьте ответ

Ваш адрес email не будет опубликован.

ЭЛЕКТРОННЫЕ КНИГИ

В магазин

ПОСТЕРЫ И КАРТИНЫ

В магазин

ЭЛЕКТРОННЫЕ КНИГИ

В магазин
Авторизация
*
*

Войдите с помощью

Регистрация
*
*
*

Войдите с помощью

Генерация пароля