Search
Generic filters
22/08/2021
164
16
0

                               Дом окнами на  тюрьму

                                        (рассказ)

Марина давно пыталась поменять квартиру.  За полгода десятки людей побывали у нее. Квартирка у Марины  была неплохая: хоть однокомнатная, но просторная и очень уютная, с большой кухней и лоджией. Люди осматривали жилплощадь и удовлетворенно хмыкали. До тех пор, пока не подходили к окну.

Молодая женщина, сидя на диване, уже знала, какая  сейчас последует реакция.  Сначала удивленный или растерянный взгляд, потом поспешное прощание  с оговоркой – мы, конечно, подумаем, а позже обязательно позвоним. Однако никто   повторно не звонил.

В конце концов,  Марина  свыклась с мыслью, что никогда не сможет обменять свою квартиру. А когда смирилась, то и успокоилась. Да и черт с ним, с  этим обменом. Какая разница, что  находится рядом с ее домом!  Можно, в конце концов, плотные шторы повесить…

Окна ее квартиры выходили на  следственный изолятор, или по-простому, по-житейски, – тюрьму.  Как раз на ту его часть, где в камерах сидели  арестанты. Гладкая кирпичная стена «дома скорби и несвободы», так  Марина именовала про себя  тюрьму, была усеяна рядками небольших окошек с решетками. Иногда она подолгу стояла у своего окна и глядела на эту стену. До ее слуха  доносились звуки,  то в виде неясного гула, то каких-то криков, грубого громкого  смеха, иногда пения. Порой в изоляторе кто-то включал репродуктор, и тогда весь день   звучали модные песенки. Жильцы дома судачили:  зеков, мол, развлекают. Соседство, конечно, малоприятное, но  вместе с тем  нависающая громада грязно-желтого  здания  действовала отрезвляюще на местных хулиганов и семейных дебоширов.

Там шла своя непонятная и однообразная жизнь, которая продолжалась месяцами, годами. И ничего, казалось, не менялось за  толстыми стенами.

Марина была по профессии журналисткой,  к тому же весьма любознательной, и  что-то интересное, тем более исключительное,  всегда   привлекало ее внимание. Вслушиваясь в звуки, идущие из дома несвободы, Марина ловила себя на мысли: ей хочется узнать,  что за люди там обитают,  что они чувствуют, о чем   думают, мечтают. Их таинственное существование казалось молодой женщине неестественным, даже нереальным, настолько оно отличалось от ее представлений о нормальной человеческой жизни. Но никаких шагов, чтобы реализовать появляющееся желание, Марина не предпринимала. Слишком уж пугающей казалась ей действительность, отделенная от остального мира  высоким с колючей проволокой бетонным забором, казавшимся неприступным, словно средневековый замок. 

…В тот  ненастный осенний вечер она долго сидела за компьютером, работая над очередной статьей.  Неожиданно раздался торопливый стук в дверь. «Кто бы это мог быть? – подумала  она, выходя в прихожую. – Может, соседка?».  Едва  отомкнула замок, как в   квартиру   ввалился  высокий мужчина, который тут  же захлопнул за собой дверь. Хотя Марина  была женщиной   не из робкого десятка, но  от неожиданности  растерялась.

– Кто вы такой? – возмущенно спросила она.

Мужчина не ответил. Он   поднес ко рту указательный палец,  умоляя молчать, и стал прислушиваться к звукам в коридоре.  Спустя несколько минут там загромыхали чьи-то тяжелые шаги и раздались приглушенные голоса. Потом зазвенел звонок.  Мужчина схватил Марину, прижал к стене и   ладонью прикрыл ее рот. Она в страхе повиновалась. Звонок прозвучал еще раз. Вскоре шаги удалились, и все стихло.

Незнакомец отпустил женщину.

– Что вы себе позволяете! –  задохнулась от возмущения Марина.

– Извините, ради Бога, но за мной гонятся.

– Да кто?

– Очень опасные люди. Если бы они ворвались  сюда, то скорее всего ни я, ни вы не остались бы    в живых.

Мужчина, не спрашивая разрешения, прошел    в комнату, встал возле окна и принялся глядеть на улицу сквозь щель в портьере. Наконец  обернулся к Марине.

– Еще раз прошу прощения. Но поймите, у меня просто не было другого выхода. Меня, кстати, зовут Алексеем.

Марина стояла, опершись спиной о дверной косяк.  Теперь она могла внимательно  рассмотреть нежданного гостя. Средних лет, зачесанные назад волнистые волосы, усталый взгляд карих глаз. Пожалуй, симпатичен. Немного странно одет: в грязный спортивный костюм и старые кроссовки.

– Понимаю, что в этом наряде выгляжу чудным, –  поняв ее недоумение,  смущенно улыбнулся  Алексей. – Меня застали  дома врасплох, поэтому вынужден был надеть на себя первую попавшуюся одежду. Убегая от  преследователей, несколько раз падал в грязь. Сами знаете, какая мерзкая погода на улице.

– За что же они хотели расправиться с вами? – спросила,  немного успокоившись, Марина. Она даже стала находить несколько интригующим свалившееся на ее голову происшествие.

Но мужчина не ответил. Он долго вслушивался во что-то снаружи. Только сейчас Марина осознала, что звуки, идущие из дома несвободы,   сильно отличаются от тех, к каким она привыкла. Сквозь шум дождя там  звучали громкие команды, слышались тревожные голоса, почти непрерывно лаяли собаки… «Что случилось?» – подумала  Марина, а вслух произнесла:

– У меня не очень приятное соседство. Тюрьма.

Мужчина неопределенно хмыкнул и сел  на диван:

– Ничего себе. От чего убегал, к тому и  прибежал.

– Да о чем  вы? – удивилась Марина.

– Так  вы спрашиваете, почему меня преследуют? – словно не слышал ее вопроса мужчина. – Долгая история. В двух словах: я – предприниматель. Знаете, наверное, как рискованно у нас заниматься бизнесом. На меня стали наезжать, требовать дань за так называемую «крышу». Я отказался и заявил в полицию. Теперь за мной повсюду гоняются, чтобы убить.

– Кто? Полиция?

– Нет, бандиты.

Марина с некоторым сомнением выслушала мужчину: слишком уж гладко он говорил, словно по заученной шпаргалке. Однако затем упрекнула себя: у человека –  беда, а она не верит. На каком основании?

– Понимаю, что я гость незваный, – чуть смущенно  произнес Алексей. – И все же, не покормите ли вы меня?

Молодая женщина пошла на кухню и достала из  холодильника кастрюлю с борщом. Поставила ее на плиту. Алексей не отправился вслед за ней, а остался в комнате. «Может, он вор»? – вдруг мелькнуло в голове Марине.

Она осторожно заглянула в комнату: предполагаемый грабитель крепко спал, откинув голову на спинку дивана.

 

2

 

Первую ночь незнакомец так и проспал,  не раздеваясь, на диване. Марина прикорнула на кухне, расстелив раскладушку. Утром за завтраком мужчина, неоднократно извиняясь,  заявил, что немедленно покинет квартиру. И уже собравшись уходить, в  последний момент приблизился к окну.

– Ждут, гады! –  прошептал он, подзывая Марину. – Видите на улице черную машину. В ней сидят двое. Я прекрасно знаю, кто они. Отморозки. Но вы не беспокойтесь, я все равно  сейчас уйду. Что-нибудь придумаю…

Какое-то мгновение Марина в нерешительности стояла возле окна. Наконец   сказала:

– Вы можете пока остаться здесь. Совесть не позволяет мне выгнать на улицу человека, которому угрожает опасность.

– Вы… – с чувством произнес Алексей. –  Никогда этого  не  забуду. Мне очень неприятно, что я доставил вам столько неудобств.

–В холодильнике –  борщ, –  перед уходом на работу дала  последние указания Марина. – И… примите душ, чистому легче время коротать, – усмехнулась она.

… Вечером,   открывая дверь собственной квартиры, она сильно волновалась. В течение дня подозрения не раз овладевали ею: как она, разумная женщина, могла  решиться на такое  безрассудство – оставить квартиру  на совершенно незнакомого человека. В прихожей Алексей в чистом,   явно выстиранном костюме встретил ее  улыбкой.

– А я приготовил ужин, –  разводя руками, словно извиняясь за  проявленное своевольство,  заявил он. – Из  того, что нашел в холодильнике. Но, по-моему, вы не любите готовить. Выбор продуктов весьма ограничен.

– Я обычно предпочитаю обедать  и ужинать вне дома, –  холодно произнесла  Марина, которой не очень понравилось замечание  по поводу того, как она относится к кулинарии.

– Теперь, пока я здесь, сам  буду заниматься приготовлением  ужина, –  просто сказал Алексей. – И вы убедитесь, что в этом деле я специалист.

Гость показал себя не только хорошим поваром.  Марина с удовлетворением отметила, что кран, подтекавший уже несколько дней, был починен, приведена в порядок электрическая розетка на кухне. Даже вечно болтающаяся ручка, которая так раздражала Марину, теперь  накрепко соединилась с комнатной дверью.

За ужином Алексей рассказывал  забавные истории, причем непонятно было, происходили ли они на самом деле или он  искусно их выдумывал. Марина развеселилась и впервые подумала, что ее гость, пожалуй, славный парень. В эту ночь он был отправлен спать на кухню, а Марина устроилась на своем законном место на диване.

А перед тем как лечь, Алексей попросил Марину об одном одолжении:   в камеру хранения  на вокзале для него положили деньги и вещи, не могла ли она получить  их и доставить    сюда?

Просьба немного озадачила Марину:

– А почему кто-то из ваших друзей  не привезет сумку?

– Все не так просто. Те, кто сторожит меня на лице,  прекрасно знают всех моих  сотрудников. Если  они появятся здесь, то  бандиты  сразу поймут, где я прячусь.

– А жена? Отчего бы ей не побеспокоиться о вас?

– У меня нет жены, – коротко ответил Алексей.

Вечером Марина привезла сумку.

Отныне  ее жизнь  словно раздвоилась. День она проводила  в привычных заботах: статьи, планерки, дежурства, беседы с авторами, деловые встречи. Другая же, вечерняя,  жизнь теперь наполнилась иным, чем прежде, смыслом.  И если раньше Марина допоздна засиживалась в редакции, приходя в свою  квартиру в основном, чтобы лечь спать, то теперь, находясь на работе, она  все чаще ловила себя на мысли, что думает о доме. А вернее, о том, кто сейчас там обитает.

Марина никому о своем странном госте не рассказывала. Алексей сам  попросил ее об этом. Она даже слегка обиделась на него: неужели она такая дура, что ничего не понимает. К тому же ее привлекали   острота  и таинственность приключения,  новизна неожиданного знакомства,  необычность нынешнего вечернего времяпрепровождения.   Алексей все больше казался ей занятным  и интересным человеком.

В квартире, оставаясь наедине, они подолгу разговаривали. Марина, которая  считала, что хорошо разбирается  в литературе, поскольку в свое время закончила факультет журналистики,  иногда чувствовала себя в роли неуспевающей ученицы. Алексей  часто наизусть  читал Пушкина, Лермонтова, Есенина, Мандельштама, каких-то иностранных поэтов, о которых Марина едва слышала или вообще ничего не знала.

– Откуда у вас столь хорошие познания в поэзии? – спросила  однажды Марина.

– Был момент, когда я находился в таком сильном отчаянии, –  серьезно ответил Алексей, – что хотел наложить на себя руки.  И вдруг мне попался  томик стихов Бодлера. Читал их всю ночь, казалось, что они  о моей противоречивой жизни и обо мне самом.

«Пощечина я и щека,

И рана, и удар булатом,

Рука, раздробленная катом,

И я же – катова рука!».

С тех пор  стал жадно   читать стихи,  хотя раньше был к ним совершенно равнодушен.

– Но что с вами случилось? – тихо спросила Марина.

– Наступило  некое прозрение, – Алексей долго молчал,  собираясь с мыслями.  – Понимаете, в какой-то момент  я вдруг ясно осознал, что  судьба   человека определяется в основном  двумя вещами: любовью – эросом и смертью – танатосом. Они, как  два полюса, два берега, между которыми течет река судьбы. Один – светлый берег, к которому человек всегда стремится, другой – черный.   Все остальное не имеет особого значения. Поэты чувствует это острее,  тоньше  и глубже  других.

– Нет, я  не об этом. Я хотела спросить, в чем причина  отчаяния, которое чуть не толкнуло вас…

– В чем причина? – Алексей нахмурил брови,  губы его  сжались, как у человека, которого вдруг  коснулись неприятные воспоминания. – Не хотелось бы сейчас говорить об этом.

– Извините, –  Марина мысленно упрекнула себя за  бестактность.

Алексей,  впрочем оживившись, предложил:

– Я тоже пишу стихи. Хотите послушать.

– Вы – бизнесмен, однако находите время и желание читать и   даже писать стихи. В наше время – это такая редкость.

– Иногда у деловых людей  случается так много свободного  времени, – загадочно усмехнулся Алексей, – что не знаешь, куда его девать.

Целый вечер он читал ей  стихи. Они были неплохи, но  Марину поразила одна деталь. Она ощущала сильный надлом,  неприкаянность, мятущуюся душу, не знавшую, где ей найти пристанище.  Марина даже расчувствовалась, и  слезы появились на ее лице.

– Простите, –  сказала она, вытирая платком глаза. – Я не  ожидала, что заплачу. Слезы сами выступили.

Она перевела дыхание: – Однако, насколько сильно жизнь должна потрепать  человека, чтобы он стал писать такие стихи!

И Марина повторила:

«Живу в каком-то роковом кругу –

У разума и совести в долгу:

Могу быть злу покорным, но не хочется,

Хочу смиренным быть – и не могу». *

– Жаль, что не мое, – как-то вяло сказал Алексей. – Это стихи настоящего поэта с очень трудной судьбой.

 

* Алексей Шант. Тюрьма – не школа. Ярославль. Дебют, 1991.

 

3

Марина  не особо задумывалась над тем, чем занимается Алексей целыми днями, находясь  в  одиночестве в ее квартире. До поры до времени  ее почти не волновало  и то, что в какой-то день он  покинет ее квартиру. И в его прошлое, о котором он  сам говорил очень скупо, она не вдавалась. Ибо чувствовала: за этим скрывается нечто такое, что    лучше  пока не трогать. Не задавала она себе вопрос и о том, как вообще могут сложиться их дальнейшие взаимоотношения. У человека случилось  несчастье,  и она, чем может, помогает ему.

…В тот вечер  Алексей был необычно грустным и молчаливым.

– В чем дело? – спросила его за ужином  Марина.

Алексей перевел на нее взгляд, в котором она прочитала    непонятную  настороженность, смешанную со смятением. Она встревожилась.

– Вы знаете, –  глухо ответил Алексей, –  когда  в тот  ненастный вечер вы открыли дверь, и я  ворвался к вам, мне показалось,  что я чудом спасся от угрожавшей мне гибели. Так оно, впрочем, и было. Трудно в наше время представить,  что кто-то  ночью впустит к себе незнакомого человека да еще даст ему приют, подвергая себя нешуточному риску. Но когда проходит волна порыва, то наступает время  обдуманных решений и сознательных поступков.  Я  больше не могу и не хочу подвергать вас опасности.

– Куда же вы пойдете?

– Я все продумал. Моя «почетная» охрана на улице, как я  заметил, меняются через каждые восемь часов. Ночью  бдительность сторожей притупляется. Сегодня я постараюсь выбраться незаметно  из дома и освободить вас от неприятностей.

– Почему вы решили, что доставляете мне неприятности?  Наоборот,   вы   показались мне очень содержательным  человеком. Хотя, по-моему, чрезвычайно ранимым. И еще, ваше сердце чем-то сильно отягощено. Я заметила: когда вы рассказываете что-то веселое, то вам – не весело, когда смеетесь – не смешно.

– Я думал, что со стороны  это незаметно.

– Мне кажется, –  продолжала  Марина, – что, если вы уйдете  отсюда, то отнюдь не спасетесь. Наоборот, вас скоро обнаружат.  Преследователи, по-моему, только подозревают о том, что вы  находитесь в доме. Но не знают  наверняка.  Через несколько дней им надоест бесполезная слежка за домом, и они  покинут свой пункт наблюдения. Так что есть смысл подождать. Здесь вы в безопасности.

– Вы  не знаете этих людей. Они способны на любую  низость. Они снова пойдут по квартирам, будут обыскивать каждый уголок…

– Неужели нельзя найти на них законной управы? –  возмутилась Марина.

Ее поразила  неожиданная реакция Алексея.

– О чем вы говорите! – вскочив с дивана, он принялся  стремительно расхаживать по комнате. – Какая управа! Я по собственному опыту знаю, что никому ничего не докажешь. Никто к тебе не придет на помощь.  Надеяться можно только на себя. На свою силу или хитрость.

– Нельзя жить так:  совсем без надежды и веры, –  тревожно  глядя на Алексея,   промолвила Марина.

– Вера…Надежда…Какая наивность! – пробормотал Алексей.

Он остановился перед ней с видом человека,  какой бывает, наверное, у врача, когда он разговаривают  с безнадежно больным. Он, врач, знает всю  горькую правду, до самой последней капельки, но сказать об этом больному не желает или не имеет права. Алексей попытался было снисходительно улыбнуться, но  встретился с мягким взором Марины, устремленным на него. И вдруг понял, что она, благодаря своей женской интуиции,   читает, пожалуй,  его душу и знает о нем  гораздо больше, чем он предполагал.

– Зачем вам уходить? Разве я вас гоню? – ласково сказала она.

Неожиданно для самого себя он упал перед ней на колени.

– Прости меня. Ты чудная, святая женщина.  Если бы я не  встретил тебя, то никогда бы не поверил в то, что   существуют такие люди.

– Ты  во всем изуверился, – с тихой улыбкой говорила  Марина, гладя его волосы. – Я сразу поняла, что тебе, бедному,  в жизни  много чего  перепало. Испил чашу отчаяния до самого донышка. Бодлером упиваешься. Ну, а я самая обычная женщина. Хотя, – с милым лукавством произнесла она, – мне чрезвычайно приятно, что ты такого обо мне мнения.

…Никто и никогда, наверное, не сможет объяснить, как и почему   вдруг наступает миг  величайшего прозрения между мужчиной и женщиной. Когда оба, без слов,  понимают, что их симпатия вдруг переросла  в нечто иное, во взаимную мощную, глубокую и непреодолимую тягу.

Марина еще десять минут назад даже не предполагала о том, что это может произойти. Но сейчас, в объятиях Алексея, ощущая его мягкую и настойчивую силу, она    подумала, что маленький Купидончик с крылышками за спиной и натянутым луком, который ей почему-то приснился вчера ночью, только и ожидал мгновения, чтобы выпустить, наконец, свою  волшебную стрелу…

4

На следующий день, перед тем как поехать на работу, Марина решила заскочить в  отдел паспортно-визовой службы, поскольку должна была получить заграничный паспорт. Ближайший отпуск она, подкопив денег, планировала провести в Париже и уже заказала туристическую путевку.

Трясясь в переполненном автобусе, Марина  еще не отошла от впечатлений прошлой ночи. Она всегда считала себя  женщиной, не способной на легкомысленные поступки и бездумные флирты. Таковой, впрочем, и являлась. Она была привлекательна и  не имела недостатка  в кавалерах. Но, чтобы сблизиться с мужчиной, ей требовалось порой долгое время. Последний ее поклонник оказался слишком нетерпеливым, и она вынуждена была с ним расстаться.

А вот вчера она изменила своим принципам. «Почему? Почему она так поступила?  – спрашивала  себя Марина. И наконец решила: то, что случилось, наверное, должно было  произойти. Отчаяние одного и ответное искреннее сострадание другой – порой самая короткая  дорога   к любви.  Предчувствие того, что встреча с Алексеем и их   вчерашняя близость могут  явиться неслучайными  в ее судьбе, не покидало Марину.

С такими мыслями она подошла к двери здания, где находилась паспортно-визовая служба. И остановилась в оцепенении. Сначала  даже не поняла, в чем дело. Просто краем глаза она зацепилась за стенд, стоящий сбоку от двери. На нем   висели листовки с фотографиями. Из десятка  снимков ее взгляд сразу выхватил один. Чувствуя, как холодеют руки и больно сжимается сердце, она подошла ближе к стенду. По лицу резанула короткая, как автоматная очередь,  надпись: «Их разыскивает полиция». А под ней  портрет Алексея. Машинально,   несколько раз возвращаясь к самому началу, она прочитала текст.

«Из зала суда убежал чрезвычайно опасный преступник, осужденный к пожизненному лишению свободы за совершение нескольких убийств…».

Далее, как обычно,  шло перечисление примет и телефонов, по которым следует звонить гражданам, знавшим, где мог  скрываться преступник.

Почва словно выскользнула из-под ног Марины. Она схватилась рукой  за столб, что поддерживал  дверной навес, и простояла так с минуту, приходя в себя. Затем, сначала  медленно, а потом все решительнее стала удаляться от  здания.

По дороге к дому она позвонила на работу и, сославшись на болезнь, попросила предоставить ей отгул.  Выйдя на автобусной остановке, Марина не сразу пошла к себе, а не менее часа бродила по улицам, чтобы привести в порядок  мысли. «Дом несвободы», мимо которого проходил путь, в этот раз поразил ее своей    тишиной.  Он затаился в каком-то тревожном ожидании, словно страшный зверь перед решающим прыжком.

Когда она открыла дверь, то увидела, что Алексей сидит за компьютером спиной к ней и что-то печатает. В ответ на звук ее шагов, он обернулся, его глаза обрадовано сверкнули, но тут же  радость сменилось беспокойством.

– Что случилось?  Ты  так бледна!

Ни слова не говоря,  Марина прошла вглубь комнаты и остановилась возле окна. Долго глядела на улицу, потом, собравшись,  повернулась к Алексею  и насмешливо сказала:

– А мы с тобой, оказывается, долгое время были соседями.  Может,  ты даже видел меня из окошка камеры?

И она кивнула головой в сторону следственного изолятора. Алексей  не удивился и не испугался, как того ожидала Марина.  Он лишь грустно улыбнулся и  тоже подошел к окну.

– Нет, не видел. Внутри  есть отсекающие решетки, которые  не позволяют  подойти к окну. Из камеры виден только кусочек неба.

Так они  стояли в молчании, думая каждый о чем-то своем.  Наконец Алексей произнес:

– Я ожидал, что это произойдет… И хотел, рассказать тебе  все сам.

– А ты не похож на преступника, –  отозвалась Марина.  –  Такой интеллигентный, начитанный… Прямо, душка. Это что – новый тип убийцы? Или мы умеем хорошо притворяться?

– Нет, – тихо возразил Алексей. – Я самый настоящий  убийца. Только… только  убийца поневоле.

–Ах, вот как, –  приподняла в недоумении бровь Марина. –  Не могли бы вы растолковать попонятнее.

Она села на диван, положив ногу на ногу. Алексей тяжело  перевел дыхание.

– Мне не поверили следователь, прокурор, судья, –  медленно, как бы с трудом заговорил он. – И ты тоже не поверишь. Ну да ладно. Расскажу, а ты уж решай сама. Мне  все равно терять нечего.  Да, – он основа перевел дыхание, – я тебе  не врал, когда говорил о том, что занимался бизнесом. Я, действительно, старался вести его честно. У меня не было так называемой «черной кассы» и «серых зарплат», я исправно платил налоги. И  спал, как говорится в рекламном ролике, спокойно,   и денег мне вполне хватало. Пока на мою фирму, а мы занимались компьютерным программированием, не пришли однажды два  типа. Особо не церемонясь, они напрямую заявили, что я ежемесячно должен  передавать им некую сумму  денег.  А они, в свою очередь, гарантируют мне за это безопасность.  Я  тогда наивно ответил, что мне бояться некого и в предлагаемой ими «услуге»   не нуждаюсь. Усмехнувшись, они ушли.

А на следующий день у меня пропала машина. Я обратился  в полицию, но, естественно, автомобиль не нашли.

Через день они снова появились на фирме. Их было уже трое. Третий, которого я видел впервые, являлся у них главарем. Он показался мне умнее остальных, но в то же время был циничнее и наглее. Он спросил, по-прежнему ли я убежден в собственной безопасности?  И глумливо улыбаясь, добавил, что машина – это только начало, если я, конечно, не одумаюсь. Я вспылил,  так как терпеть не могу, когда надо мной издеваются. Заорал, чтобы они убирались вон, что я заявлю на них в полицию… «Ну-ну», – сказали они и ушли.

Через два дня моя фирма сгорела. Я снова обратился в наши органы. Помню, принял меня  капитан, участковый или оперуполномоченный, с сонным  лицом и ленивыми движениями. Он взял у меня заявление и сказал, что разберется. Через неделю  вызвал  к себе и заявил, что пожар произошел из-за моей  собственной халатности, мол, я использовал недоброкачественную проводку, а машину ставил в неположенном месте, а надо  –  на платной стоянке. И вообще, ничего из заявленного мною не подтвердилось. Тех, кто мне якобы угрожал, все характеризуют как честных и порядочных людей.  А вот в отношении  меня самого есть подозрительные факты, скрывал, мол, значительную часть выручки. Пожар, возможно, устроил умышленно, чтобы спрятать концы в воду.

Я ушел из полиции словно оплеванный. Через три дня  ограбили мою квартиру. Я даже не стал заявлять о краже, поняв, что  это бесполезно.  Еще я чувствовал, что следующей жертвой для преступников буду уже я сам. Мне стали звонить по телефону и угрожать убийством.

И вот тогда я решил действовать самостоятельно. Поехал на черный рынок и купил у одного  ханыги  пистолет. Потом позвонил  бандитам и сказал, что хочу с ними договориться. Встреча была назначена на вечер в каком-то офисе. Я  вошел в кабинет, где за столом сидел один из них. Почти в упор   выстрелил в него. В кабинет  вбежали еще двое, я  и их убил. После выбросил пистолет в урну и поехал  к себе домой. Утром меня арестовали.

Марина слушала молча.  Алексей так и остался стоять у окна,  сгорбленный, с почерневшим лицом. Глаза его, невидяще уставились на улицу.

– Потом был суд.  Меня обвинили в умышленном убийстве  из низменных побуждений: якобы я получил от убитых взаймы большую сумму денег, но чтобы не возвращать долг,  расправился с ними. Через купленных адвокатов я был выставлен  неким чудовищным монстром,  который безжалостной рукой убил  прекрасных и честных  людей. Судья  вынес  приговор – пожизненное заключение. Вот и все.

– А как же ты сумел убежать?

– Ах, да. Это совершенно удивительная история, ребус,  разгадать который я, наверное, никогда не смогу. После вынесения приговора двое полицейских привели меня из зала суда    в маленькую комнатку  с клеткой. Там я должен находиться до тех пор, пока за мной не приедет конвой. Тот что-то задерживался. Полицейским надоело сидеть в душной комнате, и они, посчитав, что из запертой клетки я никуда не выберусь, куда-то отошли.  Не знаю, что на меня нашло,  а возможно потому, что терять мне было нечего, но я подошел к двери клетки и к своему изумлению увидел, что ее забыли запереть на замок. Я выбрался из комнаты и преспокойно оказался на улице. Выйти-то вышел, а там – дружки бандитов, которые присутствовали на суде. Заметили меня. Началась погоня,  совсем как в крутом боевике. Я добежал до твоего дома, а остальное ты знаешь сама. Правда, теперь думаю, что,    может быть, клетку специально оставили открытой, чтобы поджидавшие меня бандиты могли расправиться со мной…

Марина  долго сидела не шелохнувшись. Наконец, зябко повела плечами и подняла глаза на Алексея.

– Почему ты решил, что я не поверю тебе?  Я тебе верю.

– Спасибо, – с огромным облегчением сказал Алексей. – Ты  даже не представляешь, насколько важны для меня твои слова.

У Марины было одно  исключительное качество. Она могла долго сомневаться в чем-то, но только до тех пор, пока ситуация не становилась для нее ясной. Как только этот момент наступал, она  наполнялась энергией и начинала действовать. И уж тогда решительности ей не занимать. Вот и сейчас она,  глядя  прямо  на Алексея,  спросила:

– Что ты думаешь делать?

– Уеду отсюда в какой-нибудь медвежий угол, где меня  никто никогда не разыщет.

– Разыщут, – усмехнулась Марина. – Ты ведь не олигарх какой-то, которого никак не могут отыскать, например, в Лондоне на всем известной улице. Да и дружки убитых от тебя не отстанут. Нет, это не выход.

– Что же делать?

– Невозможно всю жизнь прятаться  у меня на квартире. Ты  совершил преступление…

– Я пошел против закона, но  поступил по правде, как мне велела совесть. Сколько еще  эти  подонки людей бы травили, если бы не я…

– Я буду тебя ждать, – вдруг тихо проговорила Марина.

– Что это значит? – Алексей в недоумении уставился на нее.

– Это значит…, – Марина помолчала, потом  показала рукой  в сторону окна, – тебе надо идти туда.  И покаяться.

Алексей медленно, но твердо помотал головой.

– Не пойду. Ты с ума сошла! Ведь у меня пожизненное  заключение. Пожизненное, понимаешь. Ты  не представляешь, что это такое.  Лучше смерть. Если бы мне сказали: смерть или пожизненное заключение, я бы выбрал первое. Но я лишен даже   такого выбора!

У Марины изменилось лицо от глубокого сострадания. Она подошла к Алексею и обняла его. Он уткнулся лицом в ее волосы.

– Я ведь понимаю, –  грустно усмехнулся Алексей, – стоит мне  выйти из подъезда, смерть сразу настигнет меня…

–  Молчи, –  крепче обняла его Марина. – Ничего не говори.

Алексей высвободился из ее объятий и подошел к телефону.

– Что ты собираешься делать? –  спросила она.

– Звонить в полицию, – пожал плечами Алексей.  – Сдаваться.

Он опустил трубку.

– А зачем, собственно, в полицию.  Вон мой родной дом, – с  какой-то отчаянной решительностью  кивнул он в сторону улицы. – Туда прямо и пойду. Все равно большего срока, чем у меня уже есть,  мне не дадут.

– Не все потеряно, родной, – сказала  взволнованно Марина. – Я  найду хорошего адвоката, я добьюсь пересмотра дела. Обещаю тебе.  Я люблю тебя. Я тебя дождусь. Только ты верь.

… Глядя из окна, Марина видела, как Алексей, выйдя на улицу, остановился  на мгновение возле подъезда. Затем, сначала медленно, потом все быстрее пошел со двора.

Вдруг из черной машины выбрались двое. Оба, держа правые руки в карманах плащей, направились наперерез Алексею. Марина ахнула. Алексей побежал. Ему оставалось еще каких-то сорок-пятьдесят метров. Наверное, никогда и ни один человек в мире не хотел того, чего сейчас желала Марина: чтобы дорогой  человек поскорее оказался  там, за этими мрачными и высокими стенами с решетками и железными запорами. «Дом несвободы» по непредсказуемому стечению обстоятельств теперь казался ей домом спасения.

Двое в плащах тоже побежали. Они хотели действовать наверняка и, кажется, были близки к своей цели. Марина видела, как один  выхватил  из кармана  пистолет и на ходу стал прицеливаться. У женщины замерло от ужаса сердце.

В этот момент из проходной   вышли три человека в форме. Сразу заподозрив неладное, они  настороженно остановились. К ним, отчаянно размахивая руками, мчался какой-то странный человек, а за ним  гнались двое в темных плащах. Офицеры бросились навстречу бежавшему. Его преследователи, увидев их, резко остановились, развернулись и устремились обратно к машине.

Марина с облегчением перевела дыхание. Алексей что-то горячо говорил офицерам. Затем все скрылись за воротами проходной.

…Прошло немало минут, прежде чем Марина отодвинулась от окна. Печаль разрывала ее душу. Она знала, что предстоит нелегкая борьба.  И  была готова к ней. Первое, что она сделает, – это  напишет  подробную статью об Алексее, которую опубликует в завтрашней газете. Потом займется пересмотром его дела.

Она очутилась возле компьютера. Он не был выключен, так  как еще совсем недавно Алексей что-то печатал на нем. Марина  нажала на клавишу, и темный экран высветил строчки.  Марина впилась в них глазами:

«Если этот венок попадет  тебе в руки,

Значит, я умудрился его доплести,

Значит, мне удалось свою душу спасти,

Вопреки беспощадной  тюремной науке…».*

 

*Алексей Шант. Там же.

 

 

 

Виктор Кабакин

Автор публикации

не в сети 2 года

civ08

2
Комментарии: 31Публикации: 4Регистрация: 21-07-2021

Другие публикации этого автора:

Похожие записи:

Комментарии

16 комментариев

  1. «Рассказ жизненно-правдив. События абсолютно возможны. Через особенности композиционной формы не только выражено содержание и авторская идея, но удалось читателя включить в события. Как журналист Марина, я хотела знать и описать “сущность в доме несвободы”, как бизнесмен Алексей, допускала абсолютную возможность трагических событий в его судьбе, как поэт – воспеваю Любовь, которая вершит судьбы, воссоединит любящие Сердца. И восторжествует Правда!
    Ярко. Талантливо. Желаю больших Творческих Удач!».

    Марина Татарская

    0
    1. Дорогая Марина!
      Спасибо за рецензию. Она у вас получилась оригинальной. Вы ставите себя на место персонажа и уточняете, как бы вы поступили. И если мысли и чувства совпадают – значит, все нормально. Мне такой подход понравился.
      Искренне, Виктор Кабакин

      0
  2. “Захватывающее произведение! Интересно пишите, Виктор. Возможно ли такое в жизни? Не знаю. Да это и неважно. Тут речь о человеке, о судьбе, о любви, спасающей человека, стоящего на краю пропасти. Вам удалось».
    Виктор Квашин

    0
    1. Здравствуйте, уважаемый Виктор. Спасибо, за внимание к моему произведению. Рад, что оно не оставило Вас равнодушным. Рассказ, как любое художественное произведение, конечно, является плодом творческого размышления автора, опираясь, вместе с тем, на какие-то реальные события. И если автору удалось пробиться к сердцу читателя – это самая большая для него награда.

      Виктор Кабакин

      0
  3. «Мммм … Да…. Прочитал с удовольствием. В нашем мире много несправедливости и безразличия, но всё же есть ещё и порядочные, и отзывчивые люди, а значит не всё потеряно.
    С уважением!!!»
    Матулайтис Виталий

    0
    1. Уважаемый Олег! Огромное спасибо Вам за лаконичную, но емкую оценку рассказа.
      Виктор Кабакин

      0
  4. Впустить в свою жизнь постороннего человека? И не отвернуться от него после такого рассказа? Фантастика

    0
    1. Весьма благодарен за внимание к рассказу. Любое художественное произведение – это творческое осмысление действительности, характера и поступков персонажей. Уверяю Вас, что как по эту, так и по другую сторону закона возникают такие ситуации, что они и в самом деле могут показаться фантастикой. С искренним уважением, Виктор Кабакин

      0
  5. Жили с женой и ребенком возле СИЗО. Каждую ночь, с 11-00 начинались перебросы сумок, продуктов (надеюсь), общение… Справа СИЗО, внизу детский сад… Как бы оно ни было – очень страшно. Есть 2 очень приятные истории, но и 5 не приятных… Съехал.

    0

Добавить комментарий для civ08 Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован.

ЭЛЕКТРОННЫЕ КНИГИ

В магазин

ПОСТЕРЫ И КАРТИНЫ

В магазин

ЭЛЕКТРОННЫЕ КНИГИ

В магазин
Авторизация
*
*

Войдите с помощью

Регистрация
*
*
*

Войдите с помощью

Генерация пароля