Search
Generic filters

Лариса Агафонова, рассказ «САМА СЕБЕ САМОКАТ»

КОНКУРС ИСКУССТВА, ЛИТЕРАТУРА, ЛИТЕРАТУРНЫЙ КОНКУРС, ПРЕМИЯ, ПРОЗА, РАБОТЫ АВТОРОВ
02/02/2020
26
3
5

Рассказ участвует в литературном конкурсе премии «Независимое Искусство — 2019».


Быть женщиной – что это значит?
Какою тайною владеть?
Вот женщина. Но ты незрячий.
Тебе ее не разглядеть.

Римма Казакова

«Лапы ломит, хвост отваливается» – моё сегодняшнее состояние никак по-другому не опишешь. А что вы хотели? Возраст. Ну перед собой чего лукавить? Полтинник через четыре года стукнет, хорошо если не по голове. Подружки-приятельницы, кто постарше, стращают всякими гормональными ужасами и кошмарами.

А я и без них по утрам себя развалиной чувствую. Ну, по крайней мере, уже не молодой козочкой: то ноги гудят (а не надо было на шпильках вчера весь день форсить), то мордочка помятая, как у мопса, вся в складках. Нет, ну я, конечно, знаю, что на животе спать – красоту портить, но как привыкла с юности, так и сплю. Вот и получаю утречком в зеркале «глаза б мои не видели». А ещё (о, боже) жирок на животе прижился, прикипел, и никак его не растопишь. Но, уж если честно, не очень-то я и стараюсь: пирожки люблю с капустой, тирамису обожаю, да и вообще перед сном в кроватке с любимой книжкой в обнимку люблю что-нибудь вкусненькое заточить. Дочка меня всё пытается на правильное питание подсадить, а я стойко сопротивляюсь, знаю, что сорвусь.

Вот и сегодня: еду на встречу (хотелось бы пофантазировать, конечно, что на свидание) с заказчиком, а у самой одно желание – прилечь. Я рекламой занимаюсь, фирму небольшую пять лет назад открыла на паях с одной очень пробивной барышней. И даже, тьфу-тьфу, неплохо у нас получается. Партнёрша у меня – дама активная, заказы находит играючи. Вот и крутимся, аки хомяки на карусели. Вернее, хомячихи.

А как иначе? Жить-то хочется красиво и вкусно, дочку опять же в университете доучить надо. Хорошо бы ещё квартирку ей отдельную купить, но не всё сразу. Мы к этой цели идём, и даже не очень медленно. Мы: это, собственно я сама. Самостоятельная такая, независимая. Мужей у меня было целых три. Не подумайте, я не ветреная, я просто разборчивая. То есть, разбираюсь в мужиках, но вот не сразу.

Первый муж – студенческий, потерялся где-то между четвёртым и пятым курсом. То ли он мне надоел, то ли я ему, уже и не вспомнить. Весело жили, мирно разбежались.

Второй супруг – моя большущая любовь – дочкин отец, мои крокодильи слёзы и расшатанные нервы. Гулял он. Вот почти не переставая гулял, с самого дочкиного рождения. Я сначала не знала, потом от себя самой бегала, чтоб не думать, а потом взяла в один день и выгнала кобеля. 

А третий – гражданский муж, оказался нормальным дядькой, и ласковым, и к дочке хорошо относился, и посуду мыл (самое моё нелюбимое занятие из всех домашних дел), и даже пельмени лепил (видели вы такое?). Только вот работать он категорически не хотел. Домохозяином оказался. А мне за каким лешим такой ленивец в квартире? Пельмени мы вдвоём с дочкой в два счета налепим, посудомойку купили, а насчёт нежности: сомнительный плюс, если он один-единственный, не правда ли?

Так вот, еду я к заказчику, на метро, будь оно неладно. На машине, конечно, гораздо интересней, но в два раза дольше. А время – деньги, и немалые, как вы знаете. Стою на эскалаторе. Это я раньше вниз-вверх бегала, по молодости, а теперь суставы беречь надо, так все говорят. И впереди меня тётка стоит, судя по фигуре, очень даже средних лет,: волосы огненно-рыжие, рюкзак на спине ярко-красный, рубашка голубая с закатанными рукавами, джинсы рваные, прямо писк моды, на ногах красные лоферы. А перед ней – самокат стоит. Думаю: «Ничего себе баба даёт – на самокате рассекает. Сколько ж ей лет?»

Вошли в один вагон, я любопытства ради уселась напротив. Дай думаю, разгляжу хорошенько. Ветка длинная, ехать почти до конечной. Хоть время скоротаю. Дама в анфас ещё колоритней оказалась. Очки, как у Джона Леннона, на шее бусы короткие деревянные, шейку немолодую прикрывают, а ещё одни, с круглым металлическим кулоном с китайскими символами, на груди болтаются. На запястьях куча браслетов, не разберёшь, в каком стиле. В одном ухе штук пять серёжек разномастных. Чёрные обрезанные перчатки, и чёрный же маникюр завершают неслабый такой образ. В общем, глаз не отвести. Я и не отводила. Старалась, конечно, не пялиться сильно, но уж больно занятный персонаж. Ах да, дама-то в наушниках была, и головой в такт своей музыке активно так покачивала.

В какой-то момент меня привлёк откуда-то знакомый жест: дама резко вскинула руки и подёргала уши. Вот именно – не потёрла, а подёргала: вниз-вверх, резко так и несколько раз. Я такой жест раньше видела, причём много раз. Воспоминания всплывали откуда-то из весёлого студенчества, только я не смогла за них ухватиться. Дама поправила рыжую гриву, и чуть заметная татуировка выше локтя на мгновение показалась из-под рукава рубашки. «Ленка? – недоуменно всплыла мысль? –  Как её? Ивушкина? У неё была такая татушка с надписью «Alea Jacta Est – Жребий брошен, Назад дороги нет», которую мы всем курсом наизусть знали). Ленку, кстати, за это чуть из универа не попёрли – советская студентка, и вдруг – татуировка). И да, это именно её жест с ушами. Не может быть! Эта колоритная молодящаяся дама – моя бывшая однокурсница? Она ж вроде была замужем за дипломатом. И такой вид. Но и татуировка её, и жест приметный, не перепутаешь.

Ни минуты не раздумывая, я подсела к даме, рядом с которой как раз освободилось место.

  • Лена? Вы Лена Ивушкина?
  • Да, – растерянно пробормотала женщина, вглядываясь в моё лицо. – А вы? Ой, ты Даша. Точно. Не помню фамилию, ты её поменяла, когда замуж вышла за Андрюху. Так?
  • Так. Вот это встреча. Сколько лет прошло?
  • Столько не живут, – мрачно констатировала Лена.
  • Да ладно тебе, всего-то чуть больше двадцати.
  • Ты хочешь сказать, через год – двадцать пять будет, – усмехнулась бывшая однокурсница.
  • Тебе далеко ехать? Я до конечной, только у меня свидание с заказчиком. А так хочется поболтать. Не каждый день весточки из прошлого прилетают. Ты ж на встречи выпускников ни разу не приезжала.
  • Не получалось, – коротко обронила Лена. – А у тебя свидание длинное? Или как?
  • Надеюсь, или как. А что, можешь подождать? – с надеждой спросила я.
  • Я – женщина вольная, ­– усмехнулась Лена, чем ещё больше меня заинтриговала. – Могу покататься, – кивнула она на свой самокат. – А потом вместе кофейку выпьем где-нибудь. Замётано?
  • Замётано, – обрадовалась я.

Сначала трепались обо всем и ни о чём: о бывших однокурсниках, кто стал маститым журналистом, кто не по специальности работает, вспоминали любимых и не очень преподавателей. Я о себе рассказала, дочкой – умницей-красавицей похвасталась. Пошутила, что реклама – это журналистика в миниатюре. А вот о себе Лена очень скупо делилась, обошлась общими фразами: жила во Франции, муж недавно умер, сын в Аргентине – журналист-международник.

  • Лен, ну вот пусть я в твоих глазах буду Варварой любопытной, но я ж тебя ещё на эскалаторе приметила, и если б не моя дотошность, сто лет бы мы ещё не встретились. Уж очень ты экстравагантно выглядишь? Это стиль такой по жизни? Или как?
  • Или так. Это, Даш, бегство от себя привычной, – помолчав, медленно заговорила Лена. – Я столько лет носила маску приличной добропорядочной леди, жены дипломата. Боря, муж мой покойный, старше меня на пятнадцать лет был. Замуж я за него выскочила по преогромнейшей любви, которая может быть только в двадцать лет. Когда объект обожания – царь и бог, белый свет собой затмевает. Универ я заочно окончила, всех друзей – за борт. Мужу дома студенческие компании не нравились, по барам со мной ему статус ходить не позволял. Да мне кроме него тогда вообще никто не нужен был. Я и танцы бросила. Помнишь, как мы зажигали на дискотеках?
  • Ты у нас знатная рок-н-рольщица была. Тонкая и звонкая, такие фортеля выкидывала.
  • Замужем я только вальсы на приёмах танцевала, ­– усмехнулась Лена. – Мы же почти сразу в Европу уехали. Сначала в Польшу, потом в Венгрию, через несколько лет во  Франции осели. Я сына родила, Славика нашего. Только мы его в годик к бабушке, Бориной матери, на воспитание на родину отправили. Мои-то родные далеко, в Норильске живут.

Сначала думали, что Славка с бабушкой поживёт недолго, пока мы сами не осядем где-нибудь. А потом всё что-то мешало: то одно, то другое. В общем, забрали мы его окончательно  только в двенадцать лет. Да и то, потому что мать мужа стала болеть, пожилая уже совсем была, а с подростком сладить трудно. Вот и забрали к себе. Поначалу сын дичился, скандалил, что мы его сорвали из дома, от друзей. Язык он, конечно, учил, но одно дело, с репетитором, а другое – полное погружение в языковую среду. Сложно было, но привык, приспособился. Я к тому времени психологией увлеклась, дам наших дипломатических из скуки да из депрессии вызволяла потихоньку. Книжки умные читала и применяла. Всё развлечение.

  • А работать почему не стала?
  • Так журналистов во Франции своих хватает, а у меня опыта никакого не было. Пыталась, конечно, пристроиться в какую-нибудь газетёнку, когда французский осилила, да только везде нужно быть наготове: есть тема, ты подрываешься мгновенно, едешь и освещаешь. Ну что я тебе рассказываю? Сама всё знаешь. А я была привязана к мужу: то приём, то гости, то просто сопровождаю его на встречу. Так моя карьера, не начавшись, и затухла. Это уж когда сын к нам переехал, я хоть смысл какой-никакой отдельный от мужа нашла. Только вот Славе я была не очень нужна. Пока привык ко мне, уже и вырос. В колледж поступил, потом в университет. Женился рано. Нашёл себе красавицу-аргентинку. Двое детей у них, так что я дважды бабуля, – расплылась она в улыбке. – Внучат редко вижу, больше по скайпу общаемся.
  • А муж давно умер?
  • Полгода назад, – мрачная тень словно накрыла Елену, глаза потускнели, плечи резко опустились, голос обесцветился. – Инфаркт в пять минут, и всё, нет моего Боречки. – Я после похорон сразу же в Россию улетела. Здесь у нас две квартиры: одна после свекрови осталась, вторая Борина. Вот я первые три месяца просто выла. Сын прилетал, звал меня к себе. Да что я там, в этой Аргентине потеряла? Танго танцевать я и здесь могу.
  • Танго? – недоуменно переспросила я.
  • Меня соседка так из квартиры вытащила, ­ – улыбнулась Лена. – Она всю жизнь в этом доме жила, Боречку знала. Вышла на пенсию и решила на танцы записаться. А одной страшно. Вот она ко мне каждый день ходила и на мозги капала: «Пойдём со мной за компанию да пойдём». Ну я и пошла. Музыка меня к жизни вернула, слёзы мои высушила. Так потихоньку я из своей скорлупы и выбралась. Огляделась: а делать-то что? Ну, допустим, жить мне есть на что, мы всю жизнь собирали понемногу, Боречка во что-то вкладывал, так что на мой век должно хватить.
  • Одной заботой меньше, – вздохнула я. – Это ж какая гора с плеч, когда о хлебе насущном не надо думать ежесекундно.
  • Не подумай, что я деньгами хвастаюсь. Ты спросила, я ответила, – смутилась Лена.
  • Да ладно тебе, у каждого своё, – отмахнулась я. – Дальше-то что? – моё любопытство подпрыгивало вместе со мной на стуле. – Как ты имидж решилась сменить?
  •   Я всю замужнюю жизнь в костюмчиках подходящих по статусу проходила, да в платьях вечерних, если требовалось. Дырки в ушах тщательно маскировала волосами, татушку прятала под рукавами. Свести пыталась, но не получилось, на совесть тогда делали, на всю жизнь. А после смерти Боречки как-то сидела в очередных слезах-соплях, фотографии свои студенческие разбирала, и такая ностальгия взяла по той девчонке бесшабашной. И шарахнуло меня по башке мыслью, что я не свою жизнь жила, прятала себя, заталкивала поглубже.
  • Вот это мысль так мысль, ­ – покачала я головой.  – Свежая, ничего не скажешь.
  • Вот-вот. Первое, что я сделала, подстриглась. Мне всегда короткие стрижки нравились, а Боречка любил длинные волосы и русый натуральный цвет.
  • И ты перекрасилась?
  • Если б только, – рассмеялась Лена. –­ Я решила, что пока я останусь дипломатической вдовой со всеми привычками и устоявшимся образом жизни, так и буду реветь днями и ночами. Надо поменяться, глядишь, и новая жизнь наступит.
  • Ну ты кардинально так изменилась, судя по всему. И полегчало?
  • Не поверишь, значительно. Иногда только накатывает тоска, но я уже опытная: музыку в наушниках погромче и вперёд, кататься на самокате.
  • А сын как отреагировал?
  • Ржал долго, разве что по полу не катался. Надо было при этом присутствовать. Говорит: «Мать, ты у меня всё детство вызывала желание выпрямиться на стуле и взять в руки все столовые приборы сразу. А ты, оказывается, клёвая». А внучка Дельфина, ей пять лет, своей бабулей перед подружками хвалится. Говорит, такой суперской бабушки ни у кого нет. Так что, начало новой жизни удалось.
  • А какие у тебя всё-таки планы на эту новую жизнь?
  • Вынашиваю кое-какие, но пока без фанатизма.
  • Удачи. И чтоб не сглазить. Не теряйся из виду теперь.  Телефон есть. Звони.
  • Взаимно.

Ну как тут не потеряться, если жизнь летит, как снежный ком. Лишь бы не придавил. Если честно, то мой следующий год оказался не просто стремительным – я вообще не заметила, как он проскочил. На работе расширение приключилось, набрали новых людей, открыли второй офис. Разве что не ночевала в агентстве. Дочка моя под шумок влюбилась и фортель выкинула: замуж выскочила. Три месяца знакомства, и вот тебе раз: получите, тёща, зятя.  Не успела оглянуться, как они уже квартиру сняли, вещички перевезли, и осталась я одна в квартире. Ну не так, чтобы совсем одна, если уж честно.

Очередную, юбилейную встречу выпускников журфака я чуть не пропустила. На работе завал, заказов море, клиенты вредничают, голова пухнет. Хорошо, что староста наша пунктуальная до безобразия: пока всех не обзвонит, подтверждения или отказ не получит, не успокоится. Никаких тебе бездушных одинаковых смс или писем-рассылок, только живой разговор. Дозвонилась и мне.

Так что я успела в последний вагон: судорожно покупала новое платье и туфли, записывалась в спешном порядке на маникюр-педикюр, стрижку-окраску. А как же? Нельзя же в грязь лицом перед народом нашим зубоскальным. Им только попади на язык, мало не покажется.

Про Лену я в суматохе забыла, если честно. Вылетела она у меня из головы с этой моей домашней свистопляской.  И очень удивилась, что первой, кого я увидела в холле университете, была именно она, Ленка Ивушкина. И снова совсем другая. Синий брючный костюм из льняной ткани удивительным образом шёл к тёмно-рыжим волосам, пара необычных серебряных колец и серебряное же колье дополняли образ стильной женщины средних лет.

  • А ты снова изменилась, – приветствовала я её.
  • А ты тоже не бизнес-леди сейчас, а вполне себе дама с обложки какого-нибудь модного журнала,  –­ не осталась она в долгу.
  • Всё хорошеем, – улыбнулась я, довольная, что мой образ оценили. – Как ты? Твои планы осуществились?
  • Более чем, – Лена приложила руки к сердцу, обнажив руку с татуировкой.
  • Что я вижу? У тебя новая татушка? – удивилась я. – Что означает?
  • И татушка новая, и история новая, с чистого листа написанная. «Nihil Desperandum – Никогда не отчаивайся», как раз то, что мне надо. Я, Даш, теперь психолог. Если честно, на самом деле, я кучу курсов и повышений квалификации, ещё живя во Франции, прошла. Думала, для себя, для развития, чтоб мозги не закисали, а оказалось, всё это было не зря. Полгода назад я центр психологической помощи открыла. Исключительно для женщин.
  • Ух ты, ничего себе, поворот событий, – искренне восхитилась я. – И что? Успешно?
  • Тьфу-тьфу. В нашей стране столько женщин, которые не могут найти себя, не видят, куда им идти, теряются рядом с мужчинами, посвящают себя детям. А когда остаются одни по той или иной причине, ну или просто хотят выйти за пределы семейной обители, не знают, как жить дальше.
  • А ты им помогаешь?
  • Стараюсь, по крайней мере. Это только начало. У меня ещё планов выше крыши.
  • А сама-то как? Сбила оскомину? Рваные штаны забросила на дальнюю полку? Больше не ездишь на самокате?
  • Пересела на велосипед, – хитро прищурилась Лена.
  • В смысле?
  • Я на работу на велике езжу. Удобно и полезно. И музыку слушать можно. А по выходным на самокате в парке катаюсь, в рваных джинсах, – подмигнула она. –  Отдыхаю так. В себя прихожу, релаксирую.
  • Сама себе самокат, так?
  • Выходит, что так. Прямо девиз получился. А у тебя как дела? Дочка?
  • Дочка замуж вышла. А я свата приручила, – усмехнулась я.
  • Свата? Приручила? Это как?
  • Элементарно, Ватсон,  – усмехнулась я. – У зятя моего папа – вдовец. Мужик видный, только деловой очень. Всё у него расписано по минутам, всё по плану. Ну я его немножко и очеловечила. А он взял и замуж меня позвал. Такие вот родственные переплетения.
  • И чего ждёшь? Не идёшь?
  • Да я уже почти лечу, – рассмеялась я.
  • Мягкой тебе посадки.

Автор публикации

не в сети 2 года

INDEPENDENTART

61
Комментарии: 28Публикации: 80Регистрация: 03-01-2020

Другие публикации этого автора:

Похожие записи:

Комментарии

3 комментария

Добавить комментарий для Дмитрий Ловас Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован.

ЭЛЕКТРОННЫЕ КНИГИ

В магазин

ПОСТЕРЫ И КАРТИНЫ

В магазин

ЭЛЕКТРОННЫЕ КНИГИ

В магазин
Авторизация
*
*

Войдите с помощью

Регистрация
*
*
*

Войдите с помощью

Генерация пароля