Нацпроект

Современный производственный роман
с прологом и эпилогом

Всё описанное в этой повести является абсолютным вымыслом автора. Все совпадения с реальными людьми и событиями случайны. Автор убедительно просит читате- лей не искать никаких параллелей с реальной жизнью.

Прямая речь и размышления персонажей повести ино- гда содержат ненормативную лексику. Если уважаемому читателю это непереносимо, уважаемый читатель может книгу отложить и не читать. По-другому автор не мог. Как писал Булат Окуджава,
каждый пишет, как он слышит, каждый слышит, как он дышит, как он дышит, так и пишет,
не стараясь угодить… Так природа захотела, почему — не наше дело, для чего — не нам судить.
Посвящается светлой памяти моего покойного отца Николая Владимировича Карманова, который всегда был и остаётся для меня недостижимым образцом человече- ской порядочности и трудолюбия.
Сначала шумиха, потом неразбериха, потом поиски виновных, затем наказание невиновных и, наконец, награждение непричастных.

Научный фольклор (приписывается академику В. М. Глушкову)

Пролог

Весна 2007 года не была ни ранней, ни поздней. Всё происходило ровно в положенные календарные сроки.
На душе было славно и спокойно. Вчера Костя догово- рился с хозяином компании о своём уходе на приемле- мых для себя условиях. Разговор с Хорьковым прошёл неожиданно легко. Возникло ощущение, что хозяин, ко- торого за глаза все, естественно, называли Хорьком, ис- пытал некоторое облегчение и тихую радость, когда услышал, что Костя хочет уйти. Единственное, что немно- го портило картину, это нежелание хитрого Хорька отпу- стить Костю совсем и сразу. Наговорив айсберги лживых слов, хозяин добился согласия не выпускать информацию о Костином уходе в окружающее пространство, освободил его практически ото всех обязанностей, в том числе и от обязательного ежедневного присутствия в офисе, и оставил только осуществление внешних связей, кото- рых в силу абсолютной закрытости компании было чер- товски мало. Платить за эту имитацию деятельности он предложил три тысячи долларов в месяц и оставил в Ко- стином пользовании недорогой, но вполне приличный корпоративный седан бизнес-класса. За это в глазах биз- нес- и пиар-сообществ Костя должен был закрывать в компании позицию директора по корпоративным свя- зям.
Попридуриваться у Хорька ещё какое-то время было вполне допустимо, поскольку никаких идей или предло- жений другой работы всё равно не было, уходил в никуда. Можно было спокойно, не торопясь привести мысли в по- рядок и решить, чем дальше заниматься или уже ничем не заниматься и устроить себе ранний выход на пенсию. Однако и засиживаться у Хорькова больше чем два–три

НАЦПРОЕКТ
месяца было нельзя, можно было докатиться до унизи- тельного положения приживалки.
Думать о ранней пенсии не хотелось. Всего сорок пять лет, ещё молодой, здоровый и активный во всех отноше- ниях мужик. Хотя возможность не работать при некоторой минимизации своих потребностей и введении ограниче- ний в семейном бюджете уже была. Нора на старость лет в виде хорошего дома на берегу водохранилища в ста се- мидесяти километрах от столицы была построена, да и кормушка из сети маленьких магазинчиков в районе той самой норы и небольшого рекламного агентства не пусто- вала.
С рекламы когда-то всё и начиналось, хотя, если быть точным, всё начиналось с частного авторемонта. Когда Ко- стина жена Светка родила двойняшек, авторемонт приш- лось бросить и по вечерам заниматься частным извозом, чтобы добыть денег на еду, витамины и массажисток, необходимых семье. В рекламный бизнес Костю затянуло в непонятном девяностом.
По образованию инженер-механик, перспектив в про- фессии он не видел никаких. Против возврата в частный авторемонт категорически возражала жена, да Костя и сам понимал, что постоянно общаясь со слесарями, сварщиками, кузовщиками, малярами и прочими нужны- ми людьми, включая клиентов, которые были чем богаче, тем бескультурнее, он скоро полюбит русский шансон и для связки слов станет, сам не замечая этого, постоян- но употреблять известные русские артикли «бля» и «нах». Поэтому когда старые Светкины приятели по студенче- ским гулянкам, выпускники столичного архитектурного института, люди в равной степени креативные и сума- сшедшие, предложили Косте место водителя в недавно созданной при одной молодой бизнес-структуре реклам- ной службе, он не думая согласился.
Водителем Костя проработал месяца два, а потом на- чальник рекламной службы предложил ему сразу возгла-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
вить отдел по связям с телевидением и радио. Было страшно браться за совершенно незнакомое дело, но Костя благодаря моральной поддержке жены решился, и как-то оно всё получилось.
Это были забавные времена, когда никто толком не понимал, что происходит и как надо работать в новых экономических условиях. Профессионалов не было нигде и ни в чём. Те, кто добивался успеха, добивались его ис- ключительно за счёт своей энергии и сообразительности, активно набивая шишки и по ходу дела обучаясь азам профессии за счёт своих клиентов. Вот и Костя прошёл курс молодого бойца за счёт той бизнес-структуры, рез- вился на их деньги и кое-чему научился.
Теперь этой бизнес-структуры уже нет. Хозяин её, быв- ший олигарх, осуждён на длительный срок заключения, и вряд ли его скоро выпустят, активы отобраны и переда- ны в государственную корпорацию, а начальник реклам- ной службы теперь большой человек в команде президен- та, отвечает за внутреннюю политику. Что ж — молодец, хорошо учился, пока тратил заработанные зеком-олигар- хом денежки.
Начальником отдела по связям с телевидением и ра- дио Костя проработал около полугода, чему-то научился, оброс кое-какими связями и решился создать с теми са- мыми креативно-сумасшедшими дизайнерами-архитек- торами своё частное рекламное агентство, которое быст- ро стало одним из первых на рынке и по номеру, и по мастерству. Кроме того, за командой тянулся шлейф — «те самые ребята, которые сделали ту самую первую масштабную рекламную кампанию в этой стране», так что от клиентов отбоя не было. Сейчас, после семнадцати лет в рекламном и пиар-деле, Костя с тёплой улыбкой вспоминал, что они тогда вытворяли, как они резвились за счёт ничего не понимающего отечественно- го клиента. Это был настоящий пир духа. Щенячий визг и брызги шампанского.

НАЦПРОЕКТ
Агентство активно развивалось вместе с общим разви- тием рынка, работать было интересно, доходы позволяли быть гордым. Костя даже отказался от многочисленных предложений по перепродаже эфирного времени на теле- видении и рекламных площадей в печатных средствах массовой информации. Это казалось тупым торгашеством. Ничего интересного: оптом купил — в розницу распродал, с телевизионными и газетно-журнальными функционера- ми поделился. Интересен был креатив, интересно было управление массовым сознанием, когда после их реклам- ных кампаний народ выстраивался в огромные очереди за какими-нибудь акциями или бросался открывать счета в новых коммерческих банках.
Профессиональная усталость пришла через семь лет, стало вдруг скучно. Чем профессиональнее становились сам Костя и его бойцы, тем меньше творчества остава- лось в работе, оставалось одно ремесло. Спасательный круг в виде старого университетского товарища, который пришёл и попросил сделать ему выборы, Господь послал в девяносто седьмом. Костя подумал и решил, что если рассматривать акт голосования как акт покупки светлого будущего, как избиратель его себе представляет, то вы- борная кампания ничем не отличается от рекламной, и согласился. Так начался новый этап жизни под назва- нием «выборные технологии», или, как метко сказал кто- то из коллег, «политический маркетинг».
Выборы приятеля, несмотря на его низкие стартовые позиции, Костино агентство выиграло оглушительно, и пошло-поехало на следующие девять лет. Жизнь текла сытно, интересно и динамично. В отличие от рекламы, из- бирательные кампании давали больше морального, да и материального удовлетворения потому, что имели чёт- кие временные рамки и ясный результат, не подлежащий расширенным толкованиям. У заказчиков, как правило, не было возможности обесценить Костину профессио- нальную победу, как это часто бывало в рекламном бизне-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
се, когда при подведении итогов проведенных кампаний начинали звучать самодовольные заявления, что получен- ный результат это не заслуга рекламщиков, а это потому, что наш банк, наш товар или наша услуга самые лучшие.
Однако рано или поздно всё заканчивается, закончи- лись и выборные баталии, и отнюдь не по Костиному же- ланию. Новый президент и его команда, выстраивая в стране вертикаль власти как они её понимали, тихо уда- вили институт выборов до приплинтусного состояния на- значения на выборные должности своих людей, лично им преданных и начисто лишённых собственного мнения. Участвовать дальше в этом псевдополитическом балагане было неинтересно; денег политтехнологам, от которых по большому счёту перестало что-либо зависеть, стали платить гораздо меньше. Возвращаться к обрыдлому ре- кламному ремеслу не хотелось, но и на пенсию было идти рановато.
Первое, что Костя сделал, считая себя толковым мене- джером, это распустил среди знакомых более-менее круп- ных предпринимателей информацию о том, что он свобо- ден и ищет себе применение в каком-нибудь масштабном, достойном себя проекте. Все без исключения знакомые бизнесмены непрерывно ныли по поводу удушающего кадрового голода: кругом, мол, одни дураки и воры, совер- шенно не на кого опереться. Это вселяло надежду, что Ко- стю станут рвать на части, а он будет гордо выбирать са- мое лучшее, интересное и выгодное предложение.
Однако почему-то так не случилось. Не получив за полгода ни одного предложения, он с тоской осознал, что он со всеми своими способностями и энергией никому не нужен. Почему не нужен — он не понимал. Складываю- щаяся картина сильно не соответствовала нытью про кад- ровый голод, банальной логике и здравому смыслу. Начала подкрадываться депрессия, Косте стало казаться, что, ви- димо, есть в нем некая, незаметная ему самому ущерб- ность, эдакая дефективность, которую окружающие пре-

НАЦПРОЕКТ
красно видят, а сам он не осознаёт. Других объяснений своей невостребованности в голову не приходило, и нача- лась депрессивная интеллигентская рефлексия четвёртой степени.
Выдернул Костю из этого полуобморочного состояния тот самый Хорёк, от которого теперь Костя уходил. Позво- нил на мобильный, пригласил поужинать в модный ита- льянский ресторан и предложил место директора по кор- поративным связям в своей компании. Еда была дерьмо, а вот предложение — вполне приличное. Хорьков вдохно- венно рассказал, что собирается акционироваться, выво- дить акции на биржу и ему позарез надо сделать компа- нию по западному типу: прозрачной, публичной и очень лояльной к окружающей среде. Задача была интересной, условия — достойными, и Костя, потянув для приличия недельку, согласился.
Что касается условий, Хорёк выполнил свои обещания полностью, а что касается задачи — обманул. Вместо от- крытости и лояльности потребовалась самая тупая и чёр- ная пиар-работа — сбор негатива на основных конкурен- тов, подготовка сделанных на грани клеветы порочащих материалов и размещение их в средствах массовой ин- формации, за наличные, разумеется. В профессиональном плане это было скучное продолжение весёлых девяностых, приличные люди давно уже без крайней нужды такими вещами не занимались.
Хорьков Костиными руками выплёскивал в информа- ционное пространство ушаты помоев, а конкуренты дружно отвечали заказными уголовными делами и обра- щениями в разновсяческие комиссии по корпоративной этике. Поскольку больше ничего делать Косте не разре- шалось, решение уходить быстро стало твёрдым и окон- чательным. Никаких идей о том, чем заниматься дальше, не было. Возвращаться в своё съёжившееся, но продолжа- ющее приносить довольно стабильный доход рекламное агентство не хотелось, там вполне успешно справлялась

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
жена Светка, подхватившая дело после Костиного ухода к Хорьку.
Для начала надо было себя чем-нибудь побаловать. От- лежавшись несколько дней на любимой даче, нагулявшись и отоспавшись, Костя, усадив жену в корпоративное авто, поехал по автосалонам покупать себе новую машину. Про- цесс выбора, покупки, дооборудования и постановки на учёт силами проходимца, рекомендованного автосало- ном, занял ровно неделю. Никаких здравых мыслей за это время в голову не пришло.
Загрузив в свой новенький кроссовер жену, собак и ко- шек, которых было по две, Костя не торопясь, стараясь не насиловать новую машину, ехал на дачу. Шла вторая неделя марта, яркое солнышко приятно грело салон, вы- тапливало грязные ручейки из-под сугробов на обочинах. Внутри царила тёплая, спокойная пустота.
Мобильный зазвонил, когда от столицы отъехали кило- метров на сто. Давно знакомая девочка из приёмной Па- парота голосом, которым обычно сообщают о выигрыше большого приза, сообщила, что Андрей Шулимович при- глашает встретиться и побеседовать. Задав вопрос о пред- мете встречи и не получив вразумительного ответа, Костя уточнил дату, время и согласился. Отключившись, заку- рил, мысли побежали в разные стороны. Интересно, что будет предлагать. Ясно, что предлагать что-то будет, а вот что? Работу в государственной корпорации, которую он возглавляет, или что-нибудь в своих личных бизнес-про- ектах.
Андрея Шулимовича Папарота Костя знал давно. Зна- комство их состоялось при довольно забавных обстоятель- ствах, которые, впрочем, тогда, в начале девяностых, за- бавными не казались. Костино рекламное агентство вело полное рекламное и пиар-обслуживание молодой, но очень динамично развивающейся группы предприя- тий, объединённых в некий консорциум, главным акцио- нером которого и, естественно, его главой был Михаил

НАЦПРОЕКТ
Фрид — молодой, талантливый и активный бизнесмен. В те времена Костя общался с ним часто и на ты. Теперь, когда Фрид стал великим «олигархом», входящим в пятёр- ку самых богатых людей страны, связь, естественно, пре- рвалась.
Во время одной из таких регулярных встреч Михаил вдруг поставил Косте неординарную задачу — консорциум решил создать свой частный банк, срочно нужен был тол- ковый человек на должность председателя правления. Требовалось разместить в центральных газетах объявле- ние о вакансии председателя правления банка. Костя силь- но удивился: ему в те времена и в голову не могло прийти, что на такую ответственную должность можно брать незнакомого, непроверенного человека с улицы по объяв- лению. В ответ на высказанные Фриду сомнения услышал:
— Ты ни хрена не понимаешь. Делай, что я говорю. Только объявление составьте так, чтобы всякие придурки не лезли, а толковые заинтересовались.
По одному из тех объявлений в столицу и приехал мо- лодой Андрюша Папарот, показался Фриду лучше других и возглавил недавно созданный «Бетта-банк», получив пе- чать, завёрнутую в бумажку, и ключи от арендованного помещения бывшей почты с провалившимися полами и крысами. Костя же со своим агентством получил задачу срочно сформировать новому банку имидж надёжного, со- лидного, богатого и уважаемого.
С Андрюшей они тогда практически подружились. Не имея в столице ни родных, ни знакомых, Андрей тя- нулся к людям, которые казались ему интересными. В Ко- стиных же глазах Папарот выгодно отличался от прочих людей бизнеса своей человечностью. Не раз, бывало, за рюмкой водки он говорил Косте:
— Ты не думай, я не такой, как Фрид.
Потом было три года ударного труда. Банк постепенно стал одним из крупнейших и известнейших в стране. На- ходясь на самом гребне волны, Андрей вдруг рассорился

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
с Фридом и ушёл. Ушёл в никуда, за это Костя зауважал его ещё больше. Вот ведь мужик! Не поступился своим челове- ческим достоинством ради денег и положения.
Выплыл Папарот через некоторое время в команде Ры- жего Приватизатора и долгих десять лет соучаствовал с ним в реструктуризации государственной энергетиче- ской системы. Задача была нелёгкая, но они с ней справи- лись. Монополию раздробили, растащив при этом всё что смогли, сделались все лично очень богатыми людьми, а Андрюша ещё и остался руководить Государственной се- тевой компанией, в которую выделили все транспортные энергосети по всей стране. Сделался руководителем огромной корпорации — жутко важным и вечно занятым чиновником. Отношения с Костей остались на уровне
«один раз в год встретиться в каком-нибудь ресторане, выпить водки и поболтать за жизнь».
От разных общих знакомых и от самого Папарота Костя не раз слышал, что Андрей активно ищет перспективные направления, куда можно было бы выгодно вложить свои деньги и сделать хороший бизнес. Работа на государство была не вечна, сильно зависела от политической конъюнк- туры и благорасположения кланов, находящихся на вер- шине власти. Всем было очевидно, что рано или поздно Ан- дрюшу оттуда попрут, он и сам это понимал и мечтал к это- му времени стать хозяином некоторого количества ста- бильных и прибыльных предприятий, дабы на старости лет не спеша объезжать свои владения, проводить совещания и корректировать работу управляющих топ-менеджеров. Три дня до назначенной встречи пролетели незаметно.
Дача, солнышко, весна, разнообразные догадки и предпо- ложения. Папарот принял Костю в своём кабинете, в офи- се Государственной сетевой компании. После обычной вводной части — как семья, как дети, как дела — перешёл к сути вопроса:
— Мне тут губернатор Соколовской области два года назад подарил конезавод. Оформили за копейки, через

НАЦПРОЕКТ
банкротство. Разгром там был жуткий, всё развалено, ло- шади отощавшие. Нанял я туда управляющего, начал по- рядок наводить — лошадок кормить, конюшни чинить, а перспективы финансовой от лошадок не видно. Рысаки сейчас не в моде, бега и ипподромы в загоне. Получается, содержание конезавода мне обходится где-то тысяч в че- тыреста долларов в год. Деньги не очень большие, да мне и не жалко, чтобы лошадки кушали, но поскольку там при конезаводе ещё пять тысяч гектаров отличного чернозёма, возникла идея сделать там сельхозпредприятие. Такое, по- нимаешь, образцовое кулацкое хозяйство, чтобы зараба- тывало достаточно для прокормления конезавода, ну и чтоб прибыль оставалась.
Костя внутренне напрягся. Не таков был соколовский губернатор, чтобы дарить или дёшево отдавать хорошие вещи. Егор Сергеевич был известной сволочью ещё старой коммунистической школы, для него обмануть такого ну- вориша, как Папарот, было делом чести, доблести и герой- ства. Недаром народ дал ему ёмкую кличку Удав — за жад- ность, корыстолюбие и холодное безразличие к жертвам.
Андрюша тем временем продолжал:
— Вот губернатор мне и предложил построить новый современный молочный комплекс. Утверждает, что дело верное и прибыльное, тем более — государство затеяло нацпроект, субсидирует процентную ставку по кредиту на строительство и ввод в эксплуатацию таких объектов, а ГосАгроБанку выделили кучу денег на финансирование таких проектов.
Костино напряжение нарастало. Чтобы унять эмоции, он не торопясь закурил, откинулся на спинку кресла, на- пустил на себя равнодушный вид и спокойно сказал:
— Погоди, Андрей, вообще-то в бизнесе бытует общее мнение, что сельское хозяйство — это глухая жопа.
— Ерунда! Я абсолютно уверен, что в долгосрочной перспективе дело прибыльное. Производство молока в постсоветское время упало в разы, а народ его пьёт и бу-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
дет пить. Транспортировка цельного молока на дальние расстояния невозможна. Но главное, конечно, — дармовые и долгие кредитные деньги. Я вкладываю своих тридцать процентов, а семьдесят мне даёт государство через ГосА- гроБанк, и за эти семьдесят с учётом субсидирования про- центной ставки я плачу всего полтора процента годовых, а инфляция всяко восемь–десять.
Костя глубоко затянулся вкусным дымком швейцар- ской сигаретки и подумал: «Интересно, ты сам-то веришь в то, что мне говоришь, или врёшь, как комиссар перед атакой? Неужели губернатор тебе так мозги засрал, что очевидного не замечаешь? Народ по бедности и серости жрёт порошковые молочные продукты и всем доволен, а что касается помощи от государства, то тут внимательно посмотреть надо, где тебя обмануть пытаются и как обо- брать».
Тем временем Андрюша продолжал:
— Одним словом, начали мы год назад строить такой комплекс, но произошла кадровая ошибка. Ребята, кото- рых я взял на этот проект, не справились. Главное, не смогли в нужном объёме получить кредитные деньги в ГосАгроБанке. Когда я стал разбираться, в чём проблема, руководитель проекта просто взял и сбежал, всё бросив. В общем, нужно срочно подхватывать это дело, восстанав- ливать управляемость, наводить порядок.
— Андрюша, ты же знаешь: я ментально — частный предприниматель, мне за зарплату скучно, мне интерес нужен. А здесь, в сельхозтеме, у меня большие сомнения в нормальной доходности.
— Да, это, конечно, не быстрое дело, да и очень много здесь не заработаешь, но я уверен: миллионов сто точно заработать можно. А насчёт твоего интереса давай так: ты сначала вникни в дело, разберись, а потом поговорим, об- судим систему мотивации.
— Ладно, я посмотрю. Мне нужно пару недель, все биз- нес-планы, которые старая команда рисовала для тебя

НАЦПРОЕКТ
и для банка, и крайне желательно человечка, который был в процессе с самого начала. Он бы сопроводил меня на ме- сто и ответил бы на мои вопросы, желательно честно. Есть у тебя такой?
— Конечно, Коля Зуделкин. Хороший парень.
— А что же ты его на это дело не поставишь?
— Да он не потянет. Тут менеджер нужен, а он просто хороший парень. Тут нужен мужик с хозяйским взглядом.
— Ладно; думаю, две недели мне хватит. Через две недели я у тебя. Обсудим условия и всё порешаем.
От Папарота Костя вышел в приподнятом настроении. Конечно, сельхозбизнес оптимизма не внушал, говнецом попахивало от сельхозбизнеса, но было интересно. Ничем подобным раньше заниматься не доводилось, не считая копания картошки у бабушки в подмосковной деревне и вкалывания по выходным до хруста в суставах у родите- лей на их шестисоточной дачке.
Первым делом надо было срочно найти себе на это де- ло толкового напарника. Все старые кадры из рекламных и пиар-цехов не годились. Нужен был цепкий парень с ме- неджерскими способностями, обязательно соображающий в экономике и финансах.
Среди людей, с которыми Косте было бы не противно иметь дело, единственным относительно свободным чело- веком, обладающим этими качествами, был Игорь Бузин — огромный, шкафообразный детина, до сих пор играющий в волейбол за команду ветеранов столичного института международных отношений, экономический факультет ко- торого он когда-то окончил. Костя называл его маленьким братом.
У Игоря был весьма приличный опыт реального бизне- са, была когда-то своя довольно крупная оптовая компа- ния и богатый опыт кредитования в разных банках. К со- жалению, его бизнес сгубили его собственные честность и порядочность. После известного дефолта конца девяно- стых он уже не поднялся, поскольку вместо того чтобы как

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
все кинуть своих западных поставщиков, неся огромные убытки, несколько лет гасил им долги. Наивный Игорь ду- мал, что западники оценят его порядочность, а западни- ки, как только Игорь рассчитался полностью, выкатили ему такие условия, что его уже полудохлая на тот момент компания издохла окончательно. С тех пор Бузин мыкался наёмным директором. Отношения с хозяевами у него не складывались, видимо слишком он привык к самостоя- тельности. Кроме того, он категорически не мог воровать и поэтому везде требовал себе достойной официальной зарплаты. Хозяева этого понимать не хотели или не могли. На Костино предложение посмотреть хозяйство и оце- нить ситуацию маленький брат согласился сразу. Следую- щие три дня прошли в бурных обсуждениях и сборе ин- формации, потом решили выдвигаться на место. Поехали на Костином кроссовере, Коля Зуделкин — хороший па- рень — ждал их на своём джипе на первой после столич- ной кольцевой дороги автозаправке. От столицы до места было триста семьдесят километров. Дорога была дрянная,
ехали четыре с половиной часа.
Первым впечатлением от хозяйства были грязь, уны- лость и страх встречающих людей. Директор оказался щупленьким вёртким мужичишкой по фамилии Шмань- ков. Папарот почему-то за глаза окрестил его комсомоль- цем, хотя ничего комсомольского в его мимически актив- ной обезьяньей мордашке не было. Костя беседовал с ним долго. Выяснилось, что директор раньше был начальни- ком районной машинно-тракторной станции. Потом, ко- гда от этой конторы остались только полуразвалившиеся ангары, он перепрыгнул в чиновники районной админи- страции, где быстро дослужился до зама главы района. Когда кресло главы района освободилось, Шманьков на- целил в него свою задницу, но случилось страшное: гу- бернатор-Удав решил его судьбу иначе. В результате хит- рой операции главой района стал некий Данилкин, а Шманьков оказался на улице. Карьера рухнула, знако-

НАЦПРОЕКТ
мые перестали здороваться, строительство нового дома остановилось — воровать стало негде.
Убедившись, что Шманьков полностью осознал свою ничтожность, губернатор смилостивился и настоятельно порекомендовал его Папароту, руководить подаренным хозяйством. Андрей, понимая, что на губернаторского ставленника всерьёз рассчитывать не приходится, фор- мально сделал его генеральным директором, но при этом прислал из столицы команду ребятишек для реального управления проектом. Ребятишки через год, по непонят- ным пока причинам, разбежались, а Шманьков остался ру- ководить.
Поскольку хороший парень Коля Зуделкин, постав- ленный Папаротом на этот проект смотрящим, предпо- читал проводить время в столице с молодой женой и маленьким сынишкой и в хозяйстве появлялся не ча- ще одного раза в две недели, да и то часа на два–три, Шманьков воцарился, обставился своими людьми и сде- лался абсолютно счастлив. Единственным, что отравляло его счастливую жизнь, была тягостная, патологическая, иррациональная ненависть к действующему главе райо- на.
Костин приезд, естественно, вызвал у него сильное беспокойство и страх: заканчивалось благостное время бесконтрольности. Главные специалисты хозяйства, явно подобранные по принципу личной преданности, на кон- такт шли неохотно, сопели, таращили глаза и судорожно пытались угадать правильные ответы. Самым печальным оказалось полное отсутствие у них каких бы то ни было представлений об экономической эффективности хозяй- ствования. Услышав слова «себестоимость произведенной продукции», команда впадала в ступор, явно не понимая, о чём речь. Понимали они только «вал» и «план», а то, что произведённая продукция по себестоимости оказывалась в полтора раза дороже своей рыночной стоимости, никого не волновало.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
В их размягчённых мозгах намертво сидело, что Па- парот, которого они уважительно называли инвестором, должен давать им денег на покупку техники, на запчасти, на семена, на удобрения, на солярку, на зарплату, на на- логи и, конечно, на строительство нового животноводче- ского комплекса. Он же для того и есть, инвестор, чтобы давать. А они: агрономы, инженеры, зоотехники и дирек- тор — будут красть всё что только смогут и слать инве- стору героические отчёты о тысячах гектаров обработан- ной земли, тысячах тонн собранного зерна, сахарной свёклы и о том, что денег, вырученных от продаж всей этой продукции, хватит им на зарплату аж месяцев на пять. А потом инвестор опять должен им давать.
Но зато когда инвестор захочет посетить свои угодья маркиза Карабаса, он обалдеет от красоты возделанных полей, его упоят водкой, обкормят ягнятиной-поросяти- ной, спляшут ему камаринского и барыню, искупают в пруду и всю задницу ему расцелуют в кровь. Главное, чтоб давал не переставая. Костя с ужасом понял, что эти люди навсегда остались в развитом социализме. Только теперь вместо государства, которое давало, был инвестор. На строительстве комплекса дела обстояли не лучше.
Был произведен строймонтаж приблизительно половины объектов, внесённых в проект, но оказалось, что в проект внесена только половина объектов, необходимых для функционирования комплекса. Ошибкой это быть не мог- ло. Правда выяснилась, когда Игорь притащил бизнес- план, обнаруженный им где-то в бухгалтерии хозяйства. Пяти минут хватило, чтобы понять, что орлы, которые его рисовали, сознательно скрыли две трети инвестиционных затрат, добиваясь рекордных сроков окупаемости. По их писулькам получалось, что проект полностью окупится че- рез три года после начала инвестирования. Выходило, что Папарота просто обманули, развели как мальчишку. Это было странно: Андрюша вроде давно не мальчик в бизне- се, как же он мог позволить себя так примитивно надуть?

НАЦПРОЕКТ
Дальше пошло ещё веселее. Выяснилось, что проекти- ровщик, заказчик-застройщик и генеральный подряд- чик — это всё одно и то же лицо, имеющее три фирмы с соответствующими лицензиями. То есть он сам проекти- ровал, сам составлял сметы, сам проверял, сам строил и сам себя контролировал по цене, качеству и соответ- ствию проекту. Естественно, при таком раскладе цена строительства оказалась завышенной как минимум в два раза. На момент Костиного приезда строители старатель- но изображали обиженных, бубнили, что денег им не да- ют, авансы кончились и строить не на что. На стройпло- щадке в режиме сонных мух ковырялась бригада армян- гастарбайтеров, человек десять–двенадцать.
Более всего странным Косте показалось, что стройка шла уже почти год, а государственная экспертиза проекта до сих пор не была пройдена и не было получено разреше- ние на строительство. Именно этот факт с удовольствием использовали работники соколовского ГосАгроБанка, что- бы не давать хозяйству кредитных денег. В итоге в проек- те было нарушено главное. Соотношение денег инвестора и долгосрочно-дармовых кредитных было не тридцать на семьдесят, как предусматривал нацпроект, а ровно нао- борот — семьдесят на тридцать.
Этот перекос, делающий проект абсолютно экономи- чески бессмысленным, и послужил причиной скандала между Папаротом и руководителем предыдущей управля- ющей команды, неизвестным Косте человеком с забавной фамилией Спесивый. Андрюша вызвал Спесивого к себе и в жёсткой форме наехал на него по поводу происходя- щей «фигни». Результат беседы оказался неожиданным даже для многоопытного Папарота: Спесивый просто сбе- жал. Бросил дело, сменил съёмную квартиру и номер мо- бильного телефона и растворился яко дым.
Доверенное лицо смотрящий Коля на Костины вопро- сы отвечал толково, было видно, что парень весьма неглуп и наблюдателен. Однако когда разговор неизбежно выхо-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
дил на вопрос «А ты, смотрящий, куда смотрел?», Коля только дружелюбно улыбался и молча разводил руками.
Общая ситуация получалась очень грустная. Практиче- ски полный развал. Проект нужно было начинать с чисто- го листа, но чистого листа уже не было. Ситуация была отягощена большим количеством уже потерянных денег и изрядным числом заинтересованных в расхищении лиц, втянувшихся в этот проект. С каждым из этих лиц теперь предстояло разбираться новой команде.
Переночевать в хозяйстве оказалось негде, пришлось на ночь тащиться в Соколовск. Тридцать пять вёрст разби- того асфальта. Слава богу, хоть гостиница оказалась при- личной. Поужинав в неожиданно неплохом ресторане в центре города и выкушав там с Игорем и смотрящим Ко- лей бутылку водки, Костя принял душ и отключился.
Наутро, выпив кофейку и преодолев ямы и колдобины между областным центром и хозяйством, кряхтя и охая, продолжили погружение в пучину агробизнеса. Каждый новый нюанс, каждый новый факт делали картинку всё безрадостней и безрадостней. В столицу выехали поздно вечером. За ужином в придорожном кафе Игорь вытребо- вал себе стакан водки, после чего сообщил, что за много лет в бизнесе ни разу не видел столько мерзости и идио- тизма одновременно в одном проекте.
Андрюшу-инвестора было просто жалко. Две группы лиц, не имея сговора, а имея простое совпадение интере- сов, втянули его в агрозадницу, и явно не с целью что-то создать и построить, а с целью просто использовать и обо- красть. Первым его обманул Удав-губернатор, которому нужно было показывать федеральному центру реализацию нацпроекта, но при этом федеральные деньги, выделен- ные ГосАгроБанку, тратить не хотелось. Эти деньги гораздо приятнее было давать своим подбрюшным хозяйствам, где они благополучно отмывались, после чего поступали в личный доход губернаторского семейства. Руководитель соколовского отделения ГосАгроБанка, чьё назначение

НАЦПРОЕКТ
полностью зависело от воли губернатора, естественно, иг- рал по его правилам и долю в этой воровской схеме явно имел не обидную. Потому и дал для затравки Андрюшино- му хозяйству небольшую часть денег, предусмотренных кредитным договором, а потом краник перекрыл.
А куда ты денешься, милый наш инвестор? Ты ведь по- степенно, капля за каплей, вложил в эту срань пять мил- лионов долларов, и теперь у тебя, милый, выхода нету. Нет, можно, конечно, зафиксировать убытки и бросить всё к чёртовой матери, но тогда ты, выходит, сам дурак, и как же тогда твой имидж великого бизнесмена? И нечего твоим людишкам лезть к нам со своими двумя процента- ми отката, как это принято при кредитовании в других банках: тут у нас нацпроект, нам тут нам и двадцати про- центов маловато будет. Ты что, дурашка, не понимаешь, что всё это вовсе не для того, чтобы молочное животно- водство развивать? Это нам на прокормление, так что да- вай, красавец, финансируй всё дальше своими деньгами и не вякай.
Вторая группа была гораздо многочисленнее и разно- образнее, в неё входили все исполнители, на которых лег- ла тяжёлая ноша расходования инвестиционного бюджета. Эта публика втягивала Андрюшу в процесс с целью украсть как можно больше на этапе инвестиций. В буду- щее они не верили, от этой глупости их давно отучили. За- чем трудиться и ждать? Лучше украсть сразу и побольше, а там трава не расти!
Такая модель поведения была в народе наиболее рас- пространённой, практически национальной идеей. Всю жизнь людей уговаривали поверить в светлое будущее, чтобы заставить работать, а потом нагибали и засовыва- ли хрен в задницу со словами: «А кому сейчас легко?!» Потом опять предлагали очередной вариант счастливого завтра: «Вы давайте сейчас потрудитесь на славу в грязи, в говне и за копейки, а ужо потом вам всем станет хоро- шо».

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
Вот этого «хорошо» и не смогли дождаться уже несколько поколений Костиных соотечественников. Никто и не пытался поверить, что Папарот лучше, чем государ- ство. Всем было совершенно безразлично, как называется тот, кто пытается их в очередной раз обмануть. Никого не интересовало будущее проекта и то, какими соображе- ниями руководствуется Папарот, вкладывая деньги в сель- ское хозяйство. Вот и нарисовали инвестору фальшивый бизнес-план, втянули его в процесс, обманули и обокрали. Костя остановил машину, вышел размяться, протёр фа-
ры влажной салфеткой. Игорь мирно спал на пассажир- ском сиденье. Ночью подмораживало, на обочине похру- стывал ледок. Закурив очередную сигарету, снова сел за руль. Во всей этой ситуации оставались совершенно непонятными две вещи.
Первое — непонятно, как опытный, битый фраер Ан- дрюша Папарот купился на это фуфло. Объяснить это мож- но было только какими-то неведомыми соображениями высшего порядка, недоступными Костиному пониманию. Мысль о том, что Андрюша просто спятил, что его скушала мания величия, развившаяся на почве сознания собствен- ной исключительности, подпитываемая многими годами работы на высоких руководящих постах и сверхбыстрым личным обогащением, отметалась сразу. Костя слишком хорошо по-человечески относился к Андрею, чтобы в это поверить. Оставалось только тешить себя надеждами на ка- кие-то иные, скрытые мотивации, о которых, видимо, ему пока знать не следовало. Второй вопрос, на который ответ никак не придумывался: что же это всё-таки за фрукт та- кой — хороший парень, смотрящий Коля Зуделкин? С одной стороны, он явно был неглуп и весьма наблюдателен, то есть не мог не видеть, как Андрюшу тотально обманывают и обворовывают, но при этом молчал, скрывая от Андрея масштабы бедствия, и трудился, мягко говоря, с ленцой.
Ладно, бог с ним, война план покажет. Проехали сто- личную кольцевую дорогу, пора было будить Игоря.

НАЦПРОЕКТ
Оставшиеся до оговорённой встречи с Папаротом пол- торы недели прошли в расчётах, обсуждении вариантов и поисках информации, необходимой для получения отве- тов на вопросы, возникшие при посещении хозяйства. Ко- ля Зуделкин всё это время отирался вокруг, демонстратив- но старался быть полезным, непрерывно улыбался, являя миру образцы лояльности и дружелюбия. Однако было в его поведении что-то такое, что мешало Косте поверить в его искренность.
В конце концов план действий был формализован, и Ко- стя двинулся к Папароту, сам до конца не понимая, хочется ему заниматься этим проектом или нет. Все эксперты, кото- рых удалось найти, в один голос утверждали, что сроки оку- паемости таких проектов находятся в интервале от восьми до десяти лет, да и то при условии увеличения поголовья дойного стада до двух тысяч четырёхсот голов. То, что на се- годняшний день проект был всего на тысячу двести голов, и то, сколько денег уже было просрано и разворовано, уве- личивало срок окупаемости лет до пятнадцати. Следова- тельно, ни о каких «заработать миллионов сто», как болтал Андрюша, и речи быть не могло, да и планировать на пятна- дцатилетний срок Костя был не готов. Для этой нестабиль- ной страны и для Костиного сорокапятилетнего возраста это было многовато, так что запаха денег он не чувствовал. С другой стороны, было очень интересно. Новое дело, абсолютно незнакомая сфера деятельности, масса новой информации. Застоявшийся, полусонный мозг, уставший от вынужденного отдыха, рвался в бой. Дело было явно живое, динамичное, требующее переработки больших объёмов информации и оперативного принятия решений. Кроме того, Папарота было жалко чисто по-человечески. Обидно было видеть, как хорошего мужика обворовывает спонтанно образовавшаяся вокруг него стая шакалов, хо-
телось ему помочь.
В разговоре на этот раз принимал участие Вова Овеч- кин, который был у Папарота самым доверенным лицом,

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
кем-то вроде финансового директора. В его руках были все деньги, все активы, все финансовые потоки. Пока Ан- дрюша трудился на ниве государственной энергетики, Во- ва рулил его личными финансами, старательно пытаясь их если не преумножить, то хотя бы не растерять. Костя знал Овечкина давно, даже не помнил, где, как и зачем они по- знакомились — просто знал, и всё. Поскольку их с Вовой интересы никогда и ни в чём не пересекались, отношений никаких не было.
Андрей был чрезвычайно ласков, желание, чтобы Ко- стя взялся за этот проект и навёл в нём порядок, было очевидно, но когда услышал о необходимости начинать с разработки и просчёта нового, реального бизнес-плана, его явно захлестнула ярость. Повисла тягостная предгро- зовая тишина, Овечкин втянул голову в плечи, воздух в кабинете сгустился и замер, в глазах Папарота сверкали бесовские молнии. Однако ему удалось сдержаться и про- должить разговор доброжелательным, даже несколько на- игранно-весёлым тоном.
«Молодец мужик, — подумал Костя. — И энергетика мощная, и удар хорошо держит. Как говорит молодёжь, ре- спект и уважуха!»
Структуру будущей управляющей компании, бюджет её содержания и план первоочередных мероприятий Ан- дрей утвердил сразу, не торгуясь и не пытаясь вникать в мелкие детали. Овечкин тут же получил указание без ка- призов и задержек финансировать деятельность хозяйства и Костиной команды в рамках ежемесячно формируемых бюджетных планов. К вопросу о Костиной мотивации ре- шили вернуться после разработки и утверждения нового честного бизнес-плана, который новой команде предстоя- ло сделать. Попытку открутиться от управления конезаво- дом Папарот пресёк:
— Раз уж ты там будешь рулить всем хозяйством и ин- вестиционной программой, заодно и за конезаводом при- смотришь.

НАЦПРОЕКТ
Логика была понятна, возразить было нечего. Выйдя из офиса и сев в машину, Костя подумал: «Молодец Ан- дрюха! Ни единого повода мне не дал, ни единой зацепки, чтобы отказаться от участия в проекте. Ну что ж, значит, так тому и быть».

Погружение

Первое апреля стало официальной датой начала рабо- ты новой управляющей команды, состоящей пока всего из трёх человек: Кости, Игоря Бузина и хорошего парня Коли Зуделкина. Для разгребания образовавшихся завалов срочно нужны были толковые люди. Прежде всего — фи- нансовый директор и директор по строительству.
Финансового Игорь нашёл довольно быстро. Звали его Паша, пересекался он с Игорем в нескольких проектах, где Игорь пытался зарабатывать на жизнь после банкротства своей компании, а до этого довольно долго работал на се- натора Лисичкина в его куроводческой империи. Сельско- хозяйственную практику Паша знал вполне прилично и вообще производил впечатление нормального, порядоч- ного мужика.
Со строителем всё оказалось сложнее. Видимо, эта профессия, как и некоторые другие, врача психиатра на- пример, накладывала на людей сильный отпечаток, вы- зывала так называемую профессиональную деформацию. Все известные Косте, Игорю и другим членам команды строители к моменту достижения профессиональной зрелости превращались в отвратительных, наглых, воро- ватых хамов, иметь дело с которыми не хотелось катего- рически, а без своего профессионального строителя по- бедить зарвавшуюся банду, захватившую в хозяйстве стройплощадку, не представлялось возможным. Костя отчётливо понимал, что как только они прижмут жули- кам хвост, их тут же попытаются коррумпировать или, попросту говоря, подкупить. Следовательно, на долж- ность заместителя директора по строительству надо бы- ло найти мужика честного, твёрдого, не склонного к крысятничеству.

НАЦПРОЕКТ
Чем больше и глубже Костя и его ребята вникали в сло- жившуюся в проекте ситуацию, тем тоскливее им стано- вилось. Осколки прежней команды целиком состояли из хитрожопых жуликов, по большей части совершенно некомпетентных в том, чем они занимались. Эта вопию- щая некомпетентность в совокупности с желанием пожи- виться, украсть или как минимум просто максимально продлить сроки получения своей высокой зарплаты пре- вращала их деятельность в какой-то абсурдный балаган. Опереться было совершенно не на кого.
Офис для создаваемой управляющей компании арен- довали в своём же рекламном агентстве. Это было удобно и выгодно всем с точки зрения совместного использова- ния инфраструктуры и обслуги, давно уже отлично отла- женной. Для морального комфорта и чтобы избежать по- дозрений в чрезмерной жадности, арендную плату Костя установил ниже существующей рыночной планки.
Прежде чем приниматься за разработку нового бизнес- плана, надо было разобраться с технологией содержания скота, предусмотренной проектом строящегося комплек- са. Костя попросил разыскать и представить ему специа- листов, которые разрабатывали технологическую часть проекта. Зуделкин привёл двух солидных дядек пенсион- ного возраста с лицами провинциальных коммунистиче- ских деятелей. В визитных карточках животноводов было безумное количество научных степеней, профессорских званий, а один из них даже оказался академиком какой-то академии неведомых наук. Профессор и Академик, как про себя назвал их Костя, вели себя наигранно-обиженно. Они, дескать, великие гении животноводческой науки, оказались непоняты и недооценены заказчиком, запла- тившим им за компиляцию вырезок из зарубежных жур- налов, которую теоретики пытались выдать за первый том проекта, всего половину от оговорённых тридцати тысяч евро. Теперь, для продолжения разговора, они хотели по- лучить ещё хотя бы тысяч пять. Костя не моргнув глазом

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
попросил их выписать соответствующий счёт на безна- личную оплату, а пока предложил разъяснить ему, диле- танту, некоторые особенности проекта и в целом этой са- мой технологии «холодного беспривязного содержания скота».
Общее описание технологии великие животноводы выдали весьма бойко — видимо, чтение зарубежных жур- налов и интернета не прошло даром. Оказалось, что в от- личие от традиционной нашей, она вовсе не предусмат- ривала ни выпасов на зелёной травке, ни привязывания на зиму коров цепями к стойлу, а предполагала их посто- янное круглогодичное проживание в неотапливаемом и хорошо ветилируемом помещении. Перемещение по коровнику было совершенно свободным. Коровы пре- красно самоорганизовывались, сами ходили жрать, пить, чесать спинку и доиться в доильный зал. Рацион кормле- ния был круглый год приблизительно одинаковым, лишь слегка корректировался в зависимости от температуры окружающей среды. Таким образом, равномерно распре- деляя осеменения и растёлы и используя это самое «мо- нокормление», можно было избежать обычной для старой технологии сезонности. Комплекс должен был круглый год ежедневно выдавать одинаковое количество молока высшего качества, что особо ценили покупатели — про- изводители молочных продуктов.
С описательной частью животноводы справились вполне прилично, а вот когда пошло обсуждение кон- кретных вопросов, стало грустно. Ни на один вопрос Ко- стя внятного ответа не получил. Ни о схемах движения стада, ни о графиках прироста молодняка для замещения выбракованных животных, ни о потребных объёмах хра- нилищ для кормов, ни о конструктивных особенностях стойломест, поилок, систем навозоудаления, резиновых ковриков либо иных видов подстилки, на которых коро- вы должны лежать, Профессор и Академик ничего внят- ного сказать не смогли.

НАЦПРОЕКТ
Больше всего Костю интересовало полное отсутствие в проекте помещений для так называемого шлейфа, то есть для рождающихся телят, которых надо было дальше растить до репродуктивного возраста, потом осеменять и после растёла заменять ими выбракованных дойных ко- ров. Неужели господа учёные животноводы собирались всех новорождённых тёлочек душить, а ремонт стада про- изводить, постоянно докупая молодых осеменённых нете- лей за границей? Это было бы совершенно неразумно с точки зрения экономки процесса. Учёные в ответ сопели, пыхтели и невразумительно бубнили, что они, мол, гово- рили, но их, мол, не слышали. Кому говорили и кто не слышал, было непонятно. Костя понял — жулики. Наг- лые, непрофессиональные, с ярко выраженным партийно- академическим прошлым. Технологию не знают, в лучшем случае видели один раз, случайно прорвавшись в загра- ничную командировку с сотрудниками Минсельхоза или академии сельхознаук. Этих надо гнать, толку от них ни- какого. А где взять других?
Напустив на себя угрожающую мрачность, Костя быст- ренько разъяснил животноводам, что благодаря их кастри- рованному проекту инвестора втянули в процесс, развели на большие деньги и теперь надо бы повесить их на их соб- ственных кишках, но сначала выбить из них пятнадцать тысяч евро, которые они уже получили. Однако, поскольку он большой гуманист, добряк и человеколюб, пускай стол- пы животноводческой науки быстренько подписывают акт об отсутствии претензий, закрытии договора и катятся к чёртовой матери. Мигом вспотевшие учёные всё подпи- сали и исчезли. Костя, скорбно матерясь, поставил команде задачу по поиску новых, нормальных технологов.
С проектировщиками и строителями дело обстояло не лучше. Возглавлял эту строительную банду лихой му- жик с боевым афганским прошлым по фамилии Косоро- тов, который оказался единоличным хозяином проектной конторы, фирмы, осуществлявшей функции заказчика-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
застройщика, и фирмы генерального подрядчика. Роль главного проектировщика при нём исполнял хитроватый человек по фамилии Лабудзинский, на лбу которого бук- вально горела надпись: «За рубль Родину продам!»
Паша с Игорем в течение двух недель разобрались со сметами и уже выплаченными авансами и с изумлени- ем выяснили, что нытьё строителей по поводу недофинан- сирования — наглый блеф. На самом деле авансов они по- лучили на полмиллиона долларов больше, чем выполнили работ. Кроме того, расценки на работы и материалы ока- зались значительно завышены.
Когда Костя душевно пообщался с разными подчинён- ными Косоротова, выяснилось, что денег, скорее всего, действительно не осталось, ибо ветеран-афганец, получив авансы, купил себе хорошую большую квартиру в столице, огромный чёрный джип и новую молодую любовницу. Бы- ло очевидно, что этих строителей надо гнать и искать дру- гих, но сначала нужно было заставить их отработать полу- ченные авансы: папаротовских денег было жалко.
Началась долгая, нервная, тягостная борьба. Костя упорно добивался, чтобы строители отработали уже полу- ченное, причём по вменяемым, а не по завышенным рас- ценкам, а Косоротов упрямо вымогал ещё денег, шантажи- руя тем, что без новых авансов он не сможет отработать старые. Переговорщиком строитель оказался матёрым, наглость и упрямство превосходили все разумные преде- лы. Спасала только поддержка Игоря: Косоротов бился один, а Костя с Игорем вдвоём.
Несколько раз строителю удавалось доводить Костю буквально до кипения; если бы не спокойствие и рассуди- тельность Игоря, точно дошло бы до драки. Один из таких случаев произошёл в середине лета. На стройплощадке были назначены очередные решающие переговоры, к ко- торым тщательно готовили аргументы и документы. Како- ва же была Костина ярость, когда, проехав от столицы до хозяйства триста семьдесят километров, они обнаружи-

НАЦПРОЕКТ
ли Косоротова с каким-то незнакомым мужиком совер- шенно пьяными, а вместо переговоров получили предло- жение продолжить веселье вместе.
Слава богу, к июлю наконец удалось найти прилично- го человека на должность директора по строительству. Это был отставной военный строитель подполковник Владимир Васильевич Сергиян, человек очень твёрдый и высокопрофессиональный. С его появлением процесс удавления Косоротова пошёл куда веселее, лихой строи- тель всё-таки согласился отработать полученные авансы, правда, при условии выделения дополнительного финан- сирования, но строго на покупку строительных материа- лов и строго под неусыпным контролем бдительного Сер- гияна.
Само сельхозпредприятие тоже отнимало кучу време- ни и нервов. Шманьков и его подчинённые агрикультур- ные придурки и жулики старательно врали, пытаясь скрыть от Костиной команды всё, что только можно было скрыть. Их главными целями было как можно меньше ра- ботать и при этом хоть что-нибудь украсть. Заменить их пока было, к сожалению, некем. Кругом царило тотальное вырождение и деградация, все более-менее активные лю- ди давно перебрались жить в города, в доступности оста- лись только ленивые идиоты и вороватая пьянь. Чтобы хоть как-то заставить эту публику шевелиться, Костя взял за правило выезжать в хозяйство еженедельно дня на два, на три. Приезжая в хозяйство, проводил планёрки со все- ми специалистами, разъяснял цели, ставил задачи, пытал- ся контролировать исполнение, лез во все щели.
Новый финансовый директор Паша ввёл жестокую бюджетную дисциплину. Без согласования с управляю- щей компанией не мог пройти ни один платёж, ни одна копейка. Игорь вместе с Костей воевал со строителями и гонял колхозников, при этом рожая в муках новый биз- нес-план, варианты которого Паша судорожно обсчиты- вал.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
Чтобы прекратить утомительную практику ночёвок в гостиницах областного центра, на скорую руку, силами каких-то местных шабашников, отремонтировали трёх- комнатную квартиру в одном из двух многоквартирных домов барачного типа в центре посёлка. После появления в команде подполковника Сергияна купили в посёлке ста- ренький частный домик с садиком и начали его рекон- струкцию под себя, чтобы был душ, тёплый сортир, кухня и нужное количество спален.
Для покатушек в хозяйство Костя на деньги управляю- щей компании купил недорогой, но достаточно комфорт- ный корейский минивэн с тремя рядами сидений, мягкой подвеской и неожиданно резвым дизельным мотором.
Жизнь потихоньку входила в колею. Система выстраи- валась, процессы налаживались. Прошла посевная, нача- лась уборочная. Костя упрямо продолжал мотаться в хо- зяйство каждую неделю. Игорь и Паша ездили с ним по очереди. Сергиян, душитель Косоротова, жил в хозяй- стве постоянно, появляясь в столице не чаще одного раза в месяц. Точнее сказать, жил он не в хозяйстве, а на строй- площадке.
Хороший парень Коля Зуделкин выполнял разные мел- кие Костины поручения, но по большей части, пользуясь положением приятеля Папарота и его доверенного лица, ничего не делал, вызывая своей радостной улыбочкой и патологическим любопытством раздражение всех чле- нов команды.
Найти в стране путных консультантов по животновод- ству так и не удалось. Точнее, удалось одного, но у него было своё довольно большое хозяйство в двадцати кило- метрах от столицы, масса забот и никакого желания свя- зываться с Костиным проектом. Спасибо, что согласился по-доброму поделиться своими связями по покупке пле- менного поголовья, семенного материала — заморожен- ной бычьей спермы и прочих важных вещей, от качества которых напрямую зависел успех дела.

НАЦПРОЕКТ
Консультантами в итоге наняли очень приличную немецкую фирму, услуги которой были недёшевы, но это всё равно было выгоднее, чем позволять соотечественни- кам закапывать деньги в землю. Консультировали немцы и по животноводству, и по растениеводству. Особенно ценно было то, что приезжали от них не только учёные умники, но и настоящие практики — живые немецкие фермеры.

Хождение по дну

Заставить крестьян выполнять указания консультантов оказалось невероятно трудно. Даже Костя и его команда, ничего не понимая в сельском хозяйстве, слушали удиви- тельно подробные, логичные и понятные пояснения немецких специалистов и понимали их абсолютную правоту. Но не крестьяне, которые, пряча глаза и бубня се- бе под нос что-то про Сталинград и Курскую дугу, стара- тельно саботировали всё, что не соответствовало их пред- ставлениям. Заставить их выполнять указания немцев удавалось только матерными воплями, угрозами увольне- ния и стоянием над душой в процессе работы. Если над душой никто не стоял, крестьяне делали всё по-своему. На гневный Костин вопрос: «Почему не сделали, как немец сказал?» обычно следовал поражающий своей тупо- стью ответ: «У нас так не делают!»
Костя, сделавшийся несколько нервным от перманент- ной борьбы с дураками и жуликами, стал частенько сры- ваться и орать:
— У вас, обезьяны безмозглые, за семнадцать центне- ров с гектара ордена давали, а у них фермерам за семьде- сят центнеров с гектара стыдно! Засуньте свою самость се- бе в жопу и делайте, что вам умные люди говорят!
Крестьяне слушали Костины вопли философски, дума- ли про себя: «Блажишь, барин! Ну поори, поори, мы и не такое слыхали. Ты, барин, покричишь да уедешь, а мы всё равно по-своему сделаем».
Почётное место главарей антинемецкого заговора ра- достно заняли директор Шманьков и его приятель глав- ный агроном Вениаминыч. Костю буквально изводило непонимание их логики. Казалось бы — старайтесь, де- лайте, что вам умные люди говорят, вам же выгодно! Ес-

НАЦПРОЕКТ
ли хозяйство станет экономически успешным, будете при работе, при зарплате, при премиях до конца жизни, если сможете научиться чему-нибудь у немцев — ваша цен- ность как специалистов сильно вырастет. Так совершен- ствуйтесь же, придурки! Но нет, в ответ только тупое со- пение и судорожные попытки воровства и саботажа.
В очередной приезд Володя Сергиян, посмеиваясь, рас- сказал, что обычно после того как Костя уезжает в столицу, жизнь в хозяйстве замирает полностью, все всё бросают и расползаются по щелям. Единственное, что происхо- дит, — это поспешные отгрузки налево, за наличные, зер- на, сена, соломы и металлолома. За день до Костиного приезда все просыпаются и начинают судорожно заметать следы, а уж в день приезда начинается работа. Так дальше жить было нельзя, надо было срочно разгонять эту дере- венскую шайку-лейку, ставить на место директора нового человека, желательно какого-нибудь отставного офицера с чёткими понятиями о порядке и дисциплине и с мозга- ми, не сломанными отечественной сельскохозяйственной практикой.
Параллельно всему своим чередом шла борьба с ГосА- гроБанком за получение кредитных денег. Руководитель соколовского отделения Толя Капитанов был человеком хорошо образованным и очень приятным в общении. Как- никак кандидат исторических наук. Всякий раз, когда Ко- стя с Пашей приезжали в его солидный офис в центре го- рода, Толя искренне радовался, поил их зелёным чаем и обещал буквально всё и буквально завтра. Было видно, что общение с двумя столичными жителями доставляет Капитанову большое удовольствие. Костя каждый раз вы- ходил от него с уверенностью, что теперь-то наконец всё стронется с мёртвой точки. Уж больно искренне Толя хотел помочь осуществлению хорошего дела, уж больно радел он за хороших ребят и за реализацию нацпроекта.
Потом опять выяснялось, что в документах не хватает парочки запятых, или истёк срок действия какой-нибудь

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
справочки, или пора предоставить свежий бухгалтерский баланс поручителя, или Юпитер не встал насупротив Са- турна, и поэтому денег ГосАгроБанк дать никак не может. И вовсе не потому что денег нет. Деньги есть, и дать их милый Толя Капитанов ну очень, очень хочет, но инструк- ция Центробанка не позволяет. Вот как только дооформи- те документы, обновите балансы и справки, поставите Юпитер относительно Сатурна в правильную позицию, так сразу всё и получите.
Костя в какой-то момент предложил Капитанову от- кат в два процента от суммы кредита, Толя очень обра- довался и согласился, но дело с мёртвой точки так и не сдвинулось. Ясность наступила в случайном разго- воре с одним из чиновников областной администрации, куда Костя периодически обращался за помощью для ускорения решения всяких вопросов по оформлению по- купаемой земли и за защитой от рыщущих в поисках поживы шакалов из всяких госсельхознадзоров, ветери- нарных инспекций, природозащитных прокуратур и прочей государевой сволочи.
Чиновник хитро взглянул на Костю и ехидно сказал:
— Ну вы ж у нас уникальные!
— В каком смысле? — удивился Костя.
— А вы у нас единственная в области фирма, в которой у губернатора, любимого нашего Егора Сергеевича, и у чле- нов его семейства нет доли, интересу нет, так сказать.
Приблизительно в это же время Костя получил инфор- мацию о том, что весь лимит кредитных средств, выде- ленных центром соколовскому ГосАгроБанку, давно рас- пихан по подбрюшным фирмам губернатора. И мало того, весь лимит следующего года уже расписан таким же обра- зом. Выходило, что милейший Толя Капитанов просто мо- рочил Косте голову. Было очень жалко потраченного вре- мени и куч исписанной бумаги.
Позлившись и успокоившись, Костя переориентировал Пашу на крупные столичные банки, тоже участвующие

НАЦПРОЕКТ
в программе кредитования по нацпроекту, тихо надеясь, что туда жадные лапы Удава-губернатора не дотянулись.
С Папаротом встречались редко, не чаще одного раза в три месяца. Андрюша был сильно занят руководством Государственной сетевой компанией, во время встреч се- товал на перегрузку, мечтательно обещал как-нибудь вы- браться в хозяйство и обязательно выпить там с Костей водки на берегу пруда. В дела особо не вникал, денег вы- делял столько, сколько потребно.
Было очевидно, что в его системе приоритетов сель- хозпроект стоял где-то в самом конце списка и что Косте он доверял полностью. Это доверие и сформировало окон- чательное отношение Кости к проекту как к своему лично- му, к давнему человеческому уважению и симпатии при- бавилось чувство благодарности. Люди, обманывающие и обкрадывающие Папарота, превратились в личных вра- гов, война за спасение хозяйства превратилась в личную войну.
Светка, видя, как Костя всё больше и больше эмоцио- нально втягивается в процесс, как он вкладывает в дело всё больше нервов и души, попыталась его немного успокоить и урезонить. Мол, не надо, любимый, так нервничать, это не твоё хозяйство, это не тебя развели и обобрали, поста- райся просто делать свою работу честно, но спокойно, с хо- лодным сердцем. Но Костя уже вошёл в пике и ничего не слышал. Он воевал, ходил в лобовые атаки, совершал лихие рейды по тылам противника, вёл хитрую разведыва- тельную и контрразведывательную работу, мало спал, мно- го ездил, жрал как придётся, бился за каждую папаротов- скую копейку. Одним словом, горел на работе.
Светка, понимая, что муж всегда был таким, что и пре- жде любой проект поглощал его с головой, плюнула и взя- лась Косте помогать. Прежде всего наладила нормальный быт для членов команды во время выездов в хозяйство. Костя, пользуясь тем, что Светка стала ездить с ним прак- тически постоянно, спихнул на неё ведение так называе-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
мой чёрной кассы — наличных денег, не учитываемых бухгалтерией, без которых оперативное ведение бизнеса было невозможно. Это было очень удобно. Светку не надо было проверять и контролировать, да и условия прожива- ния в поездках резко улучшились.
Где-то в середине лета, ближе к концу июля, во время очередной встречи Папарот навесил на Костю ещё две за- дачи, два полноценных и довольно сложных проекта. Пер- вый — проект переработки будущего молока в некий ко- нечный продукт, который ещё предстояло выбрать, изучив рынок и возможности реализации. Андрюша мечтал та- ким образом иметь у себя полный цикл производства: рас- тениеводство и заготовка кормов, потом через коровок переработка их в молоко, а потом переработка молока в конечный продукт и продажа его оптовым и розничным сетям. Дело было очень непростое, требовало тщательного изучения рынка молочных продуктов и каналов их реали- зации. Требовалась разработка самостоятельного бизнес- плана с нуля, то есть отдельный самостоятельный проект, связанный с существующим хозяйством и строящимся мо- лочным комплексом только планируемыми объёмами пе- рерабатываемого сырья и общей территорией.
Вторым дополнительным геморроем, изящно сбро- шенным Андрюшей на Костину команду, стало строитель- ство его личной усадьбы за конезаводом на берегу пруда. Когда Андрюша озвучивал Косте эту задачу, звучала она как просьба о строительстве некой дачки, рыбацкого до- мика, куда Андрей сможет приехать пару раз в год с дру- зьями, половить рыбки и выпить водки. Велико же было Костино изумление, когда он увидел проект. Дачка оказа- лась огромной усадьбой, включающей несколько строи- тельных объектов и по размерам больше похожей не на рыбацкий домик, а на профсоюзный дом отдыха со- ветских времён. Ситуация отягощалась тем, что из комму- никаций по берегу пруда, где Андрей хотел построить усадьбу, проходила только линия электропередач, то есть

НАЦПРОЕКТ
надо было бурить скважину на воду, а дорогу и газ тянуть больше двух километров.
Проектировали это великолепие придворные архитек- торы-дизайнеры Андрюшиной жены. Эти милые творцы довольно ловко насобачились ей манипулировать и до та- кой степени зализали мадам Папарот задницу, что её, бед- ную, сильно пучило сознание собственного величия и она совершенно не пыталась хоть как-то адекватно оценивать расходы. В результате архитекторы бессовестно драли с Папаротов три шкуры и ко всем прочим участникам про- цесса относились демонстративно снисходительно-прене- брежительно. Для Кости и Володи Сергияна, взявших за правило экономить Андрюшины деньги, добиваясь максимального качества по разумной цене, всё это озна- чало появление ещё одной линии фронта, ещё одной ге- морроидальной шишки, причём без дополнительной оплаты их труда.
К обсуждению системы мотивации Кости и его коман- ды Андрей приступить так и не дал. То ему было некогда, то он торопился, то ему казалось, что Костя ещё недоста- точно разобрался в ситуации. Разговор о Костином инте- ресе всё время откладывался на неопределённое время, и Костя, как и вся его команда, сидел на голой, правда до- вольно высокой, зарплате. Старые товарищи по бизнесу, которым Костя описывал ситуацию, говорили прямо:
— Костя, ты дурак, Папарот хитрит, обманывает тебя. Сейчас ты порвёшь себе жопу на немецкий крест, всё ему построишь и наладишь, а он при расставании пожмёт тебе руку и скажет спасибо. Или, наоборот, докопается до чего- нибудь, устроит блатную истерику и выпрет со скандалом, чтобы денег не платить.
Костя в такую подлость Папарота верить не хотел, считал его мужиком порядочным, думал: надо просто честно и с полной отдачей делать свою работу, и Андрю- ха оценит. Требовать сейчас себе каких-то бонусов было неловко, Папарот и так попал на очень большие деньги,

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
вляпавшись в этот сельхозпроект, его было по-человече- ски жалко.
Эта Костина позиция и стала яблоком раздора между ним и Игорем Бузиным. Игорь категорически требовал срочно документально оформить с Папаротом свою и Ко- стину систему мотивации, желая на этапе строительства и запуска получать кроме зарплаты фиксированную пре- мию, а после вывода хозяйства на прибыль процентов двадцать — двадцать пять от так называемой ебитды, то есть прибыли без учёта затрат на налоги и обслуживание заёмных средств. Косте такие требования казались слиш- ком нахальными и жадными, он искренне считал, что Па- парот должен сам оценить их добросовестный труд и предложить систему мотивации. Требовать сейчас денег у и так обворованного кругом Андрюши язык не повора- чивался. В конце концов и от Игоря прозвучало:
— Дурак ты, и подход у тебя абсолютно детский, небиз- несовый, Папарот в итоге нас использует и просто вы- швырнет.
Появление в работе нового проекта по переработке молока в некий конечный продукт естественным образом потребовало дополнительного человеческого ресурса. Ко- стя решил привлечь к этому делу Серёгу Панасюка, испол- нявшего функцию Костиного зама, точнее правой руки, уже много лет: сначала в рекламном агентстве, потом в корпорации у Хорька, куда он пришёл сразу вслед за Ко- стей.
Панасюку было уже за пятьдесят, за свою трудовую жизнь он успел окончить авиационный институт, порабо- тать в разных общественно-политических журналах, от- стажироваться в одном из заокеанских университетов, по- мыкаться в качестве главного редактора разных изданий, потрудиться генеральным директором довольно известно- го рекламного агентства и в конце концов прибиться к Ко- сте в качестве верного зама. Прежде всего Костя ценил в Серёге его великолепные аналитические способности.

НАЦПРОЕКТ
Объясняя окружающим успешность их тандема, он обыч- но несколько кокетливо шутил:
— Вот Сергей Борисович — он у нас умный, а я просто решительный.
Шутка людям нравилась.
Теперь Панасюку предстояло проанализировать отече- ственный рынок молочных продуктов и найти какую-ни- будь нишу, предполагающую относительно небольшие объёмы производства, высокую маржинальность и ста- бильную востребованность. Брендинг и выведение про- дукта на рынок были Серёгиным коньком, а с остальным с помощью Бузина, Кости и собственной аналитической башки разберётся, в этом сомнений не было.
В хозяйстве тем временем всё шло своим чередом, ме- ханизаторы под управлением агронома Вениаминыча приступили к уборке зерновых. В целом «битва за урожай» началась ещё раньше, с сенокоса, и шла яростно, но без- успешно. Сено в тюки запрессовали сыроватое, было боль- шое опасение, что может сгнить. Шманьков с агрономом, правда, били себя в грудь и голосили, что всё отлично, но крестьяне тихо ябедничали, что вовсе нет.
После того как Костя пресёк попытки под шум убо- рочной обеспечить всех окрестных фермеров дешёвой соляркой за счёт Папарота, Шманьков как-то сник, поте- рял интерес к работе. Блеск в его глазёнках появился только вместе с появлением зерна нового урожая. Тут они с агроном продемонстрировали всё, на что были способны, и, несмотря на все старания Кости, Игоря и всей службы охраны, умудрились-таки при участии в воровской схеме директора соколовского элеватора украсть около трети убранного зерна. Однако даже несмотря на воровство результат уборки был непло- хой — урожайность оказалась выше, чем в среднем по области, а благодаря жестокому контролю над расхо- дами и себестоимость оказалась чуть ниже, чем продаж- ная цена.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
Прибавив к полученным результатам приблизитель- ные объёмы украденного и помножив их на приобретён- ный опыт, Костя испытал даже некоторый прилив опти- мизма, пожалуй первый раз с начала работы в проекте. Получалось, что в будущем, исправив ошибки этого года, вполне можно будет добиться действительно неплохих финансовых результатов. То есть миф о патологической убыточности сельского хозяйства оказался именно ми- фом. Если работать с умом и настойчивостью, и здесь можно было денег заработать.
Строительство комплекса тоже, слава богу, удалось сдвинуть с мёртвой точки. Опереточный мерзавец Косоро- тов осознал, что Костю ему не сломать, и взялся наконец- то достраивать начатые объекты нормальными темпами и за разумные деньги. Сергиян вился над ним коршуном, строго контролируя объёмы и цены на материалы. Служба охраны зорко следила за количеством рабочих на строй- площадках и за каждым их шагом. Нескольких гастарбай- теров не то узбекского, не то таджикского происхождения пришлось уволить и выслать на родину за употребление и распространение наркотиков.
Косоротов, пытаясь заслужить Костино расположение, раскрыл все воровские схемы старой команды, заложен- ные в смету строительства. Выяснилось, что при участии хорошего парня Коли Зуделкина, а точнее по его прямому требованию, в цену строительства было заложено около шестисот тысяч долларов откатов. Около трёхсот тысяч Коля уже успел получить и теперь судорожно пытался вы- давить из Косоротова вторую половину. Поскольку к войне со строителями Костя Зуделкина не допускал, Коле остава- лось только названивать Косоротову и нудить:
— Ты не вздумай меня кинуть. Ты должен понимать: меня из проекта не уберут. Я тут смотрящий. Я доверенное лицо Папарота. Никуда тебе от меня не деться.
По Костиным представлениям о жизни, мерзость была вопиющая. Полагая, что единственная нормальная форма

НАЦПРОЕКТ
общения с воришками — гнать взашей, Костя пошёл с этой информацией к Андрюшиной правой руке Овечкину. Во- лодя, с которым у Кости установились отличные уважи- тельные отношения, понял всё с полуслова, но отреагиро- вал странно: вдруг испугался и, подумав минуту, попросил Костю самого доложить всё Папароту. Встреча с вечно за- нятым Андрюшей в ближайшее время не планировалась, поэтому решили волну не гнать, а подождать плановой аудиенции.
Вернувшись от Овечкина, Костя собрал доверенную часть команды, объяснил ситуацию и категорически по- требовал не допускать Зуделкина ни к каким финансовым вопросам, а кроме того — придумать, как крысу использо- вать, чтобы зарплату отрабатывала и вреда не наносила. Решение нашлось быстро: Колю приспособили заниматься различными околоюридическими вопросами, дооформ- лять права собственности на уже приобретённое Папаро- том имущество и контролировать процесс оформления прикупаемой вокруг хозяйства земли. Заодно радостно спихнули на него всякие мелкие дела, не имеющие отно- шения к бизнесу, а скорее относящиеся к исполнению па- паротовских прихотей типа зарыбления пруда разными карпами, сомами и прочими толстолобиками и надзора за функционированием конезавода, но исключительно только надзора.
В хозяйстве тем временем начался последний этап убо- рочной — заготовка кукурузного силоса. По рекомендации немецких консультантов успели купить два шикарных кор- моуборочных комбайна, которые делали всё: косили, руби- ли, плющили массу и замешивали её с консервантом. Вот с консервантом-то и обгадились.
Агроном Вениаминыч по ошибке закупил не химиче- ский консервант, а биологический, который при разбавле- нии водой в неправильной пропорции превратился в желе и намертво забил форсунки, через которые должен был поступать в барабан комбайна для смешивания с наруб-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
ленной массой. Форсунки чистить не стали, от Кости это всё скрыли. Чтобы силос не сгнил сразу, на силосную кучу загнали полупьяного крестьянина с ведром разведённого консерванта, который, шатаясь и распевая народные пес- ни, бродил по корму в резиновых сапогах и поплёскивал консервантом из ведра в разные стороны. Слава богу, немец-консультант к этому времени уже из хозяйства уехал и не был свидетелем этого праздника нашей само- бытности. Когда Костя увидел вышеописанную картину и дознался о причинах происходящего, из него буквально пошла пена, но было поздно.
Следующим актом позора стала уборка сахарной свёк- лы, которая была самой любимой культурой Шманькова. Видимо, у него с директором соколовского сахарного за- вода была отлажена воровская схема, аналогичная схеме воровства при отгрузке зерна на элеватор. Ещё до прихода Костиной команды он через Зуделкина убедил Папарота, что выгоднее выращивания сахарной свёклы только тор- говля наркотиками, оружием и шлюхами. В результате по- ля подготовили с осени, закупили семена, внесли удобре- ния и посеяли.
Костя с Игорем, придя в проект, посчитали экономику и поняли, что по сахарной свёкле порог рентабельности преодолевается при урожайности в двести пятьдесят тонн с гектара. Шманьков с агрономом Вениаминычем, не при- ходя в сознание, всё лето били себя в грудь и орали, что урожай будет никак не меньше трёхсот, в результате со- брали двести. Когда урожайность выяснилась, Шманьков, сообразив, что чаша его подвигов переполнилась, решил отвести от себя удар и публично объявил агронома идио- том. Не помогло, было уже поздно.
Больше всего в шманьковской деятельности изумляло не его рутинное воровство, а количество денег, потерян- ных по банальной бесхозяйственности. По всем прикидкам получалось, что теряет и разбазаривает он в несколько раз больше, чем крадёт. Ущерб, наносимый его деятельностью,

НАЦПРОЕКТ
просто не позволял терпеть его дальше, но замену пока найти не удавалось.
Костя закинул удочки везде, где только можно: и в об- ластной администрации, и в районной, и среди друзей и знакомых, и на сайтах кадровых агентств, — толку не было. Единственной призрачной надеждой был старый камчатский сослуживец Сергияна, отставной начальник ракетного полигона, военный пенсионер полковник Смирнюк, который, получив соответствующее предложе- ние, пока молчал, думал.
На ближайшей расширенной планёрке подводили ито- ги полевой кампании. Шманьковские подпевалы по очере- ди, пряча глаза, врали, что на самом деле всё не плохо, а местами даже хорошо, что сено затюковали вполне су- хое, что силос консервантом обработали хорошо, даже лучше, чем в немецком комбайне, а за урожай зерновых им вообще всем надо грамоты раздать и всех на доску по- чёта повесить. А если, мол, и были в работе отдельные упущения, так в этом виновата погода, Господь Бог и осо- бенные агротехнологические бесы, которые вечно путают бедного крестьянина.
Костя молча слушал, попивал чаёк, покуривал сигарет- ку и параллельно вспоминал, как оно всё было на самом деле. Когда в мозгу всплыл образ полупьяной обезьяны с ведром консерванта на силосной траншее, его прорвало. Первым был уволен агроном, следом главный инже- нер. Потом Костя долго разъяснял оставшимся, что такое план-фактный анализ, он же разбор полётов, или работа над ошибками, в тысячный раз говорил про цели и задачи, рисовал образы светлого будущего, которое обязательно настанет практически сразу после того, как уважаемые крестьяне прекратят массово маяться дурью и начнут нор- мально работать. Крестьяне сопели, делали вид, что слу-
шают.
Под конец, изрядно утомившись, заметил в углу тихо улыбавшегося чему-то своему директора конезавода ста-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
рика Бухвостина, который был великим коневодом, но не просто специалистом по племенному разведению: он был учёным. Когда-то предметом его научной деятель- ности было влияние радиации на организм лошади. С группой таких же бездельников он по заказу Министер- ства обороны облучал подопытных лошадок радиацией, потом умерщвлял их, вскрывал и смотрел, как же эта ра- диация влияет на их внутренние органы. Конной тяги в армии давно уже не осталось совсем, но заказ на эти ис- следования Научно-исследовательскому институту коне- водства почему то не отменили вплоть до самого развала коммунистического режима. Как потом этому вивисектору удалось переквалифицироваться в коневоды, история умалчивала.
Ворюгой Бухвостин был первостатейным, от Шманько- ва его отличала только манера поведения. Шманьков всё время, непрерывно что-то говорил, причём в основном врал, а Бухвостин всё время молчал, даже на прямые во- просы не отвечал, только мечтательно улыбался и хлопал глазами. Костя оценил по достоинству его твёрдость, когда пытался выяснить точное поголовье имеющихся на коне- заводе лошадей. Продолжались эти попытки месяца три, в ответ на каждое требование немедленно пересчитать ло- шадей Бухвостин молча кивал, задумчиво глядя куда-то вдаль, и улыбался. В конце концов Костя плюнул и пору- чил пересчитать поголовье начальнику службы охраны, который справился за один вечер, когда лошадей из левад развели по конюшням. Выяснилось, что по документам лошадок должно быть несколько больше, чем имелось ре- ально в наличии.
Объявив о немедленном увольнении тихого и задум- чивого старика Бухвостина, Костя закончил карательные мероприятия и перешёл к проповеди: ещё раз объяснил крестьянам про план-фактный анализ, про то, что не на- учившись анализировать свои ошибки, от них не изба- вишься, что если не беречь деньги инвестора, хозяйство

НАЦПРОЕКТ
никогда не станет прибыльным, а вечно убыточное хозяй- ство инвестору рано или поздно надоест и он его прикроет или продаст, если сможет. Но тогда все они останутся без работы и без зарплаты, так как другой работы в округе нет и не предвидится. Крестьяне молчали, сопели, слушали.
Закончив планёрку и отпустив напуганный персонал, поехал в реконструированный дом, который теперь назы- вали «дом управляющей компании», поужинал, попил чайку, переоделся в дорожное и выехал в столицу.
В этот приезд Костя сам за руль не сел, ехал с водите- лем, что позволяло максимально продуктивно использо- вать время пребывания в хозяйстве, работать до упора, не оставляя запас сил на дорогу домой. Развалившись на мягком кожаном сиденье минивэна, прикрыв глаза, прокручивал в голове результаты поездки. Получалось неплохо, неделя прошла довольно продуктивно. Огорчало только вязкое, тупое упорство местного населения, кото- рое полностью сломить пока не удавалось. Было полное ощущение, что управляющая команда на аркане тащит крестьян в светлое завтра, а они задыхаются, хрипят, но яростно упираются всеми четырьмя конечностями.
Несколько добавил грусти отсмотренный за чаем пе- ред выездом телерепортаж, в котором журналист радост- но-торжественно стрекотал про то, как наш президент и правительство сильно озаботились повышением рожда- емости, как они волнуются по поводу сокращения населе- ния, как они сильно хотят, чтобы населения стало больше. Так хотят, что даже станут выплачивать какие-то деньги родителям, родившим второго ребёнка. То есть живых де- нег давать, конечно, не будут, чтобы родители их сразу не пропили, а заплатят лет через несколько при улучше- нии семьёй жилищных условий или при оплате образова- ния новорождённого.
Весь этот бред вызывал глухое раздражение: Костя был глубоко убеждён, что население страны, как, впрочем, и всей планеты, надо было систематически и последова-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
тельно сокращать. Развитие научно-технического про- гресса однозначно снижало необходимость увеличения поголовья населения. Если раньше много людей было нуж- но для войн, то теперь для их предотвращения достаточно было нескольких боевых расчётов ракетных установок. Ес- ли раньше для копания канавы надо было сто человек с лопатами и тачками, то теперь их с успехом заменял один небольшой экскаватор. То же происходило и в про- чих видах человеческой деятельности. Огромные толпы людей постепенно заменялись всё более производитель- ными машинами.
При социализме в хозяйстве работало человек пятьсот, одних агрономов было штук семь. Когда Костя принял де- ла, в хозяйстве числилось сто семьдесят человек. За пер- вые три месяца персонал легко сократили до ста двадцати работников, и теперь он всерьёз подумывал о дальнейшем сокращении человек до ста.
Ну ладно, пусть пример других стран нам не указ, пусть нас трудно сравнивать, хотя сравнить было с чем. Схожая с нами по климату и вторая по территории страна мира Канада была населена в пять раз меньше, чем наша, а экономику и жизненный уровень имела многократно бо- лее высокие.
Непонимание смысла заботы власти об увеличении населения вызывало раздражение. Мы что, и вправду намереваемся заселить территории, реально непригод- ные для проживания? А зачем? Народ ведь на самом де- ле ничего не может, а главное — не хочет. Так называе- мое сырьевое проклятие нас вполне устраивает, страна по большому счёту фактически ничего не производит. Продаём помаленьку сырьё за границу, а часть выручен- ных денег правящая элита раздает населению, всем по чуть-чуть, чтоб не бунтовали. И всех всё устраивает. Элита богатеет, народец вырождается. А может, оно и хорошо, что вырождается. Если посмотреть на него внимательно и вспомнить науку генетику — продажную

НАЦПРОЕКТ
девку мирового империализма, — неприятная получает- ся картинка.
Восемьдесят лет назад в стране начали проводить чудо- вищные эксперименты. Сначала, играя на самых низмен- ных инстинктах, ленивым и бедным разрешили грабить богатых и трудолюбивых. Интеллектуальную и духовную элиту буквально пинками выгоняли из страны, изрядно обогащая тем самым культуру и науку других государств. Тех, кто особенно любил родину и уезжать не захотел, по- убивали в Гражданскую войну или уморили военным ком- мунизмом.
Покончив с элитой, взялись за народ, назвали это ин- дустриализацией и раскулачиванием в процессе коллекти- визации. Самых трудолюбивых и порядочных крестьян грабили, отбирали всё и ссылали на каторжный труд и верную погибель в северные и восточные регионы. Заод- но вычистили и прочие социально чуждые элементы — торговцев, служащих и остатки интеллигенции.
Когда покончили с социально чуждыми, взялись за своих социально близких; начались годы великих ре- прессий, в ходе которых расстреляли и уморили в лагерях миллионы мало-мальски приличных людей, включая и наиболее толковых и энергичных собственных выдви- женцев. Потом грянула Великая война, убивавшая всех без разбора, и унесла ещё десятки миллионов людей, но во- ждям клана коммунистов-людоедов и этого оказалось ма- ло. После войны поднялась новая волна репрессий.
Это безумное людоедство продолжалось до тех пор, пока не сдох главный коммунистический царь — усатый людоед, — то есть без перерыва целых тридцать шесть лет. Успехов достигли колоссальных. Население сильно сокра- тилось и отупело, страна превратилась в царство тоталь- ного страха и лжи.
Преемники усатого людей жрать перестали, миллиона- ми не убивали, нужды в этом уже не было. Те, кто выжил в первой половине века, и так сидели тихо, не вякали, ста-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
рались соблюдать установленные правила. Начались сорок с лишним лет душной, вязкой жизни, которую кто-то мет- ко назвал застоем. Основную массу населения уже состав- ляли генетические уроды, потомки ленивых бездельни- ков, воров и убийц, а также садистов-вертухаев и прочих преданных прислужников власти.
Когда коммунистический режим наконец зашатался, в основном из-за своей абсолютной экономической неэф- фективности, открыли границы, убрали так называемый железный занавес, отделявший нашу страну от остального мира, и остатки случайно уцелевших генетически нор- мальных, активных людей тут же хлынули вон из страны пополнять собою население других стран, с нормальной системой ценностей и менее кровавой историей. В резуль- тате всех этих процессов в стране сформировалось устой- чивое большинство, никакого оптимизма не внушавшее. Сам Костя относил себя к тем самым случайно уцелев- шим остаткам. Из четверых его прадедов своей смертью не умер никто. Один был православным священником, де- тей у него было то ли десять, то ли одиннадцать. Его рас- стреляли лет за пять до Великой войны. Второго раскула- чили, выслали с семьёй ближе к Полярному кругу и там уморили. Двое других, оба торговцы, сгинули на лесопова- ле где-то в северной тайге. Слава богу, хоть потомство
успели оставить.
Дедам тоже досталось. Первый, сын раскулаченного, бежал с места поселения и всю жизнь прожил под чужой фамилией, добыв себе липовую справку сельсовета. Пас- портов тогда не было, дед под чужой фамилией провое- вал всю войну и умудрился вырастить троих детей. Вто- рой, сын священника, выучился на агронома, женился, сделал двоих сыновей. Когда его арестовали, судили и от- правили отбывать срок в один из северных лагерей, Ко- стиному отцу было меньше года. Семью сразу после аре- ста деда вышвырнули из дома на улицу. Из имущества, не считая детей, бабка смогла увезти только то, что по-

НАЦПРОЕКТ
местилось в одну телегу. Потом были война, голод, эваку- ация и воссоединение с дедом, который чудом выжил, от- трубив в северных лагерях все свои восемь лет срока.
Как ни крути, получалось, что Кости на свете не долж- но было быть, что только благодаря случайности или Бо- жьей воле деда, бежавшего с места поселения, не расстре- ляли, как его старшего брата, и он смог зачать Костину маму, а грудной отец, которого старший брат кормил тол- чёной картошкой, завёрнутой в тряпочку, не помер от го- лода и болезней.
Потом его родители встретились в столичном горном институте, куда отец поступил вовсе не потому, что хотел стать горным инженером, а потому, что в военно-морскую академию, о которой он мечтал, его как сына врага народа не приняли, даже до вступительных экзаменов не допу- стили.
Вот и рос Костя, как и многие в этой стране, испытывая патологическое отвращение к лживым коммунистическим теориям, но при этом помалкивая. От предков ему доста- лись потомственное чувство собственного достоинства, уважение к своему и чужому труду и способность выжи- вать в любых условиях. Последняя особенно пригодилась, когда пришлось два долгих года служить в советской ар- мии, больше похожей на тюрьму или каторгу.
Самой трудновыполнимой для Кости заповедью была
«Возлюби ближнего своего, как себя самого», с осталь- ными девятью особых проблем не возникало. Большин- ство из них он, конечно, время от времени, к стыду сво- ему, нарушал, но как-то в меру, без перехлёста. Не воро- вать, почитать родителей, не желать чужих жён и иму- щества, не клеветать, не творить себе кумиров и прочее чаще получалось, чем не получалось, убить, слава богу, не довелось, а вот возлюбить людей не получалось со- всем. Единственное, чего удалось добиться с помощью долгих размышлений и самоанализа, — это не гадить окружающим без нужды, не давить вертухайских потом-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
ков, используя свою силу и повинуясь чувству справед- ливости.
Как пел Александр Дольский:
Я лишил себя права на месть, На презренье оставил право.
Вертухаево семя должно было само постепенно выме- реть. Для этого им просто нельзя было позволять жрать других людей, а других способностей, другого способа су- ществования и кормления они не унаследовали. Всё долж- но было идти естественным, эволюционным путём. Тол- ковые и жизнеспособные должны были выживать, а тупые и ленивые — вымирать. Если не вмешиваться в этот про- цесс, пихая в слюнявые пасти халявную еду, то через несколько поколений можно было надеяться на формиро- вание нормального народа, нормальной нации, которая сможет создать нормальное государство.
Главной проблемой, тормозящей развитие общества, были потомки людоедов и вертухаев, плотно оккупировав- шие все уровни власти, и силовые структуры, где, прикры- ваясь погонами, удостоверениями и путаницей в законах, душили любые ростки свободы, занимались грабежом и вы- могательством. Общество для них превратилось в пита- тельную среду, в объект охоты, государство превратилось в кормушку. Заставлять людей уважать права личности и права собственности было некому. Не зря один из извест- ных рок-музыкантов метко назвал существующий в стране режим «ментовской властью с мигалками в башке»!
С этими мыслями и задремал. Снилась всякая чушь в стиле фэнтези. Водитель разбудил уже около дома. С тру- дом проглотив корм в горле и прокашлявшись, Костя по- благодарил его за хорошую дорогу и пошёл домой прини- мать душ и досыпать.
Игорь Бузин с финдиректором Пашей наконец закон- чили расчёт бизнес-плана молочного комплекса и всего

НАЦПРОЕКТ
хозяйства в целом. Картина получалась не очень радуж- ной: срок окупаемости проекта при поголовье дойного стада в тысячу двести голов, с учётом уже просранных и разворованных на первом этапе денег, выходил больше одиннадцати лет.
При увеличении дойного стада до двух тысяч четырёх- сот голов срок окупаемости снижался до девяти лет, но это требовало значительного увеличения объёмов инвести- ций, а взять их можно было только из кармана Папарота. Из-за таких долгих сроков окупаемости и больших сомне- ний в возврате денег банки по нацпроекту кредитовать не хотели.
Кроме того, кредитованию сильно мешали инструкции Центробанка, которые требовали, чтобы получатель кре- дита обязательно предоставлял банку залоги и поручи- тельства на всю сумму кредита, причём при оценке зало- гов с учётом дисконтирования получалось, что стоимость закладываемого имущества должна была превышать сум- му кредита минимум процентов на сорок. Это делало кре- дитование обычных сельскохозяйственных предприятий совершенно невозможным. Ну где наши развалившиеся колхозы и совхозы, переименованные в сельскохозяй- ственные кооперативы и унитарные предприятия, могли найти столько залогового имущества, да ещё и богатых поручителей?
Кредитование по нацпроекту производилось по боль- шей части только в тех областях, где областные админи- страции сами предоставляли банкам залоговое обеспече- ние и сами выступали поручителями. В Соколовской обла- сти, куда угораздило вляпаться Папарота, всё это делалось только для хозяйств, контролируемых губернатором, объ- ёмы инвестиций, а следовательно, и кредитов в этих хо- зяйствах завышались в разы, а полученные средства гу- бернатором и его подбрюшьем разворовывались.
Поскольку кредиты выдавались сроком на восемь лет, губернатор понимал, что разбираться с поручительства-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
ми, залогами и возвратами денег придётся уже не ему, а тем, кто придёт на его место, а на них ему было глубо- ко наплевать. Кроме того, у жуликов была надежда, что когда пирамида рухнет, государство, деньгами которого и оперировал ГосАгроБанк, опять все долги простит. Та- кие прецеденты в новейшей истории страны были уже не раз.
Одним словом, на кредиты реально рассчитывать не приходилось, инвестиции были возможны только из личного кармана Папарота, но и здесь возникала про- блема. Андрюша, как и абсолютное большинство других стремительно разбогатевших в период мутной воды со- отечественников, ментально абсолютно не был готов к долгосрочным инвестициям, слишком сильна была при- вычка к быстрым деньгам.
Процветавшие в стране рейдерство и бандитизм сило- вых структур, одобряемые на самом высоком государ- ственном уровне, тоже не добавляли предпринимателям уверенности в завтрашнем дне. Спусковым крючком тако- го рейдерства стали арест и отправка в лагерь того самого олигарха, у которого в рекламной службе когда-то Костя начинал свою трудовую деятельность. Олигарха посадили, его империю бессовестно разграбили, растащив активы по разным окологосударственным структурам. Силовики в кооперации с жуликами однозначно восприняли эти действия лидера нации как разрешение на всё, как сигнал к атаке и повсеместно начали грабить предпринимателей на всех уровнях. Если лидеру нации можно отобрать у оли- гарха нефтяную компанию, то почему нам нельзя отобрать у какого-то придурка какой-нибудь заводик, или ресторанчик, или ещё что-нибудь?
Напуганные предприниматели, повинуясь инстинкту самосохранения, стали относиться к инвестированию в отечественную экономику с большой опаской, а к долго- срочным инвестициям особенно. Никто не знал, когда на него обратят внимание, придут и отнимут или под

НАЦПРОЕКТ
угрозой тюрьмы заставят продать за копейки. Абсолютное большинство активных людей старались зарабатывать быстро, а заработанные деньги переправлять за границу. Бизнес и экономика в таких условиях развивались пло-
хо, но народу ситуация нравилась. Население ненавидело богатых и радовалось их несчастьям, богатые, не вклады- вая деньги в развитие экономики, пробавлялись коротки- ми спекулятивными операциями. Когда-нибудь это долж- но было плохо закончиться.
Костя отчётливо понимал, что свои личные деньги в этой стране и в этой ситуации он в подобный проект не вложил бы ни в коем случае. Папарота, который уже увяз в проекте по уши, было жалко. Единственное, что можно было для него сделать, чтобы сохранить свою со- весть чистой, это честно обрисовать ситуацию и предло- жить нелёгкий выбор — либо останавливать всё это сель- скохозяйственное безобразие и фиксировать убытки, либо продолжать проект, инвестируя собственные средства и трезво осознавая, что это очень надолго и что там будет через девять-одиннадцать лет, никому неизвестно.
Очередная плановая встреча с Папаротом была назна- чена, как обычно, в его офисе в Сетевой компании. Костя приехал минут на пятнадцать пораньше, а Папарот, как это часто с ним бывало, выбился из графика, поэтому си- дение в приёмной в ожидании встречи растянулось почти на час. Хорошо, что приёмная выходила в большой холл, где стояли мягкие кресла и столики с пепельницами. Мож- но было ожидать с комфортом, покуривая и попивая чаёк- кофеёк.
Ожидание скрашивал Вова Овечкин, который то сидел и общался с Костей, то забегал к Папароту с очередным посетителем. Костя уже давно заметил в поведении папа- ротовских посетителей одну странность. Сталкиваясь в приёмной, знакомые между собой люди не только обме- нивались обычными приветствиями, но ожидающий ещё обязательно спрашивал выходящего, в каком настроении

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
пребывает Андрюша, а иногда выходящий сам первый до- верительно сообщал ожидающим, что Андрюша сегодня
«нормально» или «сильно не в духе».
Поначалу Костю удивляло такое внимание посетителей к настроению и состоянию Папарота. Проработав много лет в бизнесе и поимев удовольствие лично общаться со многими крупными предпринимателями, политиками и большими чиновниками, Костя с таким интересом к на- строению хозяина, или начальника, никогда не сталкивал- ся. Обычно везде и всегда царил сдержанно-деловой стиль общения, настроения и эмоции наружу не выпускались и, как правило, на дело не влияли.
Первый раз Костя увидел другую сторону давно знако- мого Андрюши, когда во время одной из предыдущих встреч Папарот вдруг по какому-то пустячному, малозна- чимому поводу сорвался на своего верного Овечкина. По- вод был совершенно ничтожным, точнее, в Костином пони- мании, его вообще не было. Овечкин в очень мягкой, даже робкой форме успел только намекнуть Андрею, что у него есть какое-то собственное мнение. В ответ Андрюша взо- рвался так, что Костю чуть не вынесло взрывной волной из кабинета, орал совершенно гнусно, по-хамски, осыпая бедного Вову разнообразными оскорбительными эпитета- ми. Овечкин при этом весь покраснел, но молчал, слушал, опустив глаза и втянув голову в плечи. Костя растерялся, со- вершенно не понимая, как реагировать на происходящее. Хотелось просто встать и уйти. Вопли Андрюша тогда за- кончил обобщением, что все кругом абсолютные кретины, потом зыркнул исподлобья на Костю и буркнул:
— К тебе это не относится.
Преобладающей эмоцией от этой безобразной сцены было изумление. Костя никак не ожидал от Папарота тако- го омерзительного красножопо-вертухайского хамства, но ещё меньше он ожидал такого смиренного принятия унижений от Овечкина, казавшегося вполне достойным, уважающим себя мужиком.

НАЦПРОЕКТ
Костя отчётливо понимал, что если бы на него вылили хотя бы треть той грязи, что досталась Овечкину, реакция и последствия могли были быть непредсказуемы и носить фатальный характер. В лучшем случае Андрюша был бы послан, а в худшем мог бы получить в морду пепельницей или ещё чем-нибудь из стоящего на столе. Вова же всё стерпел молча, и только общее покраснение физиономии свидетельствовало о том, что оскорбления были им услы- шаны.
Логика тут же начала услужливо подсказывать Косте варианты оправдания овечкинского поведения. Придума- лось, что, возможно, он наделал больших ошибок в каком- нибудь из проектов, потерял много денег и теперь чувство вины подавило его чувство собственного достоинства. Как-то не хотелось думать, что Вова относился к катего- рии людишек, которые за деньги готовы терпеть любое дерьмо, у которых понятия выгоды и сытости полностью заменили понятия чести и достоинства. Такую публику Костя презирал. Приятнее было убедить себя, что это всё- таки вариант с чувством вины и Вову надо пожалеть.
Андрюшино скотское поведение Костя оправдал пере- утомлением и нервным срывом. Такое с каждым могло случиться, особенно учитывая его перегрузки и уровень ответственности. Однако постоянный обмен информаци- ей об Андрюшином настроении в приёмной свидетель- ствовал о том, что такие срывы редкостью не были и про- исходили весьма регулярно, что наводило на грустные мысли о некоторой его распущенности.
Вот Овечкин опять выскочил от Папарота с очередным посетителем, совершенно красный и нервно моргающий. В ответ на участливый Костин вопрос скупо бросил:
— Поспорили. Поругались. Я ведь парень такой, могу и в морду дать. Андрюха вообще в бизнесе ни хуя не пони- мает, совсем в чиновника превратился.
Косте вдруг стало смешно. Вспомнилось Вовино по- краснение и молчание, когда Андрюша поносил его в Ко-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
стином присутствии, да и заявление об Андрюшиной некомпетентности в бизнесе доверия не внушало — богат- ство и положение Андрея никак не совмещалось с его небизнесовостью, а вот сам Овечкин в этой ситуации вы- глядел как минимум забавно. Пожав плечами, Костя поду- мал: «Да, Вова, похоже, плохо ты справляешься со своими обязанностями, раз Андрюха вынужден так тебя трахать». В холл выглянула папаротовская секретарша и сделала Овечкину и Косте ручкой приглашающий жест в сторону кабинета хозяина. Андрюша встретил спокойно и добро- желательно. Первая часть разговора прошла конструктив- но, по-деловому. Костя рассказывал о положении дел, о срочных и среднесрочных мерах. Андрюша слушал вни- мательно, задавал уточняющие вопросы, Овечкин помал- кивал. Когда дело дошло до предварительного обсуждения нового реального бизнес-плана, Андрюша, услышав сроки окупаемости проекта, явно сильно напрягся, но эмоции
наружу не выпустил, только хмуро спросил:
— А тебя не наёбывают?
Костя в ответ максимально внятно и просто, используя все доступные аргументы, объяснил происхождение этих цифр. Заодно обсудили, какую динамику роста цен на сы- рьё и продукцию закладывать в окончательные расчёты. Андрюша успокоился, говорил внятно и конструктивно, было очевидно, что в целом Костин подход и Костины действия его устраивают.
Когда стало ясно, что всё основное, что хотели донести друг до друга, уже сказано, Костя очень сжато, стараясь убрать любую эмоциональную окраску, доложил всё, что ему стало известно о воровстве хорошего парня Коли Зу- делкина. Неожиданно для Кости первой реакцией стало полное отрицание услышанного. Андрей, резко оттолкнув- шись от края стола, откинулся на спинку кресла и заявил:
— Это полная хуйня! Этого не может быть!
Костя вынужден был более подробно изложить доказа- тельства зуделкинского крысятничества и даже предъ-

НАЦПРОЕКТ
явить собственноручно написанную Косоротовым бумаж- ку, содержащую все уже отданные и запланированные суммы откатов и сроки их передачи. Андрюша выслушал стиснув зубы и распорядился:
— Овечкин, разберись. Потом расскажете результаты.
Хотя я в это и не верю.
«Странная реакция, — подумал Костя. — Полное ощу- щение, что Андрюша больше злится не на Зуделкина, а на меня — за то, что я ему об этом сказал».
Овечкин собрал свои бумажки и встал из-за стола, Ко- стя тоже собрал принесённые расчёты, но вставать не стал, а попросил Андрея уделить ему несколько минут для раз- говора с глазу на глаз. Когда остались вдвоём, Костя достал из кармана сигареты и зажигалку и, хитро глядя на Ан- дрюшу, спросил разрешения закурить. Обычно Папарот курить у себя в кабинете никому не разрешал, хотя сам ку- рил. Объяснял это тем, что вы, мол, тут надымите и уйдё- те, а мне в этом во всём дальше работать. Костя в своё вре- мя проявил настойчивость и на правах старого знакомого себе разрешение курить вытребовал, объясняя это тем, что если встречи растягиваются больше чем на тридцать минут, он начинает больше думать о куреве, чем о пред- мете разговора.
Разрешение курить и в этот раз было получено. Глубо- ко и с удовольствием затянувшись, Костя предельно чест- но заявил Андрею, что перспектив в этом бизнесе не ви- дит, что ситуация с привлечением кредитных ресурсов патовая и что проект надо замораживать до лучших вре- мен, когда государство прекратит своё неуклюжее вмеша- тельство в рынок и идиотские попытки регулировать це- ны на продукты питания, одновременно поддерживая неэффективных производителей и позволяя чиновникам разворовывать выделяемые на развитие агробизнеса деньги.
Предложил заморозить строительство животноводче- ского комплекса сразу, как только косоротовская строи-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
тельная банда отработает полученные авансы, а это про- изойдёт буквально через пару недель, и перевести хозяй- ство в ждущий режим. Сеять только зерновые, используя при этом исключительно экстенсивные технологии с чи- стыми парами и минимальными затратами. Это позволит быстро вывести хозяйство на самофинансирование. Земли при этом зарастать не будут, а будут поддерживаться в ра- бочем состоянии, следовательно, не будет претензий со стороны государства и легко будет в любой момент пе- рейти к интенсивному развитию, как только сложится бла- гоприятная рыночная конъюнктура.
Что касалось конезавода, то тут, по мнению Кости, бизнеса вообще не было и быть не могло, и подтвержде- нием тому служил весь мировой опыт. Нигде в мире раз- ведение лошадей бизнесом не являлось. В тех странах, где были широко распространены бега и тотализатор и народ имел крепкую историческую привычку на нём играть, ко- незаводчики более-менее себя кормили, во всех осталь- ных случаях коневодство являлось исключительно доро- гой игрушкой для очень богатых людей, как, например, британские королевские конюшни или конезаводы араб- ских шейхов.
Так как в нашей стране закон о тотализаторе отсут- ствует и неизвестно когда появится, ипподромы практи- чески везде пребывают в разваленном состоянии, а их территории постоянно подвергаются попыткам захвата разными застройщиками и прочими девелоперами, гово- рить о конезаводе как о бизнесе смысла не имеет. Коне- завод можно рассматривать как затратный имиджевый проект, как способ Андрею на законных основаниях ока- заться в одной ложе с премьером или президентом стра- ны на каких-нибудь скачках, которые те время от време- ни посещали.
Ещё одним отягчающим обстоятельством было то, что в стране разведением и тренингом лошадей всерьёз пере- стали заниматься ещё когда пересаживали армию с кон-

НАЦПРОЕКТ
ной тяги на автомобили и прочую технику, и теперь уже практически не осталось людей, которые бы хоть что-ни- будь в коневодстве понимали. Панасюк нашёл вроде бы приличную заокеанскую консалтинговую компанию, гото- вую взяться за разработку бизнес-плана реконструкции и развития папаротовского конезавода, но Костя в успех и перспективы этого предприятия категорически не ве- рил.
Андрюша выслушал Костин монолог очень спокойно и внимательно, вопреки обыкновению даже не перебил ни разу, потом очень убедительно и ласково, приблизительно как врач больному ребёнку, начал объяснять всю глубину его заблуждений.
По его глубокому убеждению, замораживать строи- тельство молочного комплекса нельзя было ни в коем слу- чае: в долгосрочной перспективе производство молока не могло не быть выгодным. Традиции потребления мо- лочных продуктов в нашей стране очень сильны, а госу- дарство рано или поздно будет вынуждено прекратить ре- гулирование цен и даст поднять голову производителю. Хрен с ними, с кредитами и с нацпроектом, у Андрюши достаточно денег, чтобы полностью профинансировать этот проект самостоятельно, поэтому надо собраться и упорно двигаться вперёд, достраивать и запускать в экс- плуатацию молочный комплекс, развивать собственное производство кормов и перерабатывать молоко в некий конечный продукт. А что касается конезавода — пускай за- океанские консультанты разрабатывают бизнес-план, де- нег на это не жалко. Посмотрим, что они наработают, то- гда и будем решать, делать что-то или нет.
Костя вышел от Папарота в очень добром расположе- нии духа, было чертовски приятно, что Андрей ведёт себя не как хапуга-временщик, ищущий халявы и быстрых ба- рышей, а как правильный долгосрочный инвестор. Для успешной, продуктивной работы необходимо было верить в общий успех предприятия, и Андрей эту веру дал, гаран-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
тировав, что даже если не будет кредитов, процесс можно будет довести до конца за его личные деньги. Появилось ощущение стабильности, перспективы проекта проясни- лись, можно было спокойно работать дальше.
В хозяйстве тем временем всё как-то затихло, все по- левые работы и закладка урожая на хранение закончи- лись. Шманьков после Костиных кадровых репрессий притих, затаился, украсть стало нечего. Володя Сергиян продолжал успешно душить Косоротова и его подручных, параллельно подыскивая на их место других, более вме- няемых подрядчиков. Некоторые виды работ уже выпол- няли разные соколовские строительные фирмы. Косоро- тов, понимая, что его дни на стройплощадке сочтены, похоже, смирился, спокойно доделывал начатые объёмы и готовился к подведению итогов и расставанию.
Для того чтобы Сергиян мог исполнять функции заказ- чика-застройщика не только фактически, но и юридически, создали и зарегистрировали свою строительную компанию. Костины знакомые стряпчие сделали это быстро и недоро- го, даже оформили новой фирме все необходимые строи- тельные лицензии. В помощь Сергияну взяли на работу ещё двух отставных военных строителей — Василия и Бориса. Василий, невысокий, щуплый и весьма шустрый, за- нялся закупками всяческого оборудования для молочного комплекса, которое хозяйство должно было приобретать напрямую у производителей, а также постоянно контро- лировал закупочные цены на все стройматериалы, ис-
пользуемые строителями-подрядчиками.
Борис, высокий, крепкий, всегда весёлый и доброжела- тельный, взял на себя все доработки и изменения проекта, согласования во всяких госстройэкспертизах и получение всех необходимых разрешений. Фамилия его — Баранов — совершенно не соответствовала сущности: он был умён, упорен и великолепно разбирался во всех строительных нормах и правилах, чем и обезоруживал чиновников госу- дарственных надзорных органов.

НАЦПРОЕКТ
Кадровый вопрос стоял очень остро. Надо было сроч- но-срочно убирать Шманькова, искать кого-то на его ме- сто и на место уволенных из хозяйства специалистов, а людей не было. В головной команде управляющей ком- пании тоже было не всё ладно. Финансовый директор Па- ша, приведённый в своё время Игорем Бузиным, оказался хорошим специалистом, но слабым менеджером, на фи- нансового директора он определённо не тянул. Когда дело касалось кабинетных расчетов, например бюджетирова- ния или просчётов вариантов бизнес-планов, вполне справлялся, а вот когда надо было строить экономиста и бухгалтеров в хозяйстве, Паша пасовал. Не хватало ему менеджерской хватки и жёсткости.
Особенно ярко это проявилось после того, как на ме- сто главного бухгалтера в хозяйство взяли Наталью Ива- новну — грамотную и опытную тётку лет сорока пяти из Соколовска. Главной задачей, поставленной Костей пе- ред бухгалтерией, было в кратчайшие сроки перейти на общеизвестные компьютерные программы. Учёт в хо- зяйстве до сих пор ввели вручную на старых бумажных бланках, что делало бухгалтерию абсолютно непрозрач- ной. В столице так никто не работал уже лет десять, Ко- стя даже не ожидал, что так может быть.
Наталья Ивановна, как и большинство состоявшихся в профессии старых опытных главных бухгалтеров, была хитрой, жёсткой, волевой стервой с развалившейся лич- ной жизнью, приученной лавировать между задачами, по- ставленными руководством, и Уголовным кодексом в той его части, где содержались кары за уклонение от уплаты налогов. По Костиным правилам подчиняться она должна была непосредственно финансовому директору управляю- щей компании, но из этого ничего не вышло. Наталья Ива- новна быстро разобралась с Пашиной мягкостью и скуша- ла своего начальника, не выплюнув пуговиц. Кроме того, выяснилось, что экономист Паша неплохой, а вот бухгал- терский учёт знает слабо, что дало возможность Наталье

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
Ивановне играть в свои игры и вертеть им, как марионет- кой. Такого положения вещей Костя допустить не мог и начал активный поиск человека на Пашино место.
Ещё хуже дела обстояли с Костиной правой рукой Игорем Бузиным. Отношения с ним постепенно превра- тились в тихий, постоянно тлеющий конфликт, эдакое перманентное противостояние. Игорь, освоившись в но- вом коллективе, вдруг утратил свой внешний лоск и вос- питанность, начал демонстрировать непозволительные самоуверенность и высокомерие, которые в сочетании со склонностью к принятию быстрых, скоропалительных и непродуманных решений создавали проблемы. Костя вдруг, совершенно для себя неожиданно, увидел, что Игорь пытается с ним конкурировать; это глупое детское соперничество отнимало силы и вредило делу.
У остальных членов команды нормальные рабочие от- ношения с Бузиным тоже не сложились. Светка злилась из- за его некорректных отчётов о расходовании наличных де- нег. Особенно неприятно ей было то, что своё нежелание отчитываться Игорь прикрывал хамским пренебрежени- ем — что вы, мол, пристаёте с вашими копеечными отчёта- ми, у меня, великого, более масштабные задачи. Панасюка раздражала поверхностность Игоря, особенно в сочетании с его поспешностью в принятии решений. Сергиян просто вошёл с Бузиным в жёсткий клинч, и после нескольких от- кровенных конфликтов они общались только через Костю. В конце концов всё это сделалось непереносимым, атмо- сфера в коллективе стала, мягко говоря, нетворческой, пришлось просить Игоря написать заявление «по соб- ственному желанию».
На место уволенного вивисектора Бухвостина Костя с огромным трудом уговорил прийти Светлану Владими- ровну Гусеву — человека, известного в коневодческих кру- гах и весьма уважаемого. Всю свою жизнь после оконча- ния института она проработала на том самом конезаводе, знала каждый уголок, каждую травинку и каждую пробир-

НАЦПРОЕКТ
ку в конезаводской ветлечебнице. Когда в стране начался переход от социализма к капитализму и госфинансирова- ние конезавода прекратилось, Светлана Владимировна устроилась в район участковым ветеринаром и открыла в посёлке маленький продуктовый магазинчик.
Главным препятствием для возвращения Гусевой на конезавод было её категорическое нежелание взаимо- действовать с действующим генеральным директором хо- зяйства Шманьковым, которого она открыто называла придурком и жуликом. Согласилась Светлана Владимиров- на на Костино предложение только после того, как узнала о твёрдом намерении разделить хозяйство и конезавод на два отдельных, независимых друг от друга юридиче- ских лица и вывести таким образом конезавод в прямое непосредственное подчинение управляющей компании. Костя таким образом пытался спасти баланс хозяйства, ко- торый из-за вечной чёрной дыры затрат на содержание конезавода грозил навсегда превратиться в убыточный, во всяком случае по текущей деятельности, а этого допус- кать было нельзя. С таким балансом ни один банк нико- гда бы кредита хозяйству не дал.
Хозяйство и конезавод никакой логикой бизнеса свя- заны не были; даже корма, выращиваемые для конеза- вода, Костя хотел покупать у хозяйства на абсолютно рыночных условиях, стимулируя тем самым его нор- мальную эффективную деятельность. Как только Гусева согласилась, Костя немедленно дал команду Зуделкину организовать через местных соколовских юристов сроч- ную регистрацию самостоятельной фирмы «Конезавод» со Светланой Владимировной в качестве генерального директора.
История с крысятничеством Коли Зуделкина так ничем и не кончилась. Папарот поручил Овечкину провести рас- следование, Овечкин, дождавшись в приёмной Костиного выхода, попытался переложить эту задачу на Костю, но Костя в резкой форме отказался, заявив:

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
— Я вам что, следователь гестапо? Я кражонку вскрыл, а в деталях сами ковыряйтесь, — и вручил Овечкину пись- менные показания Косоротова.
После этого Овечкин вызывал к себе Колю, который невразумительно блеял, что эти деньги должны были пой- ти на зарплату предыдущей, разбежавшейся управляющей команде Спесивого и что-то он им якобы выплачивал. Цифры при этом не сходились в разы, и объяснить, почему Коля пытался скрыть, что должен получить с Косоротова ещё триста тысяч долларов, он не смог никак. Когда Костя сам в лоб спросил его об этом, Зуделкин покраснел, опу- стил глаза и промямлил, что он, мол, хотел сказать об этих деньгах, но почему-то не сказал, а почему — сам не знает. Что там Овечкин докладывал Папароту о результатах расследования, Косте было неведомо. Ни Овечкин, ни сам Андрюша никогда больше к этой теме не возвращались. Так хороший парень Коля Зуделкин и остался в Костиной команде, то ли в качестве смотрящего от Папарота, то ли
в качестве приживалки на Андрюшином содержании.
Ничего серьёзного, связанного с деньгами, Костя ему поручить не мог, но и уволить без санкций Папарота не мог, так как знал, что Коля как доверенное лицо фигу- рирует в качестве номинального совладельца или гене- рального директора в нескольких Андрюшиных конторах, в которых по каким-то причинам Андрюша сам светиться не мог. Оставалось только терпеть Колино присутствие, спихивать на него всякую ерунду вроде зарыбления пруда и стараться тратить на него как можно меньше времени, имея в виду его патологическую лень и вороватость.
На место уволенного с треском шманьковского агроно- ма решили взять местного молодого парня Ваню Корнило- ва, который два года назад довольно успешно закончил Соколовский аграрный университет по специальности
«растениеводство», получил диплом агронома, вернулся в родное село и с удивлением обнаружил, что его знания и молодой задор никому не нужны.

НАЦПРОЕКТ
Проблема была в том, что у Вани была вредная при- вычка по любому вопросу иметь собственное мнение и высказывать его, к месту и не к месту. Шманьков таких людей не переваривал органически, поэтому агрономом Ваню не взял. Чтобы добыть себе пропитание, пришлось Ване идти к менту Славику в службу охраны, где он приду- ривался и спал на посту, пока Костя случайно не узнал о его агрономическом образовании и не услышал его ти- хое бормотание о том, что Шманьков и его дружок агро- ном не просто делали всё не так, а буквально издевались над агротехнологиями и просто над здравым смыслом.
Поговорив с Ваней и порасспросив о нём окружающих, Костя убедился, что парень он твёрдый и настойчивый, а полученные им в аграрном университете академические знания ещё не утонули и не растворились в дерьме отече- ственной сельскохозяйственной практики. Кроме того, Ва- ня был местный, следовательно не надо было заморачи- ваться с предоставлением ему жилья. Всё сошлось в одну точку, и Костя, прекратив искания, отвёл Ваню к Шмань- кову и жёстко, тоном, не терпящим возражений, сказал:
— Вот тебе новый главный агроном. Оформляй бумаги, и приступайте к работе.
Шманьков открыл рот, вытаращил глаза, но возразить не посмел.
Старинный знакомец Сергияна, отставной полковник Смирнюк, приехавший наконец на собеседование, Косте очень понравился. Звали его Александр Рафаилович, и производил он впечатление человека порядочного, до- статочно жёсткого, с твёрдыми представлениями о дисци- плине, порядке и своём личном достоинстве. Кроме того, выяснилось, что у Смирнюка после увольнения в запас был более чем двухлетний опыт управления довольно большим новым сельскохозяйственным предприятием в одной из соседних с Соколовской областей, включавшим в себя около пятидесяти тысяч гектаров пашни, использу- емой под зерновые, и какое-то молочное животноводство

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
в полуразвалившихся коровниках со старой технологией содержания. Эти молочные фермы были убыточны, но их не могли ликвидировать, так как продолжение их суще- ствования было одним из условий, выставленных мест- ным губернатором при продаже земли.
На самый главный Костин вопрос «Почему же вы отту- да ушли?» Смирнюк коротко и внятно изложил довольно обычную для нашего времени историю. Хозяев у проекта было пять, каждый из них имел свой, не зависящий от других бизнес, и никто из них не имел никакого отно- шения к сельскому хозяйству. Они объединились и пошли в проект с абсолютно спекулятивными целями — скупить побольше земли, объединить её в единый пай, кое-как со- здать видимость функционирования нового большого хо- зяйства и сразу его выгодно продать.
Инвесторов-спекулянтов, как это часто бывает, подве- ли излишняя самоуверенность и нежелание тратить время и деньги на тщательную проработку проекта. Объёмы ин- вестиций, необходимых для того, чтобы это хозяйство на- чало более-менее нормально функционировать, оказались в разы больше, чем изначально планируемые. Инвесторы переругались между собой и стали по очереди давать гене- ральному директору противоречащие друг другу указания. Получились лебедь, рак и щука в количестве пяти. Рабо- тать в таких условиях Смирнюк не смог и ушёл.
Про агротехнологии Александр Рафаилович говорил уверенно, да и по-человечески он Косте понравился, по- этому, обсудив условия найма, быстро договорились о пе- реезде Смирнюка в хозяйство.
Наконец без всяких знакомств, через сайт какого-то кадрового агентства нашёлся человек на место финансо- вого директора Паши. Звали его Сергей Воронин, и, что особенно позабавило Костю, он тоже оказался отставным офицером, подполковником финансовой службы. За спи- ной Воронина было элитное военное финансовое учили- ще, служба в армейских финансовых структурах и какое-

НАЦПРОЕКТ
то дополнительное гражданское образование по профилю. Уволившись из армии в тридцать четыре года, Сергей успел поработать финансовым директором управляющей компании, очень похожей на Костину по объёму и виду де- ятельности, но хозяева той компании, в отличие от Папа- рота, поняв, что с нацпроектом их жестоко обманули, про- ект заморозили и финансирование прекратили.
Было немного странно, как это Сергей умудрился к тридцати четырём годам дослужиться до подполковни- ка. Во времена Костиной срочной службы в армии такого быть просто не могло; большинство офицеров, не прошед- ших обучения в академии, выходили на пенсию майора- ми. Однако, подумав, что в современных условиях эта странность скорее плюс, чем минус, Костя Воронина на работу взял.
Договариваясь с Пашей о его уходе «по-хорошему», Ко- стя как мог постарался смягчить удар и подсластить пилю- лю — всё-таки Паша был неплохой парень. Его ошибка бы- ла в том, что он полез в руководители, а с его характером в первые лица лезть не следовало, о чём Костя ему честно и сказал, посоветовав при поиске работы на директора не претендовать, лучше идти в замы.
Воронин приступил к работе буквально через два дня после собеседования и уже в течение первой недели пока- зал себя грамотным профессионалом, а при первом же вы- езде в хозяйство ещё и твёрдым руководителем. Во всяком случае, Наталья Ивановна и её бухгалтерский коллектив, почувствовав на холках его железную хватку, построились мгновенно.
Осень закончилась, пришла зима. Костя продолжал мо- таться в хозяйство еженедельно, иногда с одной, иногда с двумя ночёвками, таким образом удавалось полностью продуктивно отработать в хозяйстве два или три рабочих дня. Большая часть сил и времени уходили на решение разных строительных вопросов и, конечно, на воспитание и вразумление крестьян, которые так и не проанализиро-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
вали свои ошибки, совершённые в период предыдущей полевой кампании, пребывали в состоянии зимнего рас- слабления и о планировании сева и подготовке техники к весне думать совершенно не хотели. Это пугало. В следу- ющем году планировалось завозить импортный скот и ставить его в новые коровники, для этого необходимо было в достаточном количестве заготовить качественные корма. Импортные, высокопродуктивные коровки, в отли- чие от наших, гнилую солому жрать не могли, они от неё дохли. Богоносцы же даже приблизительно не могли по- считать, какое количество кормов потребно заготовить, что и на каких площадях для этого надо посеять. Выруча- ли немецкие консультанты, которые думали, планировали и объясняли, а Костя продолжал пытаться заставить кре- стьян выполнять указания немцев и как манны небесной ждал приезда в хозяйство Смирнюка.
Наконец Александр Рафаилович приехал. Костя тут же собрал расширенную планёрку, представил его в качестве нового генерального директора хозяйства, предложил Шманькову сдавать дела и велел бухгалтерам срочно заме- нить банковские карточки. Потом посадил в машину но- вого генерального директора и Сергияна и устроил пол- ный объезд хозяйства. Проехали по всем строительным объектам, обошли мехдвор, осмотрели все склады зерна и грубых кормов, напоследок заехали к Гусевой, которая в соответствии с новой структурой Смирнюку не подчиня- лась, но Костя попросил его просто по-человечески взять конезавод под опеку и помочь начинающему директору. Вечером все, кто считал себя членом Костиной коман- ды, собрались в доме управляющей компании. Костя при- вёз из столицы хорошей водки, Светка приготовила разных закусок, а во дворе, возле уютной беседки, два армянина- гастарбайтера варили шурпу из барашка, зарезанного пару
часов назад.
Армяне остались Володе Сергияну в наследство от Ко- соротова. Их бригадир давно работал на косоротовских

НАЦПРОЕКТ
объектах, имел устойчивые связи с родиной и возмож- ность оперативно менять количественный и качествен- ный состав бригады в зависимости от объёмов и характера выполняемых работ. Когда Косоротова выдавили из хозяй- ства окончательно, выяснилось, что других объектов у ар- мянской бригады нет и переезжать им некуда. Костя с Сергияном решили их оставить и использовать на объек- тах, не требующих мощной специальной техники, а также на всяких мелких ремонтных работах, на которые не име- ло смысла привлекать серьёзные строительные организа- ции.
Армянский бригадир, которого Костя наградил клич- кой Ара, был мужик в меру хитрый и довольно общитель- ный, отношения быстро стали вполне приятельскими. Аб- солютное большинство его бригады по-русски не говорило и не понимало, но шурпу из барашка они варили отмен- ную, чем Костя время от времени с удовольствием пользо- вался.
Вечер прошел стандартно: вкусно пожрали, в меру вы- пили, говорили исключительно о работе. Смирнюк вро- де бы всем понравился.
На следующее утро Костя поехал к директору местной средней школы Надежде. Папарот уже давно разрешил в пределах разумного школе помогать и выделил для этого соответствующие деньги. Костя делал это с удовольствием. В некоторых случаях, когда выделенных Папоротом денег не хватало, добавлял свои. Жена Светка его в этом полно- стью поддерживала и даже несколько раз порывалась по- тратить на школьные и детсадовские нужды больше, чем они могли себе позволить.
Старый детский садик в посёлке давно развалился, и детишек переселили в здание школы, благо места хвата- ло. Детей в селе стало мало, в школе учились всего пятьде- сят шесть учеников во всех одиннадцати классах. В первое лето в хозяйстве Костя организовал ремонт школьной крыши, ремонт крыльца, обустройство тёплых полов

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
в комнатах, занимаемых детским садом, и покупку детям кое-какого спортивного инвентаря. Но эта была капля в море. Здание и прилегающая территория находились в отвратительном состоянии, государство не выделяло де- нег на ремонт и содержание уже лет двадцать.
Следующим летом Костя собирался отремонтировать школьную котельную и систему отопления. Ещё надо было срочно что-то делать со старым зданием мехмастерских, стоящим в двадцати метрах от школы. Здание было очень ветхим, практически разваливалось, могло рухнуть в лю- бой момент. Хозяйство его давно не использовало, а дети, остававшиеся после уроков без присмотра, приспособи- лись в нём играть. Здание решили снести, а на его месте построить школе хорошую спортивную площадку. Володя Сергиян как раз заканчивал составление предварительных смет и искал достойного подрядчика.
Зайдя к Надежде и согласовав с ней условия найма за счёт Папарота тренера по кикбоксингу из райцентра для организации при школе соответствующей секции, Ко- стя отмахнулся от её потока благодарностей и в отличном настроении поехал с Сергияном инспектировать строи- тельство папаротовской усадьбы на пруду.
Усадьба строилась ударными темпами. Все строители, с которыми Костя консультировался по этому поводу, утверждали, что объект такого объёма с учётом полного отсутствия коммуникаций будет строиться три года, ну минимум два с половиной, и это будет рекордно короткий срок. Папарот требовал, чтобы усадьбу полностью постро- или и сдали в эксплуатацию через год. Когда Костя с Сер- гияном пытались ему объяснить, что это невозможно, впадал в ересь и начинал верещать про то, что надо на- нять тысячу таджиков, и про то, как один наш богатей в Турции за девять месяцев построил пятизвёздочный отель. Все объяснения о том, что в Турции весна и осень вовсе не такие, как у нас, а зимы нет совсем, что там все коммуникации проходили по границе стройплощадки,

НАЦПРОЕКТ
а нам одной дороги надо построить больше двух километ- ров, столько же надо тянуть газ, бурить свои скважины для водоснабжения и строить свою, довольно сложную систе- му канализации, чтобы застраховаться от попадания Ан- дрюшиного ядовитого говна в пруд, Папарот не слушал.
Вдобавок под местом, которое Андрей выбрал для усадьбы, оказался плывун. Все предложения о переносе усадьбы на другой берег пруда Андрей отмёл категориче- ски, так что теперь надо было менять проект фундамента, делать железобетонную моноплиту на буронабивных сва- ях, что тоже требовало немало дополнительного времени и денег. Барин ничего этого слышать не хотел, требовал всё построить за один год, и точка.
Сергиян долго кряхтел над детальным планом-графи- ком производства работ, долго пытался всё совместить, чтобы побольше разных работ делать одновременно, и на- конец уместился в полтора года, но такие сроки тянули за собой значительное увеличение стоимости строитель- ства за счёт срочности и производства многих работ в хо- лодный зимний период.
Андрюша остался этими сроками очень недоволен. Требуемый бюджет выделил, но при этом при каждой встрече ворчал и, блестя глазами, бубнил про тысячу та- джиков и про Турцию. Косте начало казаться, что его по- стоянное недовольство — это вовсе не недовольство, а такой стиль управления. Видимо, Папарот считал, что начальник должен быть всегда раздражённым и агрес- сивным, тогда подчинённые будут бодрее ходить и эф- фективнее работать.
Может, это было и правильно, но сам Костя всегда ра- ботал с полной отдачей или не работал вовсе, поэтому больше привык слышать от заказчиков благодарности и выражения всяческого уважения. Постоянные Андрю- шины наскоки его здорово раздражали, но поскольку кро- ме строительства усадьбы Папарот больше практически никуда не лез и ничем не интересовался, работать всё рав-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
но было комфортно. Костиной самореализации никто не мешал и в свободе принятия решений не ограничивал. На таких же условиях Костя всегда работал на выборах — клиенты платили деньги и делали всё, что им говорили, а команда работала и выдавала результат. В папаротов- ском сельхозпроекте пока всё шло по той же конструктив- ной схеме.
На стройплощадке жизнь била ключом: суетились ра- бочие, рычала техника. Внизу, у самого берега пруда, в грязи ползали бульдозер и экскаватор, готовили площад- ку под свайное поле. Костя, Сергиян и Краснов — хозяин соколовской строительной фирмы, выступающей на стро- ительстве усадьбы генеральным подрядчиком, — быст- ренько обсудили, как максимально сохранить существую- щие старые деревья вокруг строящихся объектов и где строить бетонные подпорные стенки для предотвращения сползания грунта вниз к пруду, согласовали решения и разбежались.
Сергиян поехал на стройплощадку молочного ком- плекса, а Костя в контору — посмотреть, как там Смирнюк входит в курс дела, и при необходимости помочь. Смир- нюк вполне справлялся, выдёргивал специалистов хозяй- ства поодиночке к себе в переговорную и с пристрастием допрашивал. На Костин вопрос «Как процесс?» Александр Рафаилович уверенно ответил:
— Не беспокойтесь, Константин Николаевич, мы тут всё организуем и наладим как надо.
Спокойная уверенность Смирнюка понравилась, рас- терянности не наблюдалось. Подумав: «Похоже, Рафаи- лыч и вправду знает, что делать», — Костя заглянул к Шманькову, тихо сидевшему в собственном кабинете и разглядывавшему настольный календарь с маской все- поглощающей скорби на физиономии. Говорить было не о чем, прикрыл дверь и пошёл искать Воронина. Серё- га обнаружился в бухгалтерии. Судя по выражениям лиц Натальи Ивановны и её бухгалтерского бабья, он был

НАЦПРОЕКТ
окончательно признан главным бабуином, великим во- ждём и учителем.
Велев финансисту через пятнадцать минут быть с ве- щами у машины, Костя пошёл инспектировать мехма- стерские, где по идее должна была кипеть работа по под- готовке техники к полевым работам. Работа не кипела, главный инженер как раз был на допросе у Смирнюка. Пройдясь по помещениям, решил во что бы то ни стало выкроить деньги на обустройство бытовок для слесарей и механизаторов. Люди работали в совершенно собачьих условиях, негде было погреться, помыться, переодеться и попить чайку. Прикинув, как расположить раздевалку, комнату отдыха, душевые и сортир, вышел к машине, за- брал поджидающего Воронина и поехал на строительство комплекса.
Сергиян возвышался посреди стройплощадки бронзо- вым монументом. Грудь вместе с животом выставлены вперёд, взор орлиный, попка отклячена. Убедившись, что строительство идёт в полном соответствии с планом и сроками, поставили Владимиру Васильевичу задачу по составлению сметы на оборудование бытовых удобств в мехмастерских и поехали в дом управляющей компании перекусить, забрать Светку и собираться домой в столицу.
К долгим и тяжёлым покатушкам из дома в хозяйство и обратно Костя постепенно привык и даже начал полу- чать от них некоторое удовольствие. Пять часов вынуж- денного безделья в дороге были идеальным временем для размышлений. В обычной жизни всё время надо было что- то решать, что-то обсуждать, куда-то бежать, кому-то зво- нить или отвечать на звонки. Остановиться и подумать времени всегда не хватало, если, конечно, не считать при- ступов нервной бессонницы, но это было другое. Бессон- ница всегда была реакцией на какую-нибудь личную оби- ду, на подлость или несправедливость, и поскольку всё, чем Костя занимался, он воспринимал как личное, — обид хватало.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
Теоретически Костя понимал, что так относиться к де- лу нельзя, просто вредно для здоровья, но изменить себя не мог. Примеры мужиков, умерших от инфарктов, не до- жив до пятидесяти пяти лет, конечно, пугали, но на отно- шение к жизни, к сожалению, не влияли. Сделаться более спокойным и равнодушным не удавалось. Столкнувшись с какой-нибудь очередной гнусностью, каждый раз разру- шался, а потом злился на себя за свою излишнюю эмоцио- нальность. В таких случаях на память всегда приходила одна и та же фраза из Галича:
Быть бы мне поспокойней. Не казаться, а быть!
Расслабленно развалившись на заднем сиденье и глядя на проплывающие за окном пейзажи, Костя неторопливо размышлял о том, о чём в обычной жизни подумать было некогда. Толчком к размышлениям послужил телерепор- таж, отсмотренный за чаем перед выездом, в котором журналист с видом гордого и счастливого идиота расска- зывал, как наш лидер нации топал ножкой на мировое со- общество.
Чем, собственно, было гордиться? У Кости Родина-мать твёрдо ассоциировалась с деградировавшей бабой-алкого- личкой, которая когда-то была сильна и красива, но посте- пенно опустилась до состояния полного свинства. Когда её трясло и колотило с похмелья, она ползала на брюхе, вы- прашивая у прохожих денежку на бутылку пива или стакан бормотухи. Когда денежка находилась и вожделенный ал- коголь растекался по жилам, в бабе просыпалась пьяная гордость, она занимала позицию в центре села, держась одной рукой за забор, а другой рукой замахивалась на всех проходящих мимо пустой бутылкой и орала:
— Щас как ёбну, блядь!
Конечно, ударить ей никого не удавалось. Близко к ней никто не старался подходить, а сама она от забора ото-

НАЦПРОЕКТ
рваться не могла — ноги не держали. Самым глупым в по- ведении бабы было то, что она совершенно не думала о завтрашнем дне, когда кончится выпивка, накатит горь- кое похмелье и придется снова ползать на брюхе перед те- ми, кого она хотела ёбнуть.
Страна находилась, конечно, не в алкогольной, а в фи- нансовой зависимости от мирового рынка энергоносите- лей, экспорт которых составлял основу национальной эко- номики. Состояния похмелья и опьянения чередовались не каждый день, а гораздо реже, вместе со взлётами и па- дениями мировых цен на нефть и газ. Последние несколь- ко лет цены на углеводороды постоянно росли. Родина опохмелилась, умыла личико, приоделась и продолжила радостно пьянствовать, но уже не под забором, а в доро- гих кабаках под хорошую закуску.
Этот период сытого благополучного пития совпал с пе- риодом сияния на политическом олимпе лидера нации — бывшего офицера спецслужб, психика которого, как и си- стема ценностей, были навсегда искалечены этими самы- ми спецслужбами. Наверное, он по-своему любил Родину, желал ей добра и процветания, но идти к этому пытался очень своими, спецслужбистскими путями, разделяя всех и вся на своих и чужих.
По Костиному глубокому убеждению, делить мир на своих и чужих было никак нельзя, это размывало все базовые понятия, на которых всё должно было держаться, убивало понятия добра и зла, правды и лжи, греха и пра- ведности. При таком разделении воры и подонки проща- лись и поощрялись потому, что были своими, а действи- тельно полезные и порядочные люди выбрасывались за борт, если своими не считались. Любая объективность исключалась полностью, главенствовал принцип личной преданности.
История учила, что заканчивается это всегда печально. Изображающие преданность подонки рано или поздно предавали своего хозяина, ибо по-настоящему они могли

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
быть преданными только собственной заднице. У народа не осталось духовных ценностей, не было идеалов, не бы- ло, да и не могло быть, национальной идеи, которую успешно заменила едкая фраза одного писателя-совре- менника: «Чем унижаться и просить — лучше спиздить и молчать!»
За окном проплыла очередная деревенька. Почернев- шие домишки, покосившиеся сараи, обшарпанный мага- зинчик, на окраине полуразвалившиеся фермы и мехдвор, больше похожий на пункт сбора металлолома. Мерзость и запустение. Неужели лидер нации на самом деле не зна- ет, в каком состоянии страна? Неужели, топая ножкой и грозя пальчиком мировому сообществу, он искренне ве- рит, что за спиной могучая держава? Неужели не догадыва- ется, что все два новых боевых вертолета и новая ракетка, которые ему и журналистам гордо показывали генералы, сразу после демонстрации этими верными сынами своего народа украдены, проданы и пропиты?
Или это просто циничная попытка понравится избира- телям, отвлечение на ложный объект? Сидите по уши в дерьме, зато можете гордиться, как ваш лидер всему ми- ру пипиську показывает. Кладовка золотовалютных резер- вов забита вином под завязку, о похмелье можно пока не думать. Пей спокойно, гордись собой и думай о высо- ком.
Мировому сообществу, однако, пиписька лидера нации не нравилась, мировое сообщество ей брезговало, потому и остались во всём мире у страны только два друга — два правителя малюсеньких датиноамериканских стран, кото- рые тоже развлекали своих граждан показыванием циви- лизованному человечеству своих гениталий и голых зад- ниц.
Будущее представлялось Косте весьма печальным. Мо- лодёжь перестала стремиться в бизнес, все мечтали стать чиновниками или силовиками. У новой элиты стремление хоть что-то созидать отсутствовало полностью, только от-

НАЦПРОЕКТ
нимать и делить. За детей было страшно. Растить их на- сильниками и ворами, адаптированными к этой среде, Ко- стя не хотел, но и эмигрировать не мог. Просто не мог представить себя живущим где-то в другой стране. Оста- валось только «стоять в истине», как говорили православ- ные, делать что должен, и будь что будет.
Наконец показалась развязка столичной кольцевой до- роги. Впереди ждало целование детей, ужин в кругу семьи, душ и баиньки.
Воронин с Панасюком при Костином непосредствен- ном участии наконец окончательно досчитали варианты бизнес-плана, начатые ещё финдиректором Пашей и Иго- рем Бузиным. Бизнес-план получился правильный, хоть в учебники помещай. Весь процесс был рассчитан поме- сячно на одиннадцать лет вперёд. Учли всё. И динамику прироста поголовья, и динамику роста надоев, и динами- ку снижения затрат на кормопроизводство. Единственное, чего не могли спрогнозировать, это рост закупочных цен на молоко, поэтому их посчитали, привязав к среднему коэффициенту инфляции, хотя Костя был глубоко убеж- дён, что цены на молоко должны расти быстрее и сдержи- вает этот рост исключительно недальновидное вмеша- тельство государства в механизмы рынка.
Хитрое государство, опасаясь социальных взрывов, все- ми силами сдерживало рост цен на так называемые продук- ты первой необходимости, в том числе на молоко и тради- ционные молочные продукты, в результате закупочные це- ны колебались на уровне рентабельности его производства, и то только в хозяйствах с хорошим менеджментом, а это в стране было большой редкостью. В подавляющем боль- шинстве хозяйств менеджмент был шманьковский, а то и хуже, и производство молока приносило чистые убытки, так что пока ни о каком реальном развитии молочного жи- вотноводства в стране речи быть не могло.
Крестьяне коров повсеместно потихоньку вырезали и сдавали на мясо. Статистические данные о постоянном

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
снижении поголовья по всей стране были ужасающие, но вслух об этом не говорили. По телевизору показывали, как лидер нации из рук кормит морковкой маленькую тё- лочку на вновь построенной мегаферме в одной из более- менее зажиточных губерний и радостно трещали: «Нац- проект! Нацпроект!»
Генеральный директор этой мегафермы, которого Ко- стя хорошо знал лично, жаловался, что у него себестои- мость молока почти равна цене реализации и как отдавать полученные на строительство кредиты, он себе не пред- ставляет. Чтобы не болтал лишнего, его наградили какой- то медалькой и сделали председателем союза производи- телей молока.
Смирнюк, принимая дела, развернул в хозяйстве бур- ную, кипучую деятельность. Первым делом для оценки по- следствий шманьковского правления затеял полную, то- тальную инвентаризацию. Потом как-то умудрился найти в райцентре нового главного инженера, производящего весьма приличное впечатление. Слесарей и механизаторов ему каким-то образом удалось построить так, что работа по подготовке техники к весенним полевым работам заки- пела и эти достойные граждане даже начали тащить из до- ма и сдавать на склад ранее украденные на всякий случай запчасти. Крестьяне, правда, за глаза прозвали Смирнюка Берией, что явно свидетельствовало о его холодной бесче- ловечности, но Костю на данном этапе развития такой рас- клад вполне устраивал. Для наведения в хозяйстве элемен- тарного порядка такой Берия был нужен как воздух.
Прочие процессы тоже потихоньку налаживались. Во- ронин активно помогал правильно организовать прове- дение инвентаризации и продолжал колотиться о ГосА- гроБанк, пытаясь выбить хоть какие-нибудь кредитные деньги. Агроном Ваня, под бдительным оком Смирнюка и немцев, рисовал планы посевов. Сергиян со своими офицерами гонял по стройплощадкам новых соколовских подрядчиков и трудолюбивых армян.

НАЦПРОЕКТ
Серёга Панасюк старательно пыхтел в поисках подхо- дящего продукта переработки молока, всячески пытаясь вытащить нужную информацию из разных иностранных фирм и наших научно-исследовательских институтов мо- лочной промышленности и прочего масло-сыроделания. Кроме того, на Серёге как на единственном в команде че- ловеке, свободно говорящем по-английски, лежала почёт- ная задача постоянного изнасилования заокеанских кон- сультантов, рожающих план реконструкции и развития конезавода, на котором новый директор Гусева с настой- чивостью маньяка наводила должный порядок.
По плану развития хозяйства, необходимо было заку- пать большое количество разной техники и оборудования, и Костя, посоветовавшись с мужиками, ввёл в управляю- щей компании должность менеджера по закупкам. Чело- век на это место нужен был исключительно порядочный и проверенный, так как любые закупки где-либо и чего- либо были самым простым и распространённым способом воровства.
Делалось это очень просто: покупатель договаривался с продавцом о завышении цены товара или сокрытии ски- док, а после оплаты продавец отдавал часть переплачен- ных денег наличными или переводил их на счёт какой-ни- будь подставной конторы? предоставленный покупателем. Поскольку схема подразумевала полную конфиденциаль- ность и с обеих сторон, как правило, выступали не хозяе- ва, а наёмники, получалось выгодно всем, кроме хозяина фирмы-покупателя. Хозяину фирмы-продавца было на- плевать, так как он свою цену товара получал.
Доля наёмника со стороны покупателя в обиходе на- зывалась откатом, размер которого зависел только от сте- пени контроля в организации и от степени наглости и жадности сотрудников. Когда Костя входил в курс дела по хозяйству, он проверил несколько старых сделок ко- манды Шманькова и Спесивого с Зуделкиным. Цены по этим сделкам оказались завышены процентов

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
на тридцать — пятьдесят. Выходило, что степень наглости и жадности этих бойцов была весьма высока.
При такой сложившейся практике отдавать организа- цию закупок в руки непроверенного Смирнюка и его под- чинённых было нельзя, но и лично контролировать всё не имелось физической возможности. Нужен был честный, проверенный человек. Поиск такого сотрудника ослож- нялся тем, что абсолютное большинство людей мечтали иметь стабильную постоянную работу до конца жизни, а Костя этого предложить не мог и, считая себя человеком порядочным, не предлагал. Напротив, нанимая людей на работу, честно говорил им, когда, по его мнению, по мере реализации бизнес-плана надобность в них отпа- дёт. В основном это, конечно, касалось не специалистов хозяйства, которые будут нужны всегда, а сотрудников управляющей компании, у которой после ввода молочного комплекса в эксплуатацию и отладки производственных процессов останутся только контрольные функции.
Единственной стимулирующей морковкой, которую Костя позволял себе повесить перед носом сотрудников, были его размышления о логике бизнеса, о том, что если мы все докажем Папароту свою эффективность, то будет какой-нибудь другой проект, другая работа. Андрюша же не идиот, обязательно постарается и дальше использовать хорошую команду людей, на деле показавших свою трудо- способность и деловые качества.
Той же политики Костя придерживался и со строителя- ми, с Володей Сергияном и его офицерами, добавив к об- щим рассуждениям материальный стимул. Побуждая их к экономии расходов на строительство, под свою ответ- ственность пообещал хорошие премии в виде небольшого процента от сэкономленного, но при условии, что эконо- мия будет получена без ущерба качеству строительства и что она не искусственно выдуманная. В том, что Папа- рот не станет против этого возражать, Костя не сомневал- ся ни секунды.

НАЦПРОЕКТ
На должность менеджера по закупкам взяли одного из старейших сотрудников рекламного агентства Илью Якушева, который работал у Кости уже лет двенадцать, придя в агентство совсем зелёным пацаном сразу после службы в армии, и вырос за эти годы во вполне уверенно- го в себе, спокойного и рассудительного мужика.
В связи с тем что Костя полностью погрузился в папа- ротовский сельхозпроект, работы в агентстве стало мень- ше, и Илюха вполне мог совмещать выполнение своих ре- кламных обязанностей с организацией процесса закупок. Менеджер по закупкам нужен был управляющей компа- нии года на полтора-два. Илюха таким образом получал возможность дополнительного заработка и перспективу вернуться в агентство, а Костя получал проверенного, честного бойца на важном направлении.
Для постижения сути процесса закупок Илье оплатили учёбу на соответствующих двухнедельных курсах, после чего он довольно быстро разобрался в качестве и способ- ностях поставщиков всякой всячины, необходимой для функционирования и развития хозяйства. Поставки тех- ники, оборудования, семян, удобрений, ядохимикатов и прочего необходимого пошли ритмично и по вменяе- мым ценам. Несколько раз Илья приносил и сдавал Светке в чёрную кассу наличные, полученные в тех конторах, где откаты были обязательным условием получения хороших скидок на товар. Работать стало легче, меньше приходи- лось отвлекаться на проверки и контроль сделок.
Инвентаризация, проводимая Смирнюком и Ворони- ным, каждый день вскрывала новые факты воровства и бесхозяйственности Шманькова и его специалистов. С каждым новым выявленным фактом недостачи нараста- ло раздражение. Чаша терпения переполнилась, когда Ко- сте доложили, что Шманьков куда-то сплавил два старень- ких, но вполне рабочих трактора, доставшихся хозяйству ещё в процессе банкротства конезавода, видимо тихо про- дал по дешёвке соседям-фермерам в надежде, что их

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
не хватятся. Сам Шманьков при этом изворачивался, врал и старательно делал вид, что ничего не знает и не понима- ет, чего от него хотят.
Костино терпение, наконец, лопнуло, и начальник службы охраны отставной мент Слава получил указание вступить в переговоры с районной прокуратурой и мента- ми на предмет возбуждения уголовного дела о хищениях и отдачи гражданина Шманькова под суд. Шманьков в хо- зяйстве появляться перестал, сидел дома, трясся и ждал, когда за ним придут.
Соседи-фермеры сильно загрустили: у них настали трудные времена, халява закончилась. Пока хозяйством управлял вороватый Шманьков, у них всегда была воз- можность по дешёвке, вполцены добыть краденую соляр- ку, семена или удобрения, а теперь нужно было покупать всё это по рыночным ценам и за живые деньги. Эконо- мика фермерских хозяйств, с их старенькой техникой и плохой организацией труда, таких затрат не выдержи- вала.
Ярким примером подобного хозяйствования был пред- седатель сельсовета и по совместительству местный фер- мер. При разворовывании конезавода ему удалось урвать приличный кусок пашни и один зерноуборочный ком- байн, а вот пахать и сеять было нечем. Пока Шманьков был у руля, у них образовался воровской симбиоз. Шмань- ков, за счёт Папарота, разумеется, его семенами и техни- кой председательское поле засевал, а председатель своим комбайном убирал урожай. Деньги за проданное зерно де- лили пополам. Шманьков все эти свои воровские схемы гордо называл: «помощь соседям».
Когда Смирнюк и Костя эту практику прекратили, фер- меры сначала взвыли, потом задумались, а потом самые сообразительные потянулись к Косте с предложениями о продаже своих полей.
Однако, как вскоре выяснилось, Шманьков не только сидел дома и трясся, но и активно искал себе защиту

НАЦПРОЕКТ
от уголовного преследования и, что было для Кости крайне удивительно, нашёл её в лице губернатора.
Несколько месяцев назад в районе проходили выборы нового главы, на которых ставленник губернатора Данил- кин с треском провалился. Новым главой района избрали директора местного профессионально-технического учи- лища — тщедушного, лысенького, пугливого очкастого мужичишку, выдавшего себя за верного коммуниста-ле- нинца, последователя красножопых людоедов. Причина победы была вовсе не в том, что к народу вдруг верну- лись любовь и доверие к коммунистам, просто предыду- щий глава района — ставленник Удава-губернатора — во- ровал так нагло, яростно и беззастенчиво, что народец готов был голосовать хоть за жабу рогатую, лишь бы про- тив этого жулика.
Когда губернатору кто-то доложил, что Шманькова со- бираются сажать, Удав решил, что эту пешку можно ис- пользовать ещё разок, и к Косте потянулись разные чинов- ники из областной администрации, каждый из которых доверительным шепотом от имени Удава-губернатора просил отпустить Шманькова с миром, так как Егор Серге- евич хочет поставить его первым замом к новому главе района. Костя упорно сопротивлялся до тех пор, пока за Шманькова не попросил первый зам губернатора.
За сговорчивость Косте было обещано решение нескольких административно-геморройных вопросов и, в качестве дополнительного бонуса, поездка в Америку на всемирную сельскохозяйственную выставку с посещени- ем нескольких крупных молочных ферм в составе делега- ции аграриев от Соколовской области. Поездка планирова- лась на март, и с собой можно было взять одного сотрудни- ка. Костя прикинул, что посевная в эту пору ещё не начнет- ся, подготовка к ней уже закончится и десять дней выкро- ить будет можно. Кроме того, близилось время закупки ско- та для строящегося комплекса и очень хотелось на всемир- ной выставке подпитаться информацией по этому вопросу.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
Подошло время очень важной встречи с Папаротом, на которой планировалось рассмотреть подготовленный командой бизнес-план и, в случае его принятия, согласо- вать бюджет проекта на следующий год. Встретились, как обычно, в Андрюшиной приёмной в Государственной се- тевой компании. На этот раз Костя взял с собой Воронина, так как многими аспектами презентуемых расчётов Серё- га владел лучше как финансист, лично их производивший. Со стороны Папарота во встрече, как обычно, участво- вал Володя Овечкин. Папарот выглядел пугающе. Был бле- ден. На лице застыла маска какой-то отрешённой нездеш- ности. В глазах поблескивали злые бесовские огоньки. У Кости даже на какие-то секунды возникло ощущение, что это не Андрей, во всяком случае не тот Андрей, кото- рого Костя знал много лет. Почудилось, что перед ним вос- ковая фигура, абсолютно неживая, но при этом почему-то
очень опасная.
Папарот вместо приветствия буркнул себе под нос что-то невразумительное и уставился куда-то под стол. Костя представил присутствующим Воронина, сказал ко- роткую вступительную речь и, не услышав вопросов и возражений, вручил Овечкину и Андрею по экземпляру бизнес-плана и начал излагать его суть, поясняя детали и расчёты.
Папарот лениво перелистывал свой экземпляр, слушал молча. Костя говорил спокойно и внятно, объясняя содер- жание бизнес-плана, иногда давая Воронину возможность пояснить какие-то детали расчётов. Не получая никакой реакции от слушателей и не понимая, что ещё говорить, какие детали бизнес-плана были Андрею понятны, а ка- кие требовали дополнительных разъяснений, минут через десять закончил свой монолог и попросил уточняющих вопросов.
В кабинете повисла тягостная тишина. Взглянув на Овечкина, Костя увидел в его глазах страх. И тут Папа- рот заорал без всяких прелюдий и предупреждений:

НАЦПРОЕКТ
— Что вы мне принесли! Что за хуйню вы мне сюда принесли! На хуй мне ваши цифры! Сделайте мне презен- тацию! На хуй мне такой бизнес-план? Я не собираюсь из своего кармана финансировать развитие сельского хо- зяйства в этой стране. Где обещанные кредиты?! Всё это имеет смысл только в случае получения долгосрочного кредита с субсидируемой государством процентной став- кой. На хуй мне вы все вместе с вашими коровами, наво- зом и прочим говном?! На хуй… … … блядь… … ёб вашу мать … … …! Как вы работаете с банками? Хуёво вы рабо- таете! На хуй… и так далее, и так далее…
От неожиданности Костя совершенно растерялся. В го- лове молотком стучало: «Сука! Как же так?! Я же сам тебе всё это говорил на предыдущих встречах. Я же говорил, что проект надо останавливать, фиксировать убытки и возоб- новлять его только в случае получения кредита. Ты же, пад- ла, сам мне сладко пел о долгосрочных перспективах. Что ж ты, гнида, теперь орёшь на меня так, будто это я втянул те- бя в это дерьмо? И какую презентацию ты от нас хочешь? А кредитов нам не дают в том числе и из-за того, что у тебя, сука, нет залогов, из-за того, что ты попрятал все свои деньги в офшорах и предъявить в этой стране ни хуя не мо- жешь. А мы теперь во всём виноваты?!»
Папарот тем временем продолжал злобно орать:
— … ни хуя себе срок окупаемости десять лет! Да вы охуели! Хуйли вы мне ваши циферки принесли! Какого хуя я должен в них ковыряться?! Сделайте мне презентацию, как я привык, чтобы я мог понять!
Костина растерянность начала вытесняться яростью, руки задрожали, кровь в висках закипела. В глубине орга- низма начала формироваться длинная и витиеватая ответ- ная матерная тирада, но сформироваться не успела. Папа- рот вдруг совершенно неожиданно перешел на спокойный деловой и почти дружелюбный тон:
— Значит, так, ребята, приходите через две недели. Сделайте мне нормальную презентацию, а заодно прине-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
сите структуру, численный состав и функционал. Да, и си- стему мотивации персонала, включая и вас самих. Всё, привет! Удачи! Извините, я тороплюсь.
Матерная тирада, рвущаяся наружу из Костиной груди, застряла где-то на уровне кадыка. Воронин, красный как рак, опустив глаза, собирал со стола варианты бизнес-пла- на. Овечкин уже выскочил в приёмную, а Папарот быстро ушёл в комнату отдыха, дверь в которую была сразу за его письменным столом.
Во рту сделалось отвратительно сухо. Сглотнув комок в горле, Костя вышел в холл, примыкающий к приёмной, выпил стакан воды из стоящего в углу кулера, закурил, прокашлялся и поинтересовался у Овечкина, часто ли с Андрюшей случаются такие припадки и где можно полу- чить образец формы презентации, к которой Папарот привык.
В ответ Овечкин, грустно улыбаясь, поведал, что по- следние несколько лет Андрюша такой психованный практически постоянно, что его свинское хамство по от- ношению к подчинённым стало уже привычным и что все вообще удивляются, почему до сих пор он ни разу ещё не наезжал на Костю в своей обычной манере.
— Вот теперь и ты видел Андрюшу во всей красе. А бы- вает ещё хуже.
— Да куда хуже-то? — спросил Костя.
Овечкин ухмыльнулся и добавил, что никакого стан- дартного образца формы презентации в команде Папаро- та не существует, так что соображайте, мужики, сами — цифр поменьше, цветных картинок, диаграмм и графиков побольше.
— А чем ему этот бизнес-план не хорош? — удивился Костя.
— Да нормальный у вас бизнес-план, просто захотел вас выебать и выебал. Не переживайте. Это у него обычное дело, — успокоил Овечкин и пошёл куда-то по своим де- лам.

НАЦПРОЕКТ
Овечкинский совет, к сожалению, уже был невыпол- ним. Захлестнула обида. Костя старался в этом проекте как мог, что называется рвал жилы, берёг Андрюшины деньги, не воровал сам и другим не давал. Успехи команды уже были всем очевидны, и вдруг такая хамская блатная исте- рика, куча несправедливых, незаслуженных оскорблений.
Больше всего, пожалуй, угнетало то, что растерялся и не смог сразу достойно ответить на хамство, не успел послать Андрюшу до того, как тот шмыгнул в свою комна- ту отдыха. Никаких оправданий себе Костя найти не мог, просто оказался не готов к неожиданной агрессии. Полу- чился мучительный незавершённый гештальт, обида тре- бовала выхода.
Следующие две недели Костя потихоньку разрушался. Накатила бессонница, в голове постоянно крутились раз- ные варианты объяснения с Андреем. Из-за бессонницы повысилась утомляемость, ходил мрачный и раздражи- тельный. Жена Светка, с которой Костя, естественно, по- делился своим состоянием и настроением, обиделась за Костю и озверела на Папарота так, что казалось: ока- жись Андрюша рядом, точно выцарапала бы ему глаза.
Серёга Воронин сцену у Папарота вообще никак не комментировал, только на следующий день в кабинете у Кости, оставшись с глазу на глаз, сказал, что если такое ещё раз произойдёт, он сразу напишет заявление по соб- ственному и уйдёт, пусть Костя имеет это в виду и не обижается. Костя на это задумчиво ответил, что ещё неизвестно, кто из них первый уйдёт, и что при таком к себе отношении он не то что работать на Папарота не будет, а на одном квадратном километре с ним срать не сядет.
Презентацию, о которой визжал Андрюша, слепили об- щими усилиями, использовав в полной мере многоопыт- ного Панасюка. От нормального внятного бизнес-плана оставили только несколько таблиц с самыми главными ба- зовыми показателями, остальное сделали в виде красивых

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
цветных графиков, на которых каждый вариант расчётов выделялся своим цветом. Документ получился забав- ным — как будто учебник по высшей математике переве- ли на язык букваря, не хватало только рисунков коровок, цветочков и пастушка.
Дополнительно сделали развёрнутую справку о работе с банками по вышибанию кредитов, остальное, что требо- вал Андрюша, и так давно уже было разработано. В качестве системы мотивации для себя и управляющей компании Ко- стя написал коротенькую записку о ежегодном премирова- нии в зависимости от уровня и значимости сотрудников. При условии выполнения инвестиционных и производ- ственных планов менеджеры высшего звена должны были получать премию до пятидесяти процентов годового фонда оплаты труда, а обслуживающий персонал — до тридцати. Что касалось обиды, Костя принял твёрдое решение высказать её Андрею лично в глаза и уже в зависимости от его реакции либо работать дальше, либо послать всё и уходить. Верный друг Светка его в этом полностью под- держивала, твёрдо заявляя, что никакие деньги не стоят Костиных нервов и здоровья. Приняв это решение, Костя успокоился, ходил мрачный, полный решимости, ситуа-
ция требовала однозначного разрешения.
Встреча состоялась точно в назначенное Папаротом время, в том же месте и в том же составе. Андрей выглядел свежим и бодрым, встретил очень доброжелательно, с Ко- стей вообще поздоровался как со старым другом. Возник- ло странное ощущение, что две недели назад их принимал какой-то другой человек.
Дальше всё пошло по прежнему сценарию. Костя до- кладывал суть бизнес-плана, Серёга Воронин давал пояс- нения по расчётам. Сценарий был прежний, а Папарот другой, его как будто подменили. Бесноватый, злобный орущий мерзавец превратился в старого доброго Андрюху, которого Костя знал двенадцать лет назад, который был предельно конструктивен и доброжелателен, слушал очень

НАЦПРОЕКТ
внимательно, задавал толковые уточняющие вопросы, иногда шутил, весьма удачно и к месту.
Обсуждение бизнес-плана заняло минут двадцать. Приняли решение в отсутствие кредитных денег идти на тысячу двести голов дойного стада, плюс шлейф, разу- меется, но при этом коммуникации и инфраструктуру де- лать сразу под две тысячи четыреста и докупить у ферме- ров ещё земли, чтобы потом, в случае получения кредита или изменения конъюнктуры, можно было быстро и с меньшими затратами развернуться. Папарот, как и Ко- стя, был уверен, что дешеветь земля точно не будет, и рис- ков в этом не усматривал.
Бюджет расходов на год утвердили быстро, и Овечкин тут же получил указание открыть финансирование. Остальные принесённые Костей документы тоже проско- чили без особых замечаний. Остался последний вопрос — система мотивации. Костя достал из папочки свою запис- ку и протянул по экземпляру Андрею и Овечкину. Папарот записку не взял, резко встал из-за стола, вышел на середи- ну кабинета и весело сказал:
— Так, на сегодня всё. Извините, ребята, опаздываю, ждут в правительстве, всё остальное потом.
Воронин и Овечкин быстро собрали бумаги, попроща- лись и двинулись к выходу. Костя, продолжая сидеть за столом, сказал:
— Андрей, у меня к тебе ещё пара слов.
Воронин с Овечкиным вышли. Папарот дружелюбно улыбнулся и спросил:
— Ну, что у тебя?
При этом к Косте не подошёл, а, наоборот, двинулся в сторону приёмной, Костя вынужден был встать и пойти следом. Догнав Андрея у выхода из кабинета, поймал его взгляд и сказал:
— Андрей, в прошлый раз ты меня оскорбил.
— Да ладно, перестань, какие оскорбления?! Мы же о бизнесе разговаривали.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
— Нет, Андрей, я не о бизнесе. В прошлый раз ты оскорбил моё человеческое достоинство.
— А, ну вот мы с тобой по этому поводу и выпьем как- нибудь водки, там, на усадьбе, на берегу пруда.
Папарот широко улыбнулся, дружески хлопнул Костю по плечу и выскользнул в приёмную. Костя вынужден был выйти следом. Андрей деловито давал своим секретарям какие-то указания. Костя попрощался, махнул рукой сидя- щему в холле Овечкину, прошёл во двор к машине, сел за руль, закурил и спросил сам себя:
— Интересно, блядь, это можно расценивать как изви- нения и сожаление или нет?
Ясно было одно: на большее Андрюшина гордыня ему пойти не даст. С одной стороны, поведение и слова можно было бы зачесть как извинения, а с другой стороны, мучи- ли сомнения: уж больно это было похоже на хитрый ма- невр. Папароту определённо было невыгодно допускать Костин уход, а в случае непогашения конфликта уход был неизбежен, Костин характер Андрей знал давно. Прямых и ясных извинений от него ждать точно не следовало. Гор- дыня у Папарота и раньше временами зашкаливала, про- скакивали проявления мании величия, а после десятка лет в руководстве огромнейшей государственной монополи- ей, похоже, победила его окончательно. Как говорится, «Я князь тьмы! Всем сосать!»
Понимание ситуации было полным и ясным, но легче от этого не становилось. Надо было либо уговорить себя и принять папаротовский пассаж как извинения, либо, проявив твёрдость, послать всё в жопу и отваливать. На грустные мысли наводило и то, что Андрюша опять увернулся от обсуждения системы мотивации.
«Неужели всё-таки хочет наебать? — думал Костя. — При его уровне и положении это как-то мелко и пошло».
По факту выходило, что Бузин и все старые Костины товарищи по бизнесу были правы. Андрюша однозначно намеревался Костю обмануть, использовать по максиму-

НАЦПРОЕКТ
му, потом устроить истерику и выгнать. Как выглядит Ан- дрюшина истерика, Костя теперь знал, видел своими гла- зами.
Следующая встреча с Папаротом должна была состо- яться в рабочем порядке, месяца через два-три, где-то в середине весны; времени на то, чтобы всё спокойно об- думать и взвесить, было предостаточно. Костя вспомнил Скарлетт О’Хара: «Я подумаю об этом завтра». Усмехнув- шись, завёл машину и не спеша покатил к себе в офис. Си- дящий рядом Серёга Воронин выглядел вполне доволь- ным.
Включился привычный механизм существования — делай что должен, и будь что будет. Проект ждал. Проект был живой. Проект рос. В конце концов, там были живые люди: и в столице в офисе, и на месте в хозяйстве. Проект требовал беспрестанной заботы и управления, как дурной пацан-подросток — только отвернёшься, а он уже триппер подцепил или анашу курит.
Хрен с ним, с Папаротом, деньги даёт, и ладно. Об остальном подумаем завтра, сейчас некогда. Сейчас надо работать. Стиснуть зубы и работать, сельское хозяй- ство из говна вытаскивать. Хотя в успех мероприятия ве- рилось всё меньше и меньше. Слишком глубока была ко- лея, слишком тяжёл был воз, слишком много кругом было разной сволочи, пытающейся обобрать, обмануть, украсть или просто нагадить. А помогать желающих совсем не бы- ло, враньё государевых людишек всерьёз принимать не приходилось. В активе были только папаротовские деньги и своя, тщательно подобранная команда.
Очередная поездка в хозяйство даже доставила неко- торое удовольствие. Смирнюк в целом взял ситуацию под контроль, все поставленные задачи выполнялись. Подго- товку к севу закончили, даже успели закупить у французов семена гибрида кукурузы, подходящего для нашей клима- тической зоны, план посевов составили, с немцами согла- совали.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
По Костиному поручению Александр Рафаилович про- работал структуру хозяйства, функционал и штатное рас- писание, в результате чего удалось без ущерба для дела со- кратить ещё человек пятнадцать. Оставшиеся крестьяне как-то подтянулись, в глазах появились проблески осмыс- ленности. На лицах вместо тупого равнодушия появилась озабоченность, даже одеваться стали как-то почище.
Всякие областные, районные и федеральные чиновни- ки разных уровней временно особо не беспокоили, в хо- зяйство лезли мало и взяток почти не клянчили. Смирнюк сам время от времени катался в областной центр на раз- ные совершенно бессмысленные совещания по сельскому хозяйству, которые обожали устраивать Удав-губернатор и его замы.
На этих совещаниях чинуши с серьёзными лицами пы- тались руководить директорами хозяйств, командовали, кому, когда и сколько пахать, сеять и убирать, несли про- чую ахинею, не имеющую никакого отношения к рынку и рыночным отношениям. Было полное ощущение, что эти люди отстали от жизни лет на тридцать и до сих пор ощущали себя представителями власти при коммунисти- ческом режиме, секретарями райкомов и обкомов. Дирек- тора хозяйств злились на них за напрасно потраченное время, посмеивались над их глупостью, но игнорировать не могли: от чиновников зависело получение из бюджета разных субсидий и дотаций. По Костиному глубокому убеждению, минимум три четверти этой публики надо бы- ло безжалостно сокращать, а всем их сельхозуправлениям оставить исключительно статистические и контрольные функции.
Однако главным врагом каждого работающего хозяй- ства, безусловно, был Госсельхознадзор — федеральная структура, инспекторы которой коршунами кидались на любого, кто реально начинал на земле хоть что-то де- лать. Поскольку большинство хозяйств практически разо- рились и влачили жалкое существование, земли зарастали

НАЦПРОЕКТ
бурьяном, скот откочёвывал на бойни, а крестьяне потяну- лись работать охранниками в городских супермаркетах, объектов кормления Госсельхознадзору не хватало, а жить на зарплату было скучно. Когда среди мёртвого поля вдруг появлялось какое-нибудь живое хозяйство, инспекторы начинали ездить туда каждую неделю и, потрясая разны- ми правилами и инструкциями пятидесятилетней давно- сти, пугали и вымогали, пугали и вымогали, доводя специ- алистов и руководителей хозяйств до белого каления.
В этот приезд Костя застал в кабинете Смирнюка како- го-то пустоглазого мерзавца, приехавшего проверять пра- вильность условий хранения ядов и их использования для протравки семян перед севом. По какому-то пункту како- го-то параграфа помещение для этого должно было нахо- диться не ближе чем в километре от границ населённого пункта. В хозяйстве таких помещений просто не было, са- мый дальний сарай находился метрах в пятистах от край- него дома посёлка, в нём яды и хранили, там же стояла протравочная машина для семян.
Когда Костя понял, о чём идёт речь, ему захотелось по- придуриваться. Усевшись напротив пустоглазого, он напу- стил на себя исключительно скорбный вид и жалобным го- лосом заныл:
— Денег на постройку специального удалённого сарая нет и не предвидится. Инвестор, сука, жадный, всю кро- вушку выпил. Ни про какие параграфы слышать не хочет. Тока требует, мол, давай, давай. А мы, конечно, люди за- конопослушные, поэтому мы сейчас яды вывезем обратно на склад поставщикам и станем сеять непротравленными семенами. Семена, конечно, в земле сгниют, и посевы бу- дут загублены. Но делать нечего, пункт параграфа соблю- дать надо. Мы понимаем, закон порядка требует. А потом, когда Удав-губернатор увидит загубленные посевы, он, ко- нечно, расстроится, а мы, к сожалению, будем вынуждены ему рассказать про вас и ваш параграф. Нам с вами, ко- нечно, тогда пиздец, но это не важно. Главное, мы правила

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
соблюдём. Нас с вами от этого будет распирать гордость, и наш с вами пиздец мы примем с достоинством.
Пустоглазый сидел молча с видом обосравшегося иди- ота. Костя улыбнулся ему своей самой широкой и друже- любной улыбкой, попрощался и вышел.
На строительных площадках всё шло более-менее по графику, Сергиян и его офицеры мотались с объекта на объект, разбирались с проектами, строили исполните- лей. Боря Баранов непрерывно катался по всяким архи- тектурно-строительным комитетам, комиссиям и прочим стройнадзорам, проталкивая экспертизу проектов и до- бывая всяческие разрешения на строительство и прочие согласования. Его напор и знания строительного кодекса были так сильны, что привыкшие к окружающему их идиотизму архитектурно-строительные чиновники, как правило, не выдерживали, ломались и подписывали ему всё необходимое практически без взяток и проволочек.
На усадьбе подходила к своему логическому заверше- нию война с зажравшимися архитекторами, любимчиками мадам Папарот. Эти великие творцы, как выяснилось, проектировать на самом деле не умели, а умели только ли- зать клиенту жопу с причмокиваниями и демонстрацией красивых картинок, а потому действительно важные части проекта, такие, например, как проектирование и расчёт фундаментов, отдавали на подряд каким-то архитектур- но-конструкторским неграм. При этом, видимо по жадно- сти, сильно экономили, нанимая самых дешёвых. Негры выдавали такую хрень, что у Сергияна и его мужиков во- лосы стояли дыбом.
Когда Костя и Сергиян брали их за горло и пытались до- биться нормальных рабочих чертежей, архитекторы бегом бежали к Папаротам домой и гнусно ябедничали, обзывая всех вокруг дураками и непрофессионалами, Папароты им почему-то верили. Главный вопрос, который беспокоил ар- хитекторов, — когда же им, наконец, закажут дизайн инте- рьеров, за которые они хотели космических денег.

НАЦПРОЕКТ
В этот свой приезд архитекторы пытались в очередной раз сдать раздел «Фундаменты». Сергиян работу прини- мать отказывался. Эти инвалиды, узнав о плывущих под усадьбой грунтах, напихали туда столько буронабивных свай, причём неоправданно большого диаметра, чтобы возникало ощущение, будто фундамент готовится не под трёхэтажное строение, а под тридцатиэтажный небоскрёб или под стартовую площадку космических ракет, и стои- мость выходила соответствующая.
Костя вызвал Владимира Васильевича из строительно- го вагончика на улицу и спросил, сможет ли он построить усадьбу без этих кровососов. Сергиян расправил плечи и с надеждой в голосе заявил, что безусловно, причём быстрее, дешевле и качественнее. Костя кивнул, Сергияну хотелось верить. Придворные архитекторы своей ленью, подлостью и жадностью достали уже до печёнок.
По возвращении в контору обнаружилось, что Смир- нюк уже отмотался от пустоглазого госсельхознадзоровца и можно спокойно заняться делами. Прежде всего надо было закончить согласование списка новой техники, подлежащей закупке в рамках принятого Папаротом бизнес-плана. Позиционные бои со Смирнюком и его специалистами по этому вопросу шли уже около трёх недель. Рафаилович и его бойцы всё время пытались вставить в этот список что подороже, покруче и макси- мальной производительности, пытаясь создать себе та- ким образом некие резервы. Кроме того, они, не дове- ряя Папароту и опасаясь, что финансирование может прекратиться в любой момент, пытались уговорить Ко- стю купить сразу всё. Костя же добивался соблюдения принципа разумной достаточности и соответствия гра- фика закупок графику потребностей хозяйства. Какой смысл сейчас покупать дорогостоящую технику, если на- добность в ней возникнет только через полгода? Зачем платить сейчас и омертвлять деньги, которые будут сто- ять в виде неиспользуемой техники лишних шесть меся-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
цев, когда они должны работать и приносить хозяину доход?
Крестьяне этого понимать не хотели, Рафаилович, к сожалению, тоже, вот и хитрили, пытаясь впихнуть в список лишние трактора, грузовики и сложное высоко- технологичное навесное оборудование. Высшим проявле- нием их хитрости стала попытка заказать навесное, кото- рое должно было агрегатироваться с тракторами большей мощности, чем были те, что заявлены в списке. Расчёт был на то, что когда выяснится, что купленные сеялку и куль- тиватор этот трактор таскать не может, Костя с Папаротом никуда не денутся и купят ещё один, помощнее.
Крестьянская запасливость в сочетании с наплеватель- ским отношениям к деньгам инвестора требовали посто- янного контроля, проверять приходилось буквально каж- дый чих, иначе хозяйство могло превратиться в склад сельхозтехники, сельхозхимии и семян. Хорошо ещё, что Рафаилыч вроде пока не воровал. При Шманькове все из- лишки мгновенно уходили налево, и не только излишки. Пропрепиравшись со Смирнюком и его бойцами доб- рых три часа, Костя утвердил переделанные списки и гра- фики закупок, распорядился переслать их Илюше Якушеву и, прихватив с собой главного агронома Ваню, отправился по складам проверять, как хранятся приготовленные к се-
ву удобрения и семена.
Вернувшись в контору, провёл собеседование с двумя претендентами на должность начальника молочного ком- плекса. Претенденты оказались слабенькие, доверять та- ким людям комплекс и дорогой импортный скот было нельзя. Получалось, что на данном этапе развития самой главной проблемой были кадры. Совершенно не на кого было опереться, более-менее толковых специалистов при- ходилось выискивать по всей стране.
Чтобы иметь возможность привлечь людей из других регионов, Костя на свой страх и риск, тайно от Папарота, распорядился начать достройку четырёх коттеджей для

НАЦПРОЕКТ
специалистов, которые начинал строить ещё Косоротов при управляющей команде Спесивого. Когда Костя принял дела, выяснилось, что смета на их строительство, как, впрочем, и на остальные косоротовские объекты, завыше- на почти вдвое. Кроме того, никто не удосужился ни офор- мить землю под застройку, ни получить какие-либо разре- шения и согласования. Районный архитектор поднял по этому поводу жуткий визг и строительство остановил. Успели только возвести коробки и накрыть их крышами.
Папарот, в очередной раз психанув по поводу отказа в кредите от очередного банка, вообще запретил их до- страивать. Когда жильё для специалистов стало нужно как воздух, Костя принял самостоятельное решение коттеджи достроить, пустив на это деньги, сэкономленные Сергия- ном и его офицерами на строительстве комплекса, а Боря Баранов быстро оформил все необходимые разрешения. Теперь до сдачи коттеджей в эксплуатацию оставалось ме- сяца полтора. В один из них должен был заселиться Смир- нюк, в другой — сергияновские офицеры-строители, в тре- тий — молодые специалисты-ветеринары и зоотехник, а в четвёртый — начальник молочного комплекса, найти которого пока никак не удавалось.
Светка с Панасюком, правда, нашли через сайты кад- ровых агентств какого-то мужика, который руководил мо- лочным комплексом в подсобном хозяйстве северного флота и мечтал перебраться куда-нибудь поюжнее, но это всё было вилами по воде писано. Анализы у мужика вроде были подходящие, но лично с ним побеседовать пока не удавалось.
Панасюк активно обсуждал со скототорговцами усло- вия договора на поставку первой партии скота, и скоро нужно было отправлять на отбор специалиста, а специа- листа не было. В процессе последнего обсуждения этой проблемы Костя злобно заявил Панасюку, что если специ- алиста не будет, Серёга поедет отбирать скот сам, со всей вытекающей из этого ответственностью. Панасюк надул-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
ся и грустно пошёл дозваниваться североморскому мужи- ку. Результаты Костя должен был узнать по возвращении в столицу.
Попив с Рафаилычем чайку и заглянув в мехмастер- ские, Костя отправился в дом управляющей компании, где с ужином ждала жена.
Казалось, всё было неплохо, но Костю мучило, что он никак не может окончательно определиться в своём от- ношении к Смирнюку. Рафаилыч вроде производил впе- чатление человека достаточно честного и надёжного, хотя честность уже была под сомнением: воровать пока не пы- тался, но враньё по мелочам проскакивало, особенно ко- гда докладывал о выполнении поставленных задач. Костя пока относился к этому спокойно, расценивая это как от- рыжку многолетней армейской службы. Надеялся, что Ра- фаилыч в конце концов осознает, что Костя не какой-ни- будь красномордый генерал, которому надо на всякий случай врать о выполнении любого идиотского приказа, и встанет в более открытую позицию.
Главной настораживающей Костю чертой смирнюков- ского характера всё-таки было равнодушие и безжалост- ность к подчинённым людям. В некоторых ситуациях даже казалось, что он гнобит людей не ради дела, а больше для собственного удовольствия. Картина прояснилась, когда Рафаилыч с гордостью в голосе рассказал, что его отец был кадровым вертухаем-энкавэдэшником, принимал непо- средственное участие во всех депортациях и переселениях народов, которые так любил устраивать главный Усатый Людоед, и был неоднократно удостоен наград за рвение.
Когда Костя об этом услышал, внутри всё сжалось, за- хотелось схватить Смирнюка за горло и приложить за- тылком о стену, но поскольку давить в себе подобные желания давно стало делом привычным, Костя виду не показал. Смирнюк нужен был для дела, да и сам ве- ликий Усатый Людоед в своё время говорил, что сын за отца не отвечает. Однако то, с какой гордостью Рафа-

НАЦПРОЕКТ
илыч об этом рассказывал, было Косте крайне неприят- но.
Несколько успокаивало, что, похоже, вертухайский род Смирнюков шёл к вымиранию. Сам Рафаилыч был у папы- вертухая единственным ребёнком, а единственная дочь Рафаилыча, дожив до среднего возраста, замуж не вышла и детей не имела. То ли была лесбиянкой, то ли идиоткой. Костя усматривал в этом Божий промысел. Это давало ощущение, что справедливость на свете всё-таки суще- ствует.
Одним словом, доверять Смирнюку полностью не по- лучалось, и Костя всерьёз обдумывал введение в управля- ющей компании должности смотрящего, который был бы полностью независим от местных, подчинялся бы только Косте, находился в хозяйстве безвылазно и выполнял функцию государева ока. Во всех аналогичных компаниях такие сотрудники были обязательно, должность их так и называлась — представитель управляющей компании, или сокращённо ПУК.
Имелся у Кости на примете и хороший человек, вполне соответствующий задаче и должности. Был он военным пенсионером, подполковником в отставке, звали его Ана- толий Александрович Лебедь, или коротко Саныч.
Старшая дочь Саныча работала в Костином рекламном агентстве Светкиным замом по всем вопросам. Сам Са- ныч, выйдя в отставку, какое-то время трудился в охран- ных структурах, потом его занесло руководить службой охраны какого-то казино, а потом хитрые и лживые хозяе- ва казино уговорили доверчивого Саныча временно за- нять в этом казино должность генерального директора. Буквально через пару месяцев на ничего не понимающего Лебедя завели уголовное дело за некие неизвестные и непонятные ему экономические преступления. Хозяева казино дали ему адвоката и гарантировали, что вопрос за- кроют, но вместо этого через несколько месяцев прямо в зале суда Саныча арестовали. Военный пенсионер вдруг

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
оказался лютым экономическим преступником и получил приговор — четыре года зоны общего режима.
Саныч при этом до последнего верил своим подлым казиношникам и ни к кому за советом и помощью не об- ращался. Приговор стал для всех полной неожиданностью. Санычева дочка в истерике пришла к Светке, Светка к Ко- сте, Костя подтянул проверенного адвоката — специалиста по уголовным делам, дал Санычевой дочке каких-то денег, и начался обратный процесс.
Адвокат довольно быстро разобрался в ситуации и со- общил, что казиношники просто кинули судью на обещан- ную взятку, в последний момент решив, что лопух Лебедь таких денег не стоит. Санычева дочка продала папину ма- шину, назанимала денег у Светки, друзей и родственни- ков, собрала необходимую сумму и вручила её адвокату, который отнёс деньги кому надо в прокуратуру, и начался процесс превращения Саныча из преступника в честного гражданина.
Теперь Лебедь был уже на свободе и работал у Кости со Светкой сторожем в офисе. В хозяйстве Костя пока его использовать не мог, так как формально Лебедь ещё нахо- дился под подпиской о невыезде. Адвокат обещал оконча- тельно закрыть дело недельки через две, после чего вполне можно было бы отправить старого вояку смотря- щим в хозяйство.
Лебедь явно был человеком честным, за всю свою служ- бу Родине умудрился нажить только малюсенькую двух- комнатную квартирку в одном из военных городков рядом со столицей, да и то не в собственность, а по социальному найму, так как дом стоял на территории военной части. Да- чи у него никакой не было, а старенькую машину продали, когда собирали деньги на взятку за освобождение. К Косте Саныч относился с доверием и благодарностью. Дочка его, правду сказать, не стала папе разъяснять Костину и Свет- кину роль в его спасении, но Костю это вполне устраивало, лишний груз благодарности был совершенно ни к чему.

НАЦПРОЕКТ
Чтобы уменьшить Папароту расходы, Костя придумал использовать Лебедя сразу в двух направлениях: как смот- рящего в хозяйстве и как управляющего папаротовской усадьбой, куда тоже был нужен честный, работящий чело- век. Как говорил сам Андрюша, с хозяйским взглядом. Са- нычу предложение должно было понравиться. Поди плохо военному пенсионеру — хорошо оплачиваемая работа в нормальных условиях и на свежем воздухе.
Поскольку дом для обслуживающего персонала в папа- ротовской усадьбе строить ещё даже не начинали, Костя придумал переоборудовать под жильё Лебедю старую баньку, которая стояла при доме управляющей компании. По Костиным прикидкам, из неё могла получиться вполне приличная маленькая однокомнатная квартирка, Санычу должно было хватить.
Возвращение в столицу порадовало информацией о том, что североморский животновод на следующей неде- ле приедет в хозяйство посмотреть комплекс и себя пока- зать, и тем, что Папарот решил спуститься с небес на зем- лю и показать всем, как надо работать.
Андрюша решил, что с получением кредита все уже достаточно обосрались и что уже пора показать придур- кам, как он велик и как по его звонку легко и быстро ре- шится этот коренной и самый наболевший вопрос. Он позвонил председателю правления Бетта-банка — того самого, в котором когда-то начинал свою столичную ка- рьеру и где его до сих пор помнили и уважали как одно- го из создателей и отцов-основателей, и зампреду Пром- ГазБанка — третьего по величине банка страны, где Ан- дрюшина Государственная сетевая компания держала огромные деньги на депозитах и где Андрюшу за это очень любили. Высокие руководители выслушали Андрю- шины просьбы о кредитовании сельхозпроекта благо- склонно, обещали помочь и попросили, чтобы Андрюши- ны ребята, то есть Костя и его команда, побыстрее предоставили их ребятам бизнес-планы и прочие бумаги,

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
необходимые для изучения проекта и выхода на кредит- ный комитет.
Костю Андрюшин пассаж очень удивил и даже несколько напугал. Было очевидно, что скорее всего ни тот ни другой банк денег не дадут. Бетта-банк по-прежне- му принадлежал Мише Фриду, а Миша в бизнесе никогда никаких старых заслуг, знакомств и связей не учитывал. Миша в этом смысле мужик был правильный, железный был мужик, личные симпатии с бизнесом никогда не сме- шивал. Руководство ПромГазБанка Костя лично не знал, но, по слухам, там люди тоже в работе предпочитали руко- водствоваться логикой бизнеса и рынка, а не симпатиями- антипатиями. Логика же говорила, что ни один вменяе- мый банк этот долгосрочный сельхоз-навоз кредитовать не станет. Это безобразие могли кредитовать только осо- бенные банки, типа ГосАгроБанка, да и то исключительно специально влитыми в них государственными деньгами, но там размеры откатов были таковы, что ни один реаль- ный бизнес-план их не выдерживал. Там можно было только украсть, поделить и разбежаться.
Обращаясь с такой просьбой к своим друзьям-банки- рам, Папарот заранее обрекал себя на вежливый отказ, а отказ был бы для него потерей лица. Костю удивляло, что Андрюша этого не понимает, не просчитывает. Види- мо, прав был Вова Овечкин: долгое пребывание в чинов- ничьей элите, помноженное на прогрессирующую манию величия, всё-таки превратило Папарота в опухшего за- жравшегося вора, переставшего ориентироваться в рынке и в бизнесе. Если принять такое допущение, то многое становилось понятным и вставало на свои места, но ду- мать так не хотелось, хотелось думать, что это всё ещё тот старый добрый Андрюха, что он просто закрутился, про- сто переутомился, бедолага.
Поскольку поручение надо было выполнять, Воронин быстро собрал комплект документов и сопроводил Костю на переговоры в Бетта-банк. В ПромГазБанк ехать нужды

НАЦПРОЕКТ
не было, там пакет документов бродил по кабинетам уже месяца полтора. Достаточно было по телефону выяснить, где он находится, и сориентировать исполнителя, назна- ченного зампредом после разговора с Андреем. Банкиры информацию приняли, взяли пару недель на изучение во- проса и вежливо пообещали звонить, если что.
В понедельник после обеда, проведя очередную пла- нёрку в управляющей компании, выехали в хозяйство. По- ездка была последней перед командировкой в Штаты, нужно было постараться загрузить колхозников и строите- лей как минимум на две с половиной недели вперёд. Про- скочили два бурных дня совещаний, планёрок и мотания по объектам. Цели были определены, задачи поставлены. Крестьяне таращили глаза, старательно изображали пони- мание и готовность. Строители радовали чёткой организа- цией работ и слаженностью действий. Приехавший нако- нец североморский мужик Косте в целом понравился, и ему вроде комплекс понравился. Во всяком случае, на все условия он согласился и отбыл к себе на Север за своим барахлишком.
«Вот и славно, — думал Костя, задрёмывая на мягком сиденье минивэна по дороге в столицу. — Хоть есть теперь кому на отбор скота поехать, и в хозяйстве вроде процессы налаживаются. Прорвёмся. Сукой мне быть, товарищи, прорвёмся».
Командировка в Штаты получилась очень тяжёлой, но продуктивной. Тяжёлой потому, что из десяти ночей только две провели в одном отеле — остальные все в разных, умудрившись пересечь весь континент. Кроме всемирной сельскохозяйственной выставки побывали на десятке крупных молочных ферм, причём в разных климатических зонах.
Американские мегафермы поражали своей простотой и разумной достаточностью. Всё было организовано уди- вительно логично и правильно и при этом максимально экономно и дёшево. Хозяева ферм были доброжелательны

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
и с удовольствием отвечали на любые вопросы. Благодаря тому, что Панасюк свободно болтал на их языке и тому, что кроме Кости и Серёги больше никто фермерам вопро- сов не задавал, удалось узнать много интересного.
У соколовских аграриев вопросов не было, они в ос- новном смотрели вокруг себя как-то критически и с яв- ным томлением ждали, когда можно будет вернуться к автобусу и приложиться к своим бутылочкам из-под питьевой воды, в которые они переливали привезённую из дома водку. За коллег было стыдно. Особенно было стыдно, когда они устроили безобразный скандал в ре- сторане из-за одиннадцати долларов, которых не хватило для оплаты счёта. Видимо, когда скидывались, кто-то из них дал меньше, чем было нужно. Раскрасневшиеся, выпучившие глаза директора орали друг на друга матом так, что в ресторане дрожал потолок.
Надо сказать, что приключения, связанные с их глупо- стью и невоспитанностью, начались ещё в момент прилё- та, прямо в аэропорту. Дома, когда их всех строем водили в посольство для получения виз, всем популярно и по- дробно объяснили, что можно с собой везти, а что нельзя. Например, категорически запрещено провозить продукты питания, такие уж там у них санитарные правила, можно только купленные в магазине беспошлинной торговли и отдельно упакованные, а домашнее сало и колбасу, за- вёрнутые в чистую портянку и спрятанные на дно чемода- на, — нельзя.
На таможне в аэропорту прибытия служебная собака сделала стойку на чемодан одного из аграриев, и началась нервная суета, откуда-то тут же сбежалась толпа сотрудни- ков службы безопасности. Собака ведь не сказала, чем пах- нет — наркотиками там, колбасой или, к примеру, взрыв- чаткой, просто сделала стойку, и всё. Когда чемодан вскрыли — со всеми соответствующими мерами предосто- рожности, разумеется, — колбасу обнаружили и отобрали. Попытки выяснить, зачем этот странный человек её сюда

НАЦПРОЕКТ
припёр, успехом не увенчались. Делегат таращил глаза, потел лицом и невразумительно бормотал что-то на тему
«жена положила!». Видимо, эта святая женщина думала, что её мужу в самой богатой стране мира будет голодно, или посчитала, что у него не хватит ума в случае чего ку- пить себе какой-нибудь гамбургер. В результате делегация получила заряд положительных эмоций, хотя и потеряла лишних минут сорок.
Один из директоров изводил Костю тем, что постоянно клянчил сигареты, при этом этом каждую взятую сигарету он сопровождал текстом:
— Ну ты представляешь, у них тут пачка сигарет аж по восемь баксов стоит!
И на лице его при этом появлялось выражение искрен- него ужаса и возмущения. Костя злился, но сигареты да- вал. На третий день, когда во время очередной остановки коллега опять, заглядывая в глаза, заныл: «Ну ты пред- ставляешь…», Костя протянул ему купюру в десять долла- ров и указал на магазин при заправке. Коллега деньги не взял, но и сигареты себе покупать не пошёл, переклю- чился на других курящих членов делегации.
Молоденькая пухленькая американка — представи- тельница принимающей компании, выполнявшая функ- ции водителя, сопровождающего и гида одновременно, — никак не могла понять, почему эти странные мужчины утром выходят из отеля тихие и мрачные и, молча сев в микроавтобус, сразу начинают пить минеральную воду. Один только соколовский агробанкир-интеллигент Толя Капитанов был не как все. Он пил не воду, а холодный чай, то есть виски, перелитый в бутылочку из-под холодного чая. Видимо, водку утром и без закуски Толина интелли- гентская душа не принимала, а виски принимала. Минут через пятнадцать на лицах мужчин появлялся румянец, речь их становилась громкой и возбуждённой, а движения хаотичными. Ещё через пятнадцать минут стёкла в мик- роавтобусе запотевали, а мужчины начинали нестройным

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
хором петь свои народные песни. При этом в салоне кро- ме водочного аромата начинало сильно пахнуть потом. Соколовские аграрии твёрдо считали, что мыться доста- точно один раз в неделю, а о существовании дезодорантов и антиперспирантов просто не подозревали.
В день отъезда привезённая из дома водка у них нако- нец закончилась, поэтому до аэропорта добрались вполне пристойно. Сдав багаж, директора рысью понеслись в ма- газин беспошлинной торговли, накупили какого-то алко- голя и впёрлись в бар, где, оккупировав крайний столик, стали жрать своё пойло из пластиковых стаканчиков. На лице сильно татуированного мексиканца бармена было такое удивлённо-брезгливое выражение, будто он у себя в ванной обнаружил обосравшегося бегемота. Панасюк, от- хлебнув из своего бокала пивка, задумчиво сказал, что всё- таки они скоты. Костя ехидно заявил, что он запрещает Се- рёге обзывать скотами элиту соколовского агробизнеса, а примазавшийся к ним агробанкир-интеллигент Толя Ка- питанов жалобно проскулил, что это ещё не худшие — вы, мол, других моих клиентов не видели.
— И слава богу! — изрёк Панасюк и поставил на стойку пустой бокал.
Было совершенно непонятно, зачем эти люди вообще сюда приехали. Попить водки можно было и дома, обош- лось бы дешевле и удивлённых взглядов вокруг было бы меньше. Один из аграриев до самолёта так и не дошёл, умудрился потерять свой посадочный талон и вообще ушел куда-то, куда было нельзя. Последний раз его видели где-то в зоне прилёта в окружении изумлённых сотрудни- ков службы безопасности, которые никак не могли понять, что этот квадратный пьяный красномордый человек в де- шёвом костюме вообще здесь делает. Говорили, что он вроде бы вернулся на родину позже, следующим рейсом. Дома ждало вполне ожидаемое известие о том, что оба банка в кредите отказали. Предвидя Андрюшину реакцию, Костя попросил банковских клерков прислать письменные

НАЦПРОЕКТ
отказы, которые отправил Папароту в приёмную. Через пару дней Андрей позвонил и потребовал притащить спе- цов из Бетта-банка к нему лично на разговорчик.
«Интересно, — подумал Костя, — что ему за радость непременно быть посланным лично? Ну сказал бы кому- нибудь из своих, мол, ребята, пошлите меня на хуй, а то я забыл, как это бывает. Зачем же для этого посторонних привлекать?»
Бетта-банкиры согласились на встречу легко, в любое удобное для уважаемого Андрея Шулимовича время, кото- рое нашлось через три дня. Костя на это мероприятие взял с собой Воронина, и не потому что Серёга был там сильно нужен, а для того чтобы он мог получить сатисфакцию за хамство Папарота на памятной предпоследней встрече. Беседа с банкирами пошла именно так, как Костя се-
бе и представлял. Папарот сопел, пыхтел, делал страш- ные глаза, подпускал в голос рычащие ноты, тужился, пыжился, но на двух пришедших сотрудников Бетта-бан- ка это никакого впечатления не производило. Безукориз- ненно вежливые молодые люди слушали Андрюшино рычание равнодушно. Когда Андрюша замолкал, чтобы перевести дух, спокойно объясняли ему, по каким пара- метрам проект не соответствует требованиям банка. Бы- ло очевидно, что Папарота ребята не боятся, а боятся только персональной ответственности за выданные кре- диты, которую мудрый Фрид ввёл для своих сотрудни- ков.
Разговор пошёл по кругу, как заезженная пластика. На- конец до Андрея дошло, что его позы на ребят никакого впечатления не производят, и начали прощаться. Ребята напоследок ещё раз выразили Андрею Шулимовичу своё полное почтение и заявили, что в случае если господин Фрид даст личное указание, они привезут Папароту бро- невик денег вообще без кредитного договора, наличными, но только если господин Фрид такое указание даст. Папа- рот буркнул что-то, отдалённо похожее на прощание,

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
и выскочил из переговорной. Воронин цвёл, как майская роза, сатисфакция удалась.
В хозяйстве полным ходом шла посевная. Смирнюк, с которым у Кости в конце концов установились вполне уважительные рабочие отношения, со своими обязанно- стями справлялся отлично. Немножко портило Рафаилыча его постоянное привирание, постоянное преувеличение производственных показателей, но Костя начал к этой особенности потихоньку привыкать, просто автоматиче- ски отнимал процентов двадцать от всех объёмов выпол- ненных работ, декларируемых Смирнюком. Например, ес- ли Рафаилыч говорил, что на сегодняшний день засеяно полторы тысячи гектаров, Костя понимал, что на самом деле засеяли где-то тысячу двести.
Чтобы как-то препятствовать обвальному нарастанию смирнюковских преувеличений, Костя ввёл постоянную практику личного объезда всех полей в каждый свой при- езд в хозяйство. Вот и в этот раз, проведя планёрки со спе- циалистами и строителями, объехав стройплощадки и прочесав мехмастерские, Костя взял агронома Ваню и Смирнюка, затолкал их в агрономовскую ниву и поехал по полям, методично стараясь не пропустить ни единого. Порядок был следующий. На каждом поле машина останавливалась там, где Костя говорил «стоп», агроном рассказывал, что, как и почему здесь делается или плани- руется делать, Смирнюк агроному помогал. Костя задавал вопросы, просил объяснить то, чего не понимал. Если му- жики внятно и чётко свои действия и планы объяснить не могли, сразу вставал вопрос об их глупости или о по- пытке затуманивания Костиных мозгов с целью хищения. Этому приёмчику Костю научил ещё покойный отец, который утверждал, что любой профессионал отличается от шарлатана прежде всего тем, что может быстро, про- стым и понятным языком объяснить любому дилетанту суть и смысл своих действий. То есть если человек объяс- няет так, что понять ничего невозможно — значит, жулик

НАЦПРОЕКТ
и хочет обмануть, а если вообще свои действия объяснить не может — значит, дурак и сам не понимает, что делает.
Заехав на край очередного поля, остановились, вылез- ли из машины. Внутри всё радовалось теплу, солнышку, прозрачному воздуху и запаху сырой земли. Костя с удо- вольствием, не торопясь закурил. Над полем кружили чи- бисы, в вышине ещё какие-то большие чёрные птицы.
«Интересно, грачи или вороны?» — лениво подумал Костя.
Агроном засунул руки в землю, выковырнул несколько уже проросших зерён и, похотливо щупая их грязными пальцами, начал бубнить про влагу и азот. На предыду- щем поле он пугал Костю какой-то белой плесенью.
«Бубни, бубни, милый. Всё равно я тебе поверю, только когда урожай уберём. Или поверю, или уволю», — подумал Костя.
Агроном вытер руки о штаны и вступил с Рафаилычем в дискуссию о технологии уничтожения сорняков. Когда речь зашла о пырейных почках, выстреливающих с трид- цатисантиметровой глубины, Костя тихо отошёл в сторон- ку, отвернулся и вдруг заметил косулю, которая спокойно трусила вдоль лесополосы, идущей по краю поля. Метрах в ста пятидесяти от машины и галдящих людей косуля остановилась, стала присматриваться и прислушиваться. Агроном, рассказывая о каком-то импортном самоходном опрыскивателе, возбудился и взмахнул руками, косуля дёрнула головой, развернулась и рванула через поле бод- рой рысью. Глядя на её удаляющуюся белую задницу, Ко- стя подумал: «Господи! Хорошо-то как! Господи, спасибо тебе за всё!»
Объезд полей закончили уже в сумерках. На ужин в дом управляющей компании, как обычно, пришли офи- церы-строители во главе с Сергияном, Смирнюк и мент Слава, которого никогда не приглашали. Он приходил сам и каждый раз радостно сообщал, что человек его профес- сии просто обязан использовать каждую возможность по-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
человечески пожрать. При этом и от водки никогда не от- казывался. Слава, ментовская душа, старательно собирал все события и слухи окрестных деревень и за ужином раз- влекал ими собравшихся. Остальные использовали ужины в доме управляющей компании в основном как продолже- ние производственных совещаний, старались обсудить с Костей то, что не успели или не смогли из-за присут- ствия подчинённых, подрядчиков и прочих лишних ушей. В этот раз Слава поведал весёлую, с его точки зрения, историю о том, как два идиота крестьянина допились до того, что устроили дуэль из-за бабы, которая с одним из них жила, а с другим спала. Стрелялись из охотничьих ружей двенадцатого калибра. Баба была толстая, страшная и вечно полупьяная, как можно было с этим спать, Костя не понимал. Дуэль закончилась благополучно. Сначала пьяные идиоты по очереди промахнулись, а потом прие- хал дежурный наряд охранников и отобрал у них ружья. Всё это напомнило Косте фразу из какой-то старой бар-
довской песни про декабристов:
Повесить — и то в России
Не могут, как следует! Стыд!..
Утро началось с посещения подшефной школы. Дирек- триса Надежда первым делом взялась уговаривать Костю оплатить установку какого-то пожарного крана, за отсут- ствие которого пожарные грозили ей лютыми карами. Ко- стя никак не мог взять в толк, как же бедная школа суще- ствовала без этого крана предыдущие тридцать лет. Надеж- да на этот вопрос внятно ответить не смогла. Денег на эти чудачества пожарных в бюджете школы, естественно, предусмотрено не было. Костя на этот раз Надежде отказал, посоветовав ей, если пожарные её оштрафуют, подать на них в суд, где будет легко доказать, что их предписание не выполнено не из-за разгильдяйства, а по объективным причинам финансовой несостоятельности.

НАЦПРОЕКТ
Подобные разговоры с руководителями детских учре- ждений, которым Косте доводилось помогать, были не в новинку, везде происходило приблизительно одно и то же. На стандартный вопрос «Чем я могу вам помочь?» директора первым делом выкладывали просьбы о том, чем их на этот момент больше всего достали вышестоя- щие чиновники. Например, директриса детского дома, на- ходящегося в райцентре рядом с Костиной дачей, первым делом попросила плавучие ограждения типа буйков или бонов, которыми можно было бы оградить зону для купа- ния на пляже, где детдомовские детишки и так вполне успешно купались многие годы без всяких ограждений. Понятно, что директриса на самом деле вовсе не считала покупку этих ограждений таким уж важным делом, но на совещании в области, откуда она только что верну- лась, ей так оттрахали мозги этими буйками, что ни о чём другом в тот момент она думать не могла.
Тратить деньги на всякую чушь, придуманную чинов- никами и, как правило, не имеющую к жизни и образова- нию детей никакого отношения, Косте не хотелось. Он за- вёл себе правило вежливо выслушивать директрис, а потом шёл к учителям, воспитателям, завхозам и самим детям и у них аккуратненько выяснял, что же нужно на самом де- ле. Так, например, тому детскому дому вместо идиотских буйков Костя со Светкой на все деньги, которые могли то- гда потратить на благотворительность, купили спортивную форму, обувь, мячики, моющие средства, расчёски, ватные палочки для ушей и ещё кучу реально необходимых мело- чей, вплоть до нескольких коробок туалетной бумаги, о ко- торых беспредельно задёрганная чиновниками директри- са и думать забыла.
Чиновники являли собой какую-то особую породу лю- дей. Их почему-то не волновало, что детдомовскому ре- бёнку по их нормам полагается одна пара кроссовок на пять лет жизни, а на сто девять рублей в сутки невоз- можно обеспечить в рационе питания достаточное коли-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
чество витаминов. Они об этом не думали, они думали исключительно о высоком и глобальном, поэтому непре- рывно трясли директрис, заставляя их изыскивать воз- можности для установки каких-то сигнализаций, тревож- ных кнопок, ограждать зону для купания или, хрен знает зачем, устанавливать какие-то дополнительные пожар- ные краны. Директрис было жалко, у них просто не хва- тало сил сопротивляться напору этой буйной орды выше- стоящих мерзавцев.
Костя посмотрел ход ремонтных работ, происходивших в школе и детском садике на папаротовские деньги, указал пролетариям на несколько глупых ошибок и в состоянии изрядного раздражения поехал в контору. Раздражение было не столько из-за школы и пролетариев, сколько из-за предстоящей поездки в областной центр к первому заму губернатора. Инициатором встречи был Удав-губернатор, поэтому ничего хорошего Костя не ждал. Скорее всего, опять будет выклянчивать какую-нибудь персональную халяву или подбивать на участие в какой-нибудь гнусно- сти.
Быстренько обсудив со Смирнюком текущие дела, по- вязал галстук и двинулся в областную администрацию. По дороге остановился у съезда на папаротовскую усадь- бу. Армянский бригадир, добыв где-то в аренду дешёвый экскаватор и самосвалы, всё-таки выпросил у Сергияна подряд на строительство дороги. Армяне уже забетони- ровали дренажную трубу под съездом с трассы и теперь яростно копали траншею под основание дороги. Брига- дир был очень горд собой, прокопали уже метров пять- сот, а всего надо было два с небольшим километра. У Ко- сти были большие сомнения, что они справятся. Тран- шею, может, и выкопают, а вот грамотно засыпать её песком и щебнем, правильно утрамбовать и заасфальти- ровать смогут вряд ли. Для этого нужны были большие объёмы материалов и специальная техника. Ни того ни другого у армян не было, было только природное нахаль-

НАЦПРОЕКТ
ство и горячее желание захватить большой финансово ёмкий объект.
Бригадир хорохорился, рвал на себе рубаху и давал лю- бые гарантии, что выдержит сроки и уложится в деньги. Ара был забавный, толстый, круглый, как мячик, хитрый, жадный, горластый и очень подвижный. Врал он так же легко и постоянно, как дышал. Раздражение потихоньку прошло. Можно было двигаться дальше.
Первый зам губернатора, плотный брутальный вальяж- ный дядечка по фамилии Кочумаев, встретил радушно, как дорогого гостя. После обязательного формального разгово- ра о том о сём перешёл к делу. Оказалось, что Удав постро- ил себе или своей дочери, кто их там разберёт, дачу в са- мом крутом и престижном районе около столицы и теперь этот «замок людоеда» надо было подключить к электро- снабжению по постоянной схеме. Местные энергетики вы- катили ему за это дело двести тысяч долларов. Замок был оформлен на дочку, область была чужая, открутить энерге- тикам яйца у Удава руки не дотягивались, а платить Егор Сергеич не привык. Он привык, что ему как большому го- сударственному человеку всё должно доставаться на халя- ву, безвозмездно, то есть даром, и придумал подключить к этому вопросу Папарота, справедливо полагая, что его должность и связи позволят решить вопрос бесплатно.
Первый зам таращил глаза и врал, что Удав, мол, чест- ный человек, двести тысяч для него огромные деньги и Андрей Шулимович, которого губернатор любит практи- чески как родного сына, просто обязан организовать бес- платное подключение. Костя сидел, слушал всю эту бод- рую брехню и думал, что по совести после того как Удав Папарота обманул, втянул в этот безумный сельхозпроект, а потом ещё и кинул с кредитованием, надо было бы слу- пить с него за подключение не двести тысяч, а миллион или, к примеру, два. Губернатор наворовал не много, а очень много, двести тысяч для него были копейки, изум- ляли его наглость и жадность.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
Когда первый зам наконец устал брехать и образова- лась пауза, Костя сказал, что сам он такие вопросы не ре- шает и обязательно доложит Папароту ситуацию при бли- жайшей встрече. Кочумаев воспринял Костины слова как положительное решение, обрадовался, вскочил, схватил Костю под руку и поволок на верхний этаж лично к губер- натору.
Вбежав в губернаторский кабинет, зам радостно доло- жил Удаву, что всё обсудили, вопрос будет решаться. В ка- бинете кроме губернатора оказался известный сенатор- куровод Лисичкин. На столе для переговоров был разло- жен общий план проекта небольшой молочной фермы го- лов на восемьсот дойного стада. Егор Сергеевич предста- вил куровода и Костю друг другу и начал доброжелательно журчать, что сенатор вот зашёл в область, взял земли и строит, но зашёл не своим великим Курсельпромом, а новым Свинсельпромом. Теперь Удав уговаривал сенато- ра строить в области не только свинокомплексы, но и по- участвовать в реализации нацпроекта по развитию молоч- ного животноводства, а Костя уже практически вводит в эксплуатацию мегаферму, стал уже великим специали- стом и грех, мол, не воспользоваться случаем и не посмот- реть проект вместе.
Костя посмотрел разложенные схемы повнимательнее и с изумлением обнаружил, что в них совершенно отсут- ствуют помещения для содержания шлейфа, то есть для доращивания до репродуктивного возраста родившихся телят. Похоже, сенатора пытались обмануть ровно тем же способом, каким обманули Папарота, когда втягивали того в проект. Губернатор закончил своё словоблудие и ласково поинтересовался Костиным мнением. Костя сделал наив- ное лицо и спросил:
— А где помещения для содержания шлейфа?
Удав злобно зыркнул и заявил, что шлейф сенатору не нужен.
— Ну раз не нужен, тогда всё отлично, — сказал Костя.

НАЦПРОЕКТ
Сенатор сидел с непроницаемым лицом, было вообще непонятно, понимает он, о чём идёт речь, или нет. Когда возникла пауза, куровод открыл рот и начал монотонно рассказывать Удаву грустную историю о том, что как местный ГосАгроБанк не даёт его предприятию денег, да- же несмотря на уже подписанный кредитный договор. Что это просто катастрофа. Что они закупили большое количество семян, технику и удобрения. Технику постав- щики завозили по лизинговой схеме под договор с ГосА- гроБанком, и теперь, когда банк тянет с оплатой догово- ров, поставщики ничего со своих складов не выдают. То есть сеять сенатору нечем, срывается сев на пятнадцати тысячах гектаров подготовленной земли.
На совершенно непроницаемом лице сенатора оловян- ными пуговицами проблёскивали глаза. Похоже, он не по- нимал, что происходит, или просто прикидывался наив- ным. Костя сидел, внимательно слушал и удивлялся. По слухам, Удав засунул кого-то из своих родственничков Лисичкину в долю за право поработать в области. Если это было правдой, тогда непонятно, почему куроводу врубили динамо. Разве что губернатор придумал какое-то более для себя выгодное применение этим деньгам и теперь, яв- но обманув сенатора с кредитами на покупку сельхозтех- ники, не приходя в сознание пытался втянуть его ещё и в строительство молочных комплексов.
Косте в какой-то момент даже стало приятно, что Па- парот оказался не единственной жертвой Удава, что опытный куровод-сенатор, имеющий крупные сельхоз- предприятия в разных областях страны и опыт работы с разными губернаторами, тоже попался. Конечно, Удав был мерзавец талантливый, но и нувориши были хороши, все демонстрировали схожую модель поведения. Быстро заработав большие деньги и создав что-нибудь успешное, они вдруг обретали уверенность в собственной непогре- шимости. Им вдруг начинало казаться, что их мнение единственное правильное, что кроме них самих никто ни

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
в чём ничего не понимает, что только они знают, что и как делать.
Куровод как раз был классическим нуворишем. Быстро заработав первоначальный капитал на перепродаже ре- кламного эфирного времени на центральных телеканалах, купил несколько старых птицефабрик, переоборудовал их, навёл порядок и стал одним из крупнейших производите- лей мяса птицы в стране. Проект оказался успешным, Ли- сичкин пролез в сенаторы, и его понесло, начал агрессив- ное расширение своей сельскохозяйственной империи. На кредитные деньги, получаемые под залог уже имею- щихся предприятий, покупал другие, старые, дышащие на ладан, зато дёшево. Кроме того, скупал земли, старался наладить снабжение своих предприятий собственным зер- ном. Потом закладывал купленные предприятия под кре- диты и покупал другие, ещё и ещё. Империя пухла, как на дрожжах.
Вдохновившись успехами с курами, сенатор решил за- няться свиноводством, но тут случилась незадача. Сви- нюшки до товарного веса вырастали в несколько раз мед- леннее, чем бройлеры, скорость оборачиваемости денег была другая. В это же время как на грех родное правитель- ство взяло и сохранило без сокращений квоты на беспо- шлинный импорт мяса, а цена азиатской свинины поче- му-то, даже с учётом транспортных расходов, была сильно ниже, чем себестоимость её производства на предприяти- ях куровода.
На вновь купленных предприятиях не всегда удавалось быстро выйти на прибыль, а кредиты и проценты надо было гасить. Пришлось брать новые кредиты, чтобы пога- сить старые, получилась кредитная пирамида. Жить сена- тору стало как-то неуютно, а поскольку по рынку ходили упорные слухи о том, что Лисичкин, мягко говоря, не все- гда честен со своими партнёрами, особенно при разводах и расставаниях, найти желающих делать с ним бизнес и инвестировать свои деньги не представлялось возмож-

НАЦПРОЕКТ
ным. Теперь вот выяснилось, что ГосАгроБанк, который уже надавал сенатору огромное количество кредитов, на- чал бедолагу динамить. Было любопытно: это началось только в области, где правил Удав, или по всей стране? Во всяком случае, становилось понятно, почему в послед- нее время куровод и свинолюб сделался постоянным геро- ем разных телепередач, где он тоскливо ныл, что государ- ство его плохо любит и мало ему помогает.
Егор Сергеевич дождался, когда сенатор иссякнет, ска- зал несколько ничего не значащих оптимистических фраз и начал процедуру прощания. Рукопожатие Удава для его семидесяти с лишним лет было удивительно крепким.
Костя сел в машину, закурил, потихоньку тронулся в сторону хозяйства. На случай если Папарот решит по- мочь с подключением к электроснабжению удавовской да- чи, надо было придумать, что бы такого полезного с гу- бернатора за это поиметь. Услуга за услугу. Первая идея пришла быстро: надо заставить Удава за бюджетные день- ги отремонтировать десять километров дороги от трассы до хозяйства. Дорога была в отвратительном состоянии, а по ней предстояло возить молоко большими молоково- зами. Вторая идея появилась уже по дороге из хозяйства в столицу. В случае если Папарот пойдёт на проект в две тысячи четыреста голов дойного стада, для полного обес- печения хозяйства собственными зерновыми и грубыми кормами не хватало пары тысяч гектаров земли — вот и надо будет добиться от Удава, чтобы нагнул своих по- мощников, чтобы не мешали, а, наоборот, помогли прику- пить соседние земли.
Всё-таки было интересно, станет Андрюша в этой ситуа- ции помогать губернатору или нет и когда, наконец, у него лопнет терпение. Костю давно удивляло отношение Папа- рота к Удаву. Андрей был человеком неглупым и не мог не понимать, что губернатор его обманул и использовал. Исходя из банальной логики, никаких симпатий к губерна- тору у Папарота быть не могло. Однако всякий раз, когда

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
речь заходила о Егоре Сергеевиче, у Папарота вдруг как-то теплел голос, в глазах появлялось эдакое собачье востор- женное поблёскивание и Андрей обязательно заявлял, что у них очень хорошие отношения. Что он при этом имел в ви- ду, было совершенно непонятно. Если это были хорошие от- ношения, то что же тогда плохие? Китайские пытки или расстрел на месте?
Приехав в хозяйство, Костя закрылся со Смирнюком в его кабинете, выпил чайку, выкурил пару сигарет, нада- вал заданий на неделю вперёд и, забрав из дома управля- ющей компании Светку, с чистой совестью отбыл в сто- лицу.
Очередная плановая встреча с Папаротом состоялась через два дня после возвращения из хозяйства. Андрюша был бодр, деловит и энергичен. Выслушал Костин доклад, задал несколько уточняющих вопросов и, получив на них ответы, вдруг, без предварительной подготовки и размин- ки, начал фонтанировать идеями о переработке молока в конечный продукт и о выходе на розничный рынок. Идеи свои он высказывал очень напористо, даже, пожа- луй, немного агрессивно. Костя даже немного растерялся, причём не столько от напора, сколько от глупости и неконструктивности высказываемых предложений, от их детской наивности.
Первым делом Папарот предложил организовать тор- говлю молоком из бочек в разлив во дворах и подворотнях ближайших к хозяйству городов. Аргументировал он свою блестящую бизнес-идею тем, что там «до хуя бабушек, ко- торые с удовольствием будут молоко раскупать, особенно если оно будет сильно дешевле, чем порошковое в мага- зине».
Костя, придя в себя и подавив растерянность, спокойно и внятно объяснил, что при выходе на тысячу двести голов дойного стада молока будет около двадцати пяти тонн в сутки. Поскольку в одном дворе четыре-пять тонн моло- ка не продашь, столько людям просто не нужно, придётся

НАЦПРОЕКТ
покупать самые маленькие молоковозы и к ним ещё при- цепные бочки, чтобы можно было бочку с продавцом по- ставить в одном квартале, а с молоковоза торговать в со- седнем. Таким образом, придётся покупать шестнадцать маленьких молоковозов и к ним шестнадцать прицепных бочек, тридцать два кассовых аппарата, платить зарплату тридцати двум продавцам, шестнадцати водителям и паре бухгалтеров-кассиров, которые станут принимать и учи- тывать выручку в ежедневном режиме, ставить мощный парогенератор для ежедневного мытья ёмкостей, получать кучу разрешений от санэпидстанций и департаментов розничной торговли. Кроме того, высококачественное цельное молоко в любом случае будет сильно дороже, чем восстановленное порошковое. Короче, геморрой жуткий, а рентабельность сомнительная.
Картина Папароту явно не понравилась, но и сдаваться он не собирался. Набычился, засопел и, громко заявив:
«Ни хуя сложного! До хуя бабушек натуральное покупать будут», перешёл к идее о создании производства и расфа- совки сметаны в пластиковые стаканчики. Кто-то из зна- комых сказал ему, что «помещение для этого нужно раз- мером с его кабинет, а стоит эта хуйня всего каких-нибудь сраных пятьдесят штук баксов».
Костя спорить не стал, однако высказал сомнения, что эту сметану удастся успешно продавать. Вряд ли магазины станут брать её на реализацию, поскольку товар не экс- клюзивный, да ещё и безбрендовый. Торгашам гораздо удобнее и выгоднее работать с крупными переработчика- ми, которые предоставляют им всю линейку молочных и кисломолочных продуктов в ассортименте, известных марок и стабильного качества. Папарот явно начал заво- диться, видно, совсем отвык, бедолага, от того, что кто-то из нижестоящих позволяет себе с ним не соглашаться. На скулах заиграли желваки, в глазах замельтешили бесов- ские огоньки. Повторив свой гениальный тезис, что «при желании продать можно всё и до хуя бабушек натуральное

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
покупать будут», Андрюша вытащил из рукава главный козырь — производство глазированных сырков.
Оказалось, что совладельцем предприятия, которое поставляло на столичный рынок около половины потреб- ляемых глазированных сырков, был какой-то старый Ан- дрюшин приятель по имени Петя. Кроме сырков предпри- ятие производило сметану, плавленый сыр и творог. Одна технологическая линия по производству и упаковке сыр- ков стоила около семидесяти тысяч долларов.
Чтобы как-то прервать поток Андрюшиных бизнес- идей, Костя попросил помочь организовать экскурсию на предприятие и соответствующие консультации. Папа- рот тут же созвонился с приятелем, договорился и дал Ко- сте координаты генерального директора.
Костя и раньше довольно много слышал и читал об этом предприятии и в успешность идеи по производству глази- рованных сырков совершенно не верил, но слушать дальше агрессивные бредни сил не было. Вдруг навалилась уста- лость, захотелось побыстрее закончить разговор и отва- лить. Начали прощаться, было видно, что Андрей в целом собой доволен. А как же — опять оказался самым умным, показал всем, как надо работать, куда двигаться, пускай те- перь суетятся.
По дороге в офис Костя вспоминал всё, что слышал об этом предприятии, и пытался составить для себя более- менее целостную картину. Главным мотором и создателем этого производства был вовсе не папаротовский дружок Петя, а генеральный директор предприятия, уже весьма пожилой, но до сих пор активный мужик, который в моло- дости окончил какой-то медицинский институт и отмотал срок, кажется за подпольную торговлю водкой или ещё ка- кую-то спекуляцию. Когда в стране началась перестройка и народец потянул кверху хоботок инициативы, мужик практически с нуля, на голом месте создал это самое мо- локоперерабатывающее предприятие. За почти пятна- дцать лет упорной работы предприятие выросло и теперь

НАЦПРОЕКТ
действительно имело заметную долю на столичном рынке молочных продуктов. Последние несколько лет, после того как рынок уплотнился и конкуренция усилилась, мужик начал экспансию в регионы, открыл в паре областей свои представительства и там же наладил какое-то производ- ство.
Как Андрюшин дружок Петя оказался его совладель- цем, Костя не знал. Учитывая сложившуюся в стране практику, предполагал либо кредитно-бандитский, либо административно-силовой вариант. Витриной Петиного бизнеса было производство водки, которую он в своей рекламе глумливо предлагал кушать с огурчиком.
Генеральный директор, с которым Косте предстояло встречаться, явно был личностью цельной и сильной, об- ладал недюжинными организаторскими способностями. Портила общую картину только его глуповатая амбициоз- ность. При каждом общении с журналистами он зачем-то старательно перечислял все свои регалии, почётные зва- ния и обязательно упирал на то, что он аж академик ка- кой-то академии каких-то неведомых наук. Вся эта бле- стящая мишура продавалась на рынке соответствующих услуг весьма недорого, и каждый самовлюблённый болван при желании за весьма умеренную плату легко мог стать академиком, лауреатом чего-нибудь или получить какую- нибудь медальку. Апофеозом его гордыни стал вывод на рынок премиального бренда глазированных сырков имени себя любимого. На картонной коробочке, в которую сырки упаковывались, крупно была написана его фамилия и инициалы, а на другой стороне мелко перечислены все его покупные регалии и звания. У нормальных людей всё это, естественно, кроме усмешки ничего не вызывало. Для краткости Костя его так для себя и окрестил — Человек-сы- рок.
Человек-сырок согласился принять посетителей через три дня. На встречу с ним Костя поехал с Панасюком, ко- торый к этому времени успел довольно прилично разо-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
браться и в технологиях производства молочных продук- тов, и в структуре их реализации. Все эксперты, которых Серёга успел найти и опросить за последние три месяца, единодушно утверждали, что любая переработка молока объёмом менее пятидесяти тонн в сутки совершенно не может быть рентабельной, а дорогое высококачествен- ное молоко при любом раскладе не даст возможности про- изводить из него дешёвый ординарный продукт. Все спе- циалисты говорили приблизительно одно и то же: если вы планируете производить молоко высшего стандарта каче- ства, то и производить из него имеет смысл только преми- альный продукт, дорогой, эксклюзивный и с высокой мар- жинальностью. Если полезете в дешёвый сегмент, в любом случае проиграете тем, кто разводит порошок в больших объёмах, себестоимость продукта у них всегда будет ниже вашей.
Ничего хорошего от встречи с Человеком-сырком Ко- стя не ждал, результат был более-менее понятен заранее. Однако, поскольку сам Папарот звонил самому Пете, ехать было надо. Надо было отбыть номер, поставить галочку.
Человек-сырок, заставив себя ждать минут двадцать, широко улыбаясь, почти вбежал в приёмную откуда-то из темноты коридора. Был он мал ростом, весьма лыс и изрядно пьян. Небрежно извинившись за своё состояние и объяснив его чьим-то днём рождения, лысый Сырок пригласил Костю с Серёгой в свой кабинет и вызвал своего финансового директора. Расселись, представились. Костя коротко изложил мечты Папарота о собственной перера- ботке молока. Человек-сырок лениво выслушал, упёрся в Костю тяжёлым взглядом и, брезгливо кривя губы, в лоб спросил:
— А он что, этот ваш Папарот, не понимает, что со- здать пищевое производство гораздо сложнее, чем пиз- дить электричество?
Костя честно ответил, что он не понимает. Поболтали ещё минут десять о жизни и проблемах отрасли, после че-

НАЦПРОЕКТ
го Человек-сырок попрощался и удалился, оставив посети- телей на попечение финансового директора. Разговор сра- зу перешёл в конструктивное русло. Финансовый в ответ на Костин прямой вопрос честно сознался, что рынок сыр- ков затоварен, провинциалы их не жрут, жрут только в столице. Объяснял он это тем, что в провинции их сроду не видели и не имеют привычки потребления и потому две технологические линии, которые Человек-сырок по- ставил в двух областных центрах, загружены где-то про- центов на тридцать от их производственной мощности. Кроме того, финансовый честно сознался, что из цельного молока они делают только премиальные сырки имени ге- нерального директора, а на остальные полтора десятка сортов идёт творог, полученный из восстановленного по- рошкового.
Попрощавшись, Костя с Серёгой зашли в маленький фирменный магазинчик около проходной, купили всех ви- дов сырков, какие оказались в наличии, и поехали назад в столицу. К огромному удивлению, премиальные сырки имени лысого оказались самыми кислыми и невкусными. Подключением дачи Удава-губернатора, которое Папа- рот всё-таки согласился организовать, Костя поручил за- ниматься хорошему парню Коле Зуделкину, который ста- рательно ничего не делал, постоянно сидел в интернете, в хозяйство старался ездить как можно реже и всё время проявлял какое-то болезненное любопытство. Его люби- мым занятием было заходить за спину работающих со- трудников и высматривать у них через плечо содержание их рабочих документов. Ещё со временем выяснилось, что в Колины обязанности входят обязательные пьянки с Па- паротом. Два раза в год Зуделкин составлял компанию Ан- дрею на так называемых рыбалках, то есть пьянках у водо- ёмов, и один раз в год собутыльничал с ним на День де- сантника. Костя каждый раз безропотно и без сожаления отпускал Колю с работы и потом ещё давал ему день отды-
ха для лечения тяжёлой алкогольной интоксикации.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
Костя как-то спросил у Зуделкина, кто ещё обычно со- ставляет Папароту компанию. Выяснилось, что это всегда приблизительно один и тот же состав — люди абсолютно от Андрюши зависимые и потому готовые смотреть ему в рот и исполнять любые его капризы. Именно их Папарот и называл своими друзьями. По-человечески Андрюшу было жалко. Казалось, что трудно жить человеку, окружён- ному исключительно прислугой и подхалимами, когда во- круг только страх и тщательно скрываемая ненависть. Ес- ли человек утрачивает связь с реальностью и начинает мнить себя самым умным и вообще самым-самым, хоро- шо бы ему отдавать себе отчёт в том, что большинство окружающих неизбежно станет воспринимать его как опасную больную зверушку.
В хозяйстве жизнь кипела и пузырилась. Серёга Пана- сюк наконец согласовал с фирмой импортёром договор на поставку первых шестисот нетелей, молодых, осеме- нённых, но ещё ни разу не телившихся коров. Быстренько заплатили аванс, и североморский мужик отбыл за кордон на отбор скотинки.
Смирнюк всем телом колотился об областную ветери- нарную службу и местное отделение Госсельхознадзора, пытаясь получить все необходимые для ввоза скота разре- шения и согласования. Ветеринарное законодательство было настолько бездарным и запутанным, что давало чи- новникам широчайшие возможности для саботажа и вы- могательства. Например, в одном из пунктов правил ввоза скота на территорию страны было прописано, что каранти- нирование ввезённых животных должно осуществляться в помещениях, недоступных для проникновения кровосо- сущих насекомых, то есть комаров, а в следующем пункте сообщалось, что скот можно карантинировать на открытых площадках.
В любом случае для карантина нельзя было использо- вать коровники, в которых потом скот должен был содер- жаться постоянно. Это влекло за собой большие дополни-

НАЦПРОЕКТ
тельные затраты: пришлось огораживать в чистом поле отдельную карантинную площадку, тянуть туда летний водопровод и строить там навесы с кормушками и поил- ками.
Кроме того, чиновникам сыграла на руку эпидемия блутанга в нескольких западных странах, по поводу кото- рой они радостно объявили большую часть земного шара неблагополучной зоной, и Госсельхознадзор разработал для импорта скота из этой зоны отдельные правила, по ко- торым любое хозяйство должно было за свой счёт провак- цинировать весь скот — и крупный, и мелкий — в радиусе двадцати километров вокруг хозяйства, включая всех ко- ров, коз и овец, находящихся в частной собственности де- ревенских жителей, и в период проведения карантина обязано было гарантировать отсутствие перемещения лю- бого скота за пределы этой самой зоны. То есть, по мне- нию государевых людей, это придумавших, Смирнюк и Костя каким-то образом должны были гарантировать, что какой-нибудь Вася из деревни Жоповка, находящейся от хозяйства километрах в пятнадцати, не продаст свою коровёнку или козу какой-нибудь тёте Нюре в соседний район.
Сам блутанг, или, в дословном переводе, «голубой язык», для коров был неопасен, они лишь являлись его пе- реносчиками, опасен он был исключительно для овец и коз. И хотя эпидемию за кордоном давно победили, у нас все эти идиотские карантинные правила продолжали действовать.
В разговоре с заместителем начальника местного от- деления Госсельхознадзора Костя заявил, что согласится выполнить эти условия, только если ему официально раз- решат за отказ от вакцинирования или за перемещение скота расстреливать крестьян на месте без суда и след- ствия или, к примеру, травить их всех газом, как это де- лал красный герой Тухачевский при подавлении тамбов- ского крестьянского восстания.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
Госсельхознадзорцам, принявшим Костин сарказм за добрую шутку, идея явно понравилась, посмеялись от души. Они вообще были добрыми ребятами. Авторы правил ввоза скота на территорию страны им негодяями вовсе не казались. По их мнению, это были умнейшие и профессиональнейшие люди, умудрившиеся разрабо- тать и утвердить правила, не нарушив которые, завезти скот было невозможно, и тем самым обеспечившие весь низовой Госсельхознадзор и все областные и районные ве- теринарные службы инструментом для вымогательства взяток у тружеников села.
Обирать крестьян чиновникам было легко и приятно, селяне были глупы и пугливы. Огорчало сотрудников госу- дарственных ветеринарных органов только, что с каждым годом кормовая база становилась всё скуднее и меньше, хозяйства разорялись, скот откочёвывал на бойни, поля зарастали, грабить становилось некого. Было даже инте- ресно, как будет кормиться эта орда кровососов, когда сельское хозяйство в стране загнётся окончательно. Костя предполагал, что когда обирать станет некого, чиновники начнут жрать друг друга. Другой модели поведения их ге- нотип, унаследованный от коммунистов-людоедов, пред- ложить не мог.
Однажды, приехав в хозяйство, Костя неожиданно об- наружил в кабинете Смирнюка целую делегацию ветери- нарных надзирателей, возглавляемую аж самим начальни- ком ветеринарной службы области. В ответ на Костино стандартное приветствие «Здравствуйте, господа!» глав- ный областной ветеринар вдруг заявил, что у них тут гос- под нет, одни товарищи труженики! Гордый взгляд его свинячьих глаз буквально кричал: «Я здесь главный бабу- ин! Я всех ебу! Тут мне жопу лижут!»
Костя усмехнулся и со словами «А-а-а, ну тогда я по- шёл» развернулся и вышел.
Главный областной ветеринар почему-то напомнил Ко- сте прапорщика Ахметку, с которым его свела судьба

НАЦПРОЕКТ
во время службы в армии. Ахметке было всего лет тридцать пять, но он был уже совершенно законченным алкоголи- ком и асоциальным типом. Его периодически пытались выгнать из армии, но каждый раз оставляли с очередным последним предупреждением, жалели его двоих малолет- них детей.
Как-то раз, распив с ребятами пару бутылок спирта, украденного ночью из спиртохранилища, и опохмелив за- одно вечно больного Ахметку, Костя размягчился и спро- сил его, что он будет делать, когда его из армии всё-таки выпрут. Ахметка всерьёз задумался, наморщил лоб и глу- бокомысленно изрёк:
— В милицию пойду. Всё равно работать не буду!
В этой фразе содержалась квинтэссенция народной мудрости и смекалки. Народ, который придумывал пого- ворки вроде «Без труда не выловишь и рыбку из пруда», давно прекратил своё существование, новая популяция жила и мыслила категориями Ахметки. Костя считал, что пора это честно признать и в учебниках для начальной школы заменить архаичные мудрости на Ахметкины сен- тенции. В конце концов, разрешили же учёные-филологи говорить, что кофе — оно, теперь можно двигаться даль- ше. Например, заменить глагол «класть» на глагол «ло- жить», глагол «трудиться» глаголом «красть», а выражение
«служить своей стране» можно заменить выражением
«разворовывать бюджет».
И тексты присяг все надо переписать. Для сотрудников правоохраны это могло бы звучать так: «Клянусь крыше- ванием и вымогательством обеспечить своим детишкам безбедную жизнь, а себе достойную старость». А кто такую присягу приносить не захочет, тот дурак. А дураки, они для того и существуют, чтобы нормальные пацаны с них кормились. Хватит уже врать, от этого только путаница.
Социально одобряемые образцы поведения давно по- менялись. Пристрастие служивого люда к дорогим особня- кам, автомобилям и горнолыжным курортам никого

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
не раздражает. Государственный служащий или народный избранник с зарплатой в две тысячи долларов, разъезжаю- щий на машине за сто пятьдесят тысяч, никого не удивля- ет. Никакие статьи или телерепортажи с конкретными примерами коррупции никого не возбуждают и не влекут за собой никаких последствий для коррупционеров. Стай- ки тринадцатилетних детей, разговаривающих матом, распивающих пиво и алкогольные коктейли на ходу по- среди улицы и закусывающих их сигареткой, никого не возмущают. Такое впечатление, что все ослепли и оглохли. Украсть, сподличать, подставить, обмануть, обобрать, предать с выгодой для себя стало называться умением жить, а люди, которых раньше называли честны- ми и порядочными, теперь в глазах общества просто пре- краснодушные придурки.
Народ настолько измельчал и оскудел умишком, что найти собеседника, с которым интересно и приятно бы- ло бы поговорить о чём-нибудь кроме девок, тачек, шмо- ток и загородной недвижимости, стало крайне сложно. Приходилось всё больше окукливаться, замыкаться в кругу семьи, любимых книг и очень небольшого количества близких по духу людей, умудрившихся сохранить челове- ческий облик несмотря на стремительное оскотинивание окружающего социума.
Покинув ритуальные посиделки товарищей «не гос- под» с главным областным бабуином-ветеринаром во гла- ве, Костя пошёл в комнату к строителям. Сергиян и Боря Баранов были на месте. Владимир Васильевич доделывал план-график строительных работ на следующий месяц, а Борис готовился к поездке в Соколовск за очередными согласованиями с областными чиновниками от строитель- ства.
Приняв от мужиков краткий доклад о текущем состоя- нии дел и выпив у них чайку с сигареткой, двинулся даль- ше. Главной целью этого приезда в хозяйство было разо- браться, что происходит с молодым агрономом Ваней.

НАЦПРОЕКТ
В последнее время при проведении полевых работ всё ча- ще и чаще стали происходить разные нарушения техноло- гии и вообще всякие ошибки и недоразумения. Попытки выяснить причины появления этих ошибок и нарушений пока результатов не давали. Смирнюк ничего внятного объяснить не мог, кивал на Ваню и на немцев-консультан- тов. Ваня во время объездов полей и на планёрках упорно твердил, что всё делается хорошо и правильно, а с немца- ми Костя последние два месяца не пересекался.
Сигналом к тому, что в ситуацию надо срочно вмеши- ваться, послужили слова немца Рихарда, сказанные им Панасюку неделю назад. Рихард тогда отвел Серёгу в сто- рону и очень спокойно и вежливо сказал, что он не пони- мает, почему молодой агроном Иван не выполняет его рекомендации, что такое упорное непослушание нанесёт хозяйству большой ущерб и что он, Рихард, не хочет за это отвечать. Особенно немец подчеркнул, что не по- нимает мотивов поведения Ивана.
Немцев и Ваню Костя обнаружил в комнате агрономов. Рихард через переводчика Юру объяснял Ване, что такое регуляторы роста растений и почему нам обязательно надо обработать поля, засеянные новым для нас высокоурожай- ным сортом ячменя «вакула», этими самыми регулятора- ми. Всё, что говорил Рихард, было логично, просто и по- нятно даже неспециалисту. Высокоурожайный «вакула» в отличие от привычного для этих мест «суздальца» имел более длинный стебель и гораздо более тяжёлый колос, а следовательно, и большую склонность к полеганию от до- ждя и ветра. Если вовремя не обработать его регулятором роста, то появлялся риск, что за неделю-две до уборки яч- мень поляжет, а комбайн, как известно, не бритва: с земли подбирать не может. То есть можно, конечно, брить жаткой землю, но она тогда очень быстро сломается, так как будет цеплять грунт и камешки.
Ванина помощница Дашка, молоденькая отличница, вчерашняя выпускница Соколовского аграрного универси-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
тета, сидела за своим столом и слушала Рихарда, приот- крыв рот. В её глазёнках светилось безмерное уважение, почти обожание. Косте показалось, что всё идёт нормаль- но, так, как и должно идти, но тут Ваня открыл рот и с апломбом министра изрёк:
— Мы не будем применять регуляторы роста!
Юра перевёл. Рихард посмотрел на Ваню как на сума- сшедшего, потом посмотрел на Костю. В его глазах стоял вопрос: «Господи, что я вообще здесь делаю?»
Костю сильно покоробил Ванин тон и апломб, но он сдержался и спокойно попросил подробно и понятно объ- яснить, почему он настаивает на таком решении. Ваня расправил плечи и, глядя куда-то в пустоту, монотонно за- бубнил:
— Во-первых, опрыскивать ячмень регуляторами — это лишние затраты на сами регуляторы, на технику, солярку и зарплаты, а во-вторых, у нас вообще так не делают.
— Как не делают? — уточнил Костя.
— Регуляторами не пользуются.
— Так у вас и «вакулу» сроду не сеяли.
— Да ничего ему не будет, не поляжет он.
— А ты откуда знаешь?
— Я так думаю.
Костино раздражение полезло наружу.
— Ты так думаешь? А на каком основании ты так ду- маешь? Ты кто есть, великий специалист? Я зачем тебе немцев нанял? Чтобы ты у них учился! Их компетент- ность у меня сомнений не вызывает, а твоя вызывает. Твоё дело — ходить за ними хвостом и впитывать зна- ния. Причём не просто тупо выполнять их указания, а просить, чтобы тебе, дураку, объяснили всё, чего ты не понимаешь. И запоминать! И записывать! Тогда, мо- жет, годика через два ты и станешь специалистом, с их немецкой помощью. А пока ты никто. Пока ты ученик агронома, прокладка между Рихардом и нашими механи- заторами.

НАЦПРОЕКТ
Юра тихо переводил Рихарду Костины слова. Немец смотрел в пол и время от времени согласно кивал. Свернув себе кулёк для пепла из валявшегося на столе обрывка бу- маги, Костя закурил и продолжил:
— А ты, Ваня, друг мой ситный, можешь подтвердить мне расчётами экономическую неэффективность этих ре- гуляторов? Сколько стоит их внесение? На какой урожай мы рассчитываем? Какую его часть мы можем потерять из-за полегания? Сколько это будет в деньгах, если счи- тать по сегодняшним ценам на фуражный ячмень? А?
— Нет, сейчас не могу.
— А почему не можешь?
— Мне надо посчитать.
— Так ты не считал? А какого же хрена ты тогда, как Шариков, делаешь заявления космического масштаба и космической же глупости? Сколько тебе надо времени, чтобы посчитать?
— Часа полтора.
— Считай, Ваня! Юра, переведи, пожалуйста, Рихарду, что я прошу его помочь Ивану и Даше в этих расчётах. И что через полтора часа я всех вас жду в переговорной с результатами. А потом вместе поедем по полям. Возь- мём Смирнюка и поедем. Очную ставку проводить будем. Затушив окурок в бумажном кульке, Костя встал и по- шёл в кабинет Смирнюка, тихо надеясь, что ветеринарные чиновники уже уехали. Смирнюк с главным инженером бурно обсуждали идею переноса топливозаправочного пункта на площадку для хранения техники, примыкаю- щую к мехмастерским и офису. Идея, безусловно, была здравая. Топливозаправочный пункт всё равно надо было модернизировать, иначе невозможно было нормально на- ладить учёт расходуемого топлива, да и нахождение запа- сов топлива на постоянно охраняемой территории каза-
лось полезным для пресечения воровства.
Воровали крестьяне самозабвенно и постоянно, прак- тически как дышали. Тащили буквально всё, что могли

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
утащить — сено, солому, зерно, любую случайно оставлен- ную без присмотра доску или железку. Один красавец по кличке Буржуй непонятно зачем спёр со строительства комплекса железную двухсотлитровую бочку, в которой оставалось литров тридцать машинного масла. Мент Сла- ва Буржуя выследил и во время обыска в Буржуйском са- рае обнаружил ещё две такие же бочки, никак хозяином не используемые.
На прямые Костины вопросы «Зачем ты это сделал? За- чем тебе третья бочка?» Буржуй честно ответил:
— На всякий случай.
Костя почувствовал бессмысленность дальнейших раз- говоров и велел Славе подключить местных ментов, заве- сти дело и проследить, чтобы его обязательно довели до суда. Пусть этому уроду впаяют год или два условно, ка- рьеру ему это не испортит, а остальным неповадно будет. Главное, чтобы у крестьян не было ощущения безнаказан- ности: если сознание не работает, остаётся только давить на страх.
По словам главного инженера и Смирнюка, операция по переносу и модернизации топливозаправочного пунк- та получалась довольно быстрой и недорогой, всего около десяти тысяч долларов. Костя представил себе объём ра- бот, посмотрел список необходимого оборудования и по- нял — опять врут, занижают объём затрат с целью втянуть в процесс. То же самое ощущение у него возникло, когда перешли к обсуждению оборудования пункта санитарного забоя скота, который планировали разместить в помеще- нии бывшего кормоцеха. Пункт санитарного забоя был злом неизбежным. В проекте строительства комплекса он почему-то отсутствовал, но при этом было понятно, что его отсутствие — гарантия атаки на хозяйство со стороны природозащитной прокуратуры, так что пункт надо было оборудовать: и само место забоя, и место для разделки туш, и морозильник для хранения мяса, и ёмкости для утилизации отходов.

НАЦПРОЕКТ
Выслушав убедительные речи Смирнюка и инженера, Костя потребовал подробные сметы на оба объекта и за- кончил разговор фразой:
— Пока не будет детализированных смет и пока их не проверят офицеры Сергияна и Илья Якушев, к работам приступать запрещаю.
Попросив у пугливой и довольно бессмысленной сек- ретарши Смирнюка чаю, Костя уединился в переговорной, закурил, достал свой ежедневник и сверился с заранее со- ставленным планом поездки. Пока вроде всё получалось как надо. А вот и чай пришёл, очень хорошо.
Но расслабиться не получилось: вслед за чаем в пере- говорную со скорбными лицами вошли Ваня-агроном, Да- ша, немец Рихард и переводчик Юра. Услышав короткую команду «Докладывай!», Ваня упёр глазки в стол и забор- мотал, что, мол, действительно, по их с Рихардом подсче- там получалось, что убытки в случае полегания ячменя многократно превышают затраты на обработку посевов регулятором роста.
Костя изобразил профессора Преображенского. Ва- льяжно откинулся в кресле, хлопнул ладонью по столу и сказал: «Так я и знал! Именно это я и полагал!» Перевод- чик Юра хихикнул. Остальные присутствующие Булгакова явно не читали.
— Ладно, красавцы, идите, скажите Рафаилычу, чтобы седлал свой дивный китайский джип, и ждите внизу, — сказал Костя, снял туфли и начал натягивать резиновые сапоги специально для таких случаев, стоящие под его столом.
Перемещались двумя машинами. Смирнюковским ки- тайцем и Ваниной нивой. На каждом поле, где Рихард просил остановиться, повторялась приблизительно одна и та же сцена. Рихард коротко и ясно рассказывал, что здесь сделано неправильно, потом объяснял, почему неправильно, а потом говорил, что надо делать дальше. После этого Ваня твёрдо, но бездоказательно заявлял, что

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
всё, что говорит Рихард, делать не надо. Костя каждый раз спокойно просил сначала Ваню, а потом Рихарда аргумен- тировать свои позиции, после чего Рихард чётко, внятно и убедительно излагал свои резоны, а Ваня тужился, пы- жился, но кроме фраз «Я так не считаю» и «У нас так не де- лают» ничего умного сказать не мог.
Отстаивание своего «Я» Ване явно давалось непросто. Его тощая спина от поля к полю всё больше сутулилась, ре- денькие волосики на угловатом черепе слиплись от пота, в глазах светился панический страх загнанного в угол зверька, но было видно, что агроном будет стоять до кон- ца и ни за что не признает свои ошибки.
«Да, твёрдый парень, только, похоже, эта твёрдость от тупости!» — подумал Костя.
Больше всего удивляла злобная, бессмысленная нена- висть Вани к Рихарду и всем его правильным рекоменда- циям. Костя никак не мог понять, что мешало этому недоучке, просидевшему после университета два года в охранниках, нормально воспринимать рекомендации немца, человека явно высокопрофессионального и весьма доброжелательно настроенного.
Регулярно повторяемый на каждом поле спектакль на- чал всем надоедать. Ванин идиотизм и упёртая тупость были всем участникам процесса совершенно очевидны. Даже переводчик Юра, который, кстати, по базовому обра- зованию тоже был агрономом, явно начал испытывать за Ваню какой-то стыд и неловкость. Даша прятала глаза, Смирнюк старательно держался в сторонке, как будто его это всё не касалось. Один Ваня был непоколебим, как про- тивотанковый бетонный надолб.
Остановились на поле, засеянном кукурузой на силос. Посеян здесь был какой-то французский гибрид, идеально подходящий для этой климатической зоны. Семена этого гибрида Илюша Якушев буквально с боем умудрился до- быть у поставщиков в самом конце зимы. Кукуруза была хорошая, практически в два раза выше и сочнее, чем у со-

НАЦПРОЕКТ
седей. На каждом стебле красовались два-три крупных по- чатка. Рихард грустно поведал, что если бы Иван выпол- нил его рекомендации и опрыскал поле специальным ядом от сорняков, не действующим на саму кукурузу, она была бы ещё крепче и выше.
Костино терпение лопнуло:
— Ваня! Когда я брал тебя на эту должность, ты мне что обещал? Ты обещал, что будешь учиться у немцев. Учиться изо всех сил. И через пару лет ты станешь настоящим спе- циалистом. И когда мы в этом удостоверимся, мы переста- нем платить немцам деньги и ты будешь сам рулить. Так, Ваня? А ты что делаешь? Ты ни хрена не учишься. Ты са- ботируешь все немецкие рекомендации. Ты что, не пони- маешь, что наносишь этим прямой финансовый ущерб хо- зяйству? Во-первых, из-за твоего упрямства урожаи явно будут меньше, чем могли бы быть, а во-вторых, деньги, которые мы платим немцам, идут просто псу под хвост. Я не понимаю, Ваня, почему ты так делаешь. Объясни мне, Ваня: почему?!
— Потому, что я здесь главный агроном! — глухо сказал Ваня и гордо выпрямил сутулую спину.
«Пиздец, приехали», — подумал Костя.
Агроном Иван Корнилов вдруг открылся Косте совер- шенно в новом свете. Костя увидел перед собой не взрос- лого здравомыслящего мужика, а больного ребёнка с за- держкой в развитии и нестабильной психикой. Ребёнка понарошку одели в царские одежды, посадили на игру- шечный трон, а он и поверил и теперь топает ножкой на родителей и воспитателей и дурным голосом орёт: «Я царь!»
Костя повернулся к Ивану спиной и жёстким тоном за- явил Смирнюку и остальным присутствующим:
— Значит, так, Александр Рафалович. С этого момента ты лично следишь за тем, чтобы наш недоделанный глав- ный агроном скрупулёзно выполнял все рекомендации наших немецких консультантов. Все, блядь! До единой,

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
блядь! А не то всех поувольняю к ёбаной матери! И ещё, вменяю тебе в обязанности обязательное участие в объ- ездах полей во время всех посещений хозяйства консуль- тантами. Всех без исключения! А ты, Ваня, делай, что те- бе умные люди говорят, и учись. А то я тебе такого
«главного агронома» покажу, что ты у меня будешь ле- теть, пердеть и радоваться. Вы, Шариков, должны мол- чать и слушать! Молчать и слушать! И тогда, возможно, впоследствии вы и станете хоть сколько-нибудь приемле- мым членом социального общества. А теперь по маши- нам. Drang nach Büro verfluchte Scheiße! (Вперёд в конто- ру, проклятое дерьмо! — нем.) К вам, Рихард, последние слова не относятся.
Переводчик Юра тихо хихикнул. Остальные Булгакова не только не читали, но и кино явно не смотрели, да и по- немецки явно не разумели.
По дороге в контору, трясясь на заднем сиденье китай- ского внедорожника, Костя мысленно разговаривал сам с собой: «Опять кадровый вопрос. Надо искать замену это- му идиоту. К сожалению, в бизнесе другого способа сфор- мировать эффективную команду нету. Попробовали — му- дак — пошёл вон — следующий».
Перед конторой коротко попрощались. Рихард с Юрой подались в Соколовск в гостиницу. Ваня с Дашей поползли по домам. Костя попросил Смирнюка отвезти себя в дом управляющей компании.
Светка в этот раз с Костей в хозяйство не поехала. Ужин готовил Костин водитель Олег, кулинарных талантов которого обычно хватало только на вермишель и сосиски. Серёга Воронин, провоевавший весь день со строителями и бухгалтерией, а в конце дня ещё успевший смотаться в Соколовск в ГосАгроБанк, заканчивал резать салат.
Костя умылся, переоделся в домашнее и прилёг на ди- ван. Навалилась какая-то нехорошая, мёртвая, давящая усталость с привкусом безысходности. Угнетало неравен- ство сил. На Костиной стороне было очень небольшое ко-

НАЦПРОЕКТ
личество нормальных людей: Светка, Воронин, Панасюк, Сергиян с Барановым, ну и Смирнюк наполовину, — а врагов были тьмы и тьмы: чиновники всех мастей, про- ходимцы, жулики, вымогатели, воры и совершенно выро- дившееся местное население с его ленью, дебилизмом, алкоголизмом и наркоманией среди молодёжи. Силы бы- ли явно неравны. Костя вдруг подумал: «А вот интересно, если на секундочку чисто гипотетически, так сказать в порядке бреда, предположить, что наш „лидер нации“ приличный человек, или, к примеру, представить себя на его месте? Это же леденящий душу ужас. Ты один, а вокруг тебя плотное кольцо бессовестных, пустоглазых проходимцев, а то и вовсе людоедов. Хотя нет, это, ко- нечно, невозможно. Лидером нации у нас может стать только человек из этого самого кольца, а там чужие не ходят, они там не выживают. А здесь, в соколовской глубинке, что будет? Сможем мы победить эту орду обе- зьян? Сможем мы заставить их нормально работать? Хва- тит у нас сил преодолеть их тупое сопротивление или они нас раздавят, сожрут всё, что мы им принесли, и, сы- то рыгая, заснут на наших трупах?»
Мужики закончили накрывать на стол. Серёга Воронин, смущённо улыбаясь, выставил на середину бутылку хоро- шей водки, привезённую из столицы. Сели, налили, выпили
«За всё хорошее!», начали закусывать, и тут, как обычно че- рез три минуты после начала трапезы, явился мент Слава. Славе поставили тарелку и рюмку, он выпил, закусил и стал рассказывать об интересных с его точки зрения событиях. На этот раз речь пошла о местной молодёжи и её спо- собах существования. Поводом к рассказу послужило оче- редное ограбление семьи стариков-пенсионеров из сосед- ней деревни. Банда молодых отморозков, закрыв морды тряпками, ночью вломилась к пенсионерам в дом. Стари- ков связали, били и пытали до тех пор, пока они не отдали добрым молодцам все деньги, которые копили себе на по- хороны, — так называемые гробовые. В последнее время

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
такие преступления стали самыми массовыми и распро- странёнными в сельской местности потому, что регулярно получающие пенсии старики стали в деревнях самой со- стоятельной социальной группой.
Деревенская молодёжь превзошла своих родителей. Ес- ли родители просто беспробудно пили, то дети раздвинули горизонты и сели на наркотики. Местная правоохрана та- кие преступления не расследовала, им на пенсионеров бы- ло просто наплевать. Какой смысл защищать стариков, ес- ли с них не получишь никакой выгоды? Гораздо выгоднее прижать и раздоить какого-нибудь коммерсанта или, к примеру, мелкого наркодилера.
Охота за «гробовыми» превратилась для местной мо- лодёжи в самый простой способ добычи денег на самогон и наркотики и, кроме того, в молодецкую забаву. Если в момент нападения добрые молодцы были сильно под кайфом, они бедных старух ещё и насиловали. Эх, размах- нись рука, раззудись плечо! Красота! И пожрали, и дедуш- ку избили, и бабушку изнасиловали, и денег на наркоту добыли. Славно время провели.
Мента Славу поведение молодёжи возмущало не очень, гораздо больше его возмущала тупость стариков, которые, несмотря на уговоры ментов и побои с изнасило- ваниями, деньги в банк не клали, а упорно продолжали держать «гробовые» дома за иконами или в комоде под бе- льём. Некоторых пенсионеров грабили уже по второму и по третьему разу. Иногда где-нибудь около деревенского магазина старики по голосу и повадкам узнавали кого-ни- будь из своих обидчиков, но виду не показывали, молча- ли, поскольку боялись.
Слава изо всех сил старался, чтобы рассказ получился смешным или хотя бы забавным:
— Ха-ха-ха, какие старые дураки, не несут деньги в банк. Идиоты. Хоть им сто раз говорили…
Почему-то не было ни смешно, ни забавно. Когда Сла- ва выдохся, Костя спросил:

НАЦПРОЕКТ
— Скажи, дружище, в пяти окрестных деревнях навер- няка найдётся человек шесть-семь более-менее нормаль- ных мужиков? Так почему же они не соберутся и не переве- шают этих ублюдков или хотя бы ноги им не переломают?
— А на хуй надо?! — удивлённо ответил Слава.
Ответ показался Косте исчерпывающим. Ощущение безнадёжности и безысходности так и осталось до утра. Лучше бы этот сучок ментовский вообще молчал.
Утром на приведение себя в состояние душевного рав- новесия ушёл почти час и четыре чашки крепкого кофе. Все, кто был знаком с Костей не первый день, знали, что утренний кофейный ритуал — это святое время углублён- ных размышлений, во время которых его категорически нельзя было беспокоить. В этот раз ритуал занял почти час. Дальше всё пошло по ранее намеченному плану. Кон- тора, планёрка со Смирнюком и специалистами, объезд строительных объектов с Сергияном, обед и отъезд домой
в столицу.
В офисе управляющей компании работа кипела, актив- нее всех суетился Панасюк. Во-первых, во время Костиных поездок в хозяйство Серёга оставался за старшего, следо- вательно, посоветоваться все начинали бегать к нему. Во- вторых, заокеанские консультанты наконец родили биз- нес-план по конезаводу и теперь надо было его срочно пе- реводить, изучать, прояснять непонятности и уточнять неточности. А в-третьих, неожиданно возникли проблемы с отправкой отобранного скота.
Благодаря мудрой заботе отечественных ветеринарных чиновников, судорожно пытающихся спасти страну от блутанга, из всех европейских стран — экспортёров крупного рогатого скота в блутанговую зону не попали только Ирландия и Венгрия. По общему мнению специа- листов, в Венгрии скот был похуже и жульничали венгры чаще и охотнее, чем ирландцы.
Теоретически можно было, конечно, закупить скот за океаном, но при условии покупки сразу очень большой

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
партии, чтобы полностью забить судно-скотовоз. Полу- чить фрахт этого самого скотовоза тоже было непросто: таких судов всего в мире было десятка полтора, и поло- вина из них почему-то ходила под ливанским флагом, а доблестная береговая охрана Соединённых Штатов взя- ла и запретила на неопределённый срок судам с такой припиской заходить в их порты. Если же возить коров са- молётами, то затраты взлетали процентов на тридцать, а это было недопустимо, этого не выдерживал никакой бизнес-план.
Исходя из всей совокупности несчастий, было принято решение закупаться в Ирландии. Представитель фирмы скототорговцев и североморский мужик отбыли к ирланд- цам, три недели катались по фермам и наконец отбирали всё самое лучшее. Желаемые шестьсот голов нетелей были свезены в одно место и поставлены на карантин. Северо- морский мужик был счастлив, торговцы скотом ринулись оформлять документы, и тут выяснилось, что ирландские чинуши ничуть не лучше наших. Оказалось, что в течение предыдущих двадцати пяти лет экспорт скота из Ирландии был категорически запрещён, они таким образом наращи- вали себе племенное поголовье. Теперь, когда экспорт раз- решили, выяснилось, что их госслужащие разучились за эти двадцать пять лет оформлять документы на вывоз. Ирландское ветеринарное ведомство впало в кому и потре- бовало от нашей отчизны какого-то письма на государ- ственном уровне. Скототорговцы побежали в наше соот- ветствующее профильное министерство, где их ласково послали в жопу, то есть назад в Ирландию, заявив, что у них с Ирландией давно всё в порядке и никаких дополни- тельных межгосударственных сношений для разрешения ввоза-вывоза скота не требуется. Процесс встал.
Теперь бедолага Панасюк, одновременно крича по-ан- глийски сразу в два телефона и тараща ошалелые глаза в компьютерный монитор, судорожно пытался выяснить, кто же из двух вышеперечисленных участников процесса

НАЦПРОЕКТ
всё-таки идиот и что же делать дальше. Межгосударствен- но-скотский коллапс продолжался уже неделю. Срок ир- ландского карантина истекал, голландские скотовозы- дальнобойщики уже подтягивались к карантинной пло- щадке, а решения всё не было. Серёга явно приближался к нервному срыву.
Костя посоветовал ему для успокоения нервов почаще смотреть на Колю Зуделкина, который, как обычно, ничего не делал, сидел в интернете и олицетворял собой островок довольства и покоя в бурной реке жизни. Серёга, посмот- рев на Костю поверх очков, прочувствованно ответил:
— Костя, иди в жопу! — и снова начал что-то орать сра- зу в два телефона. Видимо, это была такая конференц- связь по-панасюковски.
Костя велел всем сотрудникам Панасюка не беспоко- ить, во всяком случае до тех пор, пока он вместе со ско- тоторговцами не выклюет опухоль из мозгов ирландских государственных служащих, взял предварительный пере- вод конезаводского бизнес-плана и уединился в своём ка- бинете.
Проект был хорош, всё было стройно, умно и красиво, но при этом совершенно нереально. В своих расчётах аме- риканцы делали слишком вольные допущения по поводу цены на будущий племенной молодняк, который должен был, по плану, начать продаваться через четыре-пять лет после старта проекта. По Костиному мнению, перспектива продаж жеребят, выращенных и заезженных в стране, ко- торая ушла с мирового коневодческого рынка так давно, что уже не осталось живых свидетелей её былых успехов и достижений, была, мягко говоря, невысока. Костя отчёт- ливо понимал, что конкурировать с американскими и французскими коневодами, у которых, собственно, и придётся изначально закупать маточное поголовье, по- чти нереально, вряд ли они продадут нам самое лучшее. Кроме того, их конезаводы находятся в гораздо лучших климатических зонах, чем папаротовское хозяйство. В Ка-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
лифорнии и на юге Франции нет долгой холодной зимы, лошадки больше двигаются и лучше развиваются. В Евро- пе, правда, имелось несколько приличных конезаводов — в Швеции и в Финляндии. Выращенные там лошадки вы- глядели вполне прилично и всё же звёзд с неба не хватали. Чтобы получить более-менее равные условия, надо было переносить конезавод на полторы тысячи километров юж- нее и начинать всё с нуля в чистом поле, а это было нере- ально.
И ещё выяснилось, что наши, отечественные коневоды безнадёжно отстали в технологиях выращивания и тре- нинга лошадей. Следовательно, предстояли большие за- траты на обучение персонала за границей, а этот процесс мог затянуться на неопределённое время и его результат был непредсказуем. Живой пример Вани-агронома и его обучения наводил на грустные мысли.
Получалось, что мечты о мировом рынке несбыточны. Оставался рынок родной, отечественный, вялый, полудох- лый, с неработающей системой тотализаторов и полураз- валившимися ипподромами, на которые перестали ходить игроки и болельщики. Правда, в последние годы среди отечественной элиты стало модно увлекаться конным спортом и просто верховыми прогулками, но для того что- бы попасть в этот сегмент, надо было переводить конеза- вод на другие породы лошадей, переходить с рысаков на верховых, а это требовало огромных инвестиций, но- вых кадров, и перспективы были весьма туманны. Краси- вый, стройный и логичный бизнес-план с нереальными финансовыми результатами в конце только подтверждал, что конезаводство — это не бизнес, это либо стиль жизни фанатиков-лошадников, либо игрушка для очень богатых людей.
Можно было расслабиться, отредактировать оконча- тельный перевод бизнес-плана и презентовать его Папа- роту с честными комментариями. Пускай Андрюша сам решает, стоит ли финансировать такое дорогостоящее

НАЦПРОЕКТ
развлечение или сократить это безобразие до одной ко- нюшни с десятком спокойных неспортивных лошадок, на которых он и его гости смогут кататься пьяными во время посещений усадьбы.
С таким вариантом плана легко могла справиться и нынешняя директриса Света Гусева. При этом и её фана- тичные лошаднические потребности удовлетворялись, и время на свой магазинчик и ветеринарную практику оставалось. И Папароту хорошо, сильно пьяный — тебя в саночках или в коляске покатают, более-менее трез- вый — извольте верхом. Тогда бы и затраты получились божеские: реконструировать всего одну конюшню и сено- хранилище, а остальное сократить к чертям собачьим. Правда, при таком раскладе Андрюше и выпендриться бу- дет особо нечем. Усадьбы с конюшнями есть у всех уважа- ющих себя нуворишей, а собственные конезаводы — не у всех, только у самых отъявленных, конкурирующих с арабскими шейхами.
«Ладно, посмотрим, кем себя наш инвестор счита- ет», — подумал Костя, убрал конезаводские бумаги в от- дельную папочку, снял телефонную трубку и попросил зайти сидевшего на рецепции Анатолия Александровича Лебедя.
Саныч вошёл в кабинет бодрой пружинистой поход- кой, по нему было видно, что здоровье, изрядно подо- рванное несколькими месяцами пребывания в общей ка- мере городской тюрьмы, почти восстановлено, витамины, правильное питание, спокойный сон и размеренный образ жизни сделали своё дело. Единственное, что выдавало в нём недавнего без вины виноватого заключённого, это некоторая затравленная растерянность во взгляде, эдакий немой вопрос: «Господи! Где я? Кто я? И вообще, всё, что было, было со мной или это был сон?»
Первым делом Костя поздравил Лебедя с окончатель- ным прекращением уголовного преследования и вручил ему полученное от адвоката по факсу постановление

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
o прекращении дела. Потом переждал проявления радости и кратко изложил идею о внедрении Саныча в хозяйство в качестве «государева ока», с перспективой стать не толь- ко ПУКом, но и управляющим папаротовской усадьбой.
По Костиному мнению, нормальный, активный и толковый мужик просто обязан был справиться с эти- ми двумя задачами, а уж кадровый офицер, имеющий правильные, намертво вбитые представления о порядке и дисциплине, должен был справиться легко. Саныч дол- го думать не стал, согласился быстро. По гарнизонам жизнь помотала его изрядно, так что к переездам ему было не привыкать, а просиживание задницы в качестве сторожа-вахтёра в Костином офисе ему уже явно надое- ло. Ударив по рукам и назначив конкретную дату пере- езда в хозяйство, поболтали ещё минут десять
«за жизнь, за детей» и попрощались. Лебедь поехал го- товиться и собирать вещички, а Костя начал продумы- вать план своего следующего посещения хозяйства.
Предстоящая поездка получалась длиннее обычной из- за того, что надо было принять участие в так называемой ярмарке инвестиций Соколовской области. Это мероприя- тие было одним из любимых развлечений Удава-губернато- ра. Таким образом он показывал народу и федеральному центру свою работу по превращению региона в инвестици- онный рай. Проходила она регулярно, ежегодно и практи- чески по одному и тому же сценарию. Сначала подготови- тельный период и отбор разных бизнесменов, которых Егор Сергеевич решил обмануть и обобрать. Потом бизнесменов обрабатывали, обещали им золотые горы и добивались от них предварительного согласия на финансирование ка- ких-нибудь проектов. Когда набирался внушительный па- кет предварительных договорённостей, назначалась дата самого спектакля, который из года в год проходил прибли- зительно одинаково. Сначала охмуряемых бизнесменов в окружении толпы чиновников и журналистов возили по любимым Удавом образцово-показательным потёмкин-

НАЦПРОЕКТ
ским деревням. Потом сгоняли в какой-нибудь зал, где дол- го усыпляли пустыми речами о том, что Соколовская об- ласть — инвестиционный рай, и заставляли публично на сцене подписывать протоколы о намерениях, которые на самом деле никого ни к чему не обязывали. После этого самых жирных объектов дойки в сопровождении узкого круга главных чиновников областной администрации вез- ли в соколовское полесье на любимую губернаторскую за- имку с шикарной гостиницей, ручными глухарями и каба- нами и отличным рестораном, где им давали возможность выпить водки лично с Егором Сергеевичем и при желании полизать губернаторскую задницу.
Великий Папарот, ясное дело, такими мероприятиями брезговал, так что отдуваться приходилось Косте. Ничего не поделаешь, правила игры надо было соблюдать, благо- расположение Удава надо было отрабатывать. В конце концов, подумаешь, бизнесмены денёк помучаются, зато губернатору хорошо. Можно лишний раз с удобствами провести контрольное изнасилование кого надо, и прессе будет что написать про великую заботу Удава о развитии экономики области.
Костина память услужливо выпихнула из глубин созна- ния слова из Екклесиаста: «Всё суета сует и томление ду- ха».
— Да, блядь, суета! — сказал он вслух, закурил, попро- сил у секретарши чашку кофе и с треском захлопнул еже- дневник. — Ну ничего, как говорят православные, терпе- нием спасёте душу свою.
Дорога в хозяйство показалась короче, чем обычно. Са- ныч, занявший собой и своим немудрёным барахлишком заднюю часть минивэна, непрерывно крутил головой, охал, ахал, хмыкал и периодически пытался втянуть по- путчиков в беседу. Проплывающие за окном пейзажи по- сле нескольких месяцев в камере и последующего вынуж- денного безвылазного сидения в столице действовали на него возбуждающе. В хозяйство приехали ближе к вече-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
ру. Пока Светка готовила ужин, Костя выяснял у Смирнюка текущее положение дел, а Лебедь осваивал своё новое жи- лище — бывшую баньку, переоборудованную во вполне приличную однокомнатную квартирку.
Ужинали, как обычно, со Смирнюком и сергияновски- ми офицерами, заодно представили народу Саныча. Алек- сандр Рафаилович, узнав, зачем Лебедь приехал и каковы его функции, сильно напрягся. Весь вечер сидел мрачный, бросал на Костю и Саныча злобные взгляды и в основном молчал. После первой рюмки, как обычно, нарисовался мент Славик с пустым брюхом и обычным набором своих ментовских баек, весь смысл которых сводился к тому, что он, Славик, молодец.
Утром, обрядившись в костюм и галстук, Костя с во- дителем, лениво позёвывая, выдвинулся в Соколовск на «ярмарку инвестиций» жопой трясти. Началось всё, как обычно, размеренно и чинно, в круглом зале здания Соколовской администрации. Удав сказал бодрящую при- ветственную речь минут на сорок, в основном о том, как соколовский народ любит и уважает инвесторов, после чего толпа уважаемых людей переместилась в автобусы и длиннющая процессия двинулась по соколовским по- тёмкинским деревням.
Зачем их загнали в автобусы, Костя так и не понял: у всех участников были персональные машины с водите- лями, которые ехали сзади и образовывали собой хвост длиной почти в километр. Во главе колонны, сразу за ма- шиной ГАИ с мигалками, везли Удава на его большом чёр- ном мерседесе, за удавом следовал серебристый мерседес поменьше его первого зама, потом автобусы, потом остальные персоналки. Движение по пути следования ко- лонны, как водится, перекрыли, на каждом перекрёстке стояли полицейские с кирпичными мордами и браво отда- вали честь губернаторскому мерседесу. Находиться внутри этой кичливой, мигающей и гудящей колбасы Косте было как-то странно и неуютно, неловко было перед людьми,

НАЦПРОЕКТ
стоящими из-за этого безобразия в пробках, которых в нормальной ситуации в городе практически не бывало. Кроме того, хотелось курить, а в автобусе было нельзя.
Сначала посетили бывшую макаронную фабрику, кото- рую какие-то ребятишки переоборудовали в цех по произ- водству мясных деликатесов. Пока Удав что-то бубнил, Ко- стя аккуратно расспросил одного из местных технологов и выяснил, что отечественного сырья цех не закупает, ра- ботает исключительно на импортном мясе, в основном на китайском и бразильском глубоко замороженном. Впрочем, после разморозки и накачки мяса правильной химией деликатесы получаются вполне вкусные.
Потом был огромный свинокомплекс, построенный старейшим и крупнейшим столичным мясокомбинатом. Комплекс был новенький, свиней ещё не завозили, по- этому было приятно, чисто и тихо. Руководила проектом суетливая дамочка с повадками состарившейся комсо- мольской прошмандовки, Удав ласково называл её «на- шей соколовской свинарочкой».
Следующим объектом оказался молочный комплекс на тысячу двести голов дойного стада, построенный люби- мой подбрюшной фирмой губернатора, называвшейся «Со- коловская нива». Всё было здорово. Коровники утеплён- ные, доильное оборудование самое современное, сэндвич- панели, металлоконструкции, стойловое оборудование — в общем, всё до последнего болта и гайки было заказано и привезено из Голландии. Когда озвучили общий объём инвестиций, Косте стало совсем весело. Объём вложенных в проект денег минимум в два с половиной раза превышал все разумно допустимые пределы. Изумляли масштабы хи- щения и наглость, с которой Удав это делал, хотелось спро- сить губернатора и его опухшее окружение: «Вы что, суки, совсем страх потеряли? Должно же у вас быть хоть какое-то элементарное чувство меры?»
Насладившись осмотром голландского чуда изнутри, Костя тихо отделился от толпы, слушающей очередную

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
болтовню губернатора, и прошёл за коровники к силос- ным траншеям. Силос был отвратительный, гнилой, круп- но порубленный и плохо утрамбованный. Было очевидно, что на таких кормах нежные высокоудойные коровки, за- везённые из Венгрии, долго не протянут. Среди чиновни- ков областного сельхозуправления и директоров хозяйств давно ходили разговоры об очень высоких показателях па- дежа скота в «Соколовской ниве». Её совладелец и по сов- местительству генеральный директор открыто говорил, что возня с молочным животноводством ему осточертела. Что ничего с коровками не получается и была бы его во- ля — давно бы он этот комплекс закрыл, скот сдал бы на мясо и занимался бы себе спокойненько зерновыми. Но Удав этого пока позволить не мог. Комплекс был нужен для демонстрации центру реализации национального проекта по развитию молочного животноводства.
Возвращаясь к толпе, окружающей губернатора, Костя подумал: «Ну и хер с вами. Зато теперь я своими глазами видел, куда ушли все лимиты ГосАгроБанка, выделенные на кредитование по нацпроекту. Эх, забыли вы, суки, за- поведь Петра Первого. Он ведь почти триста лет назад своим боярам говорил: „Воруй, но дело разумей!“ Жаль, что у народа в подкорке осталась только первая часть на- каза».
После молочного комплекса посетили ещё парочку ме- нее значительных и интересных объектов и очнулись уже в большом зале какого-то районного Дома культуры. Ко- стю вместе с другими объектами губернаторской охоты за- толкали в президиум, видимо чтобы не сбежали и чтобы ближе было выходить на подписание протоколов о наме- рениях.
Удав говорить устал, поэтому слово дали начальнику областного управления сельского хозяйства. Выйдя на трибуну, чиновник вытаращил глаза и монотонно за- бубнил какую-то глупую нудную ересь, каждый абзац ко- торой заканчивался словами «Спасибо дорогому Егору

НАЦПРОЕКТ
Сергеевичу!» Косте почему-то вспомнился любимый Га- лич:

…Свесив рыжие кудри, Гость завёл «Ермака». Пой, Лягавый, не жалко! Я и сам поддержу,
Я подвою, как шавка, Подскулю, подвизжу!..
Где-то через полчаса Удаву надоело блеяние собствен- ного подчинённого. Оборвав выступающего на полуслове, Егор Сергеевич предложил перейти к подписанию прото- колов. Наподписывали бессмысленных, никого ни к чему не обязывающих бумаг миллиарда на два долларов.
Вышедшего в фойе по окончании спектакля Костю до- гнал один из замов губернатора, взял за пуговицу и с лас- ковой угрозой в голосе сообщил, что губернатор настоя- тельно приглашает к себе в Полесье, отметить, так сказать, в узком кругу. Отказывать губернатору у них, мол, не при- нято, так что будьте любезны, пристраивайтесь к губерна- торскому кортежу, а если вы без машины, мы вас к кому- нибудь подсадим. Костя, слава богу, был при машине, до губернаторской заимки с сиреной и мигалками долете- ли за полчаса.
В узком кругу оказалось человек пятьдесят. Банкет- ный зал был уютный, жратвы и водки было много. Атмо- сфера была довольно натянутая, видимо потому, что большинство гостей друг с другом знакомы не были, а среди незнакомых и малознакомых людей всегда как-то неуютно, пока не захмелеешь. Первый тост сказал сам гу- бернатор, поприветствовал всех присутствующих. Потом пошла череда практически одинаковых ответных тостов, прославляющих величие и мудрость дорогого Егора Сер- геевича. Какой-то отставной генерал польской армии,

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
представляющий компанию, строящую в области завод по производству инсулина, заставил всех встать и орать в честь губернатора троекратное ура. Где-то после деся- того тоста начали петь хором любимые песни Удава. На- чальник областного финансового управления, сильно де- градировавший алкоголик, упал мордой в тарелку и уснул.
Сначала Косте было немного противно, потом пришло спокойное безразличие. Сидел, монотонно и апатично опрокидывал рюмку за рюмкой, следил за нарастающим алкогольным отравлением собственного организма. В го- лове не было ни одной мысли, только звонкая усталая пу- стота.
Утро в хозяйстве началось, как обычно, с планёрки с участием всех специалистов. Смирнюк за прошедшие сутки сумел взять себя в руки, успокоился и с появлением Саныча в качестве надзирателя вроде бы смирился. Костя представил Лебедя присутствующим, коротко разъяснил его полномочия и объявил о переходе в его полное и непо- средственное подчинение службы охраны с ментом Сла- вой во главе. Слава явно не понял, зачем его переподчи- нили, но виду не подал и огорчения не выказал. Смирнюк всё понял. Теперь, когда присутствующие на всех объектах охранники будут подчиняться и докладывать не ему, труд- но будет скрывать свои недоработки и завышать произ- водственные показатели будет сложнее. Но это было пра- вильно. Как говорил первый великий вождь коммунистов- людоедов, социализм — это учёт и контроль.
Главной темой планёрки была подготовка карантин- ной площадки и коровников к приёму первой партии ко- ров. Утром на мобильный позвонил Панасюк и, с трудом сдерживая радость, сообщил, что ирландская ветеринар- ная служба очнулась и дала-таки разрешение на вывоз отобранного скота. На окончательное оформление доку- ментов требовалось ещё два дня, после чего первая колон- на скотовозов должна была стартовать и ещё через пять

НАЦПРОЕКТ
дней появиться на соколовской таможне, где её встретят представители фирмы скототорговца и верный зам Смир- нюка по всем вопросам.
К приёму коров вроде всё было готово. Разрешение на ввоз животных Госсельхознадзором подписано, с об- ластной ветеринарной службой всё согласовано, бумажки, печати, подписи, всё чин чином. Оставалось только до- ждаться. Специалисты молочного комплекса пребывали в радостном возбуждении. Наконец-то у них начиналась непосредственная работа и они становились действитель- но важными и нужными, наконец у них появлялись живые объекты приложения их знаний и навыков, которых надо было доить, кормить, лечить и помогать им телиться.
Закончив с молочным комплексом, Костя отпустил жи- вотноводов и попросил агронома Ваню и инженера доло- жить о ходе подготовки техники к уборке зерновых, время которой неумолимо приближалось. Ваня выпятил тощую грудь и, глядя куда-то вдаль, поверх голов сидящих за сто- лом, сообщил, что два новеньких, месяц назад купленных американских зерноуборочных комбайна расконсервиро- ваны и к жатве готовы.
Костя спросил, как господа собираются вывозить зер- но из-под комбайнов и готовы ли зерноток и сортировка. Повисло тягостное молчание. Стало понятно, что к этим делам крестьяне ещё не приступали. Ситуацию спас Ра- фаилыч, включил привычный механизм бравого доклада вышестоящему начальству и уверенно заявил, что подго- товительные работы идут полным ходом. Костя понимал, что это враньё, но спорить не стал, отсчитал десять рабо- чих дней, назначил дату отчёта о выполнении и попро- сил не забыть рассчитать максимально точно количество грузовиков, которые придётся нанимать со стороны для вывоза зерна с полей и перевалки его на элеватор, а так- же время их работы.
Выдержав многозначительную паузу, лениво глядя в окно на копошащихся около новых коттеджей для спе-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
циалистов гастарбайтеров-строителей, спросил, как вы- полняются агрономические рекомендации немецких кон- сультантов. Агроном Ваня продолжал молчать, тараща пустые глаза. Косте вспомнился старый армейский анек- дот про рядового Иванова, который на вопрос офицера
«О чём вы думаете, глядя на полковое знамя?» сообщил, что думает он о пизде. А на удивленный вопрос «А поче- му?» браво отрапортовал, что он завсегда о ней думает.
Наконец, Смирнюк прервал неловкую тишину, толково и быстро доложил, что теперь все рекомендации немцев выполняются скрупулёзно, ячмень «вакула» регуляторами роста обработан полностью и вообще кругом всё отлично. Ваня продолжал играть в молчанку. Костя вычеркнул соот- ветствующий пункт из повестки дня в своем ежедневнике и ехидно сказал:
— Слушай, Рафаилыч, если ты теперь докладываешь вместо Ивана, может, ты и зарплату за него будешь полу- чать? Ладно, ступайте уже, работайте, землепашцы вы мои скорбные.
Аграрии удалились. Костя встал, потянулся, вышел из переговорной, попросил секретаршу Симрнюка сделать кофе и пригласить строителей. Сергиян и его офицеры со- брались минут через пять, зашли дружной командой, раз- ложили на столе план комплекса и прочие свои документы и, толково дополняя друг друга, обрисовали текущую си- туацию. Получалось, что, в общем и целом, комплекс к приёму скота готов. Оставались небольшие недоделки в системе отопления доильного зала, но это можно было устранить в процессе работы, времени до наступления хо- лодов было больше чем достаточно.
Коттеджи для специалистов тоже были практически готовы к заселению. Костя быстро согласовал проверенные Сергияном сметы на перенос топливозаправочного пунк- та, оборудование пункта санитарного забоя скота и строи- тельство подъездной дороги к новым коттеджам. С доро- гами всё получалось очень экономно. Строители нашли

НАЦПРОЕКТ
где-то большой запас бывших в употреблении бетонных дорожных плит, которыми теперь мостили всё, что было нужно хозяйству. Кто-то из умных соколовских мародёров собирал эти плиты по всей области в развалившихся кол- хозах и совхозах, уничтожая старые силосные траншеи, подъезды к фермам и прочую неиспользуемую инфра- структуру, свозил на склад и продавал по дешёвке. За счёт этого внутрихозяйственные дороги получались у Сергияна дёшево и достаточно прилично. Ездить по ним, конечно, можно было только медленно, но зато в любой сезон и в любую погоду. Такими же плитами строители вымо- стили все временные дороги и технологические подъезды на папаротовской усадьбе.
Со строительством двух с лишним километров основ- ной подъездной дороги на усадьбу, как Костя и предпола- гал, армяне не справились. Траншею под дорогу с грехом пополам выкопали, и на этом дело встало. Оказалось, что найти в Соколовской области по разумной цене достаточ- ные для засыпки дороги объёмы песка и щебня — дело непростое. Большинство песчаных карьеров разрабатыва- лись неофициально, без соответствующей разрешитель- ной документации. По следам завезённого оттуда песка быстро приезжали государевы рэкетиры из управления по борьбе с экономическими преступлениями и пытались пить заказчику кровь. Немногочисленные официально разрабатываемые карьеры все были под крылом Соколов- скдорстроя, где на Ару смотрели как на наглого мелкого выскочку-конкурента и сотрудничать отказывались. В ре- зультате строительство дороги встало. Смирнюк отписы- вался от ментов — мол, знать не знаем, где наш армянский подрядчик, а точнее его зарегистрированная в столице фирма, берёт песок. Мы, мол, подрядчику платим, а остальное нас не касается; а толстый армянин-бригадир изо всех сил старался не попадаться Косте на глаза.
В конце концов Сергиян провёл с Соколовскдорстроем соответствующие переговоры, умял их до минимально ра-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
зумной цены и передал им достройку дороги. Ара попы- тался обидеться, но Сергиян и Костя по очереди обложили его трёхэтажным матом, упирая в основном на лживость и профессиональную несостоятельность, и бригадир успо- коился. Позже выяснилось, что Соколовскдорстрой тоже активно таскает песок из незаконных карьеров, но по- скольку их крышевал лично Удав-губернатор, менты к ним не приставали, трясли других, обеспечивая губерна- торской конторе дополнительные конкурентные преиму- щества.
Так как в областном бюджете, стараниями вороватого и жадного Удава, оставались только «шиш в кармане да вошь на аркане», соколовские дорожники бросились на папаротовскую дорогу всей своей мощью. Другой под- ходящей для них работы на данный момент в области всё равно не было. Дорогу отсыпали и утрамбовали месяца за полтора, и теперь по ней спокойно можно было возить бетон для заливки фундаментов и цокольных этажей, тя- жёлую технику и всё прочее, что невозможно было перета- щить по старым колеям в раскисшем чернозёме. Теперь дорожники ждали, когда на усадьбу перестанет ездить тя- жёлая техника и можно будет положить первый слой ас- фальта. Второй слой предлагалось положить к моменту окончания строительства. При таком раскладе Андрюша к новенькой усадьбе получал новенькую ровную дорогу, а не набор ям и выбоин.
В целом у строителей всё шло более-менее по плану. Мелкие срывы, конечно, были, но в основном не по вине сергияновской команды. Бывало, гадили соколовские строители-подрядчики, а бывало — чиновники, тормозив- шие выдачу разрешений. Строителей душил Сергиян, а чиновников — Боря Баранов. Боря душил их снизу, а Ко- стя помогал ему сверху, через первого зама губернатора.
После обеда устроили полный объезд всех объектов и полей с участием нового ПУКа Лебедя. Для Саныча объ- езд был первый. Было видно, как ему всё интересно, как

НАЦПРОЕКТ
его радуют и воодушевляют масштабы работы. Наблюдая, как он рьяно пытается получить максимум информации, как можно больше понять и разобраться, Костя думал:
«Давай, давай, подполковник. Надеюсь, я в тебе не ошиб- ся».
Вечером за ужином в доме управляющей компании выяснилось, что Светка тоже даром времени не теряла. После обеда взяла за кадык вернувшегося из Ирландии на- чальника комплекса — североморского мужика — и произ- вела обход всех бытовых помещений, туалетов, раздева- лок, душевых для дояров и прочих скотников-телятников. В процессе обхода выяснилось, что никому из руководя- щих мужиков почему-то не пришло в голову, что санузлы и душевые нужно оборудовать всякими вешалками, бачка- ми для жидкого мыла, сушилками для рук, ящиками для бумажных салфеток и прочей необходимой мелочью. В ре- зультате североморский мужик под её диктовку составил список необходимого, а Костя его завизировал и отдал Смирнюку на исполнение. Светка была довольна собой, а Костя благодарен жене за своевременную подсказку.
После ужина выдвинулись в столицу, оставив Саныча обживать его новую квартирку и вникать в дела и произ- водственные процессы.
Приехав на очередной плановый доклад к Папароту, Костя обнаружил на диванах в холле перед приёмной Во- лодю Овечкина с какой-то незнакомой молодой женщи- ной, которую Володя представил как Наташу Шеину. Женщина была довольно крупная, явно склонная к пол- ноте, из тех, кто постоянно думает о снижении веса и за- ботится о своём здоровье. Типичный образ дополнялся настороженно-ищущим взглядом кругленьких глазёнок. Любому опытному и наблюдательному человеку после трёх минут разговора становилось очевидно, что стабиль- ность в личной жизни у Наташи отсутствует, но она её очень хочет и искренне не понимает, почему не получа- ется.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
Косте подумалось, что по окончании рабочего дня На- таша обязательно потащится в какой-нибудь дорогущий элитный фитнес-центр, где будет долго изнурять свою тушку всякими упражнениями и пропариваниями. Потом запьёт всё это кислородным коктейлем и поедет домой в свою дорогую, модно отделанную и лаконично обстав- ленную пустую квартиру, а перед сном, изнывая от стыда и жалости к себе, прошлёпает босиком на свою кухню, сверкающую хромом и никелем, и сожрёт здоровый кусок торта, или стопку блинов с вареньем, или что-нибудь ещё, чего категорически перед сном нельзя. Когда-нибудь поз- же, когда желание пересилит стыд, у неё обязательно по- явится какой-нибудь водитель или охранник с куриными мозгами и отменной эрекцией. Он будет добрым малым, но Наташа будет его стесняться и скрывать от своих коллег и знакомых по работе и бизнесу.
Овечкин, кивая на Наташу и пытаясь скрывать проска- кивающее в голосе ехидство, сообщил, что Андрюша опять созрел и решил создать головную управляющую компа- нию, которая будет рулить всеми проектами, им финанси- руемыми, а также следить, чтобы везде было всё правиль- но юридически, финансово и управленчески. Вовино ехидство Костя разделял полностью. Подобные структуры Андрюша создавал уже третий или четвёртый раз, и поче- му-то каждый раз ничего не получалось. Сформированные команды сидели тихо, панически боялись принимать ка- кие-либо решения, собирали с людей, непосредственно ведущих проекты, всякую статистическую информацию и регулярно получали свои огромные зарплаты.
По большому счёту, каждая Андрюшина попытка со- здать управляющую компанию заканчивалась одинаково: собиралась абсолютно бессмысленная, но весьма дорого- стоящая бригада непрерывно стучащих и клевещущих друг на друга людей, для бизнеса бесполезная, но создаю- щая на какое-то время иллюзию управляемости и поряд- ка. Директор последней такой компании, которого Костя

НАЦПРОЕКТ
помнил ещё мелким клерком на заре Бетта-банка, сбежал месяца два назад, напоследок украв у Андрюши двести пятьдесят тысяч долларов. Костя был уверен, что на самом деле украл он больше, остальное Овечкин просто не заме- тил.
Пока ждали приглашения к Папароту, Костя, для запол- нения паузы, коротко рассказал Наташе о хозяйстве и ко- незаводе. Наташа старательно изображала внимательное и заинтересованное слушание, охала, ахала, но ни одного уточняющего вопроса не задала.
Папарот встретил нейтрально-вежливо. Костя, как обычно, коротко доложил о состоянии дел в хозяйстве, на комплексе и конезаводе. Овечкин с Наташей делали умные лица и помалкивали. Раздав всем по экземпляру американского бизнес-плана развития конезавода, Костя минут за десять своими словами изложил его содержание и честно выложил свои сомнения в его корректности и ре- алистичности. Андрей выдержал небольшую паузу и с плохо скрываемым раздражением буркнул:
— Ладно, я буду думать.
«Ну что ж, это тоже вариант ответа», — подумал Костя и, протянув Андрею список обещаний Удава-губернатора, сообщил, что Егорий Сергеевич, сука подлая, из всего списка ни одного пункта так и не выполнил. По всем пунк- там одна ложь, увёртки и отговорки.
— А мы его дачку подключили? — спросил Андрюша.
— Ещё нет, но документы все оформлены. Можем под- ключить в течение недели.
— Подождите. Дай команду моим, чтобы без моего личного распоряжения не подключали ни в коем случае, а я попробую лично с Егором переговорить.
— О’кей, сделаем. А переговорить с Удавом лично — это правильно. Моего веса на него не хватает.
— Слушай, а давай я к вам приеду. С Егором пообща- юсь, а заодно и хозяйство посмотрю. Сколько я там не был? Года два, три? Вы там, наверное, много наворотили?

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
— Конечно, приезжай. Мне приятно будет живьём по- казать тебе нашу работу.
— Хорошо. Готовьтесь. Договаривайся с губернатором, дату согласуйте с моей приёмной. А, кстати, как там стро- ительство моей усадьбы?
Костя откинулся на спинку кресла и, испытывая ощуще- ние удовлетворения от честно и хорошо сделанной работы, начал рассказывать про домокомплект из финского клеё- ного бруса, про газ, про канализацию, про водоснабжение, про свайное поле и фундаменты, про дорогу. Вообще-то, он был доволен собой и Сергияном с его офицерами, на усадь- бе всё шло по графику и качественно, ничего кроме похва- лы и благодарности Костя не ждал. Однако реакция Папаро- та была неожиданно противоположной. Услышав про доро- гу, Андрюша впал в озлобление и заверещал:
— Какая такая дорога? На хера мне там дорога? Что вы там мои деньги хуй знает на что тратите?
Нападение было неожиданным и совершенно безосно- вательным.
— Подожди, Андрей. Во-первых, строительство дороги есть в смете усадьбы, и ты её согласовал. Во-вторых, без дороги там ничего просто не построишь, потому что через поле — два с лишним километра чернозёма — ни материа- лы, ни технику не протащишь.
— Ни хуя! Не мог я вам строительство дороги согласо- вать!
— Да вот же Овечкин живой сидит. Андрюша, ты согла- совал, а он после этого открыл финансирование.
— Блядь! А почему вы вообще там всё до сих пор не за- кончили? Я вот был на презентации открытия пятизвёз- дочного отеля в Турции, друг пригласил. Так вот они его за восемь месяцев построили. А вы мне усадьбу построить не можете. Пригоните туда тысячу таджиков! Ни хуя рабо- тать не умеете!
Папаротовская агрессивная некомпетентность выгля- дела так смешно и глупо, что Костя даже не смог ни разо-

НАЦПРОЕКТ
злиться, ни обидеться. Просто сидел и молча пережидал, когда прекратится этот поток ахинеи. Овечкин с Наташей, опустив головы, внимательно разглядывали столешницу. Андрюша продолжал руководить:
— А где дизайнеры, блядь? Почему никто не разраба- тывает дизайн интерьеров? Почему никто мебель не заку- пает? Мне там дорогая итальянская на хуй не нужна! Вон у белорусов есть охуительная мебель! Меня вполне устраи- вает! Пусть мне покажут каталоги и закупают. Хочу, чтобы всё делалось параллельно. Чтобы время не терять! Чтобы к моменту окончания строительства всё было готово. Да, кстати, у меня после ремонта дома и квартиры там оста- лось до хуя всего. Свяжитесь с моей женой, заберите и ис- пользуйте на усадьбе.
Костя вклинился в Андрюшин визг и спокойно уточ- нил:
— Подожди. Я правильно понимаю, что ты хочешь, чтобы я нашёл хороших дизайнеров и проконтролировал не только строительство, но и всё остальное, от дизайна до мебели и постельного белья?
— Ну конечно! А кто же ещё?! Ты же там всё менедже- ришь!
На этом и закончили, Наташа и Овечкин за всю встре- чу так ртов и не открыли. Когда оказались в холле, Костя спросил Володю:
— Часто у Андрея такие агрессивные приступы?
— Да, последнее время почти постоянно. Он вообще лет пять как начал сильно меняться. И чем дальше, тем пиздоватее.
Выйдя во двор, Костя сел в машину, прикурил сигарет- ку и не торопясь поехал в сторону своего офиса. Остано- вившись на перекрёстке, увидел, как на крыше новенького здания на другой стороне проспекта рабочие в ярких спе- цовках монтируют огромные красные буквы, сообщающие миру название этого самого офисного центра — «Удалец- кого Плаза».

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
Абсолютно идиотская мода выдумывать названия, компилируя слова из разных языков, раздражала. От неё за версту пахло стремлением из грязи в князи. Костя по- нятия не имел, кто был этот самый Удалецкий, именем которого коммунисты назвали улицу, но отсутствие ка- кой-либо связи между фамилией Удалецкий и итальян- ским словом «плаза» было вполне очевидным.
«Пустите Дуньку в Европу! „Сиськин Плаза“, „Пипись- кин Плаза“. Скрипкины-Присыпкины сраные. Плохи дела у этой страны, раз у её новой элиты ни мозгов, ни вкуса, ни чувства меры, ни такта», — грустно подумал Костя.
В офисе первым Косте на глаза попался ласковый без- дельник Зуделкин. Как обычно лучисто улыбаясь, Коля отирался на рецепции около стола секретарей и пытался разнюхать содержание входящей и исходящей корреспон- денции. Увидев Костю, Коля изобразил радость и участие, бросившись под ноги с вопросом:
— Ну как там всё прошло?
— Отлично, — ответил Костя. — Пошли ко мне. Для те- бя есть срочное и важное задание, практически личная просьба Андрея Шулимовича.
Попросив себе кофе, поднявшись в кабинет и усевшись в своё кресло, продолжил:
— Значит, так, после всяких ремонтов у Андрея оста- лось, как он сказал, до хуя всего. Твоя задача — связаться с его женой, ты ведь с ней лично хорошо знаком, выяс- нить, где всё это «до хуя всего» находится, принять это строго по описи, перевезти всё в хозяйство и сгрузить в старый телятник, который реконструировали под склад запчастей и техники. Там более-менее чисто и сухо. Заста- вишь смирнюковских кладовщиков принять всё это по описи на ответственное хранение и передашь Сергияну боевой приказ: использовать всё это при отделочных ра- ботах на усадьбе. Если «до хуя всего» окажется действи- тельно много — возьми у Смирнюка в хозяйстве грузовики с водителями и бойцами для погрузки.

НАЦПРОЕКТ
Коля удалился в глубокой задумчивости. Он, бедолага, никак не мог для себя решить, можно ему обижаться на Костю за то, что его грузят разной ерундой, или лучше на всякий случай не обижаться. С одной стороны, ясное дело, было бы лучше, если бы его вообще никто не тро- гал, не напрягал, ходил бы он себе тихонечко в свобод- ном режиме, вынюхивал, подсматривал, подслушивал, удовлетворял бы своё гипертрофированное природное любопытство. Однако тогда хрен чего можно украсть. Ес- ли тебе не поручают никаких дел, требующих расходова- ния средств, то как ты украдёшь? А украсть Коле хотелось постоянно, и он постоянно пытался это сделать, даже на тех мелочах, которые ему поручались. То пытался за- высить стоимость малька для зарыбления папаротовского пруда, то заложить себе откат в стоимость автомобиля — коневозки, которую ему было поручено заказать и купить для конезавода. Костя всё это видел и потому держал Зу- делкина на административных вопросах, не связанных напрямую с расходованием денег, если что и поручал, то старался жёстко контролировать. Колино соглядатайское любопытство Костю не беспокоило. Работал он от души, денег у Папарота не воровал, скрывать было нечего, со- весть была чиста.
Бедный Коля и не мог никак для себя решить, стоит ему Костю ненавидеть или нет. С одной стороны, Костя вроде относился к нему лояльно и дружелюбно, не уни- жал, не оскорблял и работать особенно не заставлял, а с другой стороны — украсть, сука, не давал. Такой дуа- лизм явлений расслаивал Колину душу, мучил, лишал определённости.
Проводив Зуделкина устало-равнодушным взглядом, Костя рассеянно закурил, открыл ежедневник и попытался осмыслить и систематизировать результаты похода к Па- пароту. Получалось всё как-то не очень весело.
Во-первых, не радовало появление Наташи Шеиной и новой головной управляющей компании. Хорошо, если

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
это опять окажется очередной бессмысленный статисти- ческий коллектив, как их называл Воронин — «статисты». Хуже, если Наташа под руководством Папарота соберёт банду активных, боевых пидорасов, которые будут ста- раться прыгнуть в светлое завтра, отталкиваясь от голов и костей тех, кто занимался непосредственной реализаци- ей проектов. Тогда беда, тогда Костю и его людей начнут жрать не в интересах дела, а исключительно ради того, чтобы показать хозяину свою заинтересованность и пре- данность.
Во-вторых, глухое раздражение вызывал ненужный Косте дополнительный геморрой с дизайном интерьеров Андрюшиной усадьбы. Дел и так было по горло, и отвле- каться на всякую хрень, не имеющую отношения к бизне- су, не хотелось.
В-третьих, пугали полусумасшедшие Андрюшины виз- ги по поводу сроков строительства и нужности дороги. Прокрутив в голове папаротовские бредни, Костя вдруг вспомнил историю сошедшего с ума Батюшкова, лицей- ского друга Пушкина. Батюшков ходил по своему дому в ночной сорочке и твёрдо заявлял, что он и «сам на Пинде царь», Пушкин же по этому поводу с горечью писал: «Пи- шут мне, что Батюшков помешался. Быть нельзя!!!»
«Да, — подумал Костя, — быть нельзя! Трудно работать на сумасшедшего, даже если когда-то считал его почти другом. Может, уже пора потихоньку отваливать? Отпол- зать? Может, уже ну его с его усадьбой, прудом, рыбой, са- дом, дорогой, Овечкиным, Зуделкиным, Шеиной, хамским апломбом и вопиющей некомпетентностью? В конце кон- цов, жить есть на что, дети почти взрослые, а всех денег, как известно, не заработаешь, может, бог даст, и дело ка- кое-нибудь интересное появится. Как говорится, была бы шея, хомут найдётся!»
Послать Папарота было бы можно и даже приятно, Костино отношение к нему за последнее время сильно поменялось, но вместе с Андреем пришлось бы бросить

НАЦПРОЕКТ
и проект, ставший для Кости родным, и собранную ко- манду хороших людей, которые старались и которых он как мог оберегал от огня Андрюшиных психозов. Бросать было жалко. Только-только удалось навести хоть какой-то порядок. Более-менее отладить организацию, расставить людей, запустить правильные процессы. Очень хотелось дождаться результатов своего труда. Вдруг проснувшийся внутренний голос ехидно сказал: «Результаты увидеть хо- чешь, созидатель долбаный? Тогда терпи. Засунь себе в жопу своё недовольство и терпи».
«Ладно, я долбаный созидатель. Потерплю сколько смогу», — грустно подумал Костя.
Допив залпом остывший кофе и машинально прикурив новую сигарету, переключился на мысли о дизайне инте- рьеров. Ассоциативный ряд выстроился быстро. Дизайн интерьеров — мебель — кресло — жирный кот с сигарой, вальяжно развалившийся в кресле — Илья Машкот. Память услужливо воспроизвела интеллигентное Илюшино лицо, очки и некую кошачью мягкость в поведении, за которой явственно чувствовался железный стержень.
Костя знал Машкота ещё со времён своего активного сотрудничества с Бетта-банком. Бизнес-империя Михаила Фрида помимо банка включала ещё массу фирм, каждая из которых вела своё направление бизнеса. Названия всех этих фирм и фондов начиналось со слова «бетта», а все вместе они образовывали консорциум под названием
«Бетта-групп». Илья был тогда ещё совсем молоденьким парнишкой и начинал свою бизнес-карьеру с должности менеджера в компании «Бетта-эстейт», активно работав- шей на рынке недвижимости.
Бетта-эстейтовцы гордо именовали себя девелоперами и думали, что занимаются девелопментом. Получив у род- ственного Бетта-банка довольно большой кредит, орлы- девелоперы построили сразу за столичной кольцевой до- рогой коттеджный посёлок, состоящий в основном из скучных длинных рядных домов. Планировки самого

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
посёлка и находящегося в нём жилья получились посред- ственные, качество строительства оставляло желать луч- шего, народ это покупать не хотел. Тогда ребята пришли в Костино агентство и попросили сделать посёлку хоро- шую рекламу. Ввиду слабой вменяемости и низких мо- ральных качеств бетта-эстейтовских руководителей со- трудничество с ними Костя прекратил быстро, а с Ильёй Машкотом, который, кстати, оттуда довольно скоро уво- лился, остались добрые, взаимно уважительные человече- ские отношения.
Илья, уйдя на вольные хлеба, создал свою фирму и на- чал активно торговать мебелью, для этой фирмы Костины дизайнеры и разработали эмблему в виде развалившегося в кресле огромного жирного кота с дымящейся сигарой в лапе. Бизнес Машкота развивался весьма успешно, он не полез на полубандитский рынок крупных контрабанд- ных поставок мебельного ширпотреба, а занял нишу об- служивания элитных VIP-клиентов. Суть бизнеса была в психологически грамотном потрошении обезумевших от свалившегося на них богатства жён отечественных ну- воришей. Специально обученные Илюшины девочки, лов- ко играя на комплексах вчерашних секретарш или в луч- шем случае студенток провинциальных вузов, продавали им за безумные деньги неплохие, но далеко не эксклюзив- ные вещи.
Через несколько лет для закрепления успеха Машкот грамотно расширил свой бизнес, создав у себя подразде- ления дизайнеров и архитекторов, назвал себя «Эдифис- проектом» и занялся не только потрошением нуворишек, но и разработкой больших серьёзных архитектурных про- ектов.
Костя подумал: «Супер! Профессионализм машкотов- ской команды сомнений не вызывает. Заодно посмотрим, к какой категории относится мадам Папарот, удастся Илю- шиным девочкам продать ей карнизы для штор по три ты- сячи евро за штучку или она ещё в разуме».

НАЦПРОЕКТ
Позвонив Машкоту на мобильный, Костя обрисовал си- туацию и договорился о встрече, после чего вызвал Зудел- кина и поручил ему полную координацию взаимодействия Илюшиных хищниц с Папаротшей и контроль за исполне- нием самого дизайн-проекта, включая все закупки мебели и аксессуаров. Когда Коля осознал объёмы предстоящих расходов, его глазёнки хищно заблестели.
«Рано радуешься, — подумал Костя. — Если ты, сучок, попробуешь себе склянчить откат, я об этом узнаю вторым после Машкота, а Папарот — третьим. За зарплату тоже работать надо. Она у тебя немаленькая, бездельничек ты наш хитрожопенький».
Мысль о том, что всякую непроизводственную ерунду удалось удачно распихать, вызывала удовлетворение. Некогда было ерундой заниматься, завтра в хозяйство должна была приехать первая партия ирландских коров. Надо было проследить, чтобы крестьяне, категорически не желающие признавать новую для них технологию со- держания скота, ослабленных после транспортировки ко- ровёнок не уморили окончательно.
Встречать вожделенных ирландок вместе с Костей по- ехал Панасюк. Колонну из четырёх скотовозов они нагна- ли километрах в десяти от хозяйства. В каждом скотовозе томилось по тридцать шесть голов утомлённых переездом животных, проехавших за неполные пять суток практиче- ски всю Европу.
Около карантинной площади стояло несколько легко- вых машин и небольшая толпа любопытных крестьян во главе со Смирнюком и североморским мужиком — на- чальником комплекса. Чуть поодаль в гордом одиночестве стоял представитель Госсельхознадзора, а с другой сторо- ны от толпы — представитель областной ветеринарной службы. Оба ветеринарных чиновника стояли с каменны- ми мордами и делали вид, что друг друга не замечают.
Подъехавшие скотовозы загнали на карантинную пло- щадку, чиновники в сопровождении Смирнюка и северо-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
морского мужика неторопливо начали осмотр. Время от времени кто-нибудь из них задавал какой-нибудь глу- пый вопрос, Смирнюк браво отвечал. Между собой чинов- ники демонстративно не общались.
Наконец приступили к разгрузке. Обалдевшие от дол- гой дороги, коровы галопом носились по карантинной площадке, большинство сразу бросилось к поилкам и кор- мушкам, некоторые почему-то начали жрать землю. Коро- вы были явно счастливы. Земля, небо, вода, еда, простор- ный загон. Видеть счастливых животных было приятно.
Крестьяне многозначительно гыкали и отпускали ко- роткие замечания, состоящие из матерных слов и непо- нятных междометий. Ветеринарные чиновники сели каж- дый в свою машину и укатили. Костя спросил крестьян, нравятся ли им импортные коровы. Крестьяне долго мол- ча сопели, повисла смешная пауза; наконец толстая пожи- лая тётка — бригадир телятниц — многозначительно за- явила:
— Там видно будет.
Подошедший Смирнюк объяснил Косте и Панасюку причину странного поведения представителей Госсельхоз- надзора и соколовской ветслужбы. Оказывается, несколь- ко дней назад руководители этих двух структур взялись выяснять, кто из них главный, кто из них важнее, у кого пися толще. Из этого выяснения проистёк безобразный скандал. Чиновные бабуины рассорились насмерть, и те- перь между родственными по сути структурами начина- лась война лютая и беспощадная, не на жизнь, а на смерть.
Новость была крайне неприятная. Поскольку в области животноводство тихо загибалось и папаротовское хозяй- ство было почти единственным, где реально что-то проис- ходило, эти уроды вполне могли развернуть свои военные действия именно на Костиной территории, а это ничего хорошего не сулило. Если две контролирующие организа- ции затеют всерьёз воевать между собой, хуже всего будет

НАЦПРОЕКТ
тому хозяйству, на территории которого развернутся бое- вые действия. Для доказательства некомпетентности друг друга надзиратели станут выискивать все мыслимые и немыслимые недостатки в работе хозяйства и пытаться обвинить друг друга в недогляде и недосмотре, а само хо- зяйство при этом будет утирать кровавые сопли, платить штрафы и считать убытки.
«Пронеси, Господи!» — подумал Костя.
Оставалось только тихо надеяться, что к окончанию срока карантина бабуины успеют помириться и их собачьи свадьбы не повлияют на перевод коров в основные коров- ники и на получение разрешения на реализацию молока, которое к тому времени неизбежно появится.
Толпа у ворот карантинной площадки потихоньку рас- сосалась. Остались только североморский мужик, зоотех- ник, два молодых ветеринара и директор конезавода Све- та Гусева. Североморский мужик гордо вышагивал вдоль кормушек, наблюдал, как коровы жадно жрут смесь силоса с комбикормом, и убедительным тоном отдавал какие-то распоряжения. Зоотехник и ветеринары не сводили вос- торженных глаз с жующих коров и выглядели совершенно счастливыми. Гусева подошла к стоящим в сторонке Косте, Панасюку и Смирнюку и тихо сказала:
— Отличные коровки. Крепкие. И хорошо, что не су- перрекордистки. Эти и морозы выдержат, и мелкие ошиб- ки в технологии содержания простят, и надои вам хоро- шие дадут. Вы молодцы, мужики!
— Да мы-то что. За всё спасибо великому Андрею Шу- лимовичу! — глумливо ответил Костя.
— Бросьте! Папарот только деньги даёт. Он их и до вас давал, а был один бардак, — серьёзно сказала Гусева.
Слова Светланы Владимировны были Косте приятны. Ощущение хорошо сделанной работы вызывало чувство удовлетворения.
— Ладно. Хватит грязь месить. Пошли в контору. Чай- ку попьём, дела обсудим, — сказал Костя, щелчком от-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
правил недокуренную сигарету за дорогу и пошёл к ма- шине.
Главным текущим делом, помимо завоза скота, был се- нокос. Для составления правильного рациона кормления скота планировалось заготавливать три вида грубых кор- мов, и первым шло сено. Правду сказать, иностранные консультанты к сену относились весьма скептически. У них там, в их германиях и америках, коров сеном давно никто не кормил. Земли у них было мало, и они старались использовать её максимально эффективно, а поскольку силос давал гораздо большую фуражную массу с единицы посевной площади, от сена почти отказались.
Наши специалисты это воспринимать отказывались. Услышав слова «сено нам не нужно», начинали трястись мелкой дрожью и производили самопроизвольную, некон- тролируемую дефекацию. Сено было для них привычной главной составляющей рациона. Правильно заготавливать силос они не умели, а сено умели, его было труднее сгно- ить, и, поскольку для конезавода оно всё равно было необ- ходимо, Костя разрешил крестьянам засеять многолетни- ми травами достаточно большие площади, рассматривая излишки сена как резерв ставки главного командования. Правда, предыдущий агроном со Шманьковым и сено умудрились сгноить, так что резерва пока не получилось. Следующим после сена по срокам уборки был сенаж, или, как его назвали немцы, силаж. На сенаж сеяли смеси зерновых и бобовых культур и косили их в период молоч- но-восковой спелости. Костины крестьяне для заготовки сенажа засеяли несколько полей вика-овсяной смесью,
и теперь всё это безобразие ярко зеленело и колосилось.
Однако самой главной составляющей рациона должен был стать кукурузный силос. Наши специалисты почему- то поголовно считали, что кукурузу на силос надо косить, рубить и закладывать во второй половине августа. Немцы смотрели на них как на слабоумных и утверждали, что убирать силос раньше десятого сентября просто преступ-

НАЦПРОЕКТ
ление. Какой смысл заготавливать корм, в котором одна вода и клетчатка? Если подождать, когда нальются почат- ки, корм будет иметь совершенно другую питательную и энергетическую ценность.
Уборка силажа и силоса были ещё впереди, а пока в хо- зяйстве полным ходом происходил сенокос. Ездить по по- лям и смотреть, как крестьяне косят, как ворошат, как соби- рают сено в валки и прессуют пресс-подборщиками в тюки, Костя не считал нужным. В конце концов, эту нехитрую по- следовательность операций они выполняли уже много ве- ков, когда-то вручную, а теперь с помощью машин. Была тихая надежда, что веками вбитая в спинной мозг генная память не позволит им что-нибудь изгадить. Поэтому, по- пивши чаю, Костя со Смирнюком по полям не поехали, а по- ехали сразу на конезаводское сенохранилище смотреть, как укладывают на хранение готовый продукт — аккуратнень- кие тюки прессованного сена. Серёга Панасюк тем време- нем, прихватив несколько ошалевшего от радости северо- морского мужика, пошёл на комплекс разбираться с пле- менными карточками и прочими коровьими документами. Около ворот сенохранилища обнаружился агроном Ва-
ня, яростно ругающийся со Светой Гусевой. Заметив вылу- пившихся из машины Костю и Смирнюка, все резко замол- чали. Ваня, как обычно, уставился куда-то вдаль и натянул на лицо отсутствующее выражение. Гусева стояла красная от злости.
— Ну и?! — с угрозой в голосе спросил Костя.
— Я такое сено не приму! — заявила Гусева. — Они за- катали недосушенное, теперь оно у меня сгниёт, а я буду отвечать. А чем я лошадей кормить буду? На хрена мне это надо?! Пусть везёт куда хочет.
— Света, спокойно! Объясни толком, в чём проблема. Гусева подошла к ближайшему тюку и, выдернув из се- редины пучок травы, начала мять её пальцами и объяс- нять, что сено сыроватое, что с прессовкой надо было де-
нёк подождать, а это через месяц всё сгниет.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
«Может, капризничает? Цену себе набивает?» — поду- мал Костя, тихо отделился от группы и пошёл к пожилому механизатору, притащившему с поля телегу со спорными тюками.
Угрюмый механизатор занимался заготовкой сена всю свою сознательную жизнь и правду точно знал.
— Что, правда сгниёт? — спросил Костя.
— Сгниёт, — мрачно подтвердил механизатор.
— А какого же хрена вы сырое сено тюковали?
— Я сказал агроному, что рано, а он говорит: «Тюкуй, не твоё дело!»
— Но ты же видел, что рано! Что ж ты его, сопляка, на хуй не послал? В конце концов, к Смирнюку бы пошёл. Что ж вы дурную работу-то делаете? И не просто дурную, а вредную. Сеяли, косили, ворошили, кучу денег потрати- ли, а теперь сгниёт.
— Нам сказали, мы делаем.
— Тьфу, блядь!
Костя отвернулся, сделал глубокий вдох, достал сигаре- ту, прикурил и пошёл к воротам сенохранилища. Закипало бешенство. Самыми приличными из крутящихся на языке слов были слова «обезьяны» и «вредители». Подойдя к Ване, спросил:
— Тебе мужики говорили, что тюковать рано? Что сено сырое?
— Говорили.
— Почему начал прессовать?
— Я так решил!
— Опять?! Опять?! Ты решил?! Су-у-ка! Сопли вытри! Ты решил! А отвечать за свои решения готов? Если сено сгниёт, ты мне готов выплатить деньги, которые на это се- но потратили?! Точнее, не мне, а Андрею Шулимовичу! Ты готов, падла, за свои решения своими деньгами отвечать?! Или ты, сука, думаешь, что ты тут будешь резвиться, само- утверждаться, а Папарот будет тупо оплачивать твои бляд- ские выкрутасы?! Да я лично с тебя всё получу! Всё до ко-

НАЦПРОЕКТ
пейки выжму. Последние штаны с тебя, выблядка, сниму. Правда, с тебя взять-то особо нечего. Ну ничего, будешь у меня сперму за деньги сдавать. Дрочить будешь в про- бирку, пока не сдохнешь. Надеюсь, дрочить-то ты хоть умеешь?
Увидев округлившиеся глаза Светланы Владимировны, Костя резко оборвал описание светлого Ваниного будуще- го и уже спокойным тоном распорядился:
— Так, Рафаилыч, поскольку конезавод у нас основной заказчик сена, впредь прессуете только после того, как Гу- сева лично выедет на поле и даст отмашку. Гусева скажет
«можно» — прессуете. Скажет «ещё сушить» — ждёте. Ты понял меня?
Повисла пауза.
— Не слышу. Ты меня понял?!
— Понял. Всё сделаем, — мрачно ответил Смирнюк. Настроение было безнадёжно испорчено. Всё хорошее,
что делали Костя и его команда, вдребезги разбивалось об идиотизм специалистов, помноженный на тупость и равнодушие исполнителей. Вспомнилось из раннего Жванецкого: «Там обезьяны собираются в стаи и уничто- жают посевы. Это же страшно, если все вместе — обезья- ны!» Дальнейший объезд объектов проходил в мрачном молчании, изредка прерываемом короткими докладами ответственных за производимые работы. Костя в основном слушал, кивал, задавал короткие уточняющие вопросы. Про себя размышлял: «Господи, как это точно! Страшно, если все вместе — обезьяны! А где взять других? Других нет. Кругом пьянь, ворьё, идиоты, бездельники, и всем всё по хуй! Завезти, что ли, каких-нибудь узбеков-таджиков? Или, к примеру, киргизов? Эти хотя бы первое время стара- ются, работают. Правда, как только осваиваются и осозна- ют свою нужность, наглеют и пытаются сесть на шею. Тогда их приходится гнать и брать новых, а новых опять надо обучать. Наши-то уроды, похоже, совсем выродились, спа- сибо коммунистам, сгенерировали-таки новую историче-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
скую общность людей, человека новой формации — помесь вора с вертухаем. Хорошо бы китайцев завезти, только не наших, а настоящих, китайских. Говорят, они дико тру- долюбивые и дисциплинированные. А где их взять? Да, хо- рошо бы, хорошо бы нам сома поймать большого.
Вот так живёшь всю жизнь в столице, вращаешься в кругу приличных людей, не видишь реального положе- ния дел и пребываешь в плену иллюзий относительно соб- ственного народа. А как въедешь мордой в реальность, так аж выть хочется. Получается, что они народ-богоносец, они большинство, они норма, а ты — отклонение от нор- мы, ты выродок. И как только сделаешь неосторожное движение, как только выдашь себя, они тебя сожрут. Разо- рвут на куски и сожрут просто за то, что ты не такой, как они. И никуда ты не денешься! Их много, а ты один. И войско твоё редеет день ото дня. И товарищи твои лома- ются. Появляется у них жадный блеск в глазах и тупое рав- нодушие к беде ближнего. А друзья твои бегут из страны, мучимые страхом, один за другим. Стыдятся своей слабо- сти, но всё равно бегут. Страх сильнее. Рано или поздно и ты сломаешься и побежишь. Будешь галопировать, высо- ко вскидывая зад, поддерживая обеими руками спадаю- щие обосранные штанишки и искренне веруя, что впереди Царствие Божие. А его там нет. Его и здесь нет. Его для те- бя нигде нет потому, что ты недостоин!»
В голове самопроизвольно зазвучал любимый Галич:
Но когда ты один и ночь за окном От чёрной пурги хмельна,
Тогда ты один, и тогда беги. Ибо дело твоё — хана!
В конторе ждал сюрприз. Секретарша Смирнюка, при- неся чай, вдруг, пряча глаза, сообщила, что к Косте про- сится батюшка. Костя удивился:
— Чей батюшка? Ваш?
— Ну этот, значит, священник из Борилково. Новый, значит.

НАЦПРОЕКТ
— А старый куда делся?
— А старый куда-то уехал. Теперь этот, новый, значит. Старый был откуда-то с Западной Украины. Хороший был. Машины людям за деньги ремонтировал. Храм потихонь- ку начал восстанавливать. А потом собрал с народа деньги на газификацию храма, ну чтоб, значит, отопление сде- лать, и с этими деньгами исчез. Теперь вот новый вместо него.
— То есть газа в храме так и нет?
— Дык нет, деньги собрал и уехал.
— А новый что из себя представляет?
— Дык не знаем. Он недавно приехал. Из себя, значит, чернявый такой.
— Дык они все чернявые. Это у них форма одежды та- кая, — пошутил Костя.
— Да нет. Я в смысле — нерусский он. А там кто его знает.
— Ладно, приглашай. Посмотрим.
В переговорную вошёл довольно молодой, лет тридца- ти, невысокий квадратный священник в чёрной рясе, с обычным священническим крестом, какие выдают при рукоположении, и в грязных больших бесформенных бо- тинках. Поискал глазами, на что перекреститься, икон не нашёл и растерянно остановился посреди комнаты. Ко- стин карманный складень, размером с пачку сигарет, сто- ял на письменном столе ликами к хозяину и вошедшему был не виден. На секунду растерявшегося попа стало жал- ко, захотелось поднять складень повыше и сказать: «Ну, крестись уже, батюшка, да не бойся, тут свои».
Однако с порога фамильярничать с незнакомым, воз- можно искренним и хорошим человеком было негоже. Ко- стя встал, вышел из-за стола, указал священнику на стул и сказал:
— Здравствуйте, батюшка. Садитесь, пожалуйста.
Под благословение не пошёл, почему-то не захотелось. Священник поздоровался, сел, стал оглядываться и осто-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
рожно изучать хозяина кабинета. Косте показалось, что в его взгляде сквозят некоторый испуг и надежда.
«Да не бзди, проси уже, зачем пришел. Сказано же: просите, и вам воздастся», — хотел сказать Костя. Но вме- сто этого формально-вежливо спросил:
— Что у вас, батюшка? Какие проблемы? Чем могу быть полезен? Кстати, меня зовут Константин, а вас?
— А меня — отец Рафаил. Я настоятель храма в Борил- ково. Вот прихожане сказали, что у вас тут большое хозяй- ство, строительство большое. Вот я и решил познакомить- ся. А вы сами-то, простите, православный?
— У нас в стране, батюшка, по социологическим опро- сам, почти семьдесят процентов населения считают себя православными. А вот вы мне скажите: вы пока шли к конторе и на второй этаж поднимались, вам сколько лю- дей встретилось? Человек десять — пятнадцать? А сколько из них под благословение подошло? Наверняка ни одного. Будем считать, что я вам ответил.
Поп заметно скис. Видимо, решил, что его в такой ма- лопонятной форме послали в жопу. Повисла неловкая па- уза.
— Ладно, батюшка, не пугайтесь. На самом деле я че- ловек искренне верующий. Просто не очень воцерковлен- ный. Но к церкви отношусь с огромным почтением. Счи- таю, что в нынешнее бесовское время церковь осталась единственным институтом, продолжающим говорить лю- дям, а особенно детям, простые и правильные вещи. Ведь со всех сторон несётся: «Укради! Обмани! Оболги! Собери все удовольствия!», и только церковь одна твердит:
«Не убий! Не укради! Не прелюбодействуй! Не клевещи!» Так что правильно пришли. По адресу. Я церкви давно по- могаю по мере сил. Бог даст, и вашему храму смогу чем- нибудь помочь. Рассказывайте сразу о самом важном. Что вам надо прежде всего? Кстати, может, вам чайку?
Отец Рафаил, слушая Костину короткую речь, явно рас- слабился, устроился на стуле поудобней и, отказавшись

НАЦПРОЕКТ
от чая, начал своё скорбное повествование о том, как он подвизался в известном древнем монастыре, как его ду- ховник-старец благословил его на принятие борилковско- го прихода и восстановление храма, как он приехал сюда из монастыря с тремя хорошими православными рабочи- ми-строителями и в какое говно он, бедолага, попал.
Живут они теперь из милости в сарае у богатого сто- личного дачника, который сам родом из этих мест. Денег на восстановление храма владелец сарая, правда, не даёт. Раньше, говорят, давал. Ну, спаси его Господи за то, что хоть пожить пустил. Немножко денег подбрасывает его ду- ховник — монастырский старец, но этого катастрофически не хватает. А они начали восстанавливать левый придел храма, в котором при коммунистах было устроено зерно- хранилище.
— А что же прихожане? — спросил Костя.
— Бедно люди живут, — грустно ответил отец Рафаил.
— На службы-то ходят?
— На службы ходят. Но живут бедно. Помочь мало чем могут.
Костя задумался. Картина была типичная, во всяком случае для провинциальной глубинки. Хитрые и корыст- ные попы в такие сельские приходы не ехали, старались устраиваться в больших городах, где было много прихо- жан, люди жили побогаче и было легче выдавливать из них пожертвования. В такие маленькие сельские прихо- ды к еле живым бабушкам и полуразвалившимся храмам ехали только истинные подвижники, светильники веры, которых не пугали нищета и бытовая неустроенность, ко- торые смыслом своей жизни видели не сытость и богат- ство, а служение Господу. Именно Служение, с большой буквы.
Жизнь уже не раз сводила Костю с такими подвижни- ками, и он относился к ним с искренним уважением. Не было среди них пузатых и красномордых, хоть от рожи прикуривай, попов, какими изобиловала столичная епар-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
хия. Эти сельские бедолаги жрали мало, зато молились и трудились много и искренне. Восстанавливали свои по- луразрушенные, осквернённые церквушки, вкладывая каждую добытую копейку в лишний кирпич, лист железа, мешок цемента или банку краски, мотались по окрестным деревням, совершая требы, организовывали воскресные школы, где учили деревенских детишек азам добра. Од- ним словом, спали мало, делали много. Грех было таким не помогать.
Якобы православное население редко являлось в храм чаще одного раза в год — как правило, на Пасху. Покупа- ло горсть самых дешёвых свечек, стыдливо пихало ме- лочь в церковную кружку и с чувством выполненного долга удалялось на год развратничать и пить дальше как ни в чём не бывало. Основными прихожанами сельских храмов были обессилевшие, практически брошенные соб- ственными детьми старушки, замаливающие перед смер- тью грехи своей комсомольской юности и партийной зре- лости. Бабушки священника и его семью, как правило, прокормить не могли, поэтому в таких приходах часто служили иеромонахи. Это было экономнее и проще. Од- ному монаху прокормиться было легче, чем православ- ной семье с кучей ребятишек.
Костя прервал свои грустные размышления, попросил у батюшки номер телефона и сказал, что заедет к нему в Борилково завтра к вечеру, по дороге в столицу, когда за- кончит здесь все дела. Заедет, посмотрит всё своими гла- зами и после этого будет решать, чем и как сможет по- мочь. Отец Рафаил, грустно улыбаясь, попрощался. По нему было видно, что в Костин приезд и помощь он не верит.
Следующий день начался с объезда полей и объектов. В общем и целом всё шло по плану, хотя и всяких безобра- зий хватало. Например, сильно раздражали брошенные в полях и на обочинах дорог отдельные тюки прессованно- го сена, не поместившиеся в тракторную телегу или сва-

НАЦПРОЕКТ
лившиеся по дороге. Крестьяне явно не намеревались их собирать. Ну выпали, и хрен с ними. А может, наоборот, собирались, но втихаря, подобрать и утащить в свои лич- ные сараи, своим овечкам и козочкам. Обеспечивать лич- ные подсобные хозяйства сеном за счёт Папарота в Кости- ны планы никак не входило, поэтому Смирнюк получил строгое указание все валяющиеся тюки собрать и перевез- ти на склад.
Остальное шло более-менее неплохо. Пшеница, яч- мень и овёс бурно колосились, французская гибридная ку- куруза пёрла в рост как сумасшедшая, на строительных объектах работа кипела. Вернувшись в контору, Костя по- обедал в рабочей столовке. Качество пищи нареканий не вызвало. После обеда в кабинете Смирнюка собралось спонтанное совещание. Вопросов и проблем было много, но Костю заинтересовала идея реконструировать три ста- рых коровника, оставшихся в хозяйстве от прошлой жиз- ни, под зернохранилища. Проблема была в том, что хозяе- ва соколовского элеватора с каждым годом вели себя всё более нагло. Постоянно поднимали цены за обработку, приёмку и хранение зерна и при анализах занижали его качество, а следовательно, и цену. Поскольку зерно, в ос- новном ячмень, было необходимо коровам постоянно, для хозяйства стоимость его хранения становилась пробле- мой.
Из старых коровников, находящихся в разной степени разрушения и запущенности, вполне можно было сделать приличные зерносклады напольного хранения. Для этого необходимо было залить полы бетонной стяжкой, заде- лать окна и починить крыши. Правда, в одном из них кры- шу надо было не чинить, а переделывать, поднимать, что- бы внутри могли нормально разгружаться самосвалы с зерном. Идея показалась Косте здравой и интересной, и Сергиян тут же получил указание просчитать сметы на эти работы. Избавиться от зависимости от элеваторных жуликов было бы здорово.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
Памятуя о своём обещании заехать к отцу Рафаилу, Ко- стя выехал домой часа на полтора раньше обычного. Бо- рилково находилось от хозяйства километрах в десяти в сторону райцентра. Храм стоял в центре села, на высо- ком берегу красивой речки и являл собой памятник ком- мунистическим бесчинствам. Колокольня и боковые крыльца были разрушены начисто. В центре сохранился купол с крестом, а по бокам с четырёх сторон всё было об- рублено.
«Прямоугольный кусок торта с розочкой посредине, грубо вырезанный из целого», — подумал Костя.
Священник и трое сильно бородатых православных строителей были на месте. На крыше храма пятнами вы- делялись свежие следы ремонтных работ. Когда коммуни- сты-богоборцы переделывали храм в зернохранилище, они демонтировали полы, и теперь землю внутри здания покрывал метровый слой плотно слежавшейся смеси гни- лого зерна, грязи и мусора. Бородатые грузили эту дрянь в тачки и засыпали ей ямы на ухабистом просёлке, веду- щем от храма к главной дороге.
На этот раз Костя решил правила соблюдать: подошёл к батюшке, поклонился и попросил благословить. Отец Ра- фаил выглядел довольным. Подошёл бригадир бородатых строителей, и началось бурное обсуждение, что нужно де- лать в первую очередь, а что может и подождать. Препира- лись минут сорок. Главный православный строитель ока- зался довольно толковым.
Батюшка в разговор особо не лез, посматривал на Костю с некоторым испугом и уважением. Серёга Па- насюк стоял в сторонке, внимательно разглядывал остат- ки старой росписи на стенах и куполе и старательно де- лал вид, что ему всё это безразлично. Он считал себя убеждённым атеистом, а верующих людей — немного ущербными и недалёкими и вовсе не собирался это скрывать. Костя отлично знал, что внутри себя Серёга человек честный, добрый и порядочный, а его показной

НАЦПРОЕКТ
снобизм не более чем форма защиты, иногда выглядя- щая довольно забавно.
В конце концов Косте удалось убедить бородатого и ба- тюшку, что деревянные полы в храме делать не надо, а на- до поднять уровень песчаной подушкой и залить бетон- ную стяжку, а окна по кругу в барабан под куполом надо заказать пластиковые со стеклопакетами. На том и поре- шили. На прощание Костя твёрдо сказал, что на большее денег пока нет, чтобы не обнадёживались. Дай бог это до зимы сделать, а дальше видно будет, дальше как Гос- подь управит. Когда попрощались и сели в машину, свя- зался по мобильному с Сергияном и попросил его завтра съездить в борилковский храм и обсчитать оговорённые объёмы работ, потребные материалы и их стоимость. Вла- димир Васильевич явно удивился, но твёрдо пообещал, что всё сделает к следующему Костиному приезду.
По дороге в столицу Панасюк вдруг начал расспраши- вать о правилах жизни православных приходов. Сначала, почему-то стесняясь своего интереса, спрашивал как бы нехотя, лениво, как бы от нечего делать. Потом вошёл во вкус, забыл о своём защитном снобизме, и вопросы по- сыпались как из рога изобилия. Особенно его интересова- ло, получают ли приходы финансирование из епархий и кто сидит на управлении и распределении финансовых потоков, а также как распределяются доходы от всяких околоцерковных коммерческих структур, например па- ломнических служб или всяких предприятий по производ- ству церковной утвари.
Узнав от Кости, что епархии приходам никаких денег не дают, а, наоборот, приходы сами должны ежемесячно отстёгивать взносы на епархиальные нужды, Серёга силь- но удивился. Как и большинство незнакомых с право- славной жизнью людей, он считал, что приходские ба- тюшки имеют от епархий приличную зарплату, да ещё и дополнительно зарабатывают на всяких крещениях-от- певаниях.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
Костя не торопясь и с удовольствием разъяснил Пана- сюку всю глубину его заблуждений и как мог рассказал, что знал о структуре и источниках финансирования православ- ной церкви. В том числе и о том, что по идее священник вообще не должен заниматься финансовыми вопросами прихода. Ведением церковной кассы должен заниматься кто-либо из уважаемых прихожан, например церковный староста или его помощник. Они, собственно, и должны из доходов храма платить священнику зарплату, а осталь- ные деньги, за вычетом обязательных ежемесячных взно- сов в казну епархии, расходовать на ремонт, благоукраше- ние и содержание храма, воскресной школы, если таковая имелась, и на помощь одиноким немощным или сильно бедным, к примеру многодетным прихожанам. Но по- скольку деревенские приходы бедны, а среди постоянных прихожан, как правило, таких людей не находилось, свя- щенники вынуждены брать исполнение этих функций на себя.
Беседа с Панасюком постепенно сошла на нет, а на- правление размышлений осталось. Развалившись на мяг- ком сиденье, неторопливо покуривая и провожая взглядом проплывающие за окном пейзажи, Костя с удовольствием вспоминал историю своего прихода в православную цер- ковь.
Началось всё со школьного друга Васьки. Когда в на- чале девяностых для потомков репрессированных от- крыли доступ к архивам НКВД и стали давать им почи- тать дела предков, Васька разыскал дело своего деда — главного инженера какого-то завода в Белоруссии, кото- рого в тридцать седьмом арестовали, перевезли в столи- цу, долго мучили и в тридцать восьмом расстреляли. В этом самом деле Васька нашёл отметку, что приговор приведён в исполнение и тело захоронено на специаль- ном объекте НКВД, носящем название расположенного рядом посёлка. Спецобъект и посёлок назывались одина- ково зловеще — Коммунарка — и находились всего

НАЦПРОЕКТ
в двух километрах от теперешней столичной кольцевой дороги.
Васька поехал в этот посёлок, долго искал спецобъект, опрашивал местных жителей, пока, наконец, один дрях- лый старичок не указал ему на малозаметную узенькую дорожку, уходящую в лес. Съезд с трассы на эту дорожку был украшен знаком «Въезд запрещён», метко называе- мым в народе «кирпич». В глубине леса оказался большой сильно заросший участок, огороженный полусгнившим забором, опутанным поверху колючей проволокой.
Преемники энкавэдэшных людоедов, несмотря на то что расстрелы и захоронения на этом объекте прекрати- лись в сороковых годах, до самого начала девяностых продолжали его охранять, держали там постоянного ко- менданта и соблюдали режим особой секретности. Когда их людоедскую контору в очередной раз реформировали, гэбэшнички радостно взялись избавляться от подобных мест массовых захоронений, как правило передавая их православной церкви. И вовсе не потому, что испытыва- ли к церкви любовь и уважение, а потому, что больше ни- кто не брал. Новорождённые общественные организации, взявшие на себя миссию сохранения памяти о миллионах репрессированных, были слабы и не верили в свои силы, а церковь и люди, из которых она состояла, верили. Не в себя, конечно, а в то, что Господь всё управит, что даст, когда Ему будет угодно, и силы, и денег, и возмож- ности привести эти массовые тайные кладбища в поря- док, построить там часовни и храмы и открыть всё это людям.
Приехавший в Коммунарку Васька обнаружил, что те- перь это подворье монастыря и подвизается там иеромо- нах Стефан с тремя послушниками, занятыми творением круглосуточной поминальной молитвы по невинно убиен- ным. Для молений православные оборудовали домовую церковь в разваливающемся домике охраны. В свободное от молитвы время потихоньку пытались приводить терри-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
торию в порядок, а чтобы не протянуть с голоду ноги, за- вели двух коз.
Место было страшное. На небольшом участке, зарос- шем молодым лесом, во рвах и ямах покоилось, по раз- ным данным, более шести тысяч невинных замученных и расстрелянных людей. Полную правду о своих подвигах гэбэшники так и не раскрыли, видимо считали, что пра- вославным всё равно, за сколько тысяч душ молиться. Настоящим покаянием в стране и не пахло. Оставшиеся в живых садисты — вертухаи и прочие людоеды — полу- чали все свои особые блага, льготы и персональные пен- сии, а их детишки и внучки продолжали править страной. Васька приехал из этого страшного места совершенно разрушенный и при ближайшей встрече рассказал обо всём Косте. Могилы Костиных предков, загубленных где- то в архангельской тайге и на Полярном Урале, разыскать было уже невозможно, а короткая историческая память выродившегося народа пугала. Какой-то поддонок уже умудрился написать детям в новом школьном учебнике истории, что главный усатый людоед был на самом деле вовсе не людоед, а эффективный менеджер. Очень хоте- лось сделать хоть что-нибудь, чтобы люди помнили страшные подвиги коммунистов, чтобы не верили лжи- вым бредням их наследников, чтобы возврат в это говно стал абсолютно невозможен. Костя съездил в Коммунарку, познакомился с отцом Стефаном, всё осмотрел, всей своей кожей ощутил ужас мрачной истории этого места и понял,
что просто обязан помочь чем может.
Первым делом установили на трассе, на повороте к спецобъекту, большой щит-указатель, из которого все проезжающие могли узнать, что здесь не дачи и не свалка, а место массовых захоронений жертв репрессий. Потом с отцом Стефаном создали попечительский совет, который на правах сопредседателей возглавили старый Костин университетский приятель, возглавлявший в ту пору сто- личный парламент, и епископ тамошней епархии, и нача-

НАЦПРОЕКТ
лось строительство церкви. Вокруг оказалось неожиданно много хороших людей, взявшихся помогать доброму делу, которые жертвовали деньги, оплачивали счета на строй- материалы, строители давали бесплатно людей и технику. Те, у кого средств не было, просто приезжали в свои вы- ходные поработать во славу Божию. Поскольку отец Сте- фан, как многие настоящие монахи, был хорошим челове- ком, но слабым менеджером, Костя помимо постоянного выбивания денег из всех своих знакомых бизнесменов ак- тивно помогал ему в решении организационных проблем. Вёл переговоры со строителями, помогал в организации работ, подключил своего адвоката для окончательного оформления земли и по возможности, используя свои свя- зи, освещал происходящее в средствах массовой информа- ции.
Строительство и благоукрашение храма уложилось в пять лет. За это время не раз опускались руки, накатыва- ло безнадёжное ощущение, что ничего не получится, что деньги кончились, помощники разбежались и вот сейчас всё встанет, но в последний момент Бог посылал новых спонсоров, новых помощников и дело двигалось. Кстати, Андрюша Папарот, к которому Костя несколько раз обра- щался за деньгами в самые трудные моменты, никогда не отказывал, всегда выручал и в итоге оказался одним из главных, по количеству денег, жертвователей. В частно- сти, оба иконостаса — и главный, и малый — в крестильне были полностью сделаны на его деньги.
Костино лицо расплылось в непроизвольной улыбке. Вспомнился забавный эпизод из его бесед с отцом Стефа- ном, с которым у Кости установились добрые отношения. Часто во время своих приездов на подворье, разрулив все строительные и организационные вопросы, Костя за чаем подолгу беседовал с монахом о жизни, о добре и зле, о ду- ше и вере. В одной из таких бесед Стефан стал убеждать Костю в том, что евреям доверять нельзя. Мол, нация нечестная, лживая, паскудная. Костя, любой национализм

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
не переваривавший, считавший его признаком тупости, не удержался и съехидничал, имея в виду Папарота:
— А что, батюшка, красивые у нас с вами вышли ико- ностасы на еврейские денежки?!
Стефан съёжился и ничего не ответил, но к националь- ному вопросу больше никогда не возвращался.
Когда храм достроили, благоукрасили и освятили пол- ным чином, бедолагу Стефана наградили церковным ор- деном, повысили в звании, то есть вручили игуменский посох и отправили восстанавливать сильно бедный и раз- рушенный монастырь в ста с лишним километрах от сто- лицы. С тех пор Костя с ним не встречался. Общие знако- мые болтали, что на новом месте службы отца игумена условия были совершенно собачьи. Не хватало тёплых по- мещений, не было горячей воды, а главное — не было хо- роших верных прихожан и добрых жертвователей.
Стефана было жалко. Несмотря на разногласия по на- циональному вопросу, Костя относился к нему с глубоким уважением. Монах был настоящим подвижником. Челове- ком искренней веры и абсолютным нестяжателем. Ходил круглый год в одних ботинках, постился гораздо строже, чем того требовал монастырский устав, и имел ярко выра- женную тягу к молитвенному уединению, а епархиальное начальство, мучимое дефицитом кадров, в хвост и в гриву использовало его в качестве менеджера. Стефан стремился к углублённому, уединённому общению с Богом, а его за- ставляли что-то строить, финансировать, суетиться и мно- го общаться с разными, далеко не всегда хорошими и при- ятными людьми.
Второй точкой Костиного соприкосновения с право- славной церковью было строительство маленького дере- вянного храма в довольно большом селе по соседству с его дачей, в котором находилась местная средняя школа, куда ходили и ездили детишки из всех окрестных деревень. Как и везде в сельской местности, работы для людей почти не было, население благополучно спивалось, дети росли

НАЦПРОЕКТ
сами по себе, как трава у забора. У Кости возникла иллю- зия, что если построить в селе храм, поселить хорошего батюшку, помочь ему организовать воскресную школу, чтоб с детишками побольше занимался, то жизнь поти- хоньку будет улучшаться, во всяком случае в смысле ду- ховном.
Но этот план пока удался только наполовину. Церквуш- ку построили и освятили. Слава богу, нашлось несколько добрых людей, поучаствовали деньгами, а священника епархия не давала. Отец благочинный каждый год, приез- жая на престольный праздник, убеждал бабушек-прихожа- нок, что свой батюшка им не нужен, что им его не прокор- мить, что это для них тяготы великие, что им вполне хватит священника соседнего прихода, который раз в две недели приезжал служить литургию. Костя впрямую говорил отцу благочинному — мол, дайте молодого образованного свя- щенника. Я вам гарантирую: прокормлю, машину куплю, зарплату положу и с жильём помогу. Лишь бы с детишками занимался. Благочинный прятал глаза и уворачивался. Си- туация прояснилась, когда священник из соседнего прихо- да по-доброму подсказал, что для решения вопроса надо сделать благочинному хорошее большое пожертвование, то есть на самом деле дать взятку.
Перспектива давать взятку за возможность сделать доброе дело Костю взбесила. На престольные праздники он ездить перестал, с благочинным больше не общался, но храм не бросил, каждый год что-нибудь делал. При- строил к церквушке колоколенку, поставил забор и краси- вые ворота, отсыпал подъезд к церкви и площадку для парковки машин, выкопал колодец, построил сарай для дров и туалет. Живых денег окормляющему приход попу Костя не давал принципиально, сам закупал материалы, сам организовывал работы и расплачивался с рабочими. Так продолжалось уже около пяти лет.
Сейчас Костя, привыкший доводить любое начатое де- ло до конца, собирался начать строительство приходского

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
дома, в котором под одной крышей была бы квартира для священника, его кабинет, библиотека, класс для занятий с детишками и приходских собраний. Потихоньку обду- мывал проект и подыскивал жертвователей: одному такой объём финансирования было не потянуть.
Впереди показался мост столичной кольцевой автодо- роги.
«Что-то я много стал о прошлом думать, в воспомина- ния погружаться. Старею, что ли?!» — с грустью подумал Костя.
Оставшиеся три партии скота благополучно, без про- исшествий прибыли в хозяйство. Теперь на карантинной площадке мычали все закупленные шестьсот голов. На- чался отсчёт положенного по закону карантинного срока. Получившие изрядный стресс во время перевозки коро- вёнки приходили в себя. Две особо впечатлительные неожиданно отелились вполне здоровыми телятами, и де- ло, скорее всего, было даже не в их впечатлительности, а в хитрожопости ирландских фермеров, которые в нару- шение условий договора подсунули глубоко стельных жи- вотных, а североморский мужик это проморгал.
Отелившихся коров доили вручную прямо на каран- тинной площадке, телятам там же отгородили маленький загончик. Оба телёнка оказались бычками и были просто очаровательны. Глазастые, лопоухие, с плюшевой шёрст- кой и удивительно длинными языками. Через несколько дней после рождения они уже вполне бодро перемещались по загончику и радостно бросались сосать любой палец, просунутый за загородку. Правила содержания этот ат- тракцион категорически запрещали, но мало кто мог отка- зать себе в таком удовольствии.
Сенокос с грехом пополам закончили, собранное сено убрали в крытые хранилища. Оставалось только ждать и гадать, сколько процентов от общего объёма окажется сырым и сгниёт раньше срока. Агроном Ваня, которого Костя стал величать не иначе как идиотом, ходил с мрач-

НАЦПРОЕКТ
ным, отрешённым видом и пытался изображать подготов- ку к уборке зерновых. Костя активно прессовал Смирнюка по поводу Ваниного увольнения. Рафаилыч отбрыкивался, утверждая, что везде, где можно было нагадить, Иван уже нагадил и увольнять его сейчас бессмысленно. Хорошего специалиста на его место быстро найти вряд ли удастся, так что лучше такой, чем никакого. Как говорится, коней на переправе не меняют.
Костя дважды пытался прорваться к Удаву-губернато- ру, передать ему папаротовское пожелание встретиться на Соколовской земле, но из этой затеи ничего не получа- лось, дальше первого зама прорваться не удавалось. Кочу- маев всячески изображал дружелюбие, обещал согласовать всё с Удавом, но дело с мёртвой точки не сдвигалось. Скла- дывалось впечатление, что губернатор по каким-то при- чинам с Андрюшей встречаться не хочет.
В конце концов Костя пустился на хитрость. Связался с девушками из папаротовской приёмной и договорился, чтобы они официально позвонили в приёмную губерна- тора и объявили о намерениях Андрея, а заодно сразу сообщили губернаторским помощникам, в каких числах Андрею было бы удобно. Девушки позвонили. Губерна- торские помощники информацию приняли и затихли. Ни ответа ни привета. Ситуация становилась идиотиче- ской. Папарот ждал приглашения, а губернатор молчал. Костя решил ещё раз лично съездить к первому заму и попытаться, наконец, прояснить ситуацию, понять, на- мерен ли Егор Сергеевич выполнять свои обещания по поводу ремонта дороги, знают ли в областной адми- нистрации о полыхающем конфликте Госсельхознадзора с областной ветеринарной службой, и если знают, то со- бираются ли его как-то гасить.
Конфликт ветеринаров уже начал серьёзно сказываться на работе хозяйства. Эти бравые зоофилы приезжали на карантинную площадку по очереди, обзывали друг дру- га за глаза нехорошими словами, давали противоречащие

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
друг другу указания и требовали от специалистов хозяй- ства, чтобы те не выполняли указаний противной стороны. Костя вынужден был строго-настрого запретить начальни- ку комплекса реагировать на любые устные команды вете- ринарных чиновников и требовать, чтобы они оформляли свои требования исключительно официально, в письмен- ном виде. Чиновники бесились, визжали, грозили небес- ными карами и прочими штрафами и неприятностями.
Последним примером противостояния стал безобраз- ный скандал с антибиотиками. Представитель одной из противоборствующих сторон, заподозрив у коров при- знаки некой болезни, категорически потребовал немед- ленно проколоть всё поголовье довольно дорогостоящим лекарством. Ни много ни мало два захода по шестьсот доз с интервалом в десять дней. Представители другого ве- домства, узнав об этом, подняли дикий визг и колоть ко- ров антибиотиками запретили, а для дискредитации со- перников поведали Косте, что хозяином фирмы, в которой придётся покупать препараты, является жена того самого чиновника, который их назначил. Это, мол, у них такой маленький семейный бизнес. Представитель семейного бизнеса обиделся и заявил, что справку о прекращении карантина хозяйство никогда и ни за что не получит.
Чиновники из Госсельхознадзора тем временем потре- бовали, чтобы у всех коров взяли кровь из вены и сделали какие-то анализы в конкретной, указанной ими аккреди- тованной лаборатории. Представитель областной ветслуж- бы тут же нашептал Косте, что эта лаборатория принадле- жит самому Госсельхознадзору и у них просто нет денег на зарплату, вот они и хотят получить с хозяйства за ненужные анализы.
Костя пришёл к однозначному выводу, что и те и дру- гие конченые мерзавцы, и распорядился вообще ничего не делать. Для прояснения ситуации Серёга Панасюк че- рез фирму скототорговцев вышел на самого великого в стране ветеринарного учёного, который мирно трудился

НАЦПРОЕКТ
в головном отраслевом научно-исследовательском инсти- туте в одном из областных центров к северу от столицы. Великий учёный кочевряжиться не стал и за вполне разум- ные деньги согласился выехать на место и разобраться в ситуации.
Костя не торопясь ехал из хозяйства на встречу с пер- вым замом губернатора. Погода стояла отличная, настрое- ние было благодушное, и только наскоки ветеринарных чиновников тревожили, не давали расслабиться. Жалко было бедных, ни в чём не повинных коров и сотрудников хозяйства.
Первый зам Удава встретил Костю как родного, разве что целовать не стал, поспрашивал о здоровье и настрое- нии глубоко уважаемого Андрея Шулимовича и вдруг по- интересовался, к какой политической партии Папарот ис- пытывает симпатию. Костя удивился, но виду не подал и честно ответил, что никаких сексуальных предпочтений в области политики за Андрюшей не замечал.
— Вот и хорошо! — обрадовался Кочумаев. — Егору Сергеевичу тоже все эти партии по фигу. Однако, как вы знаете, скоро у нас выборы. Центр требует от губернатора, чтобы правящая партия получила в области нужный про- цент. Мне поручено передать через вас просьбу Андрею Шулимовичу. Вы не думайте, мы всех наших инвесторов и предпринимателей просим нам на выборах помочь.
— Сколько? — коротко спросил Костя.
— Да ерунда! Всего-то каких-то тридцать тысяч долла- ров вот на этот счёт.
Первый зам протянул Косте листочек с реквизитами какой-то невнятной общественной организации.
— Сам я не уполномочен принимать такие решения, как вы понимаете, напрямую к инвестиционным расходам это не относится; однако обещаю, что в ближайшее время доложу Андрею Шулимовичу просьбу губернатора. Со сво- ей стороны, как бывший политтехнолог, гарантирую вам, что на избирательном участке, находящемся на террито-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
рии нашего хозяйства, победа правящей партии будет оглушительной.
— Вот и отлично! Вот и спасибо вам огромное. Что у вас ещё хорошего? Как дела? Как развиваетесь? Есть ли какие-нибудь проблемы?
— Да, проблемы есть. И мы очень надеемся на вашу помощь.
Костя коротко рассказал о конфликте Госсельхознадзо- ра с областной ветеринарной службой и о том, к каким проблемам он уже привёл и ещё приведёт, если мудрый губернатор его своевременно не погасит. Ответ Кочумаева больше напоминал размышления вслух:
— Вообще-то, Госсельхознадзор структура федеральная и нам формально не подчиняется, мы на него особо по- влиять не можем. Конечно, начальник нашего региональ- ного отделения чересчур о себе возомнил, лезет куда ему не следует, власть свою хочет показать. Ну ничего. Я ду- маю, мы его на место поставим. Всё-таки в области мы хо- зяева. Так что не переживайте, работайте спокойно.
— Хотелось бы. Сами понимаете: если его не угомо- нить, у нас будут большие проблемы. Вся надежда на вас.
— Ладно, разбёремся. Что у вас ещё?
— Да вот хотел уточнить по поводу приезда Андрея Шулимовича и его встречи с губернатором. Вы же помни- те, Егор Сергеевич весьма настойчиво приглашал его в го- сти. Мы предложили губернатору две возможные даты. Хотелось бы как-то согласовать.
— А-а, ну это понятно. Тут дело вот какое. Первая дата попадает на открытие нашей сельскохозяйственной вы- ставки, и губернатор будет занят. А вторая дата попадает на день рождения одного из замов, Егор Сергеевич будет его поздравлять. Ну, вы сами понимаете. Так что пока не получится.
— Ясно. Большое вам спасибо за помощь, заботу и под- держку.

НАЦПРОЕКТ
Попрощались по-дружески. Кочумаев вылез из-за сто- ла и проводил Костю до дверей кабинета, около которых учинил прощальное объятие. Спустившись вниз, Костя уселся в машину, закурил, смачно плюнул в открытое окно и подумал: «Опаньки! Удав в циничной форме Андрюшу послал. К чему бы это? Ежу понятно, что озвученные пер- вым замом поводы несерьёзны. Часовая речь на открытии выставки и пьянка на дне рождения какого-то там пятого зама — это полная ерунда. Это, пожалуй, даже ерунда де- монстративная, чтобы даже тупой понял: Удав просто не хочет тратить на Андрюшу время. Интересно, почему Удав себе это так открыто позволяет? Может быть, решил, что всё, что было возможно, он с этого болвана уже выдо- ил, а может, наконец решился вопрос изгнания Папарота с поста председателя Государственной сетевой компа- нии?»
О своём желании покинуть это жирное, салом нама- занное кресло Папарот вдруг заявил уже год назад и даже организовал утечку в средства массовой информации, од- нако ухода не случилось. Сам Андрюша объяснял это тем, что ему якобы никак не могут найти адекватную замену. Костя в это не верил. Было больше похоже на то, что Папа- роту дают время одуматься и остаться.
В доверительном разговоре на эту тему, состоявшемся больше чем полгода назад, ещё до того как из Андрюши полезло говно, Костя прямо сказал ему, что категорически не советует уходить в никуда, что в случае такого ухода Андрюша превратится из великого управленца-чиновника в просто богатого парня, а таких парней много, и его по- зиции станут совсем другими. Казалось разумным сначала добиться предложения о занятии другого кресла, а уж по- том визжать в прессе о своём уходе. Позже, после одной из их рабочих встреч, они ненадолго остались с Папаротом наедине и Андрюша поведал, что его приглашали в адми- нистрацию президента и предлагали стать губернатором какой-нибудь области, например занять место старого

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
пердуна Егора Сергеевича. Андрей якобы отказался, а Ко- сте показалось, что он врёт, ничего ему никто не предла- гал.
Косте казалось, что Папарот, выкрикнув год назад о своём уходе, ждал, что ему сделают какое-нибудь сильно лестное предложение, но так не дождался. Предложений не последовало, а чем дольше Папарот ждал, тем сильнее у него портилось настроение и гаже становился характер, тем больше он хамил подчинённым и прочим зависимым людям. Возникало ощущение, что если в итоге Андрюшу из Сетевой компании отправят в никуда, он от расстрой- ства скурвится окончательно и находиться рядом с ним станет совсем невозможно.
Вся папаротовская обслуга боялась, что после того как Андрюша останется без места, он от нечего делать полезет в свои так называемые бизнесы, а там его ждёт много больших разочарований, которые определённо обозлят его окончательно, сделают его окончательно непереноси- мым. Костя очень надеялся, что ситуация повисит ещё ка- кое-то время и ему всё-таки удастся завершить основную часть начатой работы, достроить комплекс, заполнить его скотом и ввести в эксплуатацию, на что было необходимо ещё года полтора. На этом инвестиционная часть проекта заканчивалась, хозяйство могло выйти на самофинанси- рование и при правильном управлении существовать без папаротовских дотаций и даже потихонечку развиваться дальше. Хотя, конечно, полтора года — это долго, терпе- ния могло и не хватить.
Воссозданная под руководством Наташи Шеиной го- ловная управляющая компания, получившая довольно странное на Костин взгляд название «Свинвест», начала подавать какие-то признаки жизни. Сначала от неё по электронной почте стали приходить разные бессмыс- ленные вопросы статистического характера, а потом по- явились два персонажа — бессмысленный мужчинка и бес- смысленная женщинка. Костя недолго думая замкнул их

НАЦПРОЕКТ
на не менее бессмысленного хорошего парня Колю Зудел- кина и успокоился.
По поводу появления «Свинвеста» больше всех занерв- ничал Серёга Воронин — испугался, что новые управлен- цы станут проявлять активность и лезть куда им не следу- ет, что придётся согласовывать с ними каждый чих, а это будет сильно затягивать время принятия решений, что придётся тратить много сил и времени на убеждение этих статистов в правильности действий команды.
Костя как мог успокоил Серёгу, объяснив, что людишки этого типа больше всего на свете боятся принимать реше- ния, поэтому лезть ни во что не будут. Будут вести себя по принципу «меньше знаешь — лучше спишь». Даже их руководительница Наташа, принимая у Кости бюджетные планы и отчёты, ни разу не задала ни одного вопроса по существу, из чего Костя сделал вывод, что она только делала вид, что их внимательно изучает.
С восстановительными работами у отца Рафаила в бо- рилковском храме всё складывалось как нельзя лучше. Строители оперативно посчитали потребные объёмы пес- ка, бетона, арматуры и прочего необходимого для испол- нения Костиных планов. В Соколовске нашлась контора, готовая за минимальные деньги изготовить пластиковые окна со стеклопакетами в барабан под куполом. Хозяева ближайшего карьера во славу Божию разрешили бесплат- но взять необходимое количество песка и даже не стали брать деньги за погрузку. Костя велел Смирнюку отрядить на эту операцию временно простаивающие без дела само- свалы, и процесс пошёл.
Поскольку три бородатых православных строителя с таким объёмом работ справиться не могли, решили при- влечь армянскую бригаду. Костя вызвал к себе толстого бригадира и убедил его быстренько подключиться и вы- полнить необходимые работы. В качестве аргумента, под- крепляющего просьбу, была использована угроза потери уважения. Толстый Ара угрозу понял правильно, поклялся

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
сделать всё быстро и по себестоимости и действительно сделал всё за две недели, ни разу не попытавшись обма- нуть или выпросить лишних денег, чем доказал, что и у строителей иногда просыпается совесть.
Сергиян со своими офицерами наконец посчитал все сметы на переделку старых коровников в зернохранили- ща, сумма получилась вполне подъёмная. В результате грамотной работы сергияновской команды удалось сэко- номить на строительстве комплекса довольно значитель- ные средства, из которых Костя сформировал свой резерв. На реконструкцию коровников его хватало с лихвой, и ещё оставалось. Можно было даже не трепать себе нервы и не согласовывать эти затраты с бесноватым Папаротом, бессмысленный «Свинвест» всё равно ситуацию не кон- тролировал. Костя неделю поколебался, плюнул и дал ко- манду Сергияну заключать договоры с подрядчиками и начинать работы. Одно зернохранилище досталось соко- ловским строителям Краснова, а два других — бодрым ар- мянам.
Каждый свой приезд в хозяйство Костя нещадно гонял Смирнюка, его зама, агронома и инженера по вопросам подготовки людей и техники к уборке зерновых. На по- следний этап даже вызвал немца-консультанта Рихарда с его переводчиком. Слюны и нервов было израсходовано немерено, но в конце концов всё-таки появилось ощуще- ние, что техника готова и люди понимают стоящие перед ними задачи.
За несколько дней до начала уборки зерновых из хо- зяйства позвонил смотрящий Саныч и скорбно сообщил, что после двух ветреных дней половина ячменя полегла, причём полёг именно высокоурожайный сорт, который должны были обработать регуляторами роста и на урожай которого Костя возлагал большие надежды. Всю дорогу до хозяйства Костя рефлексировал, додумался даже до то- го, что немцу Рихарду тоже доверять нельзя, что он та- кой же дебил, как все агрономы, только немецкий. Свер-

НАЦПРОЕКТ
нув с трассы и въехав на свою территорию, минуя контору, прямиком отправился к ячменным полям.
На первом большом поле, расположенном между доро- гой и папаротовской усадьбой, натужно рычали два но- веньких американских комбайна. У обочины стоял само- свал с прицепом, ожидая, когда потребуется выгружать зерно из бункеров. Ячмень лежал. Поле, ещё неделю назад своей красотой напоминавшее море, теперь походило на грязную спутанную шкуру лишайного животного.
Костя вышел из машины и, перейдя сжатую полосу, встал на пути ближайшего комбайна. Комбайнер остано- вился метрах в пяти, повинуясь приглашающему жесту, отключил жатку, вылез из кабины и подошёл. Был он мрачен, по сторонам и на Костю не смотрел, смотрел под ноги. Костя поздоровался с ним за руку, не торопясь закурил и максимально доброжелательным тоном спро- сил:
— А чего жатку так низко опускаешь? Землю ведь цеп- ляешь. Слышно же, как камешки по ножам щёлкают, и пыль столбом. Угробишь американскую технику.
— Дык его иначе не поднять. Свалялся, как пакля. Вот и приходится землю брить.
— Интересно, а чего он так сильно полёг? Вы ведь его регуляторами роста обрабатывали.
— Не-е-е, этот не обрабатывали. Регуляторами вон те поля прыскали, за той посадкой.
— Подожди, не понял. На тех полях ведь у нас «сузда- лец», его опрыскивать было не надо. Надо было как раз здесь, где «вакула». А «суздалец» и так низкорослый, с крепким стеблем.
— А я почём знаю?! Агроном сказал те поля обрабаты- вать, мы и обработали.
Комбайнер из второго комбайна и водитель грузовика вылезли из кабин и потихоньку подошли к беседующим. Им явно было крайне любопытно, чего это столичный на- чальник тут вынюхивает.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
— Мужики, я правильно понял? Вы что, правда вместо
«вакулы» регуляторами «суздалец» обработали? На хера?! Его ведь и так хрен положишь. У «вакулы» же колос тяже- лее вдвое, стебель длинный. Вы что, мужики?!
— А мы что, мы ничего! Мы-то почём знаем? Нам аг- роном сказал — мы делаем.
— Ладно, может, вы мне мне тогда скажете, почему во- обще уборку с ячменя начали? Почему не с пшеницы? Она же чуть раньше поспевает и потом осыпается быст- рее. Надо же было с пшеницы начинать.
Повисла пауза. Мужики затягивались своими сигарет- ками, сплёвывали, на Костю старались не смотреть.
— Почему?! Я вас спрашиваю! — угрожающе прорычал Костя.
— А потому, — грустно ухмыльнувшись, сказал води- тель самосвала. — Александр Рафаилыч-то знал о вашем приезде, вот и велел быстренько это безобразие скосить. Ну, хотя бы метров двести от дороги, чтобы, значить, глаза вам не мозолило, не раздражало, значить. Да мы, вишь, не успели.
— Как так? Не понял!
— Дык чего тут понимать?! Так и сказал: мол, уберите быстренько, чтоб видно не было, а то Константин Никола- ич приедет, увидит, расстроится и всех на хуй порвёт.
— Да-а, точно порву, но не всех. На всех мне жизни не хватит! Хотя было бы здорово! Охуительно бы было… — Костя замолчал, пытаясь успокоиться. Частыми затяжками добил сигарету, втоптал окурок в землю, сплюнул горькую никотиновую слюну и спокойным голосом спросил: — А пшеница-то готова? Убирать можно?
— Дык давно готова, — ответил второй комбайнер, — надо бы убирать, пока осыпаться не начала. А этому спу- танному войлоку один хрен уже хуже не будет. Да и влаж- ность зерна получается высокая. Сгорит зерно, если через сушилку не пропустить. Лежит ведь всё, плохо проветри- вается. И жатки мы тут поубиваем.

НАЦПРОЕКТ
Костя молчал. В голове мелькали простые хозяйские мысли: «Зерносушилки в хозяйстве нет. Придётся возить на элеватор. Опять дополнительные затраты. А если убьют жатки — вообще пиздец! Чем тогда убирать пшеницу, овёс и оставшийся нормальный ячмень? Просить у соседей их старенькие отечественные развалюхи? Так они не дадут. Точнее, дадут, но только после того, как у себя всё уберут. А у нас тем временем половина зерна из колосьев на зем- лю высыпется. А не дай бог дожди?! Полный пиздец! А эти гниды, Смирнюк с Ваней-агрономом, нагадили, а теперь готовы и оставшееся изгадить, только бы скрыть свои огрехи и жопы свои спасти. Ну, жопы спасти им, конечно, не удастся, но это потом, это после, сейчас надо уцелев- шие поля спасать».
Костя прикурил новую сигарету и твёрдо сказал:
— Значит, так, мужики. Прекращайте это безобразие. Не хуй новую дорогую технику зазря уродовать. Сворачи- вайтесь и валите на базу. Я сейчас тоже туда поеду, ваше начальство в чувство буду приводить, а завтра с утреца на пшеницу поедете, если Господь погоду пошлёт.
Мужики, удовлетворённо улыбаясь и бормоча себе под нос что-то одобрительно-малопонятное, типа: «Дык бля! Ну. Ёпть-ить! Гы-ы!» — побросали окурки и бодро пошагали к своим комбайнам. Костя сел в машину и за- думался. Почему Смирнюк дал распоряжение срочно уби- рать полёгший ячмень, было более-менее понятно. Хотя скотство было вопиющее. Ради спасения своей и Ваниной задницы мог потерять весь остальной урожай. А вот как получилось, что вместо одного сорта ячменя регулятора- ми обработали другой — совсем непонятно. Ладно ес- ли бы совсем ничего не сделали, ведь сделали, но наобо- рот. Что это, глупость или подлость? Поди разберись в их загадочной душе. Да и попытка спасения жопы была ка- кой-то недальновидной, ведь могли сделать ещё хуже, а тогда и последствия были бы страшнее и наказание могло быть суровее. Какая-то убогая логика пятилетнего

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
ребенка — наврать что-то, спрятать сломанное, чтобы сейчас не отшлёпали, а дальше как-нибудь. Нелогичность решения была на уровне «поджечь дом, чтобы скрыть от родителей изрисованные обои».
Косте вспомнился один из старых знакомых, успеш- ный бизнесмен, старше Кости лет на пятнадцать, который в таких случаях говорил: «Не ищите мозги в заднице, их там нет!»
«Ну хорошо. Мозгов, конечно, в жопе нет, но ведь и дру- гих людей нет, одни только жопоголовые. Что ж мне делать- то, с кем работать? — подумал Костя. — Не можем мы втро- ём с Панасюком и Ворониным всё проконтролировать, для этого надо сюда на постоянное жительство переселяться. А я не готов, да и ребята не готовы. Смотрящий Саныч ещё полностью в курс дела не вошёл, а Смирнюк, хоть вроде и деловой, говном оказался. Лживый, сука, ни одному слову верить нельзя. А где замену взять? Этого-то еле нашли. Предыдущий-то ещё хуже был. Господи, тоска какая! Госпо- ди, сохрани ты меня от этого жуткого ощущения бессилия, ведь выть хочется. Вот строители вроде нормальные мужи- ки, Сергиян с Борей Барановым. Но они ведь ненадолго, до- строят всё и уедут. Тогда вообще поговорить не с кем будет. Рюмку водки не с кем будет выпить. Одни подлые обезьяны кругом. Господи, успокой, Господи, вразуми!»
Дотлевшая до фильтра сигарета обожгла пальцы. От солнечного сплетения начала подниматься волна глу- хой звериной злобы, поднялась и вытеснила собой тоску.
— Других нет, значит, этих ебать станем! — прорычал Костя и поехал в контору, Смирнюка с Ваней искать.
Смирнюк восседал в своём кабинете, что-то обсуждал со своим любимым замом. Костя вошёл, поздоровался и в лоб спросил:
— Рафаилыч, какого хера у тебя люди вместо пшеницы полёгший ячмень убирают?
— Чтобы это поле спасти, пока он совсем не отсырел, — браво отрапортовал Смирнюк.

НАЦПРОЕКТ
— Да, блядь, рапортовать ты научился, а вот думать — нет. Убьёшь жатки — потеряешь весь урожай! Немедленно прекрати эту херню. С завтрашнего дня ставь технику на пшеницу.
— Сейчас распоряжусь, — Смирнюк встал из-за стола.
— Сиди уже на хуй! Я технику с поля снял. Скоро при- едут на базу, будешь ставить им задачу на завтра. А где твой любимый агроном? Где этот выблядок тупорылый?!
— Не знаю. Был здесь. Может, на зерноток поехал?
А вы к ним в агрономическую заходили?
— Заходил. Нет там никого.
— Наверно, скоро будет.
— Ладно. Тогда ты мне объясни, почему у вас ячмень так дружно полёг?
— Да не знаю я. Я ведь на агронома не учился. Навер- но, немцы ошиблись. Напутали чего-нибудь.
— Значит, немцы виноваты? А вы их указания чётко выполняли? Всё делали, что Рихард сказал?
— Абсолютно. Всё в точности. Что говорил, то мы и де- лали. У меня вот тут всё записано, — Смирнюк поднял со стола пухлый блокнот.
Костя вперился в переносицу Смирнюка тяжёлым взглядом и подумал: «Качественно врёт, уверенно. Недо- носок вертухайский». Потом встал, выглянул в приёмную и попросил себе чаю. Вернувшись за стол, ехидно-ласко- вым тоном спросил:
— А покажи мне, пожалуйста, любезный сердцу моему Рафаилыч, где тут у тебя записано, что Рихард велел регу- ляторами «суздалец» обрабатывать? Где, милый ты мой, у тебя записано, что «вакулу» обрабатывать не надо, а «суздалец» надо? Где, мой родной? Где, мой золотой? По- казывай, на хуй! Показывай, блядь! А то я сейчас взорвусь к ёбаной матери и говном своим весь твой красивый каби- нет забрызгаю!
Последние фразы Костя уже орал во всю мощь своих лёгких и глотки. Зам Смирнюка начал медленно сползать

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
по стулу вниз, явно пытаясь сделаться меньше и незамет- ней.
«Как бы не обоссался, бедолага», — подумал Костя. Смирнюк молчал около минуты. Наконец, справив-
шись с растерянностью, посмотрел Косте прямо в глаза и твёрдо сказал:
— Это Иван просто поля перепутал.
— Как это перепутал?
— Просто перепутал, и всё. Решил, что «суздалец» — где «вакула», а «вакула» — где «суздалец», и дал механиза- торам неверную команду.
— А ты куда смотрел? А зам твой любимый?!
Повисло тягостное молчание. Наконец Смирнюк про- должил:
— Я когда узнал, поздно было. Уже все регуляторы из- расходовали.
— А почему от меня скрыл? Может, я бы нашёл деньги. Ещё бы купили. Да и Ваню, мудака сраного, ещё тогда бы уволили. Меньше ущерба хозяйству было бы.
Смирнюк и зам угрюмо молчали. В кабинете повисло почти физическое ощущение страха.
— Значит, так, соколы вы мои каркающие, берите свои поминальники и записывайте боевой приказ. Пер- вое — уборку зерновых вернуть с головы на ноги. Пока- зуху и сокрытие предыдущих обсёров прекратить. Про- сиживание штанов по кабинетам прекратить. Пока не вывезете последнее зёрнышко, ваше место в поле и на току. Нечего тут из себя великих начальников стро- ить. Второе — на место идиота Вани срочно найти вме- няемого агронома. Даю две недели на поиски и две недели на передачу дел. Чтобы через месяц этим уродом здесь не смердело! Сорвёте уборку — уволю к ёбаной матери! Увижу посиделки в конторе — уволю! Не найдё- те замену идиоту — туда же! Попытаетесь мне дальше врать, скроете что-нибудь — расстанемся без сожалений. Вопросы есть? Нет? Отлично! Работайте! Через час доло-

НАЦПРОЕКТ
жите мне план действий на завтра. Что и где убирать будете, куда и чем возить, где складировать. Вперёд!
Агроном Иван Корнилов попался Косте только на сле- дующий день утром, случайно нос к носу столкнулись на крыльце конторы. Ваня вёл себя уверенно, видимо, по- нимал, что судьба его уже решена и терять ему нечего. Ко- стя руки Ивану не подал, ухмыльнулся, смачно сплюнул через перила и ехидно спросил:
— Ну, Ваня, рассказывай: как дошёл ты до жизни та- кой?
— А чо? — равнодушно отреагировал Иван.
— А ничо! Ты же у нас умнее немцев! Они же, по-твое- му, мудаки, ни хера не понимают. Вот ты мне и объясни, почему всё, что Рихард говорит, абсолютно точно потом сбывается? А заодно скажи мне, Ваня, как тебе удалось по- ля перепутать? Ты же севом руководил. Ты что, забыл, где какой ячмень сеял?
Иван почесал угреватую переносицу и, преисполнен- ный чувством собственного достоинства, твёрдо заявил:
— На войне без потерь не бывает!
Подошедший следом за Костей Панасюк, услышав Ва- нины слова, аж икнул.
— На войне, говоришь? — мрачно спросил Костя. — А с кем у нас война? С немцами? Со здравым смыслом? С матушкой природой? Или, может быть, с Господом Бо- гом?
Ваня молчал, как обычно глядя поверх голов собесед- ников.
— Я тебе скажу, Ваня, я тебе разъясню. Не знаю как у тебя, а у нас война с мудаками! Раз у нас, Ваня, война, я как командир по законам военного времени сейчас тебя, сучару тупорылую, расстреляю! Пошли, Ваня, за угол. Не хочу твоей гнилой кровью крыльцо поганить.
Костя сунул правую руку в карман куртки, сжал её в кулак, оттопырив указательный палец, сделал зверскую морду и потихоньку начал надвигаться на агронома. Рав-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
нодушие и самоуверенность в глазах Ивана сменились животным страхом. Вдоволь насладившись произведён- ным эффектом, Костя продолжил:
— Хотя нет, расстреливать не стану. Лучше я тебя, ублюдка, покалечу. Будешь, падла, ковыряться в инвалид- ной колясочке и думать о своём вредительском поведе- нии. Чем бы мне, Ваня, тебя уебать? Железяку бы какую, ломик, например. Нету? Ладно, я тебя рукой уебу, правой. Давай, Ваня, поспорим на твоё выходное пособие, что я с правой, с одного удара тебе челюсть в двух местах сло- маю. Спорим, Ваня?
Иван молча пятился, пока не упёрся тощей жопой в пе- рила противоположной стороны крыльца. Спектакль Ко- сте надоел. Обосравшийся агроном кроме брезгливости никаких эмоций не вызывал. Сделав шаг назад, Костя до- стал из кармана сигареты и зажигалку, закурил и устало сказал:
— Пошёл вон, урод! И на глаза мне больше не попадай- ся, а то согрешу. Ей-богу, согрешу!
Ваня просочился боком к лестнице и быстро, втянув голову в плечи, зашагал в сторону деревни. Серёга Пана- сюк, ухмыляясь, сказал:
— Слушай, а насчёт войны и потерь это он мощно за- двинул. Это супер!
— Да пошёл бы он на хер, обезьяна ёбаная, — мрачно прорычал Костя.
Нового агронома Смирнюк представил Косте ровно че- рез две недели. Был он невысок, коренаст и круглолиц. Звали его Сан Саныч. До прихода в хозяйство трудился он в районном сельхозуправлении, где в его обязанности вхо- дили сбор статистической информации о деятельности районных сельхозпроизводителей, отслеживание правиль- ности расхищения всяческих государственных субсидий и дотаций и психотерапевтическое выслушивание рыда- ний местных фермеров. Зарплата там была нищенская, низкое положение в аппарате много украсть не позволяло,

НАЦПРОЕКТ
дома рос сын. Как жить дальше, Сан Саныч не понимал, а жить хотелось, и потому должность главного агронома воспринималась им как подарок судьбы.
Костя максимально подробно объяснил ему цели и за- дачи, стоящие перед хозяйством, и свою позицию по взаи- модействию с немецкими консультантами. Сан Саныч, та- раща круглые глаза, поклялся не своевольничать и учиться у немцев правильным агротехнологиям изо всей своей ду- рацкой мочи.
Возвращаясь из очередной поездки в хозяйство по до- роге в столицу, Костя неожиданно, без предупреждения, заехал в борилковскую церковь. Армяне копошились под куполом, заштукатуривая откосы вокруг новеньких пла- стиковых окон. Ошалевший батюшка ходил туда-сюда по идеально ровному, ещё сыроватому бетонному полу и, похоже, не верил своему счастью.
Увидев Костю, отец Рафаил бросился к нему и начал долго, сбивчиво и путано благодарить. Когда поток благо- дарности иссяк, поп принялся уговаривать гостя поехать с ним в монастырь к старцу:
— Поедемте, поедемте! Я вам устрою беседу со старцем без всякой очереди.
— Это, батюшка, значит — по блату, что ль?
— Что вы, что вы, знаете, как много страждущих меч- тают к нему попасть? А это бывает очень непросто. Старец бывает то в затворе, то болеет.
— Спаси Господи, батюшка. Честно говоря, мы с супру- гой давно мечтали посетить этот монастырь. Обязательно воспользуемся вашим приглашением, но не сейчас. Сей- час работы очень много. Нет на себя сил и времени.
Тем временем в храме появился бородатый бригадир православных строителей. Увидел Костю, подошёл и за- вёл разговор о ремонте потолка в левом приделе. Для полного счастья бородатому не хватало несколько хоро- ших балок и кубометра полтора обычной обрезной доски. О недостающих балках бородатый говорил с некоторой

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
сладострастной мечтательностью, как о сверхвкусном де- ликатесе или о вожделенной бабе. Костю это так развесе- лило, что он тут же позвонил Сергияну и попросил обес- печить православных потребными материалами, тем бо- лее что в масштабах строительства комплекса это была сущая мелочь.
Отец Рафаил стоял с выражением изумления и счастья на физиономии, как будто ему неожиданно явили чудо, оживили покойника, сделали слепого зрячим или смасте- рили из воды вино. Костя представил себе, как батюшка тихонько под рясой щиплет себя за задницу, чтобы убе- диться, что это не сон, и развеселился ещё больше. Хоро- шее настроение не покинуло его до самого утра следую- щего дня, до планёрки в управляющей компании.
Сукоеды из Госсельхознадзора и областной ветеринар- ной службы, убедившись, что на их вопли без официаль- ных бумаг никто не реагирует, неожиданно затихли, даже в хозяйство ездить перестали. Когда подошёл к концу срок карантина, госсельхознадзоровцы вообще пропали, слов- но вымерли, а областная ветслужба без вопросов подписа- ла хозяйству справку о снятии карантина и разрешение на продажу молока. Коров перевели в основные коровни- ки, на постоянное место жительства. Уборку зерновых за- кончили более-менее успешно. Погода благоволила. Ес- ли бы не последствия бурной деятельности идиота Вани, было бы совсем хорошо.
Наконец подоспела уборка кукурузного силоса — ос- новного ингредиента необходимой кормосмеси. На этот раз Костя перестраховался и вызвал Рихарда с его пере- водчиком за неделю до начала битвы. Обстановка в хозяй- стве к этому времени была накалена до предела. Каждый божий день приезжал какой-нибудь горластый хам из об- ластного или районного управления сельского хозяйства, верещал, что кукуруза уже перестояла, что косить надо на- чинать немедленно, лучше ещё вчера, и пугал небесными карами от любимого губернатора.

НАЦПРОЕКТ
Крестьяне от чиновников не отставали. Каждый второй считал своим долгом пошептать Косте на ухо, что немцы ошибаются и что если дальше их слушать, хозяйство оста- нется на зиму без кормов. Последней каплей стало вы- ступление на эту тему начальника охраны мента Славы, который не приходя в сознание заявил, что немцы готовят диверсию, хотят таким образом отомстить нам за Сталин- град и Курскую дугу. Этого Костина психика уже не выдер- жала. Слава был матерно облаян и послан принародно во дворе мехмастерских, после чего крестьяне притихли, затаились.
Рихард с переводчиком Юрой по приезду первым де- лом объехали все кукурузные поля. На каждом поле заби- рались вглубь, очищали несколько початков, выковырива- ли кукурузные зёрна, давили их пальцами и пробовали на вкус. В конце концов немец принял решение начинать косить через три дня и потребовал, чтобы ему предостави- ли возможность провести учёбу механизаторов и всего прочего персонала, который будет участвовать в уборке и в закладке силоса в траншеи. Костя немедленно отдал Смирнюку и новому агроному соответствующие распоря- жения и без сожалений выделил под учёбу переговорную, которую, приезжая в хозяйство, обычно использовал как свой кабинет.
Следующие три дня Рихард и переводчик Юра от зари до зари учили крестьян уму-разуму. Сначала, собрав их в переговорной, Рихард нарисовал маркером на пластико- вой доске поле и долго вдалбливал им, как должны ходить комбайны. Оказалось, что челноком убирать глупо, лучше идти концентрическими кругами, тогда не будет лишних потерь времени и топлива на ненужные развороты. Само- свалы с прицепами, как оказалось, должны идти только справа от комбайнов. Таким образом между комбайнером и водителем устанавливается визуальный контакт и ком- байнер, которому лучше виден процесс загрузки, мог зна- ками корректировать работу водителя. Комбайны должны

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
были работать вместе, один за другим, а не расползаться по разным концам поля, тогда легче будет организовать бесперебойную подачу машин под загрузку. И так далее, и тому подобное.
Всё, что говорил Рихард, было очень логично и понят- но. Было видно, что это не наукообразные умствования, а просто опыт многих поколений аккуратных немецких фермеров, сконцентрированный в Рихардовой голове до абсолюта. Мелочей не было, каждая деталь, каждая ма- ленькая операция были просчитаны и отшлифованы до блеска, всё было подчинено логике и здравому смыслу, всё делалось так, чтобы добиться максимально возможно- го качества с минимальными затратами горючего, труда и времени.
Костя слушал Рихарда и с тоской думал о том, что нам, наверное, их уже никогда не догнать. Тупые сонные лица механизаторов подтверждали грустные размышления. Мужикам явно было неинтересно. Они были уверены, что и сами с усами, что всяко не хуже немца знают, как силос заготавливать. Однако Рихард проявил адское терпение и вдалбливал крестьянам свою немецкую азбуку до тех пор, пока не убедился, что даже самые сонные и самоуве- ренные его всё-таки услышали и поняли. На это ушло пол- тора дня.
Покончив с теоретической частью, немец перебрался на мехдвор, где взялся лично проверять правильность на- строек комбайнов, в результате оба клаасовских «ягуара» были перенастроены заново. Последними дрессировке подвергались два тракториста, которые должны были трамбовать и ровнять силосную массу в траншеях. Когда Рихард потребовал от них устранить все течи масла из двигателей и трансмиссии тракторов и мыть колёса пе- ред заездом на траншеи, механизаторы посмотрели на него как на забавного сумасшедшего, переглянулись и захихикали. Костя сразу понял: эти мыть не будут, при- дётся ставить надсмотрщика.

НАЦПРОЕКТ
Вечером в последний день перед началом уборки все участники процесса собрались в кабинете у Смирнюка и в последний раз проговорили схемы контроля и взаимо- действия. В конце разговора опытный немец сказал:
— Господа, прошу вас, не надейтесь, что всё пойдёт гладко. Это у вас первая такая уборка, а с первого раза гладко не бывает.
— Мы всё сделаем как надо! — браво заявил Смирнюк.
— Бросьте! Я уверен, что ваши люди даже на поле во- время по графику выехать не смогут.
Из-за стола, сверкая глазёнками, вскочил смирнюков- ский зам:
— Спорим? Спорим, что наши все будут на поле ровно в семь утра?! Все с комбайнами и самосвалами. Давайте на бутылку текилы, а то я её никогда не пробовал.
Рихард устало усмехнулся и согласился.
Контроль за мытьём тракторных колёс при въезде на силосную траншею Костя повесил на Смирнюка лично, понадеялся на его правильную вертухайскую наследствен- ность и армейский опыт.
На следующее утро на краю кукурузного поля в семь утра были все, кроме Рихарда. Немец проспал и приехал только к восьми. Зам Смирнюка был абсолютно счастлив и сиял, как новенький самовар, предвкушая удовольствие от проспоренной Рихардом текилы. Немец собрал вокруг себя комбайнеров и водителей и ещё раз коротко объяс- нил всем, как и что им следует делать. Крестьяне молча курили и согласно кивали головами. Наконец все рассе- лись по кабинам и начали. Первый комбайн вгрызся в зелёную стену кукурузы. Справа к нему приклеился грузовик, в кузов которого посыпался поток измельчён- ной силосной массы. Второй комбайн со своим самосва- лом пошли следом за первой парой, отпустив их вперёд метров на двадцать. Третий грузовик потихоньку ехал за ними, ожидая, когда пора будет сменить одну из за- груженных машин.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
Зрелище было захватывающее. Синхронное движение техники ассоциировалось одновременно с танковой ата- кой и танцем девочек из кордебалета. Костя, Смирнюк и Рихард молча, заворожённо смотрели на происходящее. После того как комбайны закончили первый круг, Рихард очнулся и предложил поехать на силосные траншеи, про- верить, всё ли подготовлено к закладке. На поле решили оставить нового главного агронома Сан Саныча, строго- настрого наказав ему следить, чтобы крестьяне выполняли все немецкие инструкции.
Костя отделился от инспекторской группы и поехал в контору выпить кофейку. По дороге внутренний голос неожиданно завернул его в мехмастерские, где в углу у входа ему на глаза попался ярко-жёлтый моечный аппа- рат высокого давления, который, по логике вещей, в этот момент должен был находиться на силосных траншеях и вовсю использоваться для мытья тракторных колес.
«Интересно», — подумал Костя, отбросил мечты о ко- фе, развернулся и поехал на траншеи.
Около трактора, предназначенного для трамбовки си- лосной массы, подпрыгивал красный от злости Рихард, тыкал пальцем в засохшие комья грязи на крыльях и колё- сах и что-то возбуждённо стрекотал. Тракторист, благо- склонно поглядывая на нервного немчика, старательно делал вид, что не понимает, чего от него хотят. Смирнюк, стоя в сторонке, самодовольно улыбался. Происходящее его явно забавляло.
«Сейчас я тебя позабавлю, вертухаево семя!» — злобно подумал Костя, вылезая из машины.
Рафаилыч увидел Костю, сделал серьёзное озабоченное лицо и, пятясь к своему джипу, деловито сказал:
— Еду за моечной машинкой. Сейчас всё будет. Семь секунд!
Костя сел обратно в машину, закурил, рассеянно по- смотрел вслед смирнюковскому автомобилю и грустно по- думал: «Интересно, почему они все так сопротивляются

НАЦПРОЕКТ
простым, понятным и логичным требованиям? Почему они так упираются? А Смирнюк чего добивается? Хочет пока- зать, что без него тут ничего не получится? Что кроме него с крестьянами никто не справится? Справимся. В цирке вон медведей обучают на велосипеде кататься, а крестьяне вро- де как должны быть сообразительнее медведей. Или нет? Ладно, поглядим. Как говорится, вскрытие покажет».
На краю силосной траншеи первый самосвал вывалил кучу силосной массы. Сначала из кузова, потом из прице- па. Водитель вылез из кабины, обошёл вокруг свой тяже- ловоз, удовлетворённо посмотрел на выгруженный силос, радостно крякнул, пнул ногой заднее колесо, залез обрат- но и поехал назад на поле. В траншею тем временем за- ехал второй автопоезд.
«Поеду-ка я тоже на поле. Посмотрим, как там новый агроном справляется», — подумал Костя.
Нового агронома на месте не оказалось, его машины тоже видно не было. На поле всё происходило совсем не так, как должно было быть, всё делалось ровно наобо- рот. Комбайны ходили не по кругу, а челноком поперёк поля, самосвалы двигались не справа, как учил Рихард, а слева от комбайнов.
Костя вылез из машины, дождался, когда ближайший комбайн подойдёт к краю поля, и жестами позвал к себе комбайнера. Когда крестьянин подошёл, велел ему всё остановить и собрать народ. Пока механизаторы и водите- ли собирались, безуспешно пытался подавить вспыхнув- шее бешенство. Получалось плохо, не помогала даже при- вычная сигарета. Наконец крестьяне собрались в кучку. Глядя на их равнодушные лица, Костя спросил:
— Мужики, почему вы всё делаете наоборот? Вам же Рихард десять раз объяснял, как надо убирать. Вы же вро- де всё поняли, а делаете всё наоборот.
Мужики угрюмо молчали. Костя начал заводиться:
— Я не слышу! Мужики, я вас спрашиваю! Почему? От- вечайте, я жду!

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
Стоявший ближе других механизатор выплюнул оку- рок, улыбнулся счастливой улыбкой и сказал:
— А-а, немец-то? Ну да. Прыгал тут утром перед нами, как обезьяна.
Костя тоскливо вздохнул и подумал: «Немец, оказыва- ется, им ничего не объяснял, а просто прыгал перед ними, как обезьяна. Это гениально, это просто пир духа, пре- лесть что за люди!»
До самых сумерек Костя и Рихард со своим переводчи- ком метались между полями и силосными траншеями. Ко- стя от ругани охрип. Немец трижды лично садился за штурвал комбайна, показывая богоносцам, как надо ра- ботать. В результате силоса за день убрали на двести тонн меньше, чем планировали. Кофейку Косте попить так и не удалось. Новый агроном Сан Саныч появился откуда- то только после обеда. Один Смирнюк, похоже, был абсо- лютно удовлетворён происходящим.
Уборка кукурузы продолжалась семь долгих дней. Всего на два дня дольше, чем рассчитывал немец. Когда, нако- нец, всё закончилось, силосные траншеи укрыли плёнкой и придавили её старыми автомобильными покрышками, которые перед этим собирали по всем окрестным шино- монтажкам. Костя хмуро оглядел результаты труда и поду- мал: «Слава богу! До следующей осени коровам жратвы хватит. А ведь могло быть и хуже».
Смотрящий Анатолий Александрович Лебедь в хозяй- стве постепенно освоился. Перезнакомился с народом, сдружился с офицерами-строителями и директором коне- завода Светой Гусевой, которая стала частенько захажи- вать к нему в гости то чайку попить, то пивка. Поскольку Гусеву почти всегда сопровождал её тихий муж Серёга, Ко- стю эти отношения не напрягали, а скорее радовали.
Со Смирнюком отношения у Саныча выстраивались гораздо сложнее и кучерявее. Рафаилыч, видя в Лебеде конкурента, сначала попытался его подмять под себя. Са- ботировал все его нужды и просьбы, добиваясь, чтобы Са-

НАЦПРОЕКТ
ныч за ним бегал и упрашивал. То прекращал выдавать охране бензин, то тянул с покупкой запчастей для охран- ных уазиков, то придумывал ещё какую-нибудь пакость. Лебедь стойко переносил все смирнюковские штучки, но в конце концов устал и красочно изложил всё Косте. Ко- стя озверел, Смирнюк был примерно и принародно обла- ян, после чего авторитет Лебедя в хозяйстве изрядно вы- рос.
Получив под командование службу охраны с ментом Славой во главе, Саныч поначалу взялся проверять посты по два раза за ночь, в результате чего за две недели было уволено около тридцати процентов личного состава, в ос- новном за распитие спиртного на постах во время дежур- ства. Крестьяне быстро поняли, что Лебедь мужик серьёз- ный, и соответствующим образом скорректировали своё поведение. Костя, убедившись, что народ Саныча уважа- ет, то есть боится, стал всё сильнее и сильнее загружать его разными контрольными функциями. Работники хо- зяйства всех уровней, убедившись, что Лебедь работает не на Смирнюка и его приближённых, а на Костю и управляющую компанию, потянулись к Санычу науш- ничать, тихонько ябедничать и сливать информацию о всяких безобразиях. Саныч, осознав свою миссию и полномочия, почувствовал себя большим и важным че- ловеком.
Неожиданно для Кости возникла угроза потери собран- ного урожая уже на этапе хранения. Собственно, ничего специального крестьяне для этого не предпринимали, они просто не делали то, что нужно было для его сохранения. Первой начала бить тревогу Света Гусева: на её конезавод- ском зернохранилище в овсе обнаружился клещ. Она сооб- щила об этом Смирнюку раз, потом второй, потом третий. Когда до неё дошло, что с клещом бороться никто не соби- рается, Света поделилась своими проблемами с Костей.
Костя велел Санычу проверить порядок на всех зерно- хранилищах, Саныч взял за жопу главного агронома

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
и проверил с ним всё зерно. На всех зерноскладах прове- рили влажность, везде отобрали пробы и сделали анали- зы на паразитов. Результат получился удручающий, нигде порядка не было. Помимо паразитов обнаружилась масса разных технических проблем. Где-то текла крыша, где-то во время дождей вода ручьём затекала под ворота и мо- чила хранящееся зерно. Но самой большой проблемой было то, что всем было наплевать. Почему-то никто, включая Смирнюка, не хотел подумать, что лучше сейчас распихать в зерно ядовитые таблетки от клещей, почи- нить крыши и ворота и прокопать отводные канавы для воды, чем потом среди зимы, вылупив глаза, клянчить у управляющей компании деньги на незапланированные закупки фуражного зерна для прокормления скотинки, а весной вывозить своё сгнившее и сожранное паразита- ми в ближайший овраг.
Хотя, с другой стороны, если кормить коров своим зер- ном, то пропадёт сладкая возможность украсть на закуп- ках чужого. Если смотреть на проблему с точки зрения обеспечения себе потенциальной возможности обогатить- ся, позиция Смирнюка выглядела правильной. Однако по- скольку в воровстве Рафаилыч пока замечен не был, Костя старался лишний раз о нём плохо не думать, не оскорб- лять его подозрениями.
Саныч с агрономом составили подробный список недостатков и проблем на зернохранилищах, и агроном, в зону ответственности которого входило хранение зерна, написав соответствующую официальную служебную за- писку, торжественно вручил её Смирнюку. Недели через две после этого Костя, в очередной раз приехав в хозяй- ство и обнаружив в своём ежедневнике соответствующее напоминание, поинтересовался у Лебедя, устранены ли недостатки.
Саныч побагровел, выпучил глаза и рявкнул:
— А ни хрена не сделано!
— Как так? — удивился Костя.

НАЦПРОЕКТ
— А вот так. Сначала Смирнюк сказал, что за пять дней всё устранят. Я подождал. Потом поехал посмотрел. Ниче- го не сделано. Я к нему: как так? Он говорит, что завтра, мол, сделаем. Завтра опять ни хрена. Я опять к нему. Он опять говорит — завтра. И так каждый день. Потом, дней через пять, вообще меня обманул. Всё, говорит, всё сдела- ли. Я поехал проверил. Там вообще никто не появлялся. Наврал, сволочь.
— А агроном при этом как себя ведёт?
— Да не пойму я его. Молчит и улыбается, а только от него отвернёшься, так он уже к себе домой обедать уехал.
— Ладно, Саныч, успокаивайся давай, садись и пиши мне по этому поводу служебку на Смирнюка и агронома. Будем их ебать не просто на горло, а официально. Будем их денег лишать. Не расстраивайся, Саныч! Если у них со- вести нет, мы им на жадность надавим.
Саныч напустил на себя суровый и мудрый вид, про- пыхтел за столом минут сорок и, наконец, выродил до- вольно внятную бумагу о злостном саботаже обеспечения сохранности ценного фуража. Костя внимательно прочи- тал документ, удовлетворённо хмыкнул и попросил секре- таршу разыскать и пригласить к себе в переговорную Смирнюка и главного агронома. Саботажники явились ми- нут через десять, расселись и уставились на Костю, всем своим видом изображая рвение и преданность делу.
«Вот, блядь, клоуны хитрожопые! — устало подумал Костя. — Сейчас опять что-нибудь врать станут. Рафаилыч, сука, хоть бы разок для разнообразия сразу правду ска- зал».
Саныч молчал. Уткнулся носом в какую-то бумажку на своём столе и старательно делал вид, что его здесь нет. Костя вмял окурок в пепельницу, откинулся на спинку кресла и вслух, громко и чётко зачитал саботажникам слу- жебную записку. Закончив читать, поднял глаза и с угро- зой в голосе спросил:

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
— Ну и что мне с вами делать?
Повисла тягостная пауза. Костя взял ручку и в левом верхнем углу записки написал резолюцию о лишении Смирнюка и главного агронома переменной части зарпла- ты за текущий месяц. Поставив число и подпись, передал бумагу Смирнюку и спросил:
— Что ты, Рафаилыч, мне по этому поводу скажешь?
— Скажу, что это правильно, — серьёзно ответил Смирнюк.
— Тогда ступайте. Подготовьте соответствующий при- каз для бухгалтерии и имейте в виду: срок вам неделя. Ес- ли за неделю не наведёте порядок с хранением зерна, про- должу карательные меры. Я вам точно говорю: я не забуду и не отстану. Лучше сделайте всё как положено и не испы- тывайте мое терпение. Всё, теперь ступайте.
Смирнюк и агроном удалились. Костя с облегчением подумал, что в этот раз, слава богу, обошлось без лишнего вранья и орать не пришлось. Из глубины памяти неожи- данно всплыла дурацкая фраза из чьего-то школьного со- чинения. Костя сделал оловянные глаза и громко проде- кламировал:
— «Беда, барин, буран!» — сказала лошадь и бодрой охлюпкой умчалась прочь.
По дороге из хозяйства в столицу, глядя на проплыва- ющие за окном тоскливые картины разрухи, Костя грустно размышлял о перспективах. Ситуация в экономике осенью резко изменилась, грянул мировой экономический кри- зис. Первым лопнул перегретый пузырь кредитования американской недвижимости, следом посыпались фондо- вые рынки, вся экономика и финансовая система в целом. Во всём мире начал обвально падать спрос на все виды сырья и продукции, в том числе и на сельскохозяйствен- ную, особенно на зерно. Вслед за американской экономи- кой посыпались все остальные. Углеводороды, составляв- шие основу благополучия Родины, подешевели в разы, спрос на товары, услуги и рабочую силу резко сократился,

НАЦПРОЕКТ
безработица стремительно росла. Крупные предприятия сокращались, мелкие — закрывались совсем. Банки окон- чательно прекратили кредитовать что бы то ни было, си- дели на деньгах и судорожно пытались выцарапать из клиентов ранее выданные кредиты. Народ впал в де- прессивно-летаргическое состояние.
Было понятно, что всё плохо, и при этом непонятно, что делать. Во всех направлениях возможного движения просматривались тупики. Родное правительство с лиде- ром нации во главе несло по телевидению успокаиваю- щую ахинею о том, какие они молодцы, как благодаря их неустанной и мудрой заботе страна наша останется един- ственной тихой гаванью в бушующем океане мировой экономики, как кризис пройдёт мимо и нас не тронет.
Больше всего пугали их громкие заявления, что законы мировой экономики — это всё чушь и нам они не подхо- дят. У нас дважды два — шесть. Ну иногда пять, и мы нашу экономику из кризиса будем выводить в ручном режиме, как осла на верёвке. И вообще, чужой опыт нам не указ, экономические законы нам не указ, у нас свой особенный путь и в гробу мы всех видали! А кто не верит — сам ду- рак! А кто не любит лидера нации, тому дубинкой по баш- ке и ментовским ботинком по почкам. А кто и после этого не полюбит, тот псих ненормальный и надо изолировать его от общества. Что, у нас следственных изоляторов, что ли, мало? Что, тюремных больниц мало? Да мы любого умника до смерти вылечим! Нечего нас демократии учить! Нас усатый людоед научил, до сих пор жопа помнит.
Изумлённый народ, теряя работу и зарплату, искренне недоумевал. Самые удивлённые кое-где стали устраивать митинги и перекрывать дороги. Лидер нации съездил в один такой посёлок и в ручном режиме снял там напря- жение, заставив владельца единственного в тех местах крупного предприятия что-то там народу заплатить. Этот балаган показали по всем телеканалам. Прочие удивлён- ные, вдохновившись увиденным, стали тоже выходить

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
на улицы, перекрывать разные трассы и просить, чтобы лидер нации и их облагодетельствовал. Однако поскольку продолжать показательные выступления лидеру нации было скучно и некогда, менты начали людей просто бить, задерживать и загонять обратно в дома. По телевизору этого, конечно, не показывали.
Костя отчётливо понимал, что у инвестора Папарота тоже дела не сахар. Ранее украденные деньги, размещён- ные в различных финансовых инструментах, сжимались под общим прессом кризиса, приток новых денег сокра- щался, потому что Андрюшу начали оттирать от кормуш- ки после его громких заявлений о намерении покинуть ве- ликую Государственную сетевую компанию, а никаких бизнесов, реально генерирующих прибыль, Андрюша себе так и не создал.
«Если в создавшейся ситуации Папарот прекратит ин- вестировать в наше долгосрочное сельскохозяйственное безобразие, его, пожалуй, можно будет понять, — подумал Костя. — Кредитов теперь точно никто не даст, а до выхода хозяйства на самофинансирование ещё минимум год и несколько миллионов долларов инвестиций. Жалко, ко- нечно, будет и обидно до соплей, уж больно хочется дове- сти дело до логического завершения».
Встреча с Папаротом состоялась на следующий день после возвращения из хозяйства. Андрей пребывал в наи- худшем из возможных своих состояний. Бледный, отре- шённый, с безумным огнём в глазах. На внешние раздра- жители реагировал слабо и довольно неадекватно. Володя Овечкин выглядел совершенно измотанным. Судя по его состоянию, периоды отрешённости у Андрея чередовались с периодами буйной агрессии, львиная доля которой обру- шивалась на бедного Вову, который всегда был под рукой.
Во время ожидания приёма Костя спросил Овечкина в лоб:
— Что, Володя, у Андрюши истерика, а у тебя от его нервов попка болит?

НАЦПРОЕКТ
— Да заебало! — злобно ответил Овечкин. — Ушёл бы от него с радостью, если б не кризис.
— А что тебе кризис?
— Да денег маловато. А так ушёл бы не задумываясь. Костя сочувственно покивал головой, про себя подумал:
«Ну раз тебе денег мало, тогда терпи. Жопу вазелином мажь, глазки закрывай и думай о чём-нибудь приятном. Деньги — это важно. А попка, бог даст, заживёт когда-ни- будь».
Костин доклад о положении дел Андрей слушал невни- мательно. Явно думал о чём-то своём, о великом, о милли- ардерском. Когда речь зашла о строительстве его усадьбы и дороги к ней, Папарот очнулся, встрепенулся и устроил короткую, но яркую истерику, секунд на сорок. Вытаращил глаза и, брызгая слюной, проорал уже привычный текст о сроках строительства отеля в Турции, тысяче таджиков и о том, что дорога ему не нужна.
Костя, пережидая Андрюшин визг, развлекал себя пси- хологическими наблюдениями: «Значит, так: слова „доро- га“ и „сроки строительства усадьбы“ — это у нас триггеры. Говоришь слово „дорога“ — Андрюша визжит десять — пятнадцать секунд. Говоришь слово „сроки“ — визжит се- кунд тридцать. Теперь бы ещё вычислить слова, от кото- рых он расслабляется и засыпает. Хотя ну его! Пусть об этом Овечкин с Шеиной думают. Им нужнее, они каж- дый день его терпят».
Андрюша проорался и затих. Сидел, сверкал глазами из-под бровей. Костя шкурой почувствовал, что Папарот пытается понять, удалось ему произвести впечатление или нет, испугался Костя или не очень. Овечкин, как обыч- но, молча разглядывал столешницу. Костя скроил постную физиономию, достал из папочки справку о количестве де- нег, сэкономленных Сергияном и его офицерами на стро- ительстве, и начал подробно разъяснять её содержание присутствующим. Из документа ясно следовало, что стро- ители за последний год только на строительстве животно-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
водческого комплекса сэкономили Папароту порядка двух миллионов долларов. Остальные объекты Костя принци- пиально в расчёт не брал, считал, что усадьба и конеза- вод — это не бизнес и говорить там не о чем. Тем более что и затраты там по сравнению с комплексом были копе- ечные.
Андрюша внимательно выслушал Костину речь, потом злобно спросил:
— Ну и что?
— Андрей, я считаю, что нужно наших строителей обя- зательно премировать. Нам ещё много нужно построить, а материальное стимулирование никто не отменял. Мужи- ки очень старались. Предлагаю выделить на их премиро- вание процента три от сэкономленной суммы. Они тебе в дальнейшем больше денег сберегут.
В ответ из Андрюши полетела слюна вперемешку с ма- том:
— Что?! Премировать?! Блядь! Кризис! Все вообще должны радоваться, что у них работа есть! На хуй, блядь! Всем сосать за одну зарплату!!! Всё! Свободны!
Папарот вскочил и, не прощаясь, быстро убежал в свою комнату отдыха.
Костя с Володей вышли через приёмную в холл. Овеч- кин грустно вздохнул и спросил:
— Кость, ну зачем ты вообще полез с этими премия- ми?
— Дык люди же работали, — тупо ответил Костя.
В машине по дороге в свой офис тоскливо размышлял о том, как грамотно донести позицию Папарота до офице- ров-строителей. Мужики отлично делали свою работу и определённо заслуживали благодарности и поощрения. Главное, чего Костя никак не мог придумать, — это как объяснить, что на строительство бессмысленной усадьбы у Андрюши десять миллионов долларов есть и кризис ему не мешает, а на премию мужикам шестидесяти тысяч нет — кризис скушал!

НАЦПРОЕКТ
А может, и не надо им ничего объяснять? Зачем вы- гораживать этого утратившего чувство реальности нуво- риша? Может, процитировать им Андрюшу дословно? Но тогда велик риск, что мужики озвереют, обидятся и попытаются компенсировать себе моральный ущерб самым простым и доступным способом — начнут у Ан- дрюши воровать. Учитывая их профессионализм, если они зарываться не станут и будут красть процентов де- сять от общего объёма строительных затрат, никто их поймает.
Но этот путь был очень опасен. Практика показывала, что если люди начинали воровать, остановиться в преде- лах разумного им, как правило, не удавалось, стяжатель- ство всегда оказывалось сильнее разума. Сначала десять процентов, потом двадцать, потом тридцать. Потом во- ровство становилось очевидным для всех окружающих и для тех, у кого воровали, в том числе; тогда начинался скандал и летели головы. Допускать такое развитие собы- тий не хотелось категорически. Будучи руководителем проекта в целом, Костя отчётливо понимал, что в конеч- ном итоге перед Папаротом за всё отвечает именно он. Подставляться за чужие подвиги было глупо, а соучаство- вать в воровстве не хотелось. Паркуясь около дверей свое- го офиса, вслух закончил свои размышления:
— Он же опытный управленец. Неужели он не понима- ет, что рискует тем, что у него в итоге украдут в десятки раз больше, чем он сейчас зажал?
Наконец пришли холода, снега ещё почти не было, а мороз уже ударил, замёрзшая грязь звенела под ногами. В хозяйстве центр активности окончательно переместился на животноводческий комплекс, начался массовый растёл привезённого ирландского скота. Под родилку переобору- довали единственный оказавшийся на территории ком- плекса старый коровник. Соорудили вентиляционный продых вдоль всего конька крыши, в середине боковой стены прорубили проход и пристроили помещение под ве-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
теринарную аптеку, ветеринарный кабинет, раздевалки, душевые и сортир.
Массовый растёл, как, собственно, любое новое дело, традиционно начался с массового обсёра: из первых по- явившихся на свет десяти телят сразу сдохли шесть. Севе- роморский мужик со своими ветеринарами и зоотехником ходили с кирпичными мордами и старательно делали вид, что всё так и должно быть. Смирнюк всячески изображал обеспокоенность, но ничего при этом не предпринимал. Костя срочно вызвал немецкого консультанта по жи- вотноводству. Приехала пухлая очкастая тётка средних лет, улыбчивая и пугливая. У неё, как выяснилось, была своя средних размеров молочная ферма в Германии, но поскольку там все процессы были отлажены, она могла себе позволить дополнительный заработок на консульта- циях для слаборазвитых коллег. Костя про себя окрестил тетку — Фрау и озадачил Панасюка с Лебедем организаци-
ей взаимодействия Фрау с местными специалистами.
Через сутки выяснилось, что конструктивно и техно- логически в родилке всё построено и обставлено пра- вильно. Проблема оказалась в тупости, разгильдяйстве и своеволии персонала. Ветеринары и скотники с телят- никами просто не желали нормально выполнять свои прямые обязанности, предпочитали сидеть в комнате от- дыха, пить чай и развлекать себя пустой болтовнёй. Севе- роморский мужик с персоналом практически не работал. Наверное, специалистом он был неплохим, а вот органи- затором оказался паршивым, бродил по комплексу, как тень отца Гамлета, с отсутствующим выражением на ли- це, на вопросы отвечал невнятно, обещал, что всё нала- дит и организует, но при этом на деле ровным счётом ничего не происходило.
Телята дохли в основном от того, что персонал родилки упорно и категорически не желал соблюдать правила новой технологии содержания. Камнем преткновения оказался холод. Животноводы всего мира давно поняли, что низкие

НАЦПРОЕКТ
температуры коровам не страшны, новорождённого телён- ка через два часа после растёла надо было переводить на мороз, на улицу, в отдельный маленький пластиковый домик на площадке молодняка. Тогда у него включалась иммунная система и телёнок рос удивительно крепким и здоровым. Наши консерваторы, наоборот, считали, что телёнка надо держать в тепле, поэтому старательно закры- ли и законопатили всю вентиляционную систему, в резуль- тате в родилке стоял отвратительный вонючий туман с недопустимым содержанием азотных испарений от про- дуктов коровьей жизнедеятельности. Находясь в этой газо- вой камере, телята заболевали лёгочными заболеваниями, что в сочетании с отсутствием должного ухода со стороны ленивых скотников вело к их гибели.
Лебедь с Панасюком начали войну с персоналом. Сна- чала долго и упорно разъясняли народу смысл и суть но- вой технологии. Народ кивал головой и делал вид, что слу- шает. Потом уговорами и угрозами начали заставлять их делать всё, что положено. В родилке на всех столбах и уг- лах развесили бумажки с перечнями необходимых дей- ствий. Вентиляцию откупорили, падёж телят сразу пре- кратился.
Фрау написала четыре страницы рекомендаций по со- держанию и две страницы по рационам кормления, после чего, лучезарно улыбаясь, отбыла в свой фатерланд. Севе- роморский мужик продолжил своё бесцельное брожение по комплексу, ничего не решая и ни на что не влияя. Серё- га Панасюк вручил Косте копии немкиных рекомендаций и с чувством выполненного долга заявил:
— Ну, всё. Дело сделано. Порядок навели, технологию народу разъяснили. Можно ехать домой в столицу.
— Рано радуешься, дружище, — хмуро ответил Ко- стя. — Могу поспорить: как только мы уедем, эти уроды опять перекроют вентиляцию и перестанут ухаживать за телятами.
— Да нет, не может быть. Вроде все всё поняли.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
— Наивный ты. До седых мудей дожил, а психологию собственного народа так и не понял. Это они только вид сделали, а на самом деле срать они хотели и на тебя, и на Лебедя, и на Фрау с её технологиями.
— Брось! В конце концов, не можем же мы тут торчать постоянно. Мы им всё объяснили, дальше пусть сами.
— Да не могут они сами! Сами они могут только при- митивные витальные потребности справлять. Жрать, срать и трахаться. А для всего остального им надсмотрщик с дубиной нужен. Североморский мужик на погонщика не тянет, затиношный какой-то. Лебедя они разведут. Это тебе не служба охраны, на этой поляне Саныч себя чув- ствует неуверенно, а у Смирнюка своих забот хватает. Так что не надейся, быстро это не кончится.
— И что делать будем?
— А ничего. Ебать их будем. Работа у нас такая. А ты давай потихоньку ищи человека на должность начальника комплекса.
— А североморский?
— Менять его надо. Не тянет он, вялый больно. Тут ак- тивный нужен, бодрый такой, ебливый, злой на работу.
— Знаешь, мне тоже его поведение кажется странным.
Похоже, не доверяет он новой технологии.
— Серёнь, ну это же естественно. Всю его заскоруз- лую жизнь ему вдалбливали, что телята должны нахо- диться в тепле, а теперь приходит Фрау и заставляет вы- швыривать их на мороз. В его башку это не укладывает- ся. Ему кажется, что это садизм. Коровы у него всегда стояли в тёплых непроветриваемых коровниках, азотом дышали и телились сезонно раз в год в апреле, когда уже тепло. А немцы, да и голландцы с американцами, утверждают, что для коров свежий воздух важнее, чем тепло. Беда, Серёга: наше мудачьё, находясь в плену своих старых стереотипов, будет упираться до последне- го. Ты сам вспомни: каждый отечественный мудозвон- специалист, приехав посмотреть наш комплекс, первым

НАЦПРОЕКТ
делом заявлял, что коровники надо утеплять и отапли- вать.
— Это точно. Хотя в Детройте мы с тобой своими гла- зами видели: коровы на морозе отлично себя чувствуют. Отапливается только доильный зал, куда они два раза в сутки доиться ходят.
— Мы с Бузиным когда только начали в эту тему вни- кать, нам все умные люди говорили, что проще взять тол- кового человека и научить его этой технологии с нуля, чем переламывать старые стереотипы наших специалистов. Ты посмотри, они же все как один внимательно читают описание технологии, в названии которой уже содержится вся суть и смысл «холодного беспривязного содержания», а потом таращат глаза и талдычат: утеплять и отапливать.
— Тогда получается, что для нас было бы идеальным вариантом в качестве специалиста взять иностранца, ну, например, кого-нибудь вроде этой Фрау, а в качестве на- чальника — просто злоебучего мужика с психологией пра- порщика. Фрау будет говорить, что и как надо делать, а начальник будет заставлять обезьян чётко выполнять её указания, с дубиной в одной руке и секундомером в дру- гой.
— Да, это было бы правильно. Только тут надо будет продумать финансовую составляющую. Иностранцу ведь условия нужны. Коттедж, машина, зарплата раз в пять больше, чем нашему. Бюджет-то у нас не резиновый.
— Оно конечно. Но кажется мне, что если мы этого не сделаем, наши обезьяны ущерба нанесут гораздо боль- ше, чем расходы на содержание иностранного специали- ста.
— Хорошо, вернёмся в столицу — изучи вопрос. Вы- ясни, во что нам обойдётся содержание иностранца, то- гда и будем думать. Ты же меня не первый год знаешь. Я без конкретных цифр думать и принимать решения не умею.
— А североморского всё равно менять будем?

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
— Без базара! По-любому менять. Засунь ты себе свою жалость сам знаешь куда. Не тянет он. Так он парень неплохой, но мы же здесь не семьями дружить собрались. Это бизнес, ничего личного. Нам с тобой тут не соплежуй нужен, а жёсткий, требовательный, сильно организован- ный мужик. Чтобы наших придурков работать заставить, надо внутри железный стержень иметь. Или давай переве- дём его в зоотехники. Обидится — сам уйдёт.
Панасюк снял с переносицы очки, достал чистую тря- почку и начал старательно протирать стёкла. Было видно, что увольнять с трудом найденного североморского мужи- ка ему было чертовски жалко, но и возразить Косте было нечего.
Как аккуратно объяснить строителям отказ Папарота платить премии, Костя придумать так и не смог, прому- чился неделю, но ничего умного в голову не пришло. Сер- гиян, который отлично знал, что Костя с этой темой к Ан- дрюше ходил, терпеливо ждал, сам с расспросами не лез. Пауза начала затягиваться. Костя злился на себя и дурац- кую ситуацию, в конце концов озверел окончательно и про себя решил: «Надо говорить всё как есть. Нет, до- словно цитировать Андрюшино указание насчет сосать за зарплату, конечно, не надо. Незачем хороших людей за- зря оскорблять. Надо наплести про кризис. Сказать, что у Андрюши истерика. А дальше видно будет».
«В конце концов, чем это грозит? — рассуждал сам с собой Костя. — Ну начнут офицеры приворовывать. При- дётся больше сил и времени тратить на контролирование их бурной деятельности. Много украсть я им по-любому не дам. А если смогут что-то стянуть так, что я не замечу, так тогда никто не заметит. А раз никто не заметит, то и бог с ними. В конце концов, Андрюша сам мудак. Что я могу в этой ситуации? Конечно, если разум потеряют и начнут красть так, что это будет заметно, придётся до- кладывать Папароту и разгонять их к чёртовой матери. А не хотелось бы. Ребята профессиональные, да и строить

НАЦПРОЕКТ
ещё много. Впереди вторая очередь молочного комплекса, и на Андрюшиной усадьбе всё только начинается. Ещё па- хать и пахать. Этих разгонишь — где новых брать? Нор- мальных людей в этой несчастной стране не найдёшь. Кругом жульё и придурки. Всё-таки сука Папарот, устроил геморрой. Тоже мне, управленец великий — истеричка злобная».
В ближайший свой приезд в хозяйство, объезжая с Сер- гияном строительные объекты, Костя набрал полную грудь воздуха и выложил Владимиру Васильевичу всё как есть, только, разумеется, без папаротовских предложений о ми- нете за зарплату. Сергиян некоторое время молчал, потом пожал плечами, грустно улыбнулся и сказал:
— Ну ладно.
«Да, — подумал Костя, — понимай как хочешь. Хотя не верится, что Сергиян это так проглотит. Не похож он на толстовца, вторую щёку подставлять не будет. Надо держать ухо востро. Особенно внимательно теперь при- дётся следить за расходованием денег на усадьбу. Усадь- ба — это не бизнес, там Сергияну украсть морально легче будет. Ориентировочный бюджет там больше десяти мил- лионов долларов, при желании есть чем поживиться».
В отношении модели поведения ветеринаров, зоотех- ников и прочих скотников-телятников, к большому Ко- стиному сожалению, подтвердились все его наихудшие предположения. Богоносцы усердно саботировали соблю- дение правил новой технологии содержания. Как только Панасюк или Костя покидали территорию комплекса, сразу задраивали все окна и вентиляционные отверстия в коньке крыши и шли пить чай в ветеринарскую. Падёж телят сократился, но исключительно за счёт того, что Ко- стя, Панасюк или Саныч заставляли сразу переселять но- ворождённых в индивидуальные домики на площадку молодняка. Это получалось только с телятами, рождаю- щимися во время Костиного присутствия в хозяйстве. Ко- гда Костя уезжал в столицу, новорождённых держали

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
в азотном тумане родилки, пока они не начинали каш- лять и не дохли.
Североморский мужик продолжал бродить по комплек- су с задумчивым выражением лица и на поведение трудо- вого коллектива не влиял никак. Костя орал, хрипел, сипел, но ситуацию переломить пока не получалось. Смотрящий Саныч вдруг занял неопределённую промежуточную пози- цию. Вроде как и нашим, и вашим. В Костином присут- ствии был строг и принципиален, а оставаясь с крестьяна- ми один, становился вдруг доброжелателен и шутлив. Скотники-телятники радостно гоготали над его шуточка- ми и распоряжения его обязательными для исполнения не считали. Саныч был весёлым и брутальным, крестьянам это нравилось. Правда, пользы для дела от его весёлости не было никакой, и это сильно не нравилось Косте.
Панасюк со Светкой увязли в поисках кандидатур на должность начальника комплекса. Пока попадались од- ни придурки, разговаривать было не с кем. Костя ходил вымотанный, раздражённый. Сломать хребет тупому кон- серватизму персонала в одиночку не получалось, сил и времени не хватало, а опереться было не на кого. Как-то раз, неожиданно заглянув в родилку, Костя с изумлением обнаружил там двоих скотников в состоянии довольно сильного алкогольного опьянения. Понимая, что с пьяны- ми разговаривать бессмысленно, потребовал позвать бри- гадира. Через три минуты явилась толстая тётка и с пол- ной ответственностью объяснила, что мужики в абсолютно нормальном состоянии. По её убеждению, пьяные — это когда ходить не могут, а эти ходят, значит нормальные.
Костя орал, тётка равнодушно слушала, пьяные скот- ники молчали и идиотически улыбались, подполковник Лебедь сопел и таращил глаза. Приехавший на комплекс Смирнюк сообщил, что увольнять этих уродов нельзя, ра- ботать и так некому. Местные люди на комплексе работать не хотят, им и без работы хорошо. Прооравшись и смачно плюнув себе под ноги, Костя вышел из родилки на свежий

НАЦПРОЕКТ
воздух, закурил и подумал: «Господи! Тоска-то какая! Не победить мне их, жизни не хватит».
Вторым узким местом в функционировании комплекса оказалось доильное отделение. Сама доильная установка была карусельного типа. Коровы, пришедшие на дойку, за- ходили на медленно движущуюся карусель и ехали по кру- гу до точки выхода, стоя жопами к центру круга. Прочные металлические ограждения не давали коровам двигаться и поворачиваться до самого момента схода с карусели. Бригада дояров, находящаяся внутри карусели, за это вре- мя должна была успеть сделать все необходимые манипу- ляции и гигиенические процедуры. Работа была конвейер- ного типа. Первый дояр мыл коровам вымя специальным пистолетом и протирал соски тряпочкой. Второй надевал присоски установки машинного доения и следил, чтобы они не отваливались раньше времени. После того как коро- ва выдаивалась, присоски отскакивали автоматически. Ес- ли они отваливались раньше времени, компьютерная си- стема управления подавала сигнал тревоги и их надо было быстренько опять надеть на соски. Третий дояр протирал соски после дойки и обрабатывал их специальным дезин- фицирующим составом. Четвёртый дояр был на подхвате, помогал остальным, если они чего-нибудь не успевали.
Карусель двигалась равномерно и безостановочно и, как всякий конвейер, никаких ошибок и задержек не допуска- ла. Костя с Панасюком, во время той памятной команди- ровки с соколовскими аграриями, на одной заокеанской мегаферме наблюдали работу аналогичной доильной уста- новки, правда, та была почти вдвое больше, чем установ- ленная на их комплексе. Тогда Костю поразили скорость и автоматизм четырёх дояров-мексиканцев, мечущихся внутри карусели, и тогда же возникли первые сомнения в том, что наши развращённые богоносцы смогут работать так же быстро и слаженно.
К сожалению, теперь опасения полностью подтвержда- лись. Несмотря на то, что фирма — поставщик карусели

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
специально присылала своих инструкторов и они две недели обучали наших дояров азам работы, богоносцы не справлялись. Карусель приходилось крутить в разы медленнее, чем было необходимо, и останавливать каж- дые пять минут для устранения всяких оплошностей и неуспеваний. Самой главной бедой были так называе- мые недодои. Несмотря на низкую скорость движения и постоянные остановки, значительная часть коров уходи- ла с карусели недодоенной, и от этого у них начинались маститы. Маститы приходилось лечить антибиотиками, следы которых потом оказывались в молоке. Молоко с ан- тибиотиками молокозаводы не принимали, приходилось сливать его в канализацию, а это было равносильно слива- нию туда живых денег.
Поскольку признаться в собственной несостоятельно- сти и неумении работать крестьянам было не под силу, они придумали оправдательную легенду о том, что ма- ститы — это не от недодаивания, а оттого, что коровники холодные. Началась старая хоровая песня на новый лад:
«Коровники надо утеплять и отапливать!» Ветеринары и зоотехники поддержали классово близких крестьян и, надеясь улучшить себе любимым условия труда, полно- стью встали на их сторону. Таким образом, на комплексе образовалось два противоборствующих лагеря. С одной стороны — Костя и Панасюк, с другой — все сотрудники комплекса от скотников до специалистов и начальника. Между ними, как цветок в проруби, болтался так и не сформировавший своего мнения смотрящий Саныч. Достойной кандидатуры на место начальника ком- плекса найти никак не удавалось. Телята кашляли и дохли, значительная часть произведённого молока из-за содер-
жания в нём антибиотиков сливалась в канализацию.
Проведя на комплексе очередной бессмысленно тяжё- лый день, Костя расслабленно сидел на диване в гости- ной дома управляющей компании. В желудке блаженно переваривался приготовленный женой ужин, по телу раз-

НАЦПРОЕКТ
ливалось приятное тепло. На журнальном столике рядом с пепельницей дымилась большая кружка отличного чая. По телевизору шла какая-то новостная передача. Среди сладковато-глупеньких репортажей о том, как чертовски хорош наш лидер нации и какие орлы его высшие чинов- ники, промелькнул довольно большой репортаж об ис- кусственно созданном несколько лет назад проправи- тельственном молодёжном движении, главной задачей которого была демонстрация народной любви к главе го- сударства и правящей партии. Поскольку Костя чувство любви испытывал только к жене и детям, повинуясь ста- рой привычке давать всему происходящему вокруг свои собственные определения, он окрестил эту молодую стаю названием «Ихние».
Во времена Костиной молодости коммунисты содержа- ли аналогичный молодёжный союз, членство в котором было обязательно для всех юношей и девушек от четырна- дцати до двадцати семи лет. Молодые люди, не являвшиеся членами этого союза, считались асоциальными типами и не могли сделать никакой карьеры, их не принимали в высшие учебные заведения, не брали на работу в прилич- ные по тем временам места. Их уделом были места двор- ников, грузчиков, сторожей и кочегаров. Нынешние власти такой мощи, как прежние, не имели, поэтому загнать в «Ихних» всю отечественную молодёжь не могли, да и за- дачи такой, похоже, перед собой не ставили. Им было до- статочно иметь под рукой небольшую управляемую свору шакалят, готовых в любую секунду выступить за что угодно или против чего угодно. Костяк этой сопливой банды со- ставляли корыстные и беспринципные молодые карьери- сты, рассчитывавшие в процессе взросления выпрыгнуть из этого говна во власть, чтобы воровать, жировать и бла- годенствовать.
Каждое лето власть на бюджетные народные деньги вывозила эту молодую поросль в палаточный лагерь на бе- рег красивейшего озера в самом центре страны, где буду-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
щая властная элита пьянствовала, трахалась, яростно лиза- ла жопы руководителям и гнуснейшим образом обсирала всех, кого эти самые руководители изволили назначить врагами. К большому сожалению, среди назначенных вра- гов всё чаще и чаще оказывались весьма достойные лю- ди — журналисты, политики, писатели, юристы и правоза- щитники. Всех их объединяло вредное, по мнению власти, стремление к свободе и демократии и неправильная тяга к защите законности и прав человека.
В телерепортаже, привлёкшем Костино внимание, как раз рассказывалось о том, как группа «Ихних» пикетирова- ла подъезд жилого дома, в котором жила семья журнали- ста, позволившего себе опубликовать статью, содержащую критику лидера нации и общего безобразия, творящегося в стране. Сопливые ублюдки с глупыми, хамскими плака- тиками орали непристойности и упивались собственной безнаказанностью. Органы охраны правопорядка стара- тельно делали вид, что никакого нарушения этого самого правопорядка не происходит. Когда мимо «Ихних» вынуж- дены были проходить члены семьи опального журналиста или он сам, активисты переходили на визг и выдавали в их адрес все свои похабные фантазии. Одна особенно влюб- лённая в лидера нации малолетняя сучка даже ударила журналиста своим плакатиком по голове.
Смотреть на всё это безобразие Косте было как-то стыдно и мерзко. Представилась толпа, орущая на цен- тральной площади Иершалаима: «Распни его! Распни!» Отхлебнув чайку и прикурив новую сигарету, Костя с грустной усмешкой сказал:
— Свет, а я их больше «Ихними» называть не буду. Те- перь они у меня будут называться Гитлерюгендом, а их ку- раторы — офицерами по национал-социалистическому воспитанию.
Жена улыбнулась, проходя мимо дивана, сочувственно погладила Костю по плечу и ушла в спальню почитать книжечку на сон грядущий. Костины мысли потекли

НАЦПРОЕКТ
от частного к общему: «Интересно, почему слабые духом, трусливые и злобные имеют такую ярко выраженную тягу сбиваться в стаи? Наверно, именно потому, что трусливые. Видимо, когда трус ощущает себя частичкой чего-то боль- шого, ему не так страшно жить. Наверно, ему жизненно необходимо чувствовать одобрение и поддержку окружа- ющих и делить с ними ответственность за совершаемые мерзости. В старые времена по этому поводу была хоро- шая поговорка: гуртом и батьку бить хорошо!»
Сам Костя борцом за правду и справедливость себя не считал, скорее ощущал себя рядовым приспособлен- цем, однако хотя бы пытался придерживаться принципа отстранённого невмешательства и неучастия в подлости. Если жизнь предлагала ситуацию, противоречащую его представлениям о порядочности, просто старался увиль- нуть, отстраниться и в этом не участвовать. Получалось, к сожалению, далеко не всегда. Иногда мешал страх, ино- гда — алчность. На разных полочках памяти хранилось до- вольно много засохших уже кусков говна, за которые было стыдно. Однако по собственной инициативе ни к каким стаям никогда не примыкал, гулял сам по себе. Задумчиво глядя в экран что-то бубнящего телевизора, грустно и зло подумал: «По большому счёту, я ведь такая же дрянь, как они. Господь просто дал мне силы, разум и возможность зарабатывать себе и семье на безбедную жизнь, не особо торгуя при этом своей жопой и совестью. А если бы не дал? Вот не пришлось мне, к примеру, никого убить. Моя заслуга? Нет! Просто Бог ни разу не привёл меня в та- кую ситуацию. Или вот горжусь я тем, что никогда не де- лал выборов коммунистам, националистам и прочим от- кровенным ублюдкам. А чем гордиться-то? На самом деле они просто ни разу не пытались меня нанять. А если бы попытались и цену хорошую предложили, я бы смог отка- заться или жадность победила бы? Скорее всего, угово- рил бы сам себя, что профессионализм аполитичен, и сру- бил бы денег. Опять Господь отвёл, не попустил мне тако-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
го испытания, не пришлось со своей совестью договари- ваться. Совесть, как сказал кто-то из православных, — это же голос Бога внутри каждого из нас. Но со мной же Господь далеко не каждый день разговаривает. Вот был бы я голодным, я бы его услышал или попытался бы между ёбаных проскочить? Наверняка попытался бы. Я же и бу- дучи сытым проскакивал много раз. Вон сколько мерзав- цев разных через выборы во власть пропихнул. Если чест- но, из всех кандидатов только одного можно более-менее приличным человеком считать, а остальных и вспоми- нать-то противно. Так что всё благодаря Господу, а само- му-то, выходит, годиться и нечем».
Вдруг вспомнился покойный отец. Костя тогда вернул- ся со срочной службы в армии, дома собрались друзья, се- ли пить водку, говорили разные тосты. Отец весь вечер молчал и в самом конце застолья, когда народ уже соби- рался расходиться, налил всем рюмки, поднял свою и об- ратился к молодёжи:
— Давайте выпьем за то, чтобы вам удалось сохранить элементарную порядочность.
«Странно: почему чем больше времени проходит с его смерти, тем чаще я его вспоминаю? И можно ли считать, что я исполнил то его пожелание?» — подумал Костя.
Чай допит. Сигарета докурена. Пора выключать бубня- щий телевизор, чистить зубы и спать. Завтра снова битва с дураками.
К огромному Костиному сожалению, его худшие ожи- дания по поводу реакции Сергияна на отказ Папарота премировать строителей за экономию и качество полно- стью подтвердились. Владимир Васильевич всё-таки ре- шился украсть то, что Андрей не выплатил его команде по доброй воле. И в том, что воровать он начнёт не на строительстве комплекса, где управляющая компа- ния тряслась над каждой инвестируемой копейкой, а на папаротовской усадьбе и её инфраструктуре, Костя тоже не ошибся.

НАЦПРОЕКТ
Первый звонок прозвенел на очередной планёрке со строителями недели через две после того, как Костя со- общил Сергияну, что премий не будет. Неожиданно выяс- нилось, что прокладка под дорогой нескольких дренаж- ных труб и отсыпка обочины в сметах учтены не были и теперь надо доплатить за это Соколовскдорстрою ещё какие-то деньги. Дождавшись окончания совещания и оставшись с Сергияном один на один, Костя без всяких сложных заходов в лоб спросил:
— Скажи, пожалуйста, Василич, а у тебя после отказа Папарота идеи украсть не возникало?
Сергиян несколько секунд молчал. Потом прямо и твёрдо посмотрел Косте в глаза и грустно, улыбаясь в свои седые усы, сказал:
— Нет. Не возникало. Ребята мои после того, как я им озвучил позицию инвестора, предложили мне это дело. Даже какие-то конкретные варианты придумали.
— Ну и?..
— Ну я им и объяснил, что в такие игры не играю. Жаль, конечно, что Папарот так решил. Но я не вор. А если кого такое положение не устраивает, может писать заявле- ние и уходить.
— А тебя самого устраивает?
— Я же говорю, что жаль. Да и обидно мне, врать не буду. Но и уходить не буду. В моём возрасте работу найти ой как непросто. Зарплату ты мне платишь боль- шую, условия создал достойные, так что буду работать дальше.
Костя взял паузу, прикурил сигарету и подумал: «Убе- дительно врёшь, подполковник».
Вслух при этом сказал:
— Ну и слава богу! Да, ты прости меня, Василич. Полу- чилось, что я тебя невольно обманул. Вроде как ложные посулы сулил, морковку у тебя перед носом подвешивал. Честное слово, не по подлости. Сам был уверен, что всё бу- дет как обещал.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
— Ладно, брось. Я же вижу, что ты хотел как лучше.
Просто, к сожалению, не от нас всё зависит.
— Да, это уж точно. Как говорится, будем подметать свою сторону улицы. Ну что, работаем дальше?
— Работаем!
Сергиян крепко пожал Косте руку и вышел из перего- ворной. Костя позвонил смирнюковской секретарше, по- просил сделать чаю, вернулся за свой стол, закурил, отки- нулся на спинку кресла, глубоко затянулся, выпустил дым через нос и начал прокручивать в голове прошедшую пла- нёрку и свой разговор с Владимиром Васильевичем. Перед мысленным взором появилась усатая физиономия Серги- яна, его усталые серо-голубые глаза, потом привиделось, как он, сутулясь сильнее обычного, встаёт и выходит. На душе было тоскливо и противно.
Сергияновскую историю жизни и его нужду в деньгах Костя знал и понимал, и от этого было ещё гаже. Володя трижды был женат. Каждая бывшая жена родила ему по дочке, и ни одна из них после развода не смогла дальше устроить свою личную жизнь. В результате все три дев- чонки росли без отца при своих матерях-одиночках. От всех своих бывших жён Володя уходил с одним чемо- данчиком, благородно оставляя им нажитые квартиры и имущество. В результате своего жилья на старость лет у него не оказалось, мыкался по съёмным квартирам.
Дочек своих Владимир Васильевич обожал и изо всех сил старался им помогать, хотя бы материально. Это бы- ло непросто, так как на его шее камнем висел сильно за- державшийся на этом свете девяностолетний, вдребезги больной, почти невменяемый отец и сестра-инвалид. У сестры отказали не то почки, не то печень. Чтобы опла- тить операцию по пересадке нужного органа, она вынуж- дена была продать свою квартиру, в результате после операции оказалась в квартире отца. Её дочь, Вовина племянница, больную маму радостно бросила на произ- вол судьбы, и Володя вынужден был оплачивать этим

НАЦПРОЕКТ
двум инвалидам одну на двоих сиделку и вообще практи- чески полностью их содержать.
Самой главной, заветной и практически несбыточной мечтой Сергияна была мечта о собственной квартирке. Следующей мечтой было обеспечение подрастающих до- ченек отдельным жильём. Костя отчётливо понимал, что если бы Володя решился на воровство, а Костя бы ему это позволил, то при таких объёмах строительных работ Сер- гиян за год-два мог бы спокойно реализовать все свои мечты на украденные у Папарота деньги.
По-человечески Володю было чертовски жалко. Он очень старался и на папаротовскую премию справедливо рассчитывал. Но на нарушение собственных принципов идти было нельзя. Расхожая поговорочка «Один раз — не пидорас, вжик — и опять мужик» Костю не убеждала.
И вот лёд тронулся. Сергиян не смог совладать с со- бой и явно решился украсть. Хотя врал о своих принци- пах хорошо, качественно врал, убедительно. Давным-дав- но было замечено, что когда человек идёт на сделку со своей совестью, его начинает пучить и он к месту и не к месту разглагольствует о высоком. Ещё в позапро- шлом веке кто-то из классиков метко сказал: «Что-то больно на патриотизм нажимает. Того и гляди проворует- ся». Володя нажимал не на патриотизм, а на честь офице- ра, но сути дела это не меняло. Да и откуда было взяться чести у офицера Рабоче-крестьянской армии, прошедше- го селекционный отбор коммунистов?
Костя мучительно обдумывал создавшуюся ситуацию. С одной стороны, хотелось сделать вид, что попытка украсть через дорожников прошла незамеченной. Запро- шенное увеличение финансирования составляло чуть меньше десяти процентов от первоначальной стоимости строительства дороги. В конце концов, пусть мужик укра- дёт себе то, что честно заработал. Наверное, это будет справедливо, а Папарот не обеднеет. С другой стороны, Костя отчётливо понимал, что если позволить этому слу-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
читься, скорее всего работе конец, вряд ли Володя сможет остановиться. Если дать ему благополучно украсть один раз, он обязательно станет воровать и дальше. При этом чувство меры и ощущение опасности будут в нём посте- пенно затухать, а жадность и наглость станут неизменно крепнуть.
Спасение сергияновской души в Костины планы не входило, у православных была мудрая поговорочка:
«Спаси себя, и хватит с тебя». Костя больше рассматривал сложившуюся ситуацию с точки зрения собственного ими- джа и собственной безопасности. Было очевидно, что если Володю понесёт и воровство станет разнузданным, у Па- парота возникнут неприятные вопросы к Косте как к гене- ральному менеджеру проекта, а среди бизнес-знакомых поползут разговорчики типа «Плохо там всё, строители у него сильно проворовались». Отдуваться за сергиянов- ские подвиги никакого резона не было.
В переговорную вошёл вернувшийся с комплекса Серё- га Панасюк, повесил куртку в шкаф, стоящий у двери, до- стал из сумки свой походный ноутбук и какие-то бумаги и начал устраиваться на противоположном конце стола для совещаний. Костя смял в пепельнице окурок и поду- мал: «Ладно, я подумаю об этом завтра! Сегодня опять по- буду Скарлет О’Хара в штанах».
Панасюк автоматическим движением снял очки, убрал в футляр, достал другие, для чтения, и начал сосредото- ченно протирать их специальной тряпочкой. Костя ехидно усмехнулся и спросил:
— Что, дружище, убедил крестьян соблюдать совре- менные технологии? Обратил их в правильную веру? По- вернул их мордами к свету и научно-техническому про- грессу?
— Не совсем, — сказал Серёга, надел очки и уставился в монитор своего ноутбука.
— Жаль. А я тут сижу и надеюсь. Думаю, вот придёт Серёга и скажет, что у нас всё хорошо. Что кругом еди-

НАЦПРОЕКТ
номышленники. Что никто больше не гадит, все стара- ются.
— Не дождёшься, — мрачно ухмыльнулся Панасюк.
— Ну я и говорю — жаль.
В столице Костю ждали аж три хорошие новости. Светка на каком-то сайте среди страждущих, наконец, нашла под- ходящую кандидатуру на должность начальника комплек- са. Мужик подходил по всем анкетным данным. Молодой, кандидат ветеринарных наук, с опытом руководства небольшим молочным комплексом, срочную отслужил в воздушно-десантных войсках, побывал на Кавказской войне, не сломался, занимался боксом, а значит, мог при необходимости двинуть крестьянину в живот или в че- люсть. И кроме того проживал в Соколовске, следовательно не нуждался в предоставлении жилья. Панасюк немедлен- но с ним созвонился и договорился об осмотре хозяйства и личном собеседовании в середине следующей недели.
Воронин окончательно сверстал общие бюджеты хо- зяйства и инвестиционных расходов на следующий год. В результате сведения этих двух документов получился внятный график финансирования на год. Можно было смело ехать с этим к Папароту.
Машкотовские хищницы из «Эдифис-проекта» закон- чили разработку нескольких вариантов концепции ди- зайна интерьеров папаротовской усадьбы и, явно гордясь собой, предложили Косте с ними ознакомиться. Костя от- казался, прямо заявив, что красотища — это не его соба- чье дело, его собачье дело — организовывать процесс и вовремя оплачивать работу, после чего пообещал хищ- ницам устроить им в ближайшее время личную встречу с самим барином.
Полистав свой ежедневник и придя к выводу, что к встрече с Андреем Шулимовичем всё готово, позвонил секретарю и попросил сделать кофе, а потом соединить себя с папаротовской приёмной. Равнодушно-любезная секретарша Андрея приняла Костину заявку на встречу

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
с шефом и, перезвонив через пару часов, назначила дату и время.
Серёга Воронин тем временем разослал бюджеты Овечкину и Наташе Шеиной по электронной почте. Кроме подтверждения получения никакой реакции от них, как обычно, не последовало. Костю это не удивило: их нежела- ние во что-либо вмешиваться стало уже привычным.
Позвонив машкотовским хищницам и сообщив им да- ту, время и место встречи с Папаротом, Костя вызвал к се- бе привычно бездельничающего хорошего парня Зуделки- на. Коля вошёл в кабинет лёгкой пружинистой походкой. На его физиономии сияла дежурная доброжелательная улыбка. Усевшись за стол напротив Кости, сделал улыбочку ещё лучистее и всем своим видом изобразил готовность к восприятию руководящих указаний. Костя откинулся на спинку кресла и начал:
— Значит, так. Послезавтра едем к Папароту. Ты едешь со мной. Встреча будет состоять из двух частей. В первой части дизайнеры должны будут обсудить с Андреем кон- цепцию дизайна его усадьбы. Во второй — обсудим бюд- жет следующего года, график и объёмы инвестиций.
В светлых Колиных глазах промелькнули искры удив- ления и страха.
— Подожди, а я-то тебе там зачем?
— Коля, ты что, забыл? Ты же у нас главный менеджер по всем Андрюшиным хотелкам. Дизайн — тоже твоя по- ляна. Чем мог, я тебе помог. Дизайнеров классных подо- гнал, процесс запустил. Дальше давай сам. А я помогу, ес- ли что.
— Ну да, понял.
Коля задумчиво почесал переносицу, достал сигареты и потянулся за Костиной зажигалкой.
— Слушай, Коля, внимательно. Какой результат мы хо- тим получить от этой встречи? Мы хотим, чтобы Андрюша выбрал одну из предлагаемых концепций дизайна. Если нам удастся этого добиться, у дизайнеров будет чёткое на-

НАЦПРОЕКТ
правление дальнейшего движения и они смогут присту- пить уже к детальному проектированию. Понятно?
— Не совсем.
— Ладно. Вообще-то я хотел, чтобы первую часть встречи вёл ты. Я бы просто посидел рядом, так, для мебе- ли. Ну и поддержал бы вас, если необходимость возникнет. Ну, видимо, не получится. Наша главная задача, Коля, — не давать Андрею сваливаться в детали. Какой пуфик, ка- кие карнизы, какие потолки или там светильники. Эту фигню дизайнеры потом проработают. Нам важно акку- ратненько добиться от него, чтобы определил стилевое направление и наговорил побольше пожеланий.
— А-а, теперь понял.
Внимательно посмотрев на перепуганного Зуделкина, Костя про себя подумал: «Ни хера ты не понял. Ладно, бог даст, разберёшься по ходу пьесы», — а вслух сказал:
— Вот и хорошо. Связывайся с дизайнерами и с приём- ной Папарота и организуй их явление к месту встречи, всякие там пропуска и прочее. Я поеду сам по себе, вы са- ми по себе. Встретимся в холле около Андрюшиной при- ёмной за пять минут до назначенного времени.
Зуделкин несколько раз хлопнул своими белёсыми рес- ницами и с выражением глубокой задумчивости удалился. Костя дождался, пока затихнут его шаги на лестнице, и ехидно сказал:
— Давай, сладенький мой, делай уже хоть что-нибудь. На встречу с Папаротом Костя поехал с Ворониным, об- суждать без него финансовые вопросы было бы нерацио- нально. В холле перед приёмной их встретила привычная компания Овечкина — Шеиной, разбавленная Зуделкиным и «Эдифис-проектом» с самим Машкотом во главе. Появ- ление Ильи было для Кости неожиданным. Оказалось, что Машкот принял решение лично поучаствовать в первой встрече с Папаротом буквально за несколько часов до на- значенного времени. Зуделкин успел заказать ему про- пуск, но Косте сообщать об этом, видимо, не счёл нужным.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
Рядом с Ильёй на широком кожаном диване сидели две женщины. Одну из них он представил как дизайнера, вторую как архитектора. Архитекторша была довольно молодой стройной голубоглазой блондинкой. По тому, как она хлопала глазами и жалась в угол дивана, было понят- но, что большого опыта общения с сильными мира сего у неё не было.
«Экая ты пугливая», — подумал Костя.
Дизайнерша была полной противоположностью — уже взрослой невысокой плотной тёткой, крашенной в цвет красной меди и одетой неярко, но с очень большим вку- сом. Держалась она спокойно и с достоинством.
«Матёрая, — отметил про себя Костя. — Илюха моло- дец, такая от кого хочешь своего добьётся. Бог даст, и бес- новатого Андрюшу укатает».
Поскольку гостей оказалось аж восемь человек, секре- тари пригласили пройти не в кабинет, а в соседствующую с приёмной переговорную. Зашли, расселись. Машкотов- ские сотрудницы разложили свои картинки. Через несколько минут резко распахнулась вторая дверь. Быст- рым шагом, глядя себе под ноги, вошёл Папарот, буркнул невнятное приветствие и уселся во главе стола.
Повисла пауза. Присутствующие смотрели на Папарота и всем своим видом изображали готовность к беседе. Ан- дрей Шулимович смотрел в стол и молчал. Первым не вы- держал Костя. Представил Машкота и его сотрудниц, крат- ко изложил суть предмета встречи и её предполагаемый результат, после чего передал слово Илье. Илюша уверен- ным тоном выжал из себя несколько общих фраз и пере- дал инициативу матёрой дизайнерше. Далее всё пошло именно так, как Костя и предполагал. Тётка грамотно вти- рала Андрею своё видение и выпытывала его склонности и вкусовые предпочтения, он вяло упирался, блеял что-то лениво-снисходительное. Минут через двадцать Костя по- чувствовал, что разговор буксует. Андрюшина душа рва- лась к нарциссической демонстрации своего величия, хо-

НАЦПРОЕКТ
тела доминировать, кричала: «Я главный! Я так хочу! Я сказал!!!»
Матёрая тетка не давала Папароту повода разрядиться. Хитро обходила острые углы и аккуратно вынуждала Ан- дрея ей не очень противоречить. В результате Папарот на- чал злиться. Костя решил сработать громоотводом и пред- принял маленькую провокацию:
— Андрей, извини, но я вообще не понимаю, зачем те- бе подиум с аппаратурой в гостиной зоне. Ты чего, арти- стов туда приглашать будешь? Эту часть помещения мож- но сделать значительно проще и дешевле.
Провокация удалась. Андрей тут же бросился давить инакомыслие, вылупил глаза и заорал дурным голосом:
— Ничего ты не понимаешь! Я так хочу! Мы же там от- рываться будем. Я сказал!
Костя сделал внимательное лицо и подумал: «Супер. Хорошо, хоть матом при малознакомых бабах не орёт. Сейчас пар выпустит, а потом дизайнерша его спокойно доделает».
Дальше всё пошло в полном соответствии с Костиными размышлениями. Андрюша, прооравшись, сдулся и при- тих, матёрая тетка аккуратно пообхаживала его ещё минут тридцать, после чего гордо сообщила, что стилевое на- правление определено, всё необходимое на данном этапе она выяснила и пока больше вопросов не имеет.
Костя попросил сделать пятиминутный перерыв. Папа- рот скупо попрощался с Машкотом и его дамами и ушёл в свой кабинет, остальные вывалились в холл покурить. Илья со своими сотрудницами договорились с Зуделки- ным о дальнейшем взаимодействии и откланялись.
Костя молча курил и думал: «Странно, почему Андрю- ша не дал команду обсуждать все дальнейшие дизайнер- ские дела со своей женой? По логике, должен был. Ладно, жизнь покажет».
Из переговорной высунулась некурящая Наташа Шеи- на и сделала страшные глаза, все быстренько бросили

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
недокуренные сигареты и пошли обратно. Папарот уже восседал во главе стола, мрачный, как гранитное надгро- бие. Воронин раздал присутствующим по экземпляру сво- их расчётов. Костя начал в общих чертах рассказывать их содержание. Андрей слушал молча, вопросов не задавал. Остальные тоже помалкивали. Когда дело дошло до расхо- дов на оборудование для извлечения навозной жижи из лагуны, транспортировки её на поля и внесения в поч- ву, Папарот очнулся, вскинул голову, расправил плечи и завопил:
— Вы что, блядь, охуели?! Техники на двести тысяч! Какие на хуй насосы с мешалками?! Какой, блядь, трак- тор?! Какая бочка с разбрызгивателями?! Денег не дам! Вычёркивайте это! Ишь ты, технику им. Обойдётесь!
Костя попробовал возразить:
— Без этой техники мы обойтись никак не можем. Те шестьсот голов, которые мы уже завезли, дают больше тридцати кубов испражнений в сутки. Прибавьте к этому стоки воды из накопителя и доильного зала. Запретить коровам гадить мы не можем. Не мыть доилку и накопи- тель — тоже. Когда поголовье достигнет проектной вели- чины, стоков станет в четыре раза больше. Мы и так пы- таемся всех обмануть и сэкономить. По проекту у нас три лагуны, обеспечивающие полугодовой запас хранения на- воза, а мы построили только одну, на двух сэкономили. Но раз мы втрое уменьшили ёмкость хранения, нам поза- рез нужна эффективная техника для её опорожнения. Иначе в говне утонем.
— Хуйня! Обходятся же другие крестьяне без такой тех- ники. Как ваши соседи у себя на фермах навоз убирают?
— У наших соседей другая технология содержания. У них навоз смешивается с соломой. Получается густая масса, в которой коровы всю зиму и стоят. К весне уровень этого дерьма им почти по брюхо делается. Когда коров весной выгоняют на свободный выпас, эту массу убирают механически. Тракторами выталкивают на специальные

НАЦПРОЕКТ
площадки, потом грузят в телеги и вывозят на поля. У нас это невозможно. У нас масса получается жидкая и перека- чивается в лагуну насосами.
— Вычёркивайте на хуй. Я сказал! А то я вам, блядь, устрою весёлую жизнь.
— Вот без этой техники у нас как раз месяцев через пять весёлая жизнь и начнётся.
— Вы что, не поняли?! Вы меня не слышите?! Вычёрки- вайте!
Костя почувствовал, что наполняется смесью злости, усталости и равнодушия и, скорее уже по инерции, сказал:
— Хорошо. Мы вычеркнем. Но, может быть, ты тогда нам объяснишь, как нам эту жижу из лагуны на поля от- править?
— Ничего, придумаете что-нибудь. В конце концов, наймёте тысячу таджиков, они вёдрами вычерпают. В об- щем, выкрутитесь. Придумаешь что-нибудь, ты же тех- ник.
— Я не техник, я инженер. И то в прошлой жизни.
— Это без разницы. Делайте, что я говорю!
Повисла пауза. Папарот окинул орлиным взором при- сутствующих. Видимо, ему показалось, что они ещё недо- статочно подавлены, и он продолжил:
— И вообще, говённый у вас бизнес-план. Переделы- вать его надо. Пересчитывать. Не нравится он мне.
— И в какой же части он у нас говённый? Что ты хо- чешь, чтобы мы в нём пересчитали?
— А вот окупаемость одиннадцать лет. Это полная хуй- ня! Пересчитывайте! Мне это не нравится!
— А как пересчитывать? Что изменить?
— А так, чтобы мне понравилось! Всё, свободны. При- дёте через неделю с новым бизнес-планом и с новым бюд- жетом. Да, кстати, дизайнеры эти пусть дальше с моей же- ной общаются. Всё. Всем пока.
Папарот встал и вышел из переговорной. Овечкин с Шеиной суетливо засобирались и, пряча глаза, откланя-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
лись. Костя с минуту помолчал, потом устало вздохнул и спросил Воронина:
— Серёга, ты что-нибудь понял?
— Ничего я не понял.
— Жаль. Бизнес-план-то тебе пересчитывать.
— А как?
— Ты что, не слышал? Так, чтобы Андрею Шулимовичу понравилось.
Воронин таращился на Костю, как на марсианина. Ко- стя тяжело вздохнул и обратился к Зуделкину:
— А скажи мне, друг Коля. Предыдущий директор управляющей компании месье Спесивый случайно не по- сле такого вот совещания сбежал?
Коля ненадолго задумался и серьёзно ответил:
— Да, пожалуй, после такого. То есть после похожего.
А что?
— Да мне вот тоже захотелось. Ладно, разъезжаемся. Ты выводи, Коля, дизайнеров на Андрюшину бабу и рули дальше сам. Я в этом больше участвовать не буду. Сами справитесь. Всё. Будь здоров. Завтра в конторе увидимся.
Костя с Ворониным спустились во двор, сели в машину и не торопясь покатили в сторону офиса. Половину дороги молчали, переваривали. Потом Серёга не выдержал и спросил:
— Ну что, пора себе другую работу искать?
— Да хрен ты сейчас работу найдёшь. Посмотри, что вокруг творится. Самая нижняя точка кризиса. А у тебя се- мья, дочка. Я бы тебе советовал не дёргаться. Сиди тихо, может и удастся хотя бы самую яму пересидеть.
— А как же этот бизнес-план? Как его пересчитывать? И как ты думаешь без техники для навозоудаления выкру- чиваться?
— Хрен его знает. До момента затопления говном у нас месяцев пять есть. Может, и придумаем что-нибудь. И по поводу бизнес-плана не переживай, нарисуем ему ка- кое-нибудь фуфло, чтобы ему понравилось.

НАЦПРОЕКТ
— Какое? Я не понимаю.
— Расслабься, Серёга. Завтра придумаем. Сейчас я устал.
Остаток пути проехали молча. Перед самым офисом Костя вдруг громко вслух сказал сам себе:
— Да пошёл он в жопу! В конце концов, это его хозяй- ство, а не наше. При самом паршивом раскладе мы просто уйдём и всё, а ему с этим всем разъёбываться. Он, дурак, даже продать это всё сейчас не сможет. Кризис. Хрен кто купит. Мы честно старались делать всё по уму и с мини- мальными затратами. Если ему так не надо, а надо, чтобы понравилось, так и ебись он конём.
Ночью Костя почти не спал, было обидно и противно. В голове прокручивались разные варианты вразумления бесноватого Андрюши. На ум запоздало приходило много правильных и умных слов, и при этом не покидало ощу- щение, что это всё совершенно бессмысленно. Как-то само собой пришло понимание, что интересы дела в данной си- туации для Папарота не важны, важнее для него было ощущать себя великим. Видимо, обладание тысячами гек- таров земли, хозяйством и конезаводом, а ещё строящаяся усадьба, похожая на профсоюзный дом отдыха, просто придавали Папароту ощущение собственной значимости, и в этом был весь смысл их существования.
Особенно отвратительна была Андрюшина манера уни- жать зависящих от него людей. Костя не понимал, то ли это нарциссизм высшей пробы, то ли злые комплексы и обиды щупленького еврейского мальчика, которого в детстве по- стоянно били и унижали во дворе крупные румяные укра- инские хлопцы, и теперь, когда мальчик вырос и набрал силы, он мстил за свои детские обиды. Вспомнился даже один эпизод двенадцатилетней давности, когда он как-то раз возил Андрея на свою только что построенную дачу на берегу водохранилища. Они тогда хорошо выпили и неторопливо беседовали у камина. Вдруг Андрюша ни к селу ни к городу огласил странное воспоминание:

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
— У меня в университете было много друзей. А потом я стал этим, как его, зав учебным сектором. Это такая комсомольская работа была. Я за посещаемостью и успе- ваемостью следил. Как я начал их ебать! Они: мол, ты чё, Андрюха, мы же друзья, сколько выпито вместе, то-сё. Дураки. Ах, как я их ебал!
Костя тогда внутренне передёрнулся, но поскольку об- щаться с Андреем было приятно и интересно, постарался не обращать внимание на услышанное. Мало ли чего чело- век с пьяных глаз сболтнёт. Может, он имел в виду совсем не то, о чём сказал.
Потом вспомнилось, как однажды Папарот проявил интерес к Костиному стилю отношений с партнёрами по рекламному агентству. Прямо так в лоб и спросил:
— Костя, а как ты их ебёшь? — и в глазах запрыгали чёртики.
Костя не помнил, что тогда ответил, помнил только, что растерялся. Ему и в голову не приходило воевать с партнёрами. Ребята были людьми умными и интелли- гентными, всегда удавалось договариваться с ними по-хо- рошему.
Теперь Андрюша с каким-то садистским удоволь- ствием трахал всех, кого мог, и, похоже, ему нравилось, когда окружающие его боялись. Костя лежал рядом со сладко посапывающей женой, таращился в темноту и думал, разговаривал сам с собой: «Ну что, милый, по- хоже, Андрюша не успокоится. Похоже, он так устроен. Ему нужно, чтобы и ты его боялся. А ты согласен его бо- яться? Как Овечкин, Шеина, Зуделкин? Как всё его окру- жение? Трястись и справляться в приёмной, в каком ба- рин сегодня настроении. Как там говорят православные, кто кого боится, тот того и раб. Ты согласен стать его рабом? Рабская жизнь, конечно, будет сытая, с деньгами будет всё в порядке. Правда, за это Андрюша будет тебя
„ебать“, как он любит выражаться, но это ведь не каж- дый день. Это иногда. На каждый день его не хватит.

НАЦПРОЕКТ
У него таких, как ты, много, да и отдыхать иногда на- до».
На этой мысли наконец пришёл тревожный неглубо- кий сон.

Всплытие

Утром, приехав в офис, Костя первым делом пригласил к себе в кабинет Панасюка и Воронина, тщательно при- крыл дверь, отсекая большие уши Зуделкина и других лю- бопытных, и сказал:
— Значит, так, мужики, довожу до вашего сведения, что я решение принял. Я на Папарота работать не буду. Не хочу. Не пугайтесь. Резких движений делать не собираюсь. Потя- ну ещё какое-то время, насколько сил хватит. Может, до вес- ны хватит, может, до лета. Но предупреждаю честно: может так случиться, что психану и напишу заявление через неде- лю. Вашу ситуацию я понимаю. Для вас эта работа — един- ственный источник дохода. Мне, слава богу, в этом смысле проще. Поэтому постараюсь потянуть с моим уходом по- дольше, сколько смогу. Проект бросать жалко. Хотелось бы обставить мой уход так, чтобы дело осталось в ваших руках. Панасюк бы сел в моё кресло. Ты, Серёга, к нему замом. Я бы вам советами помогал. Думайте, мужики.
Воронин молча курил, глядя в одну точку перед собой. Панасюк внимательно посмотрел на Костю поверх очков и сказал:
— Я, конечно, подумаю, но кажется мне, что это беспо- лезно. Скорее всего, в случае твоего ухода Папарот и его подбрюшье от нашей управляющей компании камня на камне не оставят.
— Ну не знаю. Вообще-то, глупо было бы с их стороны. Вы же полностью владеете ситуацией. Пока новые люди войдут в курс дела, процесс неизбежно приостановится, а это потеря времени и денег. С точки зрения бизнеса это было бы неразумно.
— А почему, собственно, ты думаешь, что Папарот смотрит на это всё как на бизнес? Судя по его поведению,

НАЦПРОЕКТ
это скорее развлекательный процесс. Как в баню с девка- ми сходить. Обходится, конечно, дороговато, но он может себе это позволить. Мы-то смотрим на суммы со своей ступеньки, а для него миллион баксов, как для тебя тыся- ча. Думаю, он просто играется, развлекается, потому и об эффективности инвестиций особо не заботится.
— То есть ты полагаешь, для него это такая игрушка, дрочилка долгоиграющая? Это он так себя развлекает?
— А ты можешь предложить другое, более разумное объяснение его идиотским инвестициям? По животновод- ству — одиннадцать лет срок окупаемости, конезавод — чёрная дыра, усадьба всяко больше десяти миллионов бак- сов обойдётся, а приезжать и отдыхать в ней он дай бог один-два раза в год будет. Ну и где ты видишь разумный бизнес-подход?
— Ну, может, ты и прав. Если всё как ты говоришь, то, действительно, нелогичность многих его действий стано- вится понятной.
Воронин затушил в пепельнице окурок, внимательно посмотрел на Костю и сказал:
— Слышь, начальник, ты когда соберёшься заявление писать, ты меня предупреди, пожалуйста. Я тоже сразу на- пишу. Без тебя тут делать нечего. Ни на минуту не останусь.
— Ты бы не горячился, Серёга. Не торопись, не прини- май скоропалительных решений, подумай. Это всё-таки заработок. Где ты себе в кризис работу найдёшь?
— Нет. Ты меня всё-таки предупреди. Пока ты между нами и Папаротом в качестве прокладки, это ещё ничего. А если тебя не будет — я не согласен. Не хочу.
— Ладно, мужики, время подумать у вас есть. Я в лю- бом случае постараюсь сделать, как вам будет лучше. О моём решении пока не болтайте никому. Не стоит со- трудников пугать. Пока работаем дальше.
Панасюк снял очки, покрутил их перед глазами, надел обратно и, вопросительно глядя на Костю, поинтересо- вался:

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
— А что ты думаешь с бизнес-планом делать? А с наво- зоудалением? Или ты думаешь свалить до того, как ком- плекс в говне утонет?
— Ну, это как раз просто. Бизнес-план пересчитаем. Увеличьте предположительную динамику роста цен на молоко, таким образом увеличится доход. Рост затрат на закупку и производство кормов, наоборот, уменьшим. В общем, поиграйте там с цифрами так, чтобы срок оку- паемости снизился лет до восьми.
Воронин весь напрягся, глаза засверкали:
— Но это же будет фуфло!
— Конечно, милый, именно фуфло. Но барин хочет! Он же тебе прямо сказал: «Посчитайте так, чтобы мне по- нравилось». Вот и делай, что тебе велено. Если Андрюше восемь лет не понравится, пересчитаешь на шесть. Хотя я постараюсь преподнести так, чтобы понравилось. А тех- нику для навозоудаления покупать будем. Либо из денег, сэкономленных на строительстве, либо сэкономим на дру- гой технике, либо еще на чём-нибудь. Овечкин и свинве- стовские придурки нас всё равно практически не контро- лируют. Перекинем деньги с одной статьи бюджета на другую, никто и не заметит. А заметят — тоже не страшно. Чем больше будет скандал, тем быстрее уво- люсь. А если повезёт поймать Папарота в добром располо- жении духа, попробую выклянчить дополнительное фи- нансирование. Время пока есть. Ладно, мужики, вижу, вы меня поняли. Идите работайте.
Воронин хмыкнул, пожал плечами, всем своим виом, показывая, как ему противно делать липовые расчёты, и сказал, обращаясь к Панасюку:
— Пошли, Сергей Борисыч, поможешь мне правильные коэффициенты подобрать.
Костя позвонил секретарю, попросил себе кофе, рас- слабленно откинулся на спинку кресла, положил ноги на стоящую рядом тумбочку и погрузился в светлую про- страцию бездействия. Полулежал и смотрел на проплыва-

НАЦПРОЕКТ
ющие за окном облака. Не хотелось ни говорить, ни шеве- литься. В голове не было ни одной оформленной мысли, только отстранённое безразличие.
Неожиданно вспомнилась забавная история, расска- занная как-то старым приятелем — коллегой по пиар-це- ху. Коллега тогда работал главным редактором одной из ведущих информационных программ центрального те- левидения. Нелёгкая телевизионная судьба занесла его со съёмочной группой в столицу Северной Кореи. Там, как положено, к ним прикрепили в качестве гида опытного со- трудника местной госбезопасности, который таскал их по столице и показывал победы и достижения народа и его правителей. На одной из станций местного метропо- литена сотрудник сделал окончательно оловянные глаза и заявил:
— Эта станция построена под личным руководством Великого Отца и Учителя.
— А Великий Отец, он что, архитектор или строи- тель? — ехидно поинтересовался кто-то из съёмочной группы.
Сотрудник на некоторое время впал в тягостную за- думчивость, потом выпятил грудь колесом и пролаял:
— Нет. Он гений!
Прикурив сигарету и отхлебнув кофе, Костя подумал:
«Вот и Папарот, наверно, у нас гений. Во всяком случае, уверенность, что он лучше всех разбирается буквально во всех областях человеческой деятельности, от строи- тельства дорог до содержания коров, можно объяснить только его искренней верой в собственную гениаль- ность».
Следующие пять дней до встречи с Папаротом проле- тели незаметно. Андрюша и его говённый коровий бизнес как-то отдалились и стали почти безразличны. Костя боль- ше не чувствовал себя непосредственным центральным участником событий, на котором полностью лежит ответ- ственность за успех мероприятия, скорее ощущал себя

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
неким сторонним наблюдателем, взирающим на происхо- дящее с юмором и сарказмом. Груз ответственности боль- ше не давил, отпустило.
Воронин ходил злой и раздражённый. Для того чтобы подогнать бизнес-план под заданные Костей параметры, пересчитывать его пришлось трижды. Панасюк помогал всем, чем мог, Костя же от процесса отстранился, по боль- шей части развлекал себя ехидными советами и глумли- выми комментариями. Уже по дороге на встречу с Папаро- том посоветовал Воронину помалкивать, делать глупое лицо советского офицера и пускать слюни пузырями. Ещё сказал, что в случае возникновения пауз в разговоре мож- но издавать тихое идиотическое мычание, Папароту это должно понравиться.
Состав участников встречи не изменился. Овечкин, Шеина и Костя с Ворониным. Андрей принял без задер- жек, практически в назначенное время. Прошли в каби- нет, Воронин раздал всем по экземпляру расчётов. Костя в последний раз напомнил сам себе свои установки на раз- говор и свою внутреннюю позу: «Значит, так: ты осознал свои ошибки, и теперь ты рад и благодарен начальнику за то, что тебе открыли глаза и указали правильное на- правление движения».
После чего откашлялся и начал:
— Андрей, ты оказался прав. Мы пересчитали бизнес- план с учётом твоих замечаний. Убрали технику для наво- зоудаления, пересмотрели динамику роста цен на молоко и концентрированные корма. В результате всё получилось именно так, как ты предполагал. Объём инвестиций уменьшился. Срок окупаемости проекта сократился до восьми лет. Теперь всё правильно.
Папарот таращился с явным удивлением и недовери- ем. Костя твёрдо и прямо посмотрел ему в глаза и изобра- зил на лице благодарную, почти счастливую улыбку. Слава богу, навык общения с идиотами-прапорщиками во время срочной службы в армии даром не пропал.

НАЦПРОЕКТ
— И как же вы будете обходиться без техники для на- возоудаления? — недоверчиво спросил Андрей.
— Выкрутимся как-нибудь. Ты был прав. Баловство это. Есть у меня кое-какие идеи. Я же всё-таки техник, как ты помнишь, — благодушно ответил Костя.
— Ладно, а что там у вас с проектом по переработке молока в конечный продукт? Решили что-нибудь? Глази- рованные сырки будете делать?
— Наши исследования показывают, что выгоднее про- изводить элитный плесневый сыр. Это будет в чистом ви- де импортозамещение. А сырков у нас и так уже много производят. Рынок ими забит. Сейчас получим с таможни данные по общим объёмам ввоза такого сыра за год, тогда сделаем окончательные расчёты. По предварительным прикидкам, строительство небольшого сырзаводика со- кратит общий срок окупаемости проекта ещё года на два. И название продукта уже есть готовое — сыр «Папарот с плесенью», ну или, к примеру, «Мэтр Андрэ», эдак на альпийский манер. Проект полностью окупится лет за шесть. В общем, практически всё как ты говорил.
— Вот почему так получается? Когда вы делаете всё как я вам говорю, всё нормально, а когда пытаетесь думать са- мостоятельно, выходит хуйня.
— Потому что ты гений! — твёрдо заявил Костя, а про себя подумал: «Сука! Главное, не расколоться, не заржать. Держись! Держись, милый!»
Папарот затих. Повисла пауза. По лицу было видно, как его терзают смутные сомнения. Андрюша никак не мог понять: над ним издеваются или он правда гений. В конце концов решил, что правда, широко улыбнулся и объявил:
— Хорошо. Бюджет утверждаю. Работайте. А когда у вас будет готов бизнес-план по сырзаводу?
Костя незаметно подмигнул сидящему с отвисшей че- люстью и вытаращенными глазами Воронину и браво отрапортовал:

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
— К началу лета будет. Раньше никак.
— Долго, блядь! Быстрее надо. Ни хуя работать не уме- ете!
— Хорошо, мы постараемся побыстрее.
— Всё, идите. Всем пока.
Когда сели в машину и выехали с охраняемого двора Сетевой компании, Серёга нервно закурил, покосился с опаской на Костю и сказал:
— Ну ты даёшь, начальник. Жванецкий отдыхает! Ты сам-то понимал, чего несёшь? Какой сыр «Папарот с пле- сенью»? Я еле сдержался — думал, обоссусь.
Костя не торопясь, со вкусом затянулся, стряхнул пепел в окно и ехидно ответил:
— Серёнь, а мне показалось, что тебе было больше страшно, чем смешно.
— Да нет, что мне его бояться. Я же тебе уже говорил — готов уйти в любой момент.
— Момент ещё не настал. Видишь, бюджет нам утвер- дили. На сырзавод барин почти согласился, свои бредни про фасовку сметаны и торговлю молоком в разлив во дворах, слава богу, больше не вспоминает, бизнес-план ему теперь нравится. А то, что он липовый, выяснится го- дика эдак через три. К этому времени, глядишь, и кризис закончится, и ты себе другую работу найдёшь. Так что, по- моему, Серёга, всё нормально. Вроде я правильно всё сде- лал. Единственное, что смущает — не привык я придури- ваться. Либо работать, как положено, либо пошло всё на хер. Боюсь, не выдержу долго в таком режиме, расхохо- чусь ему в лицо или пошлю куда подальше. А это будет ко- нец совместной работы.
— Держись, начальник! Коровки осиротеют, жалко бу- дет.
— Да ну вас! — добродушно ухмыльнулся Костя.
Из-за того что встречи с Папаротом прошли одна за другой, собеседование с кандидатом на должность на- чальника молочного комплекса пришлось перенести

НАЦПРОЕКТ
на неделю. В хозяйство поехали вдвоём с Панасюком. За руль посадили водителя, по дороге в магазинчике при заправке Костя позволил себе бутылку пива и пакет солё- ных орешков. Расслабленно сидел рядом с водителем, смотрел вперёд невидящим взглядом, попивал пивко, грыз орешки и вяло обсуждал с Сергеем порядок действий по созданию бизнес-плана производства сыра с плесенью на собственном сырзаводе.
Панасюк успел собрать по этой теме массу интересной и ценной информации, пообщался с учёными и технолога- ми-сыроделами из двух профильных научно-исследова- тельских институтов и пришёл к выводу, что с нашими спе- циалистами хороший сыр с плесенью не сваришь. Именно поэтому у нас его практически и не производят. Малюсень- кие пробно-экспериментальные партии, которые делали на опытном производстве при институте маслосыродела- ния в маленьком старинном городке к северу от столицы, брать в расчёт было нельзя. Наши сыровары умели делать только массовые, дешёвые, ординарные полутвёрдые сы- ры. Элитные голубые сыры, а плесневые назывались имен- но так, производились исключительно на Западе. В основ- ном во Франции, Германии и Швейцарии.
Костя разжевал очередной орешек, запил его хорошим глотком пива и задумчиво сказал:
— Понимаешь, Серёга, оборудование для производства сыра практически везде и у всех одинаковое, как и техно- логия. Плесень ведь вносится уже после формировки, пе- ред этапом созревания. Следовательно, можно и наше ис- пользовать. Какая разница? Нержавейка, она и в Африке нержавейка, а наше всяко дешевле получится. От ино- странцев нам потребуются рецептура, технология, обуче- ние наших специалистов и, возможно, максимальная ав- томатизация процесса для исключения человеческого фактора, защита от дурака.
— Ну в общем-то, конечно. Однако проблема в том, что у нас фирмы, которые этим занимаются, совершенно

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
не представлены. Заводов, которые готовы сделать любые трубы, ванны и ёмкости, навалом, а когда заводишь речь о рецептуре, все как-то скисают.
— И что, ты не можешь найти какую-нибудь швейцар- скую или французскую контору? Интернетом, что ль, разу- чился пользоваться?
— Я-то не разучился. Просто эти европейские снобы английский язык в упор не хотят видеть. Сайты у них все на французском да на немецком. На письма на англий- ском просто не отвечают, а я, как ты знаешь, на их пти- чьих языках не парлекаю.
— То есть не шпрехаешь. Экий ты у нас недоразвитый.
Я-то думал, ты у нас мозг, а ты так, погулять вышел.
— Ты, что ль, доразвитый? Вот сам и найди. Ты же в университете французский учил.
— Это давно было. Я уже забыл всё к чертям. А на нашем рынке что, из иностранцев вообще никто не представлен?
— Есть у нас представительство одной крупной испан- ской компании, но они, похоже, с элитными сырами не очень-то знакомы. В основном лепят линии по по- лутвёрдым. Вроде уже несколько наших крупных сырзаво- дов в провинции своим оборудованием и технологией унавозили.
— И что? Ты на них выходил?
— Да, дважды посылал им запросы. Пока молчат. Такое ощущение, что не особо хотят деньги зарабатывать. Хотя странно. Кризис кругом.
— Нда-с, темна вода в облацех. Ладно. Бог даст, приду- маем что-нибудь.
Костя допил пиво, сунул пустую бутылку в пакет для мусора и не торопясь, с удовольствием закурил. Панасюк некоторое время молчал, потом неожиданно сменил тему разговора:
— Слушай, а что ты думаешь с Сергияном делать?
— Ничего не думаю. Сексуальную ориентацию я пока не менял. А если бы и поменял — вряд ли меня старень-

НАЦПРОЕКТ
кий, усатенький, пузатенький Сергиян заинтересовал бы. А ты, собственно, что имел в виду?
— Я про деньги. Сам же говорил, что он явно на дороге украсть собирается.
— Это да. Вова точно себе откат в дополнительную смету на дорогу заложил. Точнее, вся дополнительная смета практически и есть его откат плюс процент за обна- личку. Надо бы, конечно, расследование провести, сметы проаудировать, дорожников допросить.
Костя замолчал, задумчиво смотрел невидящим взгля- дом на дорогу, машинально затягивался сигаретным дым- ком. Серёга некоторое время терпеливо ждал, потом ре- шил вывести Костю из задумчивости:
— Ну и что тебя смущает?
— Смущает меня, дружище, что я сам сулил ему бону- сы за ударную работу, а потом кинул. То есть кинул его, конечно, не я, а Папарот. Я был просто проводником, ин- струментом. Но всё равно противно. Это во-первых. Во- вторых, уж больно похабно Андрюша себя ведёт. Уж боль- но по-хамски. И отношение моё к нему в итоге сильно по- менялось. Практически кардинально. Хотя Сергиян, ко- нечно, не прав. Знаешь, если честно, мне просто неохота этим говном заниматься.
— Это что, будет твоя маленькая месть Андрею? Кость, это плохо кончится. Володя пойдёт вразнос, а виноват в итоге будешь ты.
— Хрен его знает. Может, и месть, а может, и нет. Я ещё самоанализом по этому поводу не занимался. Знаешь, просто с какого-то момента вдруг стало по фигу. Старался, старался, жопу рвал, вас пинал, всё хотел как лучше, а по- том тромбик стрельнул, и всё, апатия какая-то накатила, безразличие.
— Ты это брось. Заставлять себя надо. Альтернативы- то всё равно никакой пока нет.
— Да понимаю я. Посмотрим, может пройдёт. Это всё эмоциональность моя проклятая. Это у меня всегда было.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
Помнишь, когда выборами занимались, основная масса наших клиентов были кончеными мерзавцами. А мне по- зарез надо было каждый раз себя убедить, хотя бы нена- долго, что наш клиент лучше других кандидатов. Иначе я не мог полностью в работу вкладываться и команду увлечь не мог. Это, видимо, у меня такой индивидуальный недо- статок конструкции.
— Экий ты у нас тонкий и впечатлительный, — съехид- ничал Панасюк.
— Ну, какой есть. Не всем же быть такими дохлыми бесчувственными рыбами, как ты, вона глазёнки-то как у мороженого судака. Сразу видно — «нам всё равно, лю- бить иль наслаждаться»!
— Да. Я такой! — гордо заявил Серёга. Остаток пути до хозяйства проехали молча.
Кандидат на должность начальника молочного ком- плекса оказался крепким, высоким, широкоплечим мужи- ком. Короткая стрижка и перебитый нос подтверждали его регулярные посещения спортивного зала и занятия бок- сом. Степень кандидата ветеринарных наук подтверждали только очки, которые смотрелись на его крепкой ушастой башке довольно забавно. Ещё, пожалуй, внимательный взгляд серо-голубых глаз и правильная речь. Звали его Александром Пензиным.
«Занятый тип, — подумал Костя. — С виду типичный гоблин-рэкетир, а глаза добрые. Может, и сработаемся».
Панасюк повёл Пензина знакомиться с комплексом, Костя занялся текущими делами. Первым делом заслушал доклад смотрящего Саныча. Потом пообщался со Смирню- ком, потом с ментом Славиком. Выяснилось, что ничего экстраординарного за истекшие две недели в хозяйстве не случилось. Всё шло более-менее в штатном режиме. Механизаторы ремонтировали технику, животноводы продолжали саботировать новые технологии, агрономы делали вид, что следят за сохранностью зерна, сена и про- чей соломы и потихоньку готовили планы посевов на вес-

НАЦПРОЕКТ
ну. Строители наконец сдали в эксплуатацию достроенные втайне от Папарота коттеджи и теперь возились с бетоном на его усадьбе, заливали фундаменты и цокольные этажи. Боря Баранов каким-то непостижимым образом без вся- ких взяток добился согласования всех проектов в Гос- стройнадзоре и умудрился получить все официальные разрешения на строительные работы. Газовщики и сантех- ники наконец запустили систему отопления офиса и быто- вых помещений, оборудованных по Костиному указанию в мехмастерских. Одним словом, всё было неплохо.
Сергиян обнаружился в своём кабинете. Сидел, курил и задумчиво изучал какие-то документы. Костя попросил его помощницу сметчицу Алису сделать чаю, уселся на- против и спокойно сказал:
— Докладывай, Владимир Васильевич. Как процесс? Чего нового? Какие проблемы? Нужна ли какая-нибудь по- мощь?
Володя отложил бумаги, чётко и внятно рассказал, что происходит на каждом объекте и что планируется в бли- жайшее время. Костя внимательно слушал, иногда одобри- тельно кивал. Когда Сергиян иссяк, отхлебнул чайку, одоб- рительно улыбнулся и выдохнул:
— Хорошо, Володя. Я в целом доволен. Продолжайте в том же духе.
Владимир Васильевич посмотрел на Костю поверх оч- ков, потом опустил глаза и глухо спросил:
— А когда вы оплатите дополнительный счёт дорожни- ков?
— Не могу точно сказать. В бюджете этого месяца у ме- ня дополнительных расходов не предусмотрено. Сам по- нимаешь, я деньги не печатаю. Может, в следующем меся- це что-нибудь выкроим или сэкономим на чём-нибудь, — схитрил Костя.
Сергиян мрачно кивнул и стал рассказывать об уникаль- ной системе прогрева свежезалитого бетона, которую они придумали для ускорения работ на усадьбе. Костя рассеян-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
но слушал, покуривая и попивая чай. Про себя размышлял:
«Чёрт его знает. Может, всё-таки дать ему маленько украсть? Жалко мужика: трахается тут, колотится, как муха о стекло, по чужим углам мыкается, по съёмным хатам. Мо- жет, хоть квартирку себе на старость прикупит какую-ника- кую, маленькую, однокомнатную, километрах в пятидеся- ти от столицы. Хоть будет куда старые кости бросить, когда работать не сможет. Да и дорога эта на усадьбу к бизнесу ни- какого отношения не имеет. Это цацки Андрюшины, игру- шечки, к делу не относятся. На свои удовольствия Андрей Шулимович, однако, денег не жалеет, и кризис его не оста- навливает. Вот ведь незадача. И Сергияну потворствовать не хочется, и Папароту содействовать в лишении мужиков законной премии. Хотя, конечно, проще и легче всего сей- час сделать вид, что ничего не заметил. Мол, я не я и корова не моя. Деньги в резерве есть. Дополнительный счёт — меньше десяти процентов от общей сметы на дорогу. Хрен кто заметит. А если и заметят — хрен докажут. Сергиян — мужик грамотный. Да пошло оно всё в жопу!»
Костя смял в пепельнице окурок и сказал:
— Володя, я прикинул, мы оплатим этот счёт сразу по- сле новогодних каникул, — хитро посмотрел на Сергияна и добавил: — Так что скажи дорожникам, чтобы не дёрга- лись. К середине января деньги будут.
— Хорошо, я понял, — серьёзно ответил Владимир Ва- сильевич, встал из-за стола и пошёл провожать Костю до выхода из кабинета.
В переговорной вернувшиеся с комплекса Пензин и Панасюк живо обсуждали увиденное.
Костя вызвал Серёгу в коридор и тихо спросил:
— Ну и как он тебе?
— Ты знаешь, мне он понравился. Я бы его взял. Впро- чем, поговори с ним сам.
— Ладно, сейчас поговорю. А то тебе и североморский нравился. Может, у тебя с головой чего? Говно всякое ста- ло нравиться.

НАЦПРОЕКТ
— Да ну тебя! Ты сам, между прочим, с ним тоже бесе- довал.
— Дык, может, и у меня чего с головой? Я ж за собой не замечаю, а подсказать некому. Кругом трусы одни. «На- чальник, ты умный. Начальник, ты хороший». Одна только жена — честный человек. А вы бздунишки все.
— Я тоже честный. Начальник, ты хам! Ну что, тебе легче стало?
— Вот, начинаешь отдалённо походить на человека!
Пошли, поговорю с твоим кандидатом.
Беседа заняла минут тридцать. Существенных изъянов не обнаружилось. В процессе разговора, глядя в честные голубые глаза Пензина, на его очки и оттопыренные уши, Костя про себя окрестил его Шуриком. Выяснив всё, что считал нужным, обратился к Панасюку:
— Серёга, пожалуйста, сходи к Смирнюку и распоря- дись, чтобы вызвал с комплекса североморскую тень отца Гамлета, и когда «оно» явится, чтобы вместе зашли сюда к нам. Пензина мы берём.
Явно обрадованный Панасюк быстро вышел. Костя прикурил очередную сигарету, задумчиво посмотрел на Александра и ласково сказал:
— Может, чаю хочешь, Шурик?
— Да нет, спасибо.
— Не понял — да или нет?
— Нет, спасибо.
— Ну, на здоровье. Не возражаешь, если я тебя Шури- ком буду звать?
— Нет.
— А знаешь ли ты, Шурик, что главное в танке?
Шурик смотрел удивлённо-вопросительно. Костя глу- боко затянулся и продолжил:
— В танке, Шурик, главное — не обосраться! Ты не об- сирайся, пожалуйста, я на тебя очень надеюсь.
Пензин весь напрягся, потом расправил свои широкие плечи, набрал в грудь воздуха и ответственно заявил:

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
— Не беспокойтесь! Всё будет как надо.
— Ты обращайся ко мне на «ты». Если тебе это не про- тивно, конечно. Я вроде ещё не очень старый.
— Хорошо. Понял.
В переговорную чётким, почти строевым шагом вошёл Смирнюк. Следом за ним боком, сутулясь, просочился се- вероморский мужик. Костя улыбнулся счастливой улыб- кой, широким жестом указал на Шурика и радостно объ- явил:
— Рафаилыч, вот тебе новый начальник комплекса. Прошу любить и жаловать. Надеюсь, сработаетесь. Очень тебя прошу, помоги ему побыстрее войти в курс дела, — потом повернулся к североморскому и добавил: — А вам, любезный, даю две недели на передачу дел. Надеюсь, уло- житесь. Если пожелаете, предлагаю вам остаться работать главным зоотехником. Специалист вы грамотный, но с должностью начальника, к сожалению, не справляе- тесь. Так что не торопитесь. Подумайте.
Костя потушил окурок, медленно поднялся из-за стола, обвёл всех тяжёлым взглядом и тоном, не допускающим возражений, тихо спросил:
— Вопросы, предложения, просьбы есть? Нет? Тогда всем спасибо. Все свободны. Александр Рафаилович, оформите с новым начальником комплекса все формаль- ности. Всё. До свидания.
Народ потянулся к выходу. Костя хитро посмотрел на Панасюка и сказал:
— А вас, Сергей Борисыч, я попрошу остаться, — по- том, выдержав небольшую паузу, продолжил: — Поехали, Серёга, ужинать. Хватит на сегодня. Устал я что-то.
Как-то незаметно и неожиданно для закрутившегося Кости подошли новогодние праздники. Основная масса населения, как обычно, прекратила трудиться начиная с католического Рождества, хотя никакого отношения к этому празднику не имела. Кто побогаче — разъехались по заграницам на так называемые рождественские кани-

НАЦПРОЕКТ
кулы. Кто победнее — встали в глухие предновогодние ав- томобильные пробки, судорожно пытаясь успеть купить близким подарки. Столица украсилась новогодними ёлка- ми и осветлилась праздничными гирляндами. Пока ещё относительно трезвые граждане с шальными глазами ме- тались от магазина к магазину, судорожно готовясь к деся- тидневному оздоровительному новогоднему запою.
Костя возвращался из последней в уходящем году по- ездки в хозяйство. Расслабленно развалившись на заднем сиденье минивэна, полузакрыв глаза, как обычно раз- мышлял на отвлечённые темы: «Какая же всё-таки гадость эти новогодние каникулы. Целых две недели вынужденно- го безделья. Вот народ! Лишь бы не работать! Ведь такого безобразия ни в одной нормальной стране нет. Да и у нас раньше не было. При коммунистах и то через день после Нового года на работу выходили, хотя они человеколюби- ем точно не отличались. Хотя при чём тут человеколюбие? Что-то я брежу! Мысли путаются. Всё равно непонятно, за- чем новая власть эти длинные праздники устроила. Нет, бездельникам, конечно, радость, именины сердца. Но ведь убытки экономике колоссальные, бизнесу прямой ущерб, особенно тем, у кого непрерывное производство, как, на- пример, у нас на молочном комплексе. Коровке ведь не скажешь: мол, извини, подруга, мы тебя после одинна- дцатого января подоим. Всё равно работать придётся, только по нашим законам придётся за время праздников платить людям в двойном размере. Мы что, самые бога- тые? Нет, если верить статистике, мы бедные. Наверное, мы самые добрые. Парадокс: страна нищая, экономика в говне, а отдыхаем больше всех в мире. Вон друг детства Васька в Израиле анестезиологом работает в государствен- ном госпитале, между прочим, так у него отпуск дней де- сять или одиннадцать в году. А Светкина школьная подру- га в Нью-Йорке на каком-то местном телеканале вообще в год всего пять рабочих дней отпуска имеет. И ничего жи- вут, не ноют. А у нас у народа отпуска почти по месяцу, да

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
плюс к ним ещё на Новый год по две недели. В общей сложности дней по сорок бездельничаем. Вот это социал- ка! И при этом мы ещё жалуемся, что плохо живём. Нет, мы хорошо живём. Правда, бедно, но хорошо. А они, капи- талисты развитые, выходит, живут плохо, но богато. Тьфу, бред какой-то, видать сельхозбизнес мне совсем мозги размягчил, чушь всякая в голову лезет.
Ещё одно занятное наблюдение — почему мы всё дела- ем не как все? Постоянно совершаем всякие глупости и при этом, гордо выпятив грудь, заявляем, что у нас ка- кой-то свой, особый путь. Потом обычно жидко обсираем- ся и недоумеваем, почему же это мы такие бедные, гряз- ные и несчастные, мы же такие умные и хорошие. Никого не слушаем, идём своим особым путём, а приходим поче- му-то всегда в задницу. Нет, в истории, конечно, были по- стыдные примеры принятия чужого положительного опы- та. Тогда страна и общество совершали в своём развитии стремительные рывки, как, например, при Петре Первом. Но это редко. В основном мы чужой опыт не приемлем. Мы сами с усами!
Вот в бизнесе есть такое понятие — бенчмаркинг. Ни один разумный предприниматель не станет тратить силы, время и деньги на придумывание того, что уже придумано его более крупными и успешными коллегами. Он всегда возьмёт за основу чужой успешный опыт и немножко адаптирует его к своим условиям. Почему же в масштабах страны мы всё время пытаемся изобретать велосипед? Пляшем на граблях, ручка лупит нас по морде, мы разма- зываем кровавые сопли и орём: идите, мол, все на хер, у нас свой особый путь! Дурдом какой-то.
Вот, например, президент маленькой Грузии взял и ре- организовал свою полицию строго по американскому об- разцу. А ведь грузинские менты были, пожалуй, самыми наглыми и коррумпированными на всём постсоветском пространстве. Теперь грузинские полицейские взяток не берут, гордятся своей работой, и народ относится к ним

НАЦПРОЕКТ
с большим уважением. Ещё бы — защитники! Ведь ничего сложного! Взял чужой положительный опыт и успешно у себя применил. И получилось хорошо. А мы всё идем своим путём, поэтому нашу правоохрану народ называет ментобандитами, боится её и ненавидит. И так во всём, куда ни глянь».
Костя прокашлялся, приподнял спинку сиденья, уселся повыше, достал сигареты и закурил. На душе было мутор- но. Вспомнились рожи отечественных государственных деятелей и их псевдоинтеллектуальных советников. Ведь все они как один дружно убеждали народ, что у нас как у них нельзя. Все врали и врут про какой-то наш особый путь.
Из глубины памяти всплыл любимый Галич:
Толстомордый подонок С глазами обманщика…
«Нет, теперь это, пожалуй, неактуально. Теперь подон- ки пошли худощавые, спортивные. Плаванием занимают- ся, конными прогулками себя в форме поддерживают. Правда, глаза остались всё те же. Паскудные такие глаза, людоедские. Эх, принять бы такой закон: как только кто- нибудь вякнет публично про особый путь, так ему сразу по морде, по морде, по морде…»
С этой светлой мыслью Костя выронил погасший оку- рок и задремал.
Новый год вся семья встречала на даче. Традиция сформировалась после гибели Светкиного брата, когда тё- ща со Светкиным отчимом остались в этом мире одни. Стариков было безумно жалко, и Костя со Светкой стали настойчиво вытаскивать их на Новый год к себе. После смерти Костиного отца к ним присоединилась и Костина мама. Сын и дочь, студенты последних курсов, тоже с удо- вольствием приезжали в компанию родителей и бабушек с дедушкой.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
Сын, правда, всегда пытался притащить с собой кого- нибудь из своих приятелей. Юноша был весьма настойчи- вый, поэтому обычно это ему удавалось. Перед каждой такой коллективной поездкой у Светки с Костей происхо- дили с сыном позиционные бои, в результате которых количество приглашённых приятелей удавалось отрегули- ровать до одного-двух. Если бы не гранитная твёрдость родителей, приятелей было бы по шесть — по восемь за раз.
Под предводительством трудолюбивой Светки женская часть семьи общими усилиями организовала на празднич- ном столе совершенно изумительное, разнообразное ку- линарное изобилие, благо доходы позволяли ни в чём себе не отказывать. Чтобы не морить себя голодом, за стол сели за несколько часов до Нового года. Проводили старый, вы- пили, закусили, поговорили, выпили, поели, повспомина- ли, выпили, поели, обсудили планы на будущее.
Вот и куранты бьют. Встретили Новый год. Выпили, опять поели, ещё выпили, попили чайку с тортиками. Встали, оделись, понесли выгуливать на улицу свои пере- полненные, раздутые животы. На улице красота. Кругом всякие салюты-фейерверки. Весёлые пьяные соседи со своими гостями носятся вокруг на снегоходах и квадро- циклах. Визги, вопли, хохот, снежная пыль столбом. Дети оделись, оседлали снегоход, взяли с собой выпивку и за- куски и укатили в лес на коллективный костёр.
Традиция устраивать в новогоднюю ночь веселье и пляски вокруг костра в лесу появилась давно, Костя даже не помнил, когда. Обычно там собиралось большинство столичных дачников из нескольких окрестных деревень, человек тридцать — сорок. Было всегда шумно и весело.
Светка с Костей на костёр практически никогда не ез- дили, не хотели бросать родителей, а вот дети ездили ре- гулярно. Каждый раз гудели там до утра, возвращались сильно пьяными, спали потом до вечера, а проснувшись, пряча глаза, сообщали, что ничего особо интересного там

НАЦПРОЕКТ
не было. Процедура новогодних гуляний с завидным по- стоянством повторялась из года в год. Это давало прият- ное ощущение уверенности и стабильности.
Проводив детей на гулянку, вернулись домой, сделали ещё чайку. Светка с отчимом затеяла какой-то добродуш- но-беспредметный, типично интеллигентский спор обо всём на свете, или, скорее, диспут. Костя расслабленно развалился на большом мягком диване, невидящим взгля- дом уставился в экран беззвучно работающего телевизора, вполуха слушал семейный галдёж. Мысли в голове текли лениво и плавно, как свежий мёд с ложки.
На телеэкране, сменяя одна другую, мелькали звёзды отечественной эстрады. Переключать каналы смысла не было: программы везде были разные, а рожи в них од- ни и те же. Вот что-то сипит, кривляется и приплясывает главный эстрадный гомосексуалист. Публика, ведущие и коллеги дружно реагируют на него как на гения, хотя на самом деле к какому жанру относятся его кривляния — непонятно. То ли он певец, то ли танцор, то ли просто по- гулять вышел.
После гомосексуалиста на экране появилась оконча- тельно забронзовевшая примадонна. Когда-то она дей- ствительно хорошо пела, теперь превратилась в припух- шую, раздутую манией величия хамоватую старую барыню и развлекала себя покровительством разным молодым да- рованиям, время от времени из этих же молодых дарований подбирая себе нового молодого геронтофила-сожителя. Тя- га к публичности у неё явно превалировала над здравым смыслом, поэтому о том, какой новый мальчонка теперь с ней живёт, знала вся страна.
Следом за великой бабушкой отечественной эстрады завертелся мутный калейдоскоп плохо опознаваемых звездочек, визжащих, мяукающих, дёргающих попками. Тексты песнопений были все приблизительно об одном и том же. «Ты моя зайка, киська, писька, сиська. Ты мой котик, животик, питаться, совокупляться, жить красиво.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
Море, пальмы, яхты. Отдамся на содержание богатенько- му или очень богатенькому. Пол и возраст значения не имеют. Жрите, спите, наслаждайтесь. Думать вредно, да и некогда. Не теряйте время даром. Только наслажде- ния, причём плотские, могут быть целью вашей жизни и вашей коллективной мечтой. Пейте, совокупляйтесь, употребляйте наркотики, главное — не думайте».
Костя взял пульт от телевизора и с удовольствием нажа- тием кнопочки выключил этот бессмысленный пёстрый, румяный, мутный, педерастическо-лесбиянский поток по- лупереваренной блевотины. Отхлебнув чайку, подумал:
«А ведь народу это нравится, народ это любит. Не зря же правительственные политтехнологи затащили две трети этих ряженых зверушек в партию власти и используют их в качестве лидеров общественного мнения. Господи, какие из них лидеры?! Впрочем, всё правильно. Какое общество, такие и лидеры. Быдло тупое и подлое, трусливое и ворова- тое. Ну вот опять я впал в грех осуждения. Прости меня, Господи, за всё!»
Светка с бабушками затеялись закрывать и убирать оставшиеся от праздничного ужина салаты и прочую снедь. Костя лениво следил за их суетой и думал: «Хорошо! Жизнь продолжается. К завтрашнему дню эти салаты на- стоятся, пропитаются и сделаются особенно вкусными. И жрать их можно будет варварски, прямо ложкой из об- щей миски, а это особый кайф. Всякий нормальный чело- век знает: нет ничего вкуснее, чем „чёрствый праздник“. Жить всё-таки удивительно хорошо!»
Новогодние каникулы прошли, Костя отдохнул, ото- спался, привёл в порядок и организм, и мысли в голове. Смирнюк разделил праздничные дни поровну между главными специалистами, собой и своим замом, дежури- ли по очереди. Также по очереди дежурили на стройпло- щадках сергияновские офицеры-строители. Один только смотрящий Саныч просидел в хозяйстве все праздники безвылазно, зато к нему приехала жена и у него появи-

НАЦПРОЕКТ
лась возможность отпраздновать с каждым дежурящим по очереди. Саныч был всем доволен, ничего экстраорди- нарного за это время в хозяйстве, слава богу, не произо- шло.
Главной посленовогодней новостью стала отставка глу- боко уважаемого губернатора Соколовской области, вели- кого и ужасного Егора Сергеевича. На самом деле его от- ставки ждали уже несколько лет, всем было понятно, что ресурс свой он давно исчерпал и вреда от него гораздо больше, чем пользы. Ждали, ждали, а отставки всё не бы- ло. Видимо, у новых властителей страны скамейка запас- ных оказалась весьма короткой, а Соколовская область не числилась среди особо важных регионов, поэтому центр терпел Удава в губернаторском кресле лишних лет семь, а то и восемь.
Соколовское губернаторское подбрюшье, подобранное хозяином исключительно по принципу личной преданно- сти, тоже ждало отставки хозяина, ждало и тряслось от страха. Но человеческая психика так устроена, что дол- го в остром состоянии страха индивид находиться не мо- жет. Срабатывает естественный механизм защиты, и страх притупляется, становится естественным привычным фо- ном, и люди потихонечку расслабляются.
И вот наконец свершилось. Удава вызвали в столицу и вынудили под угрозой уголовного преследования напи- сать главе государства заявление об отставке по состоя- нию здоровья. Егор Сергеевич ломаться не стал, заявление написал, и оно тут же было удовлетворено. За такую ан- гельскую сговорчивость его сделали сенатором, сделали представителем Соколовской области в верхней палате парламента. По странному стечению обстоятельств до него это кресло много лет занимала его же собственная родная дочь, прославившаяся в сенате тем, что за всё вре- мя своей парламентской деятельности ни разу не высту- пила ни по одному вопросу и ни разу ни в чём не участво- вала.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
С главным Костиным контактёром в областной адми- нистрации, первым заместителем губернатора граждани- ном Кочумаевым, поступили менее гуманно. Против него возбудили серьёзное уголовное дело о хищении с исполь- зованием служебного положения и превышением долж- ностных полномочий. Бедолага Кочумаев спрятал подаль- ше дорогой костюм и богатую боярскую шапку, оделся попроще, покрыл голову засаленной кепочкой и стал каждый день как на работу ходить в прокуратуру на до- просы. В общении со знакомыми сделался вежлив, тих и задумчив, обниматься не лез, по плечам не хлопал и громко не разговаривал.
Прочее губернаторское окружение в полной мере ис- пытало на себе все прелести медвежьей болезни и впало в совершенный ступор. Жидко-жидко обосрались и замер- ли, не понимая, что дальше делать и как себя вести. С од- ной стороны, всем было очень страшно, что потянут к от- вету за ранее содеянное, а с другой — очень хотелось и дальше быть при власти, жить хорошо и сытно.
Работать при этом чиновники прекратили совершен- но. Никто ничего не решал и ничего не делал. В глазах у них ясно светилось всепоглощающее желание вылизать новому, назначенному из столицы губернатору задницу, а также все другие места, которые он вылизывать дозво- лит. Однако беда была в том, что новый к себе, к своей попке и к другим частям тела никого пока не допускал, глядел грозно, разговаривал с местной элитой рычащими собачьими интонациями. Чиновнички тряслись и не по- нимали, как им жить дальше.
Был он моложе Удава лет на двадцать пять и всю свою сознательную жизнь провёл на государевой службе. Начинал в каких-то контрольно-ревизионных структурах, потом сменил несколько разных ведомств, а последним перед назначением губернатором местом было кресло заместителя министра сельского хозяйства. Звали его красиво и звучно — Иван Петрович Козлищев.

НАЦПРОЕКТ
С собой из столицы Козлищев привез всего двух дове- ренных бойцов. Один, молодой мужчинка, гладкий и без- ликий, как недорогая корейская легковушка, был финан- систом и сразу занял должность заместителя по финансам и экономике.
Второй, гораздо более выпуклый и примечательный, никакой официальной должности не занял, а просто рас- положился в небольшом кабинете, выходящем в губерна- торскую приёмную, и наглухо перекрыл доступ кого бы то ни было к ушам и телу губернатора. Был он могуч и хариз- матичен, от слова «харя». Росту среднего, телосложения плотного, похож на кряжистый пень, несколько обросший жирком. Шеи не было, прямо из пня торчала круглая и яв- но очень крепкая голова, покрытая коротким ёжиком се- дых волос. Передняя часть головы, обычно называемая лицом, представляла собой совершенно бульдожью морду, только розовую, чисто выбритую и с серо-голубыми глаза- ми. Рыкающие звуки, заменявшие ему речь, дополняли образ старого вояки. По слухам, был он отставным полков- ником морской пехоты, а после перехода к мирной жизни руководил каким-то частным охранным агентством. Глядя на него, легко можно было предположить, что этот зака- лённый индивид может одним глотком всосать трёхлитро- вую банку спирта, на закуску разгрызть зубами боевую гранату-лимонку, а уж об открывании любых дверей голо- вой и говорить нечего.
Костя выждал пару недель и решил начать знакомство с новым областным руководством с посещения гладенько- го финансиста. Пробиться к мужчинке оказалось довольно просто. Костя легко вышел на него через совладельца и по совместительству генерального директора юридиче- ской конторы, ведущей все папаротовские дела на Соко- ловской земле.
Приехав в назначенное время и блуждая в поисках нужного кабинета по длинным коридорам здания соко- ловской администрации, Костя изрядно позабавился, на-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
блюдая чиновников из команды бывшего губернатора. Некогда вальяжные служащие семенили по коридорам как-то боком, жались к стенам, прятали глаза, изо всех сил старались быть как можно незаметнее. Похоже, баналь- ный поход из рабочего кабинета в сортир и обратно пре- вратился для них в большой стресс.
«Можно подумать, что Козлищев и его красномордый морпех их ловят и жрут, а кто не спрятался — я не вино- ват», — весело подумал Костя.
Мужчинка финансист обнаружился в кабинете бывше- го зама Удава по финансам, про которого предводитель соколовских юристов, грустно улыбаясь, рассказал весьма забавную байку. Верный финансист Егора Сергеевича к моменту смены власти спился и деградировал настоль- ко, что просто не заметил, как его уволили. Он, бедолага, решил, что добрый дедушка Удав наконец учёл его вели- кие финансовые заслуги и разрешил пить дома, не тратя время на поездки в администрацию.
Новый козлищевский финансист принял Костю точно в назначенное время, минута в минуту. Был он гладок, оч- каст и монотонно вежлив. Основной исходящей от него эмоцией было равнодушие. На третьей минуте беседы Ко- стя про себя окрестил финансиста Автоответчиком. Глядя прямо перед собой, Автоответчик спокойно выслушал Ко- стин грустный рассказ о том, как ГосСельхозБанк динамит с кредитами, и, не меняя позы и выражения лица, сооб- щил:
— Я не знаю. Банкиры говорят мне, что у них нет де- нег. Будем разбираться.
Выговорившись и попрощавшись, Костя вышел из ка- бинета Автоответчика с полным ощущением напрасно по- траченного времени.
В хозяйстве всё шло своим чередом, продолжалась перманентная война Костиной команды с крестьянами и специалистами за соблюдение технологии содержания скота. Богоносцы упорно продолжали саботировать и га-

НАЦПРОЕКТ
дить. Неожиданно сдохли две взрослые, уже растеливши- еся коровы. При вскрытии выяснилось, что бедные жи- вотные сожрали вместе с кормом по несколько гвоздей, проткнувших им желудки. Костя был очень удивлён. От- куда в корме взялись гвозди, ему было непонятно. Опыт- ный Шурик Пензин, грустно улыбаясь, объяснил, что это давно известный способ нагадить хозяину или начальни- ку. Когда крестьяне сильно обижались на руководство, кто-нибудь из них тихонько подбрасывал в корм гвозди, саморезы или ещё какие-нибудь мелкие острые железки. Коровы глотали их вместе с кормом и дохли, начальство расстраивалось, подлые богоносцы получали удоволь- ствие.
Изучая перечень повреждений внутренних органов в протоколе вскрытия, Костя подумал: «Видимо, крепко мы их достали, раз они от саботажа к диверсиям пере- шли».
Мент Слава получил строгое распоряжение о проведе- нии оперативно-разыскных мероприятий по выявлению вредителей; выявить, естественно, никого не смог, на том всё и закончилось.
И всё же, несмотря на потери, в главном победа была за Костиной командой. Крестьяне, испытывая постоянное неослабевающее давление и подвергаясь регулярным из- насилованиям, постепенно сдавали свои позиции. Поряд- ка на комплексе стало значительно больше. Смотрящий Саныч своими глазами увидел, что телята, которых выста- вили на мороз через два часа после растёла, растут и наби- рают вес в два раза быстрее, чем оставленные в родилке, и поверил в новую технологию, после чего стал гонять скотников и телятников с удвоенной энергией. Пензин оказался мужиком активным и настойчивым. Ветеринары и зоотехники быстро убедились в его твёрдости и профес- сионализме и старались открыто ему не перечить. Шурик полностью проникся идеями новой технологии содержа- ния и стал настойчиво вдалбливать её в мозг крестьян. Ко-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
сте и Панасюку жить стало значительно легче, падёж телят прекратился, жизнь налаживалась.
Единственное, чего никак не удавалось добиться, это нормальной работы дояров на карусели. Дояры работали отвратительно. Коровы выходили из доильного зала недо- доенными, в результате массово страдали маститами. Крестьяне и специалисты плохое качество дойки призна- вать категорически не желали. Таращили глаза и бубнили, что причина маститов — низкая температура в коровни- ках. Их хитровато-тупое упорство временами доводило Костю до белого каления. Завывания богоносцев о том, что коровники надо утеплять и отапливать, бесили. Кроме того, удивляла их недальновидность. Непонятно было, что они станут врать, когда придёт лето и в коровниках станет тепло само по себе. Однако ждать прихода лета для вра- зумления сотрудников было нельзя. Было очевидно, что в этом случае осознание к улучшению качества работы не приведёт — эта публика просто была неспособна к си- стематическому, ритмичному труду.
После долгих колебаний и размышлений Костя всё-та- ки принял решение о привлечении на комплекс гастар- байтеров, каких-нибудь трудолюбивых узбеков, таджиков или киргизов, и озаботился поиском помещения для их расселения. Решение нашлось быстро: в ста пятидесяти метрах от конторы хозяйства стояло здание бывшей коне- заводской столовой. Дом был довольно большой и креп- кий, стены кирпичные, перекрытия железобетонные, от- сутствовали крыша, окна и двери. В переходный период запасливые крестьяне всё это разворовали и растащили по домам, в результате дом производил впечатление руин после бомбёжки.
Костя позвал Смирнюка, Сергияна и Борю Баранова и вместе с ними внимательно осмотрел будущее общежи- тие, после чего разъяснил мужикам ход своих мыслей и по- ставил строителям задачу по осмечиванию приведения здания в состояние, пригодное для жилья. Кстати, выяснил-

НАЦПРОЕКТ
ся забавный факт. Оказалось, что в процессе нескольких пе- реходов хозяйства из одной юридической формы в другую и последующего банкротства здание столовой как-то поте- рялось и теперь за хозяйством не числилось. Оно теперь во- обще ни за кем не числилось. То есть по документам его как бы и не существовало. Смирнюк получил задание изыс- кать способ восстановить документы и вернуть здание в собственность хозяйства. Сергиян с Барановым — соста- вить план помещения, решить вместе со Смирнюком, где расположить туалеты, душевые, спальни, кухню и прочие подсобки-раздевалки-постирочные, после чего составить детальную смету на ремонт и определить подрядчика.
Дополнительный счёт на строительство дороги на усадьбу Костя, как и обещал, оплатил. Сергиян, видимо получив от дорожников деньги, ходил довольный. Насто- раживало только некоторое изменение его отношения к Косте. Прежнее уважение куда-то пропало. Во взгляде и повадках Владимира Васильевича начало проскальзы- вать некое превосходство и ехидство. Видимо, подполков- ник-строитель искренне поверил, что ему удалось дурачка Костю обмануть, и теперь его распирало ощущение соб- ственного величия.
Костя Сергияна разубеждать и расстраивать не стал. Просто плюнул и старался на его хитрые взгляды и гор- дые позы не обращать внимания. В конце концов, если человеку так сильно хочется думать, что он умнее и хит- рее своего начальника, — бог с ним, пускай думает. Если это заблуждение подтолкнёт его к дальнейшему воров- ству и если размеры этого воровства превысят допусти- мые, будет ему сюрприз, но тогда уже будет поздно, бу- дут позор и карательные меры.
Светка в очередной раз явила миру чудеса ума и сооб- разительности. Слушая краем уха нытьё многомудрого Панасюка о том, как ему не удаётся найти достойных партнёров по производству сыра с плесенью, сделала круг- ленькие глазки и наивно спросила:

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
— Серёнь, а почему бы тебе не обратиться официально напрямую во французское посольство? Там наверняка есть какой-нибудь чиновник по экономическим связям, вот и пускай свою французскую зарплату отрабатывает.
Панасюк весь распрямился, словно в него кол вонзи- ли, сделал оловянные глаза, с минуту молчал, потом буркнул что-то невразумительное и ушёл к себе. Серёге явно сделалось крайне неловко, что такая простая мысль не пришла в голову ему самому. Через неделю он уже вёл переговоры с фирмой, представляющей на отечествен- ном рынке французских производителей оборудования, разработчиков рецептур и процессов сыроварения. Ещё через две недели получил от французов принципиальную схему, описание необходимого оборудования и описание процесса, показал всё это Косте и передал документы Бо- ре Баранову, который, в свою очередь, предъявил их про- ектировщикам. Проектировщики, учуяв хороший заказ, засуетились, забегали.
Неожиданно с новой силой и ожесточением вспыхнуло продолжение войны областной ветеринарной службы с Госсельхознадзором. Оказалось, что федеральные зоофи- лы вовсе не успокоились, а просто затаились, выждали подходящий момент и впились зубами областным зоофи- лам в мошонку. Госсельхознадзоровцы придумали, что привезённый ирландский скот поголовно болен лептоспи- розом, и тихо-тихо, никому ничего не говоря, написали в природозащитную прокуратуру заявление о незаконном снятии карантина. Прокуратура подала соответствующий иск в суд, который иск удовлетворил и снятие карантина отменил.
Из этого всего следовало, что сдавать молоко на пере- работку хозяйство больше права не имеет и должно сли- вать его в канализацию. Препятствовать случившемуся Костя не мог, поскольку узнал о происходящем из судеб- ной повестки, пришедшей в хозяйство буквально за день до самого заседания. Единственное, что удалось сделать,

НАЦПРОЕКТ
это договориться о продолжении сдачи молока на соко- ловский гормолзавод, который просто согласился сделать вид, что об отмене снятия карантина ничего не знает.
Сами госсельхознадзоровцы вели себя высокомерно и пренебрежительно. В кулуарах, правда, тихо признава- ли, что к хозяйству у них особых претензий нет, просто их начальнику очень хочется добиться снятия с должно- сти главного областного ветеринара, а для этого нужно доказать его тупость и некомпетентность. Именно с этой целью хозяйству придётся теперь пустить к себе большую комиссию, состоящую из представителей всяких, якобы независимых, институтов и лабораторий, которые на са- мом деле абсолютно от Госсельхознадзора зависели, полу- чая от него бюджетное финансирование. Эта самая ко- миссия, безусловно, найдёт и лептоспироз, и триппер с сифилисом, и бубонную чуму, и сибирскую язву, лишь бы угодить своим федеральным кормильцам. Невинное хозяйство при этом втопчут в говно по самую лысину, но на это наплевать, главное — толстомордый обладатель свинячьих глазок, главный областной ветери- нар будет повержен.
Такой расклад Костю, безусловно, никак не устраи- вал, и пока он несколько дней судорожно искал выход из сложившейся ситуации, комиссия в хозяйство таки припёрлась, причём без предупреждения, совершенно неожиданно. Возглавлял комиссию заместитель руково- дителя регионального отделения Госсельхознадзора по фамилии Гаерский. В Соколовской и двух соседних областях, окормляемых этим подразделением федераль- ного ведомства, сей муж был известен всем животново- дам как редкостный подлец и садист. Издевательства над людьми и животными доставляли ему одинаковое удовольствие. Сопровождали товарища Гаерского какие- то безликие глуповато-толстые тетки, представляющие разные ветеринарные лаборатории и научно-исследова- тельские институты. Некоторые из них называли себя

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
кандидатами ветеринарных наук, другие скромно по- малкивали.
У Кости при виде этой бригады почему-то возникла ас- социация с консилиумом тюремных врачей, собравшимся для актирования смерти забитого охранниками заключён- ного. Вот стоят, смотрят на искалеченное, истерзанное те- ло, на проломленный череп и обсуждают:
— От чего же бедолага помер? От гриппа? От язвы? Или, может, от сердечной недостаточности? Нет, скорее всё-таки от переедания. Смотрите, коллеги, типичный за- ворот кишок-с! Ну что ж, так и запишем-с.
Гаерский гордо предъявил столичное предписание о проверке, Смирнюк прибежал с ним к Косте. Костя вы- звал Пензина и велел показать государевым зоофилам жи- вотноводческий комплекс. Показать всё, до последней подсобки. Пусть хоть в навозную лагуну ныряют, нам скрывать нечего. Через два часа Шурик позвонил Косте по местному телефону и замогильным голосом сказал:
— Константин Николаевич, они всё осмотрели. Теперь требуют, чтобы мы отобрали для них анализы крови из ве- ны у всех коров.
— Что, у всех?
— Да.
— И у глубокостельных тоже?
— Да!
— Но это же грубое нарушение их собственных ветери- нарных правил! У глубокостельных коров кровь из вены брать нельзя. Это же стресс и верный выкидыш!
— Но они настаивают.
— Кто конкретно?
— Гаерский.
— А остальные?
— Говорят, что в этом нет необходимости, а Гаерский настаивает категорически.
— Тьфу, блядь, садист ёбаный! Шурик, веди их сюда, в контору. Разговаривать будем.

НАЦПРОЕКТ
Через пять минут вся зондеркоманда ветеринаров-ка- рателей вползла к Косте в переговорную. Учёные тётки выглядели притихшими и задумчивыми, по большей ча- сти помалкивали и прятали глаза. Гаерский, напротив, был чрезвычайно возбуждён, горласт и злобен. Таращил глаза, хаотично дёргал головой и конечностями и сбивчи- во выкрикивал что-то о срыве работы комиссии. Костя предложил всем рассаживаться и спросил:
— Гости дорогие, не хотите ли чайку? Небось замёрзли, пока комплекс осматривали?
Тихие учёные тётки дружно согласно закивали голова- ми. Гаерский подпрыгнул на стуле и истерически выкрик- нул:
— Вы саботируете! Вы препятствуете работе комиссии!
Вы срываете!
Костя снял телефонную трубку, попросил секретаршу Смирнюка организовать всем чаю, упёрся в Гаерского тя- жёлым взглядом и тихо заговорил:
— Успокойтесь, товарищ Гаерский. Не надо так нерв- ничать. И на стуле не надо подпрыгивать, стул, он тоже денег стоит. Сейчас чайку принесут. Согреетесь. А когда успокоитесь, объясните, в чём же мы вам препятствуем. На комплекс мы вас пустили, всё вам показали, все пояс- нения дали. Если хотите, идите смотрите ещё. Делайте всё, что считаете нужным.
— У нас конкретное задание — отобрать анализы у всех ваших животных.
— И кто вам мешает? Вот попьёте чаю и идите отби- райте.
— Это должны делать ваши ветеринары. Ваши скотни- ки должны коров загонять, а ветеринары — брать анализ! А мы должны наблюдать и контролировать. Вы должны всё организовать и сделать!
— Ну, положим, я вам, товарищ, ничего не должен. Вовсе наоборот. Это вы как специалист должны были понимать, что отобрать кровь из вены у шестисот ко-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
ров — мероприятие непростое. Это дней пять-шесть на- пряжённой работы, к которой надо заранее подготовить- ся: иглы запасти, пробирки, людей на сверхурочную ра- боту собрать. А вы сваливаетесь мне как снег на голову, без предупреждения, и орёте как потерпевший. Вы при- езжайте через недельку. Мы подготовимся и спокойно всё сделаем. Но сперва выдайте мне официальное пись- менное требование о поголовном отборе крови у всего поголовья, на основании которого мы и начнём гото- виться.
— Вас должны были уведомить о нашем приезде!
— Однако не уведомили.
В переговорную медленно вошла секретарша. На под- носе в её руках празднично позвякивали чашки с чаем, ло- жечки и вазочки с сахаром и печеньем. Учёные тётки за- шевелились и начали разбирать чашки. Гаерский сидел, открыв рот. На его худощавой, чисто выбритой физионо- мии застыло растерянное выражение. Наконец, он жалоб- но проблеял:
— А как же нам быть? Мы не можем столько времени здесь комиссию держать. Люди в командировку приехали из столицы, из других городов.
Костя, с трудом скрывая ехидство, максимально добро- желательным и заботливым тоном ответил:
— Ох, любезный, даже не знаю, чем вам помочь. Хотя Соколовск — город красивый. Сводите женщин в кино, в ресторацию или там, к примеру, на танцы. Вы мужчина видный. Женщины от домашних забот отдохнут, разве- ются. А мы, грешные, тем временем подготовимся. Вы приезжайте через недельку. Всё сделаем. Вот только одно меня беспокоит. Вы правда хотите брать анализы у глубо- костельных коров тоже или мой начальник комплекса что-то напутал?
Гаерский вновь перешёл на визг:
— Прекратите издеваться! У меня приказ! Всех коров!
Всех — значит, всех!

НАЦПРОЕКТ
Костя откинулся на спинку кресла и, внимательно раз- глядывая дёргающегося чиновника, грустно подумал: «Вот сучара! Хочет не просто задание руководства выполнить, а ещё и своё личное, персональное удовольствие полу- чить. Над бедными коровками поиздеваться и нам по- сильней нагадить. Носит же земля таких ублюдков». Вслух, однако, сказал ласковым голосом:
— Ну что вы, милейший, мне и в голову не приходило над вами издеваться. Меня, знаете ли, вот что беспокоит. Вы ведь ветеринар по образованию? То есть вы должны знать, что кровь из вены у глубокостельных коров брать нельзя. Это для них большой стресс, который в абсолют- ном большинстве случаев приводит к выкидышу. Ладно, морально-этическую сторону дела я с вами обсуждать не буду. Эти категории, похоже, вам недоступны. Давайте обсудим понятную вам сторону вопроса. Скажите, кто мне компенсирует убытки от появления двух-трёх десятков скинутых нежизнеспособных телят? Да и сами коровки при этом могут повредиться, а мы за каждую по три с по- ловиной тысячи евро, между прочим, заплатили. Может, вы в следующий приезд привезёте мне от вашей конторы гарантийное письмо, что, мол, бюджет мне эти убытки го- тов компенсировать?
Гаерский снова подпрыгнул на стуле, взмахнул руками, вытаращил глаза и, дёргая головой, завизжал ещё ярост- нее:
— Вы ещё пожалеете! Вы очень пожалеете! Мы вам устроим! Мы вам покажем! Вы к нам придёте за новым разрешением на ввоз скота. Не будет у ваших коров выки- дышей! Мы вас вообще закроем!
— Спокойнее! Спокойнее, товарищ! А как же нацпро- ект? Как же мы с вами молочное животноводство в стране поднимать будем? Как мы с вами продовольственную без- опасность державы обеспечивать станем? Вы поосторож- ней! Мне, знаете ли, кажется, что у вас большое будущее, если, конечно, горячиться не будете. Я думаю, вы больших

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
высот на государственной службы достигнете, в большие начальники выйдете. У вас, на мой взгляд, для этого все необходимые качества имеются. И напор, и твёрдость, и целеустремлённость. Вот только поспокойнее бы вам. Эвона стульчик-то совсем расшатали. Вы пейте чаёк-то, пейте. А то не приведи Господи тромбик стрельнет, и ага! Жалко будет. Вы ведь можете до замминистра дорасти, в столицу переехать.
— Прекратите! — взвизгнул Гаерский неожиданно тон- ким голосом. Изо рта его при этом брызнули белые ка- пельки слюны.
Костя кивнул головой и удовлетворенно подумал:
«О как! Ну чисто собака бешеная».
В переговорной повисла неловкая гнетущая тишина. Учёные тётки, опустив головы, уткнулись глазами в свои чашки. Костя, сделав доброжелательно-сочувствующее ли- цо, пристально смотрел на Гаерского. Пензин тихо и бес- смысленно улыбался. Гаерский, сгорбившись на своём сту- ле, пытался испепелить Костю гневным взглядом и при этом явно судорожно пытался сообразить, как выйти из создавшейся ситуации. Неожиданно одна из тёток под- няла голову и твёрдым, не допускающим возражений го- лосом заявила:
— Гаерский, я не понимаю, зачем меня вообще сюда пригласили. Мне сказали, что здесь кошмар и ужас, а я ви- жу нормальное хозяйство. Я посмотрела ветеринарные журналы. Всё что надо делается, специалисты достаточно грамотные, скот в хорошем состоянии. Если есть подозре- ние на лептоспироз, нужно спокойно отобрать анализы. Если диагноз подтвердится — проколоть скот антибиоти- ками. А у глубокостельных коров анализы брать нельзя. Это каждый выпускник ветеринарного техникума знает. И никаких актов я вам подписывать не буду. Отвезите ме- ня в Соколовск. Я домой поеду.
Костя ошалело посмотрел на тётку и подумал: «Ух ты! Вот это да! Какое достоинство! Какая твёрдость! Прости,

НАЦПРОЕКТ
родная, я плохо о тебе подумал. А ты супер! Прямо коро- лева английская».
Гаерский вскочил и заметался по комнате. Косте пока- залось, что он начал задыхаться. Воздух в комнате вздра- гивал от его нечленораздельных выкриков:
— Как же! Я же! Вы же! Нам же! Это же! Всё, я всех жду в машине!
В спину убегающего Гаерского Костя выстрелил ехид- ным вопросом:
— Минуточку, дружище. Я не понял, вы через недельку на отбор анализов приедете или как?
Учёные тётки попрощались и удалились. Костя повер- нулся к Пензину и спросил:
— Шурик, кто была эта царственная особа?
— Это главный специалист по лептоспирозу ведущего отраслевого института страны.
— О как! Достойная женщина! Всем бы такими быть.
Ни через неделю, ни позже на отбор анализов от Гос- сельхознадзора так никто и не приехал. Один из лояльно настроенных подчинённых товарища Гаерского по секрету рассказал, что акт о безобразиях, творящихся в Костином хозяйстве, заранее придуманный и подготовленный, несколько членов приезжавшей комиссии подписывать категорически отказались. По этому поводу произошёл скандал, и ситуация зашла в тупик.
Однако всем было очевидно, что этим дело не кончит- ся. Подходило время получения разрешения на ввоз вто- рой партии скота, да и с отменённым постановлением о снятии карантина надо было что-то делать, продавать молоко полулегально было опасно. Как угомонить разбу- шевавшихся ветеринарных чиновников, Костя пока не представлял. Слава богу, возникшая пауза позволяла собраться с мыслями и поискать решение.
Панасюк начал переговоры с фирмой-скототорговцем по поводу закупки второй партии коров, пора было при- ступать к поиску и отбору ещё шестисот голов. Доблестные

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
строители наконец закончили устранение недоделок во втором коровнике. Смирнюк, инженер и Пензин прове- рили работу механизмов и объект приняли.
На этот раз, после долгих консультаций со скототор- говцами, коров решили закупать в Венгрии. Поскольку по рынку ходили упорные слухи, что венгры любят жуль- ничать, Костя с Панасюком придумали привлечь на кон- троль отобранного Пензиным и его ветеринаром скота немецкого консультанта, благо от Германии до Венгрии было недалеко. Костя полагал, что дополнительные расхо- ды на оплату работы немца будут всяко меньше, чем убытки от выбраковки подсунутых венграми некачествен- ных бурёнок.
По планам, всё должно было получиться хорошо. Пока специалист из фирмы-скототорговца подберёт венгерские фермы, где скот отбирать, пока Пензин с ветеринаром осуществят отбор, пока скотинка отстоит своё в венгер- ском карантине — как раз будет начало лета. Можно будет спокойно завозить коров и размещать их на открытой ка- рантинной площадке, которую соорудили ещё для преды- дущей партии. План был хороший, но теперь на пути его реализации скалой стояли Госсельхознадзор со своим раз- решением на ввоз животных, а Костя никак не мог приду- мать, как их сломать. Поколебавшись несколько дней и несколько раз обсудив с Панасюком варианты развития событий, Костя решил рискнуть и всё-таки дал команду заплатить скототорговцам аванс и запускать процесс.
Неожиданно вынырнул из своих макроэкономических государственных дел Папарот. Косте позвонили из его приёмной и вызвали к Андрею Шулимовичу на внеплано- вую встречу, пришлось отменять очередную поездку в хо- зяйство. В кабинете Папарота кроме привычного Овечки- на с Шеиной обнаружился незнакомый Косте невысокий круглолицый мужичок в чёрном свитере и джинсах. На его плохо выбритой физиономии под узеньким лбом бегали кругленькие карие глазки. Вместе с фальшивой приклеен-

НАЦПРОЕКТ
ной улыбочкой всё это создавало ощущение лживой хит- рости и настораживало. Пахло от мужичка поездом даль- него следования.
Костя уселся напротив него за приставной стол для по- сетителей и подумал: «Экий ты затхлый. Не моешься, что ли?»
Папарот поздоровался и, радостно улыбаясь, сообщил:
— Знакомьтесь. Это мой старый товарищ Юра Куличок. Он отличный строитель. Мы с ним много чего делали. Вы что-то очень долго возитесь со строительством моей усадьбы. Я хочу, чтобы Юра подключился и разобрался, правильно ли вы там всё делаете и можно ли там миними- зировать затраты и ускорить процесс.
Костя посмотрел на Куличка повнимательнее и спо- койно ответил:
— Конечно. Без проблем. Мы готовы предоставить все сметы и планы-графики, строителям я команду дам.
— Вот и хорошо. Я хочу ускорить строительство, а рас- ходы уменьшить. Я, вообще-то, тороплюсь жить. Люди вон в Турции за восемь месяцев пятизвёздочный отель построили, а вы ничего не можете. Дорогу какую-то стро- ите, которая мне на хер не нужна.
Костя тоскливо посмотрел в окно и про себя подумал:
«Как же ты заебал, мудак!»
Папарот повернулся к Овечкину и продолжил:
— А ты реши с Юрой финансовый вопрос.
Володя вынырнул из оцепенения и браво отрапортовал:
— Да, три штуки баксов в месяц, всё сделаем.
Андрей снова повернулся к Косте и поинтересовался общим положением дел в хозяйстве. Костя спокойно и не торопясь обрисовал ситуацию. Папарот, казалось, не слушал, пропускал всё мимо ушей и думал о чём-то своём, но когда речь зашла о кадровых проблемах и га- старбайтерах, Андрюша вдруг вскинулся и заявил:
— Я попрошу моего друга в Таджикистане, он пришлёт тебе хороших отборных людей.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
После чего схватил телефонную трубку и попросил сек- ретаря соединить его с неким Сыздыком Бабаевым.
Пока ждали соединения с таджикским другом, Костя рассказал присутствующим о ходе подготовки к весеннему севу и о процессе работы над бизнес-планом сырзавода. Папароту было явно неинтересно, остальным тоже. Нако- нец соединение произошло. После стандартного набора приветствий Андрей изложил Сыздыку суть проблемы и поинтересовался, может ли Костя связаться с ним для её решения. Хитрый азиат от общения с Костей уклонился и напросился на встречу с Папаротом через два дня, когда он прилетит в столицу лично. Папарот, вымученно улыба- ясь, согласился. На этом встреча и закончилась, попроща- лись, разошлись.
Выйдя в приёмную, Костя договорился с Куличком о встрече у себя в офисе на следующий день, после чего позвонил Сергияну и вызвал его к этому времени со все- ми проектами, сметами, расчётами и планами. Куличок как бы невзначай сообщил, что ночевать он будет у Ан- дрюши дома. Говорил он с ярко выраженным украинским акцентом, фальшивой улыбочки с лица не снимал. По- прощавшись с ним, Костя подумал: «Так, ещё один ме- стечковый дружок детства. Только не тянешь ты, Юра, на великого строителя. Для великого строителя Андрюша что-то тебе больно маленькую зарплату положил. Сожрёт тебя Сергиян и пуговиц не выплюнет, хоть ты и думаешь, что хитрый».
На следующий день Костя подробно рассказал приехав- шему пораньше Сергияну всё, что думал о роли и значении новоявленного Куличка-строителя. Владимир Васильевич отреагировал неожиданно спокойно, из чего Костя сделал вывод, что большого воровства на усадьбе пока не было. Куличок появился вовремя, получил вежливое приветствие и чашку кофе, после чего попал в железные лапы Сергияна, который разложил перед Юрой целый ворох бумаг и начал грузить его по полной программе. Костя спокойно занялся

НАЦПРОЕКТ
своими делами. Юра сломался часа через четыре, попросил скопировать ему некоторые документы и жалобно сооб- щил, что поработает спокойно дома.
Следующую встречу назначили в хозяйстве, непосред- ственно на стройплощадке. Костя позвонил Смирнюку и распорядился для проживания Куличка подготовить освободившийся после отъезда североморского мужика коттедж. Бывший начальник комплекса в зоотехниках оставаться не пожелал, тихо сдал дела и отвалил, не по- прощавшись ни с кем кроме Александра Рафаиловича.
Пока Сергиян копировал для Куличка нужные бумаги, Костя затащил Юру к себе попить чайку и поговорить
«за жизнь». В процессе беседы выяснилось, что заявление Папарота о том, что они с Юрой много чего делали, — это большое преувеличение. Свои таланты великого строите- ля Куличок показал Андрею, построив беседку в садике у родителей папаротовской жены и удешевив процентов на тридцать смету на ремонт приёмной и кабинета рек- тора украинского университета, который Андрюша когда- то закончил и которому теперь немного помогал. Впро- чем, своя маленькая строительная фирма у Куличка всё- таки когда-то была, и ему даже удалось продать в Герма- нию несколько домокомплектов небольших деревянных домиков. Однако бизнес Юрин довольно быстро сдох и осталось только высокое мнение о собственной хитро- сти и друг детства Папарот, сделавшийся большим чело- веком. Вот на эту самую дружбу с Андрюшей Юра при собственном позиционировании постоянно и напирал. Всё время к месту и не к месту упоминал, что знает роди- телей, жену Ирку и её родителей и вообще близкий он Папароту человек.
Костя внимательно слушал, аккуратно вытаскивал из красующегося Юры побольше информации и стара- тельно составлял себе психологический портрет Андрю- шиного друга-неудачника. Под конец беседы Куличок разошёлся окончательно и выдал:

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
— О, кстати, мы тут с Андрюхой отдыхать в Трускавец ездили. Это у нас традиция такая, каждый год ездим. Так вот мы там над анекдотом угорали, сейчас расскажу, слу- шай.
После чего, блестя своими круглыми бегающими гла- зёнками, рассказал удивительно тупой анекдот и сам же громко захохотал. Костя вежливо хихикнул и подумал:
«Ну, хватит, пожалуй, с тобой всё ясно. Умишком тебя Гос- подь наделил скудно. Хитришь помаленьку, Папароту жо- пу лижешь и с этого кормиться пытаешься. Хороший па- рень Коля Зуделкин номер два, только, пожалуй, поглупее и поподлее. Зуделкин хоть не стучит без нужды, спросят — докладывает, а сам инициативу не проявляет. А ты, Юрик, будешь Андрюше без мыла в задницу лезть. Стучать бу- дешь по поводу и без повода, дабы нужность свою проде- монстрировать. Андрюша, шу-шу-шу, Андрюша, шу-шу- шу. Ну да ладно, хрен с тобой, мне особо скрывать нечего. А против меня ты, Юрик, не потянешь, забздишь. Такие, как ты, меня всегда побаивались. И это правильно».
Наконец договорились о дате приезда Куличка в хо- зяйство и попрощались. Когда дверь за Юрой закрылась, Костя испытал облегчение. Никаких эмоций кроме брезг- ливости Куличок не вызывал.
Встреча Папарота с таджикским баем случилась через четыре дня. Когда приглашённый Костя приехал, Сыздык Бабаевич — великий энергетик всея Азии и окрестно- стей — уже сидел у Андрюши в кабинете. Костю сразу пригласили присоединиться. Таджик оказался казахом по национальности, его круглая плоская морда светилась важностью и хитростью. По довольному блеску раскосых глазёнок было очевидно, что Бабаич до Костиного появ- ления успел успешно загрузить Папарота какой-то своей личной просьбой и Андрюша не смог ему отказать.
Костя быстренько рассказал, сколько и каких людей хо- зяйству надобно, на всякий случай предупредил, что, воз- можно, впоследствии понадобится ещё несколько человек

НАЦПРОЕКТ
для обслуживания папаротовской усадьбы, и твёрдо по- обещал, что все они будут оформлены официально, с со- блюдением всех формальностей и прочих разрешений на работу. Сыздык Бабаевич в ответ с важным видом пове- дал, что его люди хоть и граждане Таджикистана, но по национальности узбеки и в Таджикистане им живёт- ся неуютно. Кстати, один из них — тот самый повар, кото- рый кормил уважаемого Андрея Шулимовича во время его достопамятной поездки в Таджикистан.
Получив у Бабаича координаты его помощника, с кото- рым предстояло решать все организационно-технические вопросы, и выйдя из кабинета Папарота, Костя подумал:
«Во блин, казахо-таджико-узбеки какие-то, да ещё и по- вар. Ну и на хрен мне вся эта лишняя информация? Пол- ная каша, а мне шустрые дояры нужны».
Дело потихоньку шло к весне, день становился длиннее, морозы отступали. Шурик Пензин со смотрящим Санычем навели на комплексе должный порядок, надои постепенно росли. Молоко, сдаваемое на Соколовский гормолзавод, шло исключительно высшего стандарта качества и по мак- симальной цене. Госсельхознадзоровцы затаились, вре- менно отстали, в хозяйстве больше не появлялись и вообще, слава богу, не беспокоили. Однако Костя отчётливо пони- мал, что это затишье временное, государевы зоофилы определённо сели в засаду и ждали, когда к ним приедут за следующим разрешением на ввоз скота. Вот тогда-то и начнётся второй акт драмы под названием «Битва ветери- нарных ведомств на костях невинного хозяйства».
Хитренький дружок Папарота Куличок-строитель обка- кался по полной программе. Три недели бедолага лазил по стройплощадке, внимательнейшим образом изучал проект, по три раза пересчитал все сметы и перепроверил цены на стройматериалы, но способов существенно сокра- тить стоимость и сроки строительства так и не нашёл. Вре- мя его доклада Папароту неумолимо приближалось, а до- кладывать было нечего.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
Конечно, можно было доложить, что Сергиян с Костей молодцы и Юре тут делать нечего, но тогда бедному Ку- личку пришлось бы возвращаться домой и плакали его три тысячи долларов в месяц. На это Юрино нутро пойти не могло, но и придумать, как ускорить и сэкономить, у бедолаги не получалось. Куличок начал впадать в де- прессию, на стройплощадке появляться перестал, в основ- ном отсиживался в коттедже, даже на улицу почти не вы- ходил. На его круглой физиономии появилось постоянное скорбно-плаксивое выражение, голова опускалась всё ни- же и ниже, бедный Юра пал духом. Костя с удовольствием наблюдал куличковские мучения, радовался, что не ошиб- ся в профессионализме Сергияна, и рассуждал про себя:
«Да, Куличок, конечно, полное говно. Хитренький, под- ленький и глупый. Дать ему окончательно обосраться в глазах Папарота было бы весьма и весьма приятно, но это будет неправильно. Велика опасность, что Андрю- ша на этом не успокоится и пришлёт вместо Юры другого инспектора-надзирателя, а тот окажется умнее и подлее. Кризис кругом, много толковых людей осталось без рабо- ты. Нет, так не пойдёт, это опасно. Пожалуй, надо этому придурку помочь, а потом аккуратненько держать его под контролем, так будет спокойнее. И, кстати, надо будет на него спихнуть отделку интерьеров и прочую хрень со светильниками, мебелью и коврами. Машкотовские хищницы с применением папаротовской жены раскрутят этого деревенского дурачка на полную катушку, счета на- верняка будут космические, а мы к этому отношения иметь не будем. Это будет Юрина зона ответственности. Вот и ладно, поможем убогому».
Приехав в очередной раз в хозяйство, проинспектиро- вав комплекс и проведя планёрку со специалистами, Костя вечером без предупреждения заявился к Куличку в кот- тедж. По пояс голый, Юра встретил с удивлением, плакси- вое выражение с его физиономии так и не сошло. Поздо- ровавшись и пройдя в гостиную, Костя бодро заявил:

НАЦПРОЕКТ
— Юр, угостил бы ты меня чаем, что-то я устал сегодня. Усевшись на диван, достал сигареты и подумал про се-
бя: «Пахнет у тебя плацкартным вагоном. Точно не мо- ешься, сука. Ладно, перетерпим для пользы дела».
Куличок притащил грязноватые чашки, включил чай- ник и уселся напротив Кости, старательно пытаясь спра- виться со своим страхом и недоумением. Костя с удоволь- ствием закурил и начал:
— Ну что, Юра, удалось тебе у Сергияна ошибки найти?
Можно там чего-нибудь сэкономить и сроки сократить?
— Если по-честному, то нет. Так, мелочёвка кое-какая, которая на общий результат практически не влияет. Даже не знаю, что делать. Пытался Андрею сказать, что сильно сроки сократить не удастся, так он бесится, слушать не хо- чет, сразу орать начинает. Он вообще в последнее время какой-то странный стал. Костя, я правда не знаю, что де- лать. Вот хотел сам к тебе прийти посоветоваться, да как- то неловко было.
Костя не торопясь затянулся вкусным дымком и мак- симально доброжелательным тоном ответил:
— Ну что ты, Юра, какие неудобства? Одно дело дела- ем, а Андрюша в последнее время действительно нервный стал. Так ты не думай, это к тебе непосредственно отно- шения не имеет, это раздражение не на тебя лично, просто устал он сильно. Ему посочувствовать можно.
Юра вздрогнул, как-то съёжился, явно испугавшись, не сболтнул ли про хозяина чего непозволительного, и плаксиво продолжил:
— Это конечно, а мне-то что делать? Что мне ему ска- зать?
— А скажи, Юра, правильно ли я понимаю, что Андрю- ша на самом деле ждёт от тебя короткого и ясного докла- да, что ты придумал, как сократить сроки на столько-то, а затраты на столько-то? При этом в подробности он вда- ваться не будет. Его ведь на самом деле детали не интере- суют.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
— Ну, в общем, да. Только я не знаю, что ему говорить.
— Знаешь, я, когда изучал проект, обратил внимание на некоторые явные излишества. Например, зачем ему трёхэтажный дом для обслуги и охраны? Ты сам посмотри, сколько там гостевых комнат. Даже если все его гости при- едут с водителями и охранниками, вся эта банда легко разместится на первом и втором этажах. А третий легко можно срезать, вот тебе и экономия. Кроме того, многие заложенные в проект дорогие импортные материалы мож- но заменить отечественными. Наши по западной техноло- гии делают их ничуть не хуже, а цены вдвое ниже, и таких нюансов можно много найти.
Куличок испуганно вытаращил глаза и забормотал:
— Андрюха не согласится. Он считает, что для него всё должно быть самым лучшим.
— А ты ему всего-то не говори, а по поводу материалов можно вообще ничего не говорить. Ты же сам понимаешь, что в детали он не полезет, а по поводу изменений в про- екте — ты раздели разговор на два этапа. Сначала изложи ему идею убрать один этаж, мол, смысла нет и всё такое. Про деньги и сроки при этом не говори, посмотри, какая будет реакция. Вот если он согласится, — а я думаю, он со- гласится, поскольку дом обслуги ему в принципе по фи- гу, — тогда через недельку надо идти к нему с расширен- ной сметой и браво докладывать, что затраты сократили на столько-то, а сроки на столько-то.
Юра затих, впал в тягостную задумчивость, на хитрой физиономии отражалась борьба страха с надеждой, ему и хотелось, и кололось.
— Ну ты подумай спокойно, не торопясь. Если что, я всегда к твоим услугам, — сказал Костя. Встал и пошёл в прихожую одеваться.
На следующее утро в конторе хозяйства у дверей пе- реговорной обнаружился переминающийся с ноги на ногу Корнилов-старший — отец того самого агронома Вани, который своим ударным трудом почти окончательно по-

НАЦПРОЕКТ
дорвал в Косте веру в способности собственного народа. Корнилов-папа был персонажем ярким, почти мульти- пликационным, буйным, активным дураком. Главной его чертой, помимо глупости и агрессивной моторности, бы- ла неприкрытая наглая хитрость. Раньше, при коммуни- стах, его время от времени выдвигали на разные мелкие руководящие должности — видимо, начальству импони- ровала его активная жизненная позиция. Однако задер- жаться на захваченных позициях у старика не получи- лось. Заняв должность, он тут же начинал делать такие вопиющие глупости и в таких неимоверных количествах, что власть предержащие пугались и задвигали его обрат- но. Когда-то ему даже довелось целых полгода побыть председателем местного сельсовета, о чём население до сих пор вспоминало с ужасом. Теперь Корнилов-папа благополучно трудился у мента Славика в службе охраны. Трудился в целом нормально, на посту не спал, вина не пил. Если бы ещё не лез к начальству с глупостями, цены бы ему не было.
Костино внимание деятельность старика привлекла только однажды, во время уборки зерновых. Корнилов- старший тогда охранял зерноток, а Костя, проезжая мимо, вдруг решил туда заехать и посмотреть, как идут дела. В целом всё оказалось в порядке, кроме одного. Под наве- сом, радостно толпясь, пожирало папаротовское зерно це- лое семейство коз с огромным вонючим козлом во главе. Козлятки были миленькие, но зерна было жалко. Корни- лов-старший, увидев Костю, замахал руками, как ветряная мельница, и с жуткими воплями бросился коз от зерна от- гонять.
«Интересно, а до моего приезда он что, их не видел, что ли?» — подумал Костя и подозвал изображающего пра- ведный гнев старика к себе.
Корнилов-папа подбежал резвой мелкой трусцой и бодренько, злобно пролаял:
— Ходют, бляди, и ходют!

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
— А скажите, милейший: вы наверняка знаете, чьи это козы? Ведь в деревне все всё друг про друга знают. Так чьи же они? Кто хозяин?
Старик вытянулся в струнку, побледнел, вытаращил на Костю свои оловянные глаза и затих. Возникла томи- тельная пауза. Первым не выдержал случайно оказавший- ся рядом водитель грузовика, привёзший с поля очеред- ную порцию зерна:
— Ха-ха-ха, Константин Николаевич, это же его соб- ственные козы, корниловские. Он и есть хозяин.
Косте стало весело, однако, справившись с эмоциями, он тогда напустил на себя строгий мрачный вид и грозно старика предупредил:
— Увижу ещё раз — перестреляю всех коз на шашлык. Угроза подействовала. Крестьяне к тому времени уже убедились, что Костя слов на ветер не бросает. Оконча- тельное доверие к его словам появилось у богоносцев по- сле показательного отстрела нескольких овец, которых по весне хитрые крестьяне втихаря стали выгонять па- стись на озимые. Уговоры и предупреждения не действо- вали, и тогда Костя дал команду менту Славику выбрать из охранников несколько охотников и произвести от- стрел. Установка была следующая: раз овца дальше двух- сот метров от деревни — значит, дикая. Добывшему овцу полагалась пачка патронов и половина мяса, из осталь- ной половины варили шурпу во дворе дома управляющей компании. После съедения третьей овцы потравы папа-
ротовских озимых прекратились полностью.
И вот теперь тот самый Корнилов-папа твёрдым взглядом смотрел в глаза и заявлял о желании побеседо- вать наедине. Костя открыл дверь, пропустил старика вперёд, вошёл сам, снял куртку, уселся за стол и, привет- ливо улыбнувшись, молвил:
— Слушаю вас.
Старик достал из внутреннего кармана сложенную вчетверо, изрядно потёртую на сгибах бумагу, аккуратно

НАЦПРОЕКТ
развернул, протянул Косте и, заговорщицки улыбаясь, прошелестел:
— Константин Николаевич, прошу вас внимательно ознакомиться с этим документом.
Заинтригованный Костя осторожно взял бумагу и по- грузился в чтение. Документ оказался грамотой за первое место на каких-то межколхозных соревнованиях по пуле- вой стрельбе, добытой стариком Корниловым в каком-то лохматом году. Костя закончил чтение, поднял на старика глаза и спросил:
— Ну и зачем вы мне это принесли? Если бы я не знал о вашем добром сердце, я бы подумал, что вы пытаетесь меня напугать.
— Ну что вы, Константин Николаевич. Я просто хотел сказать, что мог бы вам пригодиться не только как охран- ник. Я способен на большее, на гораздо большее. Вы може- те меня использовать.
— Как использовать? А-а, постойте, я, кажется, пони- маю. Но знаете, к отстрелу местного населения я пока мо- рально не готов. Хотя кто знает, может, скоро решусь. Да- да, решусь. Тогда, пожалуй, с вас и начну, а пока ступайте. Ступайте, я буду иметь вас в виду.
Корнилов-папа сложил свою грамотку, засунул её в карман и, гордо неся голову, удалился. Костя закурил, встряхнул головой и спросил сам себя: «Интересно, что этот старый мудак имел в виду? Вряд ли он мог предполо- жить, что я устрою массовый отстрел крестьян. Скорее всего, что-то другое, просто сформулировать не может, обезьяна, молью траченная».
В переговорную бодро вошёл Смирнюк в сопровожде- нии инженера и главного агронома, вывалил на стол кучу каких-то ярких рекламных буклетов и завёл речь о закупке специальных GPS-навигаторов, которые устанавливались на трактора и позволяли механизаторам во время посев- ной работать не только днём, но и ночью. Без этих навига- торов в тёмное время суток работать было нельзя, так как

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
в свете фар невозможно было отличить уже обработанную землю от необработанной и в результате получались либо огрехи, либо полосы, засеянные дважды. Навигатор фик- сировал обработанную полосу и после разворота позволял проходить следующую точно по краю предыдущей, с точ- ностью плюс-минус два сантиметра. Дело было стоящее. Костя всё внимательно выслушал, посмотрел рекламные буклеты и прайсы и распорядился поставить навигаторы в план закупок на следующий месяц, потом, секунду поду- мав, добавил:
— Сами вы покупать их не будете. Перешлите всю ин- формацию Илье Якушеву, пусть найдёт оптимальные по соотношению цены и качества.
Смирнюк закивал головой, а инженер с агрономом от- кровенно загрустили.
«Ничего, в другой раз украдёте», — ехидно подумал Ко- стя.
По возвращении в столицу выяснилось, что самые худ- шие прогнозы поведения Госсельхознадзора полностью подтвердились: государевы зоофилы категорически отка- зались подписывать хозяйству разрешение на ввоз скота. Генеральный директор фирмы-скототорговца даже сходил по этому поводу к первому заму председателя централь- ного Госсельхознадзора, самому великому господину Влас- кину, который, несмотря на давнюю историю коррупци- онных отношений, твёрдо заявил, что хозяйство дрянь, неблагополучно по лептоспирозу и что он, честный фраер Власкин, не подпишет это разрешение ни за что и нико- гда. Панасюк так разнервничался, что с дури сам дозво- нился до власкинской приёмной и потребовал соединить его с самим. Неожиданно для всех Власкин с Серёгой со- единился, но при этом обдал Панасюка таким ледяным презрением, что Серёга два дня ходил сам не свой.
Ситуация складывалась патовая, в Венгрии уже начали свозить отобранных коров на карантинную площадку, на- до было срочно что-то делать. Костя, понимая, что послед-

НАЦПРОЕКТ
няя надежда — это новый соколовский губернатор Козли- щев, плотно сел на телефон, пытаясь найти к нему хоть какие-нибудь подходы. Всё-таки бывший заместитель ми- нистра сельского хозяйства, а Госсельхознадзор был струк- турным подразделением этого ведомства. Строго говоря, губернатор был заинтересован, чтобы на территории его области нацпроект хоть как-то продвигался, следователь- но, была надежда, что поможет.
В результате двухдневного обзвона всех мало-мальски приличных людей, с которыми Костю когда-либо сводила судьба, на Козлищева выйти так и не удалось, но удалось выйти на его верного помощника — красномордого мор- пеха. Человек, знавший его давно, провёл предваритель- ные переговоры, после чего позвонил Косте, дал номер те- лефона и добро на звонок. Морпех, после того как Костя представился и сказал, по чьей рекомендации звонит, от- рывисто пролаял дату и время встречи у себя в областной администрации и не прощаясь отключился.
«Однако везёт нам в последнее время на милых лю- дей», — подумал Костя и принялся готовить для губерна- тора короткую справку о сложившейся ситуации.
Встреча состоялась через два дня. Морпех принял Ко- стю точно в назначенное время, минута в минуту, усадил на стул напротив своего письменного стола и, вперившись в Костю ничего не выражающим взглядом своих прозрач- ных серо-голубых глаз, в лоб со всей возможной армей- ской вежливостью спросил:
— Кто вы и что вам надо?
Костя, сидя на стуле по стойке смирно, коротко и чёт- ко, звучным голосом отрапортовал о хозяйстве, о нацпро- екте, о молочном комплексе, не забыв озвучить объём инвестиций как уже сделанных, так и планируемых, о предстоящем завозе второй партии импортных, доро- гих и высокопродуктивных коров и о войне Госсельхоз- надзора с начальником областной ветеринарной службы, которая поставила все красивые планы под угрозу.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
По окончании рапорта вынул из папочки справку и поло- жил её на стол перед хозяином кабинета. Морпех накрыл справку могучей ладонью и прорычал:
— Понятно. Я переговорю с губернатором. Оставьте ва- ши координаты, я сам с вами свяжусь.
После чего перевёл взгляд с Костиной переносицы на дверь, видимо, это означало конец аудиенции. Костя встал, положил сверху справки свою визитную карточку, попрощался, исполнил команду «кругом» через левое пле- чо, вышел почти строевым шагом, спустился вниз, сел в машину закурил и подумал: «Господи, что это было?»
Прошло томительных четыре дня. Наконец в трубке Ко- стиного мобильного телефона раздалось знакомое рыча- ние морпеха, показавшееся Косте пением райской птицы:
— Константин Николаевич, приезжайте ко мне завтра в четырнадцать ноль-ноль. Жду.
После чего раздались короткие гудки.
Когда Костя вошёл в его кабинет, морпех жестом ука- зал на стул, скривил лицо, что, видимо, означало доброже- лательную улыбку, и начал рубить:
— Губернатор приехал из столицы вчера. Он решил ваш вопрос, всё будет нормально. Разрешение на ввоз ско- та и новую бумагу о снятии карантина вам дадут. Чтоб вы могли молоко сдавать, вам надо пустить в хозяйство ещё одну комиссию. Дайте им анализы всех коров. Сделайте всё как они хотят.
– Так они же в этих анализах всё что угодно найдут, — испугался Костя.
— Нет. Это формальность. Власкин не мог просто так на всё согласиться. Ему надо было хоть в чём-то на своём настоять. Работайте спокойно. Новая комиссия напишет, что у вас всё в порядке. До свидания.
Морпех встал, протянул руку для прощания и опять скривил лицо в улыбке.
— Большое вам спасибо! — браво гаркнул Костя, пожал протянутую руку и исполнил команду «кругом марш».

НАЦПРОЕКТ
Очнувшись уже в машине с привычной сигаретой в зу- бах, подумал: «Неужели и вправду пронесёт? Страшно, блядь. А ну как власкинские нукеры всё-таки нарисуют в анализах какую-нибудь сибирскую язву, а Козлищеву по- том скажут: мол, извиняйте, Иван Петрович, мы очень хо- тели твою просьбу выполнить, но тут такой пиздец, что на это мы никак пойтить не могём. Страшно, сука!»
С этими тревожными мыслями и поехал в хозяйство давать ветеринарам указания о подготовке отбора анали- зов крови у всего поголовья.
Комиссия приехала через неделю, товарища Гаерского в её составе на этот раз не было, как не было и царствен- ной тётки — специалиста по лептоспирозу. Возглавлял комиссию какой-то вежливый худощавый очкарик из сто- лицы. Суетливая дамочка, представлявшая собой местное отделение Госсельхознадзора, быстренько нашептала Ко- сте, что в центральном аппарате этот персонаж появился недавно, до этого трудился в каком-то ветеринарном на- учно-исследовательском институте.
Очкарик говорил тихо, вёл себя предельно корректно и вообще производил приличное впечатление, которое портили только дорогущие швейцарские часы на его тон- ком запястье.
«Интересно, научным трудом заработал или на гос- службе уже успел добыть?» — усмехнулся про себя Костя.
На этот раз комиссия спокойно осмотрела комплекс, никаких замечаний никто не высказал, начальник гос- сельхознадзоровской лаборатории забрал пробирки с ана- лизами крови уже растелившихся коров, потом попили у Кости чаю и благополучно отбыли. На отборе крови у глубокостельных коров никто не настаивал. Вежливый очкарик удовлетворился устным обещанием Кости взять у них анализы сразу после отёла, да и осталось таких ко- ров всего около пятидесяти. Когда прощались на крыльце офиса, очкарик крепко пожал Косте руку и тихо, так чтобы не слышали окружающие, сказал:

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
— Не беспокойтесь, заключение комиссии будет поло- жительное.
Через неделю директор фирмы-скототорговца прита- щился к великому господину Власкину подписывать раз- решение на ввоз скота. Главный государственный ветери- нар подписал разрешение молча, без каких-либо задержек и комментариев, как будто ничего и не было.
Неумолимо приближалось начало посевной кампании. Илья Якушев благополучно успел закупить на все трактора хорошие GPS-навигаторы, так что теперь сеять можно бы- ло круглосуточно. Немец Рихард добился от агронома Сан Саныча окончательного плана посевной. Техника была подготовлена, удобрения и семена закуплены и отгружены на склады хозяйства.
Анатолий Саныч Лебедь активно готовился к разбивке и посадке сада в папаротовской усадьбе. О своём катего- рическом желании иметь в усадьбе большой красивый сад Папарот заявлял уже раз несколько и даже грозно наез- жал:
— Вы что, сад мне ещё не посадили???
При этом никаких конкретных пожеланий ни по пла- нировке, ни по сортам растений не высказывал, рычал, сверкал глазами и требовал, чтобы было быстро, но краси- во. В конце концов Костя решил использовать эту ситуа- цию к лучшему и поставил Лебедю задачу:
— В Соколовске находится известный научно-иссле- довательский институт садоводства. Найди, Саныч, туда заход, найди приличных учёных-садоводов и договорись с ними, чтоб сад под ключ заделали. Чего там сажать и где брать саженцы, меня не касается, пускай сами ре- шают. Мне бы хотелось, чтобы это мероприятие стоило более-менее разумных денег и чтобы в итоге было кра- сиво. Когда станешь подбирать исполнителей, наводить о них справки, обязательно съезди в гости на их личные дачные участки. Если у них собственные сады хорошие, значит, с ними можно иметь дело. А когда будешь

НАЦПРОЕКТ
по деньгам с ними торговаться, дави на то, что им предоставляется уникальная возможность реализовать свой профессиональный и творческий потенциал. Это ведь не часто бывает, когда профессионалам не прихо- дится плясать под дудку дурака заказчика и удаётся сде- лать всё по уму. В сущности, им и нам повезло, что у Андрюши руки до всего не доходят, а то видел я, что бывает, когда нувориши материализуют свои представ- ления о прекрасном. Каждый раз Ремарка вспоминал. Как там у него в «Трёх товарищах»: «Педераст Кики об- ладал чувством прекрасного в меру своих наклонно- стей».
Саныч к поставленной задаче отнёсся по-армейски от- ветственно, дисциплинированно и теперь метался между усадьбой и Соколовском с вариантами планировки сада и списками посадочного материала.
Помощник великого таджикского друга Сыздыка Баба- евича позвонил и сообщил, что требуемое количество про- веренных пролетариев-гастарбайтеров тщательно отобра- но и люди готовы выезжать на новое место работы. После чего сделал хитрый заезд, чтобы Костя оплатил работягам билеты на самолёт. Получив разъяснения о том, что так не бывает, хитрый азиат, награждённый почётной клич- кой Подсыздык, согласился на вычет стоимости билетов из первой зарплаты пролетариев, но при этом стал клян- чить деньги на проезд какого-то бая-сопровождающего, эдакого Подподсыздыка, который привезёт рабочих и останется с ними жить. При этом выяснилось, что сам Подподсыздык работать не будет, а будет кушать плов в общаге и посредничать между руководством хозяйства и рабочими. Кроме того, Подсыздык выкатил категориче- ское условие: зарплату лично работягам не выдавать, а от- давать все заработанные ими деньги исключительно лич- но в руки Подподсыздыку.
На этом Костино терпение кончилось, дипломатич- ность испарилась вместе с толерантностью, и Подсыздык

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
получил твёрдое разъяснение, что здесь не Азия, не Во- сток, который, как известно, «дело тонкое», что все рабо- тяги будут оформлены официально и зарплату каждый бу- дет получать в кассе, строго лично в руки. А всякие баи- бабаи тут не нужны. Своих придурков девать некуда. Всё просто: нет работы — нет зарплаты. Единственная непро- изводственная трата, на которую Костя согласен, это зар- плата поварихе, которую таджико-узбеки могут привезти с собой, чтобы правильный дастархан им накрывала. А ес- ли Сыздыку, Подсыздыку и прочим «под-под-под» чего-то не нравится, так мы не навязываемся. Слава богу, в столи- це достаточно агентств, занимающихся вербовкой и по- ставкой рабочей силы, и, в общем, за очень небольшие деньги. Если что не так — извиняйте, других работоргов- цев найдём и Папароту, если что, свою позицию сможем объяснить, думаем, поймёт. Подсыздык на несколько дней затих, а потом перезвонил и на всё согласился.
Строители к этому времени, усилиями бодрых армян, ремонт общежития закончили. Илюша Якушев умудрился где-то закупить удивительно дешёвые кровати, матрасы, тумбочки, стол и табуретки. К приёму рабочих всё было готово. Костя дал Подсыздыку отмашку на выезд первой партии. В душе, однако, осталось нехорошее ощущение за- сады, предчувствие, что связка «рабочие — Сыздык, друг Папарота» ни к чему хорошему не приведёт, что будет ещё геморрой с неприятностями.
Французские производители сыроваренного оборудо- вания изо всех сил уговаривали Панасюка поехать в ознакомительную командировку к ним во Французские Альпы, посмотреть своими глазами их производственную базу и прокатиться по местным сырзаводам, где можно лично убедиться, как славно их оборудование работает. Костя понимал, что познакомиться и пообщаться с на- стоящими французскими сыроварами для понимания процесса было бы здорово, но надвигающаяся посевная времени на командировку не оставляла. Приходилось от-

НАЦПРОЕКТ
делываться туманными обещаниями — потом, мол, как- нибудь.
Хитренький псевдостроитель Юра Куличок всё-таки решился и исполнил все Костины рекомендации. Сначала аккуратно предложил Папароту сократить объёмы, а по- том, когда Андрюша милостиво согласился, нарисовал вместе с Сергияном новую уточнённую смету на дострой- ку усадьбы. Папарот, однако, смету рассматривать отка- зался и потребовал по этому поводу отдельного совещания с участием Кости и Сергияна. Костя, почуяв неладное, по- требовал, чтобы на подготовленной для Андрея смете обя- зательно стояли подписи Куличка и Сергияна, причём на каждой странице, и, подумав, решил в этот процесс не вмешиваться вообще. На совещании присутствовать, но по возможности молча. Попытаться занять позицию Овечкина — Шеиной.
К Папароту поехали, как обычно, в офис Государ- ственной сетевой компании. Состав участников, не счи- тая Куличка и Сергияна, был обычный. В этот раз Андрей принял почти в назначенное время, в приёмной не мари- новал, встретил спокойно, доброжелательно, поздоровал- ся, расселись по местам. Костя достал из папки и раздал присутствующим по экземпляру подписанной Куличком укрупнённой сметы, выдержал небольшую паузу и начал:
— Вот, Андрей, господа строители, как ты велел, изыс- кали возможность сокращения сроков строительства и снижения стоимости. Таким образом, на достройку уса- дебного комплекса требуется ещё пять с половиной мил- лионов долларов. Это без учёта дизайна интерьеров, мебе- ли, оборудования и прочих светильничков-карнизиков. И, конечно, без учёта приведения в порядок территории. Без ландшафтного дизайна и сада.
Папарот, радостно блестя глазами, заявил:
— Вот, я же говорил, что можно быстрее и дешевле! А ты — «нельзя, нельзя». Всё можно, если захотеть! А что со сроками?

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
— А вот сроки сильно сократить не удастся. Экономия получается в основном за счёт дома для прислуги, а сроки держит не он, а главный дом, то есть твой. Да вот Юра как специалист тебе лучше расскажет.
Костя откинулся на спинку кресла и сделал рукой ши- рокий жест в Юрину сторону. Юра вдруг испугался, по- бледнел, пригнулся к столу, вытянул шею и, снизу вверх глядя на Папарота, начал сбивчиво блеять:
— Ну да, Андрей, это, ну, м-м-ммм, как его….
Глаза Папарота начали наливаться кровью. Раздался тихий рык:
— Не понял. Почему быстрее нельзя? Люди вон в Тур- ции пятизвёздочный отель за восемь месяцев….
Куличок сделался бледным как мел. На физиономии застыло смешанное выражение угодливости и священного ужаса. Костя взял из стоящей на столе вазочки орешек, за- сунул в рот и подумал: «Тьфу, блядь, мерзость какая!»
Андрюша зыркнул исподлобья на обосравшегося друга детства и, видимо, решив, что с него хватит, сменил гнев на милость.
— Ладно, раз лучше ни хуя не можете, делайте как мо- жете. А что стоимость сократили, это хорошо. Ведь гово- рили, что дешевле нельзя. Говорили?!
Косте вдруг захотелось поменять план действий, рас- хотелось быть умным и вести себя правильно. Сел прямо, поднял глаза на Папарота и спокойно, но твёрдо сказал:
— Андрей, я должен обратить твоё внимание, что уде- шевление достигнуто исключительно за счёт сокращения объёмов. То есть не потому, что мы с Сергияном плохо ра- ботали, а потому, что ты согласился проект сократить.
Папарот на секунду задумался, потом уставился на Ку- личка и спросил:
— Это правда?
Тут Юра не только обосрался, но ещё и обоссался. Глаза его заметались с Андрея на Костю, с Кости на Андрея.
— Ну-у-у?! — угрожающе выдохнул Папарот.

НАЦПРОЕКТ
— Да-а, — жалобно мяукнул Юра.
Андрей молчал секунд тридцать. Потом сказал, обра- щаясь к Овечкину:
— Смету утверждаю. Финансируйте. Всё. Свободны.
Работайте. Всем пока.
Когда выходили из кабинета, Костя поймал полный благодарности взгляд Сергияна, но никакого чувства удо- влетворения не ощутил. Почему-то было всё равно.
Посевная в хозяйстве прошла более-менее благопо- лучно. Ярких происшествий, слава богу, не случилось, удобрения, семена и дизельное топливо благополучно из- расходовали, при этом никто не покалечился и ничего особо ценного не сломали. Нового главного агронома Сан Саныча Костя так и не понял. Был он молчалив, улыбчив и неуловим, постоянно куда-то пропадал. Только что был здесь, глядь — уже нет, и куда делся — никто не знает. Костя какое-то время раздражался, а потом плюнул. В конце концов, пускай Смирнюк с ним разбирается, па- сёт и выслеживает своего подчинённого.
Очередной приезд в хозяйство начался, как обычно, с осмотра молочного комплекса. Дело шло относительно неплохо, не считая отвратительного качества дойки. Бого- носцы-дояры двигались как сонные мухи, скорость движе- ния карусели пришлось установить в два раза медленнее, чем было необходимо, и при этом всё равно движение ре- гулярно останавливали. Растёл к этому времени закончил- ся полностью, доились уже все завезённые коровы.
Не считая двух нетелей, убитых крестьянами с помо- щью гвоздей в корме, выбраковать пришлось только од- ну — бедняжка сильно покалечилась при преждевремен- ных родах. Ветеринары заявили, что осеменить её больше не удастся, а молока она практически не давала. Выбрако- вали, забили, сожрали в рабочей столовой.
Несмотря на маститы, молока сдавали девять — десять тонн в день, и всё по высшему стандарту качества. Общий падёж телят за весь период растёла благодаря стараниям

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
Шурика Пензина и смотрящего Саныча уместился в пять процентов. По немецким меркам результаты деятельно- сти были плохонькими, по отечественным — великолеп- ными. Можно было начинать потихоньку собой гордиться, но только так, чтобы никто не заметил. Подъезжая к кон- торе, Костя злорадно думал: «Ну, богоносцы, недолго вам осталось. Таджико-узбеки, слава богу, прилетели, отсыпа- ются с дороги. Завтра инструктор с фирмы, которая нам карусель поставила, приедет. Будет их учить работать. Мы из них две бригады дояров сформируем и устроим вам соцсоревнование. У кого карусель быстрее двигаться бу- дет. Я вам покажу „утеплять и отапливать“, блядюги лени- вые».
Попив в конторе чаю с Рафаилычем, его замом, инжене- ром и Санычем и выслушав доклады об оперативной обста- новке, Костя неохотно потащился в районный центр, в го- сти к районному прокурору. Это был очередной регулярный визит вежливости с заносом небольшой взятки. Причём не за что-то конкретное, а просто так, с уважением. Нача- лось это через полгода после того, как народ избрал на должность главы района мелкого лысого коммуниста — директора профтехучилища. Костя вдруг почувствовал со стороны районной администрации глухую ватную стену. Ни один нужный вопрос решить не удавалось. Глава района только таращил глаза и дрожал коленками.
Провели разведку, собрали информацию. Выяснилось, что во всём мёртвом поле, называемом район, остался только один относительно вменяемый человек — проку- рор. Это была хитрая толстая тётка с манерами простона- родной доброжелательности и ледяным блеском в глазах. Муж тётки был фермером и иногда где-то чего-то пахал и сеял, но в основном строил новый дом в деревне рядом с райцентром. На строительство были нужны деньги, а грабить в районе было практически некого. Ничего не работало. Только несколько магазинчиков, где бабушки проедали свои пенсии.

НАЦПРОЕКТ
Хитрая прокурорша умудрилась запугать нового главу района до такой степени, что он полностью потерял само- стоятельность. По любому вопросу этот верный последо- ватель Ленина — Сталина теперь бегал к ней и спрашивал: ему можно или нельзя? Когда Костя попытался аккуратно выяснить у него, а не дурак ли он и зачем он это делает, глава мелко затрясся и прошептал:
— Дык она же меня посадит!
Костя понял и пошёл к прокурорше сам. Тётка оказа- лась сговорчивой и не сильно жадной. Сторговались всего на тысячу долларов в месяц. Навещал её Костя раз в квар- тал и отстёгивал сразу за три месяца. Получать деньги че- рез Смирнюка законница категорически отказалась, жела- ла иметь дело только с Костей лично. Зато теперь, когда плюгавенький глава прибегал к прокурорше и спрашивал, можно ли ему выполнить какую-либо просьбу со стороны Кости и вообще папаротовского хозяйства, тётка надувала щёки и благосклонно изрекала:
— Это можно.
В результате все вопросы решались легко, а расходы для папаротовской мошны были невеликие. Встреча с прокуроршей и в этот раз прошла в тёплой дружествен- ной обстановке. Посидели, посплетничали, конверт с деньгами уютно улёгся в верхнем ящике прокурорского стола, попрощались, разошлись.
Первой новостью, которой порадовали вернувшегося в хозяйство Костю, был телефонный доклад из Венгрии о том, что Шурик Пензин с новым молодым ветеринаром закончили отбор нетелей. Венгры благополучно свезли животных в общий карантин, пора было вызывать туда немецкого консультанта, чтобы проверил пензинскую де- ятельность и вынес качеству отобранного скота оконча- тельный приговор.
Связались с немцами, поставили задачу. Немцы пере- звонили через три часа и отрапортовали, что их эксперт будет в Будапеште через два дня утром. Панасюк позво-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
нил генеральному директору фирмы-скототорговца и по- просил организовать встречу эксперта и осмотр отобран- ного скота, торговец твёрдо пообещал всё сделать.
Костя попросил у смирнюковской секретарши чаю, за- курил, откинулся в кресле и принялся неторопливо про- сматривать свой ежедневник, проверяя, не забыл ли чего важного. Дверь в комнату переговоров тихо скрипнула. На пороге замаячил Смирнюк, из-за спины которого испу- ганно выглядывал его верный зам. Костя захлопнул блок- нот, сделал рукой приглашающий жест и, дружелюбно улыбнувшись, сказал:
— Ну заходите, православные, не стойте в дверях.
Смирнюк с замом закрыли за собой дверь, уселись за стол, и Рафаилыч начал с места в карьер:
— Сегодня были в нашем Госсельхознадзоре. Ездили визировать разрешение на ввоз скота, то, которое Власкин всё не хотел подписывать.
— И что? Неужели после того как сам главный государ- ственный зоофил подписал, у местной шушеры ещё есть вопросы?
— Да, к сожалению. Специалист, что нами занимается, отправила нас к Гаерскому. Ну, к тому самому.
— Да помню я эту гниду.
— Так вот, Гаерский, оказывается, к нашему приезду подготовился заранее. Ни хера нам, естественно, не под- писал и сказал, что не подпишет.
— Это почему?
— А он утверждает, что наша карантинная площадка не соответствует их требованиям.
— Как это? Когда первую партию из Ирландии завози- ли — соответствовала. А теперь нет?
— Он считает, что мы плохо санитарную обработку сделали.
— Не понял? Мы же всё там обработали. Специально машину в райцентре нанимали. Всё дезинфицирующими растворами пролили: дорогу вдоль кормушек, сами кор-

НАЦПРОЕКТ
мушки, поилки, навесы и ограждения. Территорию всю вычистили. Что ему ещё надо?
— Дорога вдоль кормушек у нас выложена бетонными плитами, бывшими в употреблении. Ну, теми, которые Сергиян в Соколовске по дешёвке покупал.
— И что? Мы их тоже хорошо продезинфицировали.
— Так вот, Гаерский утверждает, что неизвестно где эти плиты использовались раньше, их надо обработать не только сверху, но и с обратной стороны.
— Как это? Под плитой? То есть между плитой и песча- ной подсыпкой, в которую плита уже вросла?
— Ну да. Нанимайте, говорит, кран. Поднимайте, мой- те и дезинфицируйте. И сам желает при этом присутство- вать. А иначе говорит, что акт о готовности карантинной площадки не подпишет, следовательно, и разрешение на ввоз не завизирует.
— Он что, блядь, издевается? Это же сколько времени и денег! Кран найми, дезинфекционную машину найми, химию оплати, рабочим заплати.
— Не-ет. Он не издевается.
— Что, сука, денег хочет? А то давай, Рафаилыч, обста- вим этого вымогателя. Накатаешь заяву в прокуратуру. Пусть берут его тёпленьким, в момент передачи меченых купюр.
На лице Смирнюка появилось смиренно-скорбное вы- ражение.
— Николаич, ради бога, не надо. Мы, конечно, можем его засадить, но нам потом совсем работать не дадут. Все чиновники нас возненавидят. Ни одного вопроса решить не сможем. Заебут ведь потом.
— Ладно, ладно. Я всё понимаю. Не боись, шутка. А во- обще здорово бы было. Мы б ещё мента Славика напрягли, чтобы поднял свои старые связи и организовал, чтоб Гаер- ского опидорасили ещё в следственном изоляторе. На та- кое святое дело и денег не жалко. Ну, бог с ним. Если се- рьёзно — сколько эта сволочь хочет?

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
— Он денег не хочет. У него в Соколовске образовалась однокомнатная квартирка, убитая совершенно. То ли при- купил по случаю, то ли в наследство получил. Так он хочет, чтобы мы там ему поменяли всю сантехнику и трубы от стояков.
Костя не торопясь прикурил очередную сигарету, рас- слабленно откинулся на спинку кресла и начал размыш- лять вслух:
— Ну, санузлы в старых однушках обычно малюсень- кие. Что там? Ванна маленькая, раковина, унитаз, сме- ситель, трубы, краны. Если не выёбываться и обойтись Китаем-Чехией-Турцией, то в штуку баксов с работой легко поместимся. Ладно, хер с ним. Это терпимо. Ска- жи Сергияну, чтобы отправил к этому уроду сантехни- ков. Пускай посмотрят, посчитают, сделают точную сме- ту. Смету проверишь и профинансируешь это говно из чёрной кассы.
— Понял. Константин Николаевич, а как мне это доку- ментально оформить?
— Ты что, Рафаилыч, спятил? Что оформить? Я же ска- зал, что из чёрной кассы.
— Ну, я в смысле, что не сам такое решение принял.
Что это ваше распоряжение.
— Ах, лиса ты хитрая! Ладно. Когда смета будет готова, напишешь мне служебную записку. Только не вздумай её регистрировать и в документооборот включать. Я подпи- шу, а ты будешь её дома под подушкой хранить. Всё. Ещё вопросы есть? Нет? Хорошо. Идите работайте.
Когда дверь за Смирнюком и неразлучным с ним за- мом закрылась, Костя встал из-за стола, прошёлся по ка- бинету и вслух подумал:
— Что-то ты крутишь, Рафаилыч. Зачем тебе эта бу- мажка? Хитришь ты что-то, душонка твоя вертухайская.
Отшумели майские праздники. Народ отсажался, отсе- ялся, отпился, опохмелился и вернулся, наконец, к обыч- ной жизни. На засеянных полях вылезли дружные всходы.

НАЦПРОЕКТ
Окружающий буро-коричневый пейзаж стал нежно-зелё- ным, но, к сожалению, не везде. Огромное поле справа от дороги из райцентра в хозяйство в нескольких местах прорезали широкие бурые полосы вспаханной земли, на которой почему-то ничего не взошло. Когда Костя спро- сил об этом поле агронома Сан Саныча, тот радостно улыбнулся и доложил:
— А-а, это. Ну, это механизатор просто сеялку забыл включить. Да ничего, мы потом подсеем. Всё нормально будет.
— Как это подсеем? — удивился Костя. — Уже больше двух недель прошло. Что там у нас? Ячмень? То, что вы подсеете, поспеет на три недели позже, чем всё поле. Как потом убирать будете?
— Да ничего. Всё нормально будет.
Агроном продолжал улыбаться и вообще держался так, словно разгильдяй механизатор его любимый сын, сделав- ший что-то сильно хорошее, чем вполне можно гордиться.
— Хорошо бы, если нормально, — грустно сказал Ко- стя. — И зачем я вам GPS-навигаторы купил? Зачем кучу денег потратил? Что в них проку, если обезьяна-механиза- тор просто забывает сеялку включать?
Агроном Сан Саныч в ответ заулыбался ещё лучистее.
— Подготовь приказ о лишении механизатора пере- менной части зарплаты. Блядь, что бы такого хорошего вам ещё сделать? Чем бы вас ещё порадовать? Может, и вправду пиздить вас начать? Все опытные сельхозруко- водители говорят, что без этого никак нельзя. Ладно. Иди с глаз моих.
Агроном удалился, продолжая улыбаться.
На строительстве папаротовской усадьбы работы шли ударными темпами. Специальная бригада плотников за- кончила собирать из специального финского бруса стены барского дома и теперь ставила стропила. Дом для прислу- ги, укороченный на один этаж, тоже подвели под крышу. Куличок на стройплощадке появлялся редко и ненадолго,

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
всё больше отсиживался в своём коттедже и частенько уез- жал на несколько дней домой на свою малую родину. Из трудовых подвигов Юра пока совершил только один — разыскал и купил какую-то довольно дешёвую печку для папаротовской бани. Деньги на покупку склянчил у Кости из бюджета на строительство.
Дав команду оплатить дурацкую Юрину печку, Костя подумал: «Так, пора тебе свою зону ответственности выде- лять, чтобы ты сам на всякое оборудование сметы состав- лял, сам финансирование получал и сам за всё отвечал. На хера мне твои печки?»
Отношения с Сергияном у Куличка сложились свое- образные. Владимир Васильевич относился к Юре с от- кровенным презрением и при каждом удобном случае издевался над его профессиональной некомпетентно- стью. Куличок терпел. Делал вид, что издёвок не замеча- ет. Сергиян на усадьбе стал появляться значительно ре- же, больше был занят на животноводческом комплексе, где вскоре должно было начаться строительство третьего коровника. Разбирался с проектом и готовил сметы.
Узбеко-таджикские гастарбайтеры успешно прошли обучение дойке на карусели и приступили к работе, таким образом образовалось три бригады дояров — две узбек- ские и одна из местных. Скорость и качество дойки воз- росли, маститов стало меньше. Пензин, благополучно вер- нувшийся из Венгрии, ходил довольный. Сергияновские сантехники переоборудовали сортир и ванную в квартире Гаерского, после чего акт приёма карантинной площадки и разрешение на ввоз были благополучно подписаны. Сам Гаерский в хозяйстве даже не появился, чему все были несказанно рады.
Папароту наконец нашлась замена на посту руководи- теля Государственной сетевой компании. Он собирал вещи и сдавал дела. Поскольку новых предложений ему так ни- кто и не сделал, Андрюша планировал себе на ближайшее будущее всяческие развлечения. Собирался в поездку

НАЦПРОЕКТ
на джипах по степям Монголии, потом с женой на грече- ские острова, а потом — он и сам не знал, что потом.
От папаротовской секретарши Костя, к своему удивле- нию, узнал, что тот самый офисный центр «Удалецкого Плаза», названием которого он забавлялся каждый раз, когда проезжал мимо, построен на деньги Андрея Шули- мовича и, естественно, ему же и принадлежит. Оказалось, что это один из Андрюшиных частных бизнес-проектов. Теперь, когда Папароту нужно было освобождать от себя и своей прислуги помещение Сетевой компании, в этой самой «Плазе» срочно оборудовали под его нужды целый этаж: кабинет, приёмную, переговорную и комнату отды- ха с сауной.
Когда Костя услышал про сауну, понял, что активно трудиться Андрюша, видимо, уже не собирается и что луч- ше бы он всё-таки дал возможность премировать строите- лей. Деньги-то у него явно были, на себе мужик не эконо- мил. Однако, как говорится, что выросло — то выросло. Плохо было то, что Сергиян психологически явно дрейфо- вал в сторону крупного хищения, Костя всё сильнее и сильнее чувствовал это по нарастающему между ними отчуждению и другим мелким поведенческим признакам. Подошло время очередной встречи с Папаротом, види-
мо последней в офисе государственной компании. Состав участников был прежним, в приёмной на этот раз долго сидеть не пришлось. Костя, как обычно, коротко доложил о ходе работ и общей ситуации в хозяйстве. Андрей слу- шал невнимательно, явно пребывал в благодушном на- строении, думал о чём-то своём, о приятном.
Когда речь зашла о новом губернаторе и о счастливом избавлении от наезда Госсельхознадзора, Папарот выныр- нул из своей благостной задумчивости и распорядился:
— Устройте мне с ним встречу. Хочу наконец приехать к вам в хозяйство. Времени у меня теперь свободного много. Давайте так, чтобы мы с губернатором встретились прямо там, у вас. Вы нам всё покажете, расскажете. Обед

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
хороший организуйте. Посмотрим всё, заодно и познако- мимся.
Костя кивнул головой и перешёл к рассказу о строи- тельстве барской усадьбы. На удивление, даже эта горячо любимая тема не вывела Папарота из благостного состоя- ния, видимо введение в процесс Юры Куличка создало у него устойчивую иллюзию, что меры приняты и всё идёт как надо. Закончив рассказ Юрой и банной печкой, Костя осторожно перешёл к важному:
— Скажи Андрей, а какие функции ты возлагаешь на Куличка? Что, по-твоему, он всё-таки должен делать?
— Ну, я представлял себе Юру неким супервайзером.
— Андрей, я не очень понимаю, что такое в нашем кон- кретном случае супервайзер. У меня к тебе предложение. Пусть Юра полностью возьмёт на себя отделку и обстанов- ку усадьбы, а Сергиян, его офицеры и я ему во всём помо- жем. Дело в том, что у наших строителей нет опыта высо- кокачественной отделки. Сам понимаешь, это не шахты ракетные строить и не коровники. Юра — парень грамот- ный и отлично с этим справится. Я замкну его на дизайне- ров и буду ему помогать. И отдельный бюджет на отделку и обстановку тогда он будет формировать и согласовывать с тобой напрямую. Мне кажется, что так будет правильно. Он и вкусы твои лучше знает. Как ты считаешь?
— Ну да. Я тут мебель белорусскую видел, отличная и по деньгам вполне приличная. Мне дорогая итальянская там на хуй не нужна.
— Да-да, конечно, — закивал Костя. — Так я подклю- чаю Юру к этому делу?
Папарот на секунду задумался, потом откинулся на спинку кресла и милостиво молвил:
— Ну да. Пусть занимается.
Костя закрыл свою папочку и подумал: «Слава богу, приставили мудака к делу. Ну, теперь машкотовские хищ- ницы в Андрюшиной мошне славно пошуруют, а я здесь ни при чём!»

НАЦПРОЕКТ
Андрюша тем временем булькал что-то о своих планах на поездку с хорошей компанией на джипах по степям и пустыням Монголии. Дождавшись паузы, Костя натянул на лицо доброжелательную маску и спросил:
— А скажи, Андрей, вот ты всё-таки уходишь отсюда, как я понял, окончательно. Дальше-то чем будешь зани- маться? Планы-то какие? Госслужба опять или бизнес ка- кой замутишь? Помещения в офисном центре в аренду сдавать или нашим колхозом рулить — это явно не твой уровень.
Папарот задумался на несколько секунд. Потом надул- ся важностью и выдал:
— Думаю большой инвестиционный фонд создать с кем-нибудь из приличных людей. Может, с Фридом, мо- жет, ещё с кем. Такой, по-настоящему крупный. По-се- рьёзному, на миллиарды.
Косте стало неинтересно. Папарот поговорил о будущем фонде ещё пару минут, встал, обошёл вокруг стола и завер- шил встречу тёплой улыбкой и дружеским рукопожатием. Вышли через приёмную в холл. Наташа Шеина, торопливо попрощавшись, сразу убежала. Костя придержал Овечкина за рукав, достал сигареты, закурил и тихо спросил:
— Володь, а что это за херня про инвестиционный фонд?
— Да не обращай внимания. На госслужбу его так нику- да и не позвали, вот фантазирует теперь.
— А чего Наташка сегодня такая мрачная? Прямо при- шибленная какая-то.
— Ссут они прямо всем её «Свинвестом». Понимают, что Андрюха не при делах оказался. Сейчас отдохнёт, а по- том от нечего делать полезет в их сраной деятельности разбираться, и тогда им пиздец. Либо заебёт до смерти, либо вообще разгонит.
— Ага. Ладно, бывай, Володя. Удачи!
Костя дружески хлопнул Овечкина по плечу и пошёл вниз по лестнице, думая про себя: «Да, я бы на его месте

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
давно уже их разогнал. Правильно Воронин их называет — статисты, они и есть статисты».
Процесс перевозки, растаможки и выгрузки закуп- ленного в Венгрии скота прошёл весьма гладко, без осо- бых проблем и неприятностей. Карантинная площадка ожила, коровки оказались крупными и хорошо ухожен- ными, пожалуй, даже лучше ирландских. Ветеринары и зоотехники ходили гордые собой, с полным понима- нием своей нужности и значимости. Наконец раздоились все ирландки, суточные надои перевалили за одинна- дцать тонн. Всё молоко сдавалось по высшему стандарту качества, хозяйство наконец стало получать стабильный доход. Папарот переехал в «Плазу» и укатил резвиться в монгольские пустыни. «Свинвест» затих, работать ни- кто не мешал.
Прослышав о намерении Кости и Папарота наладить своё производство сыра, лысо-коммунистический глава района прибежал с предложением о покупке в райцентре старого сырзавода, построенного ещё при прежней власти и теперь тихо умирающего, поскольку в его ремонт и ре- конструкцию много лет никто не вкладывался. Несколько лет назад его по коррупционной схеме, формально аж за двадцать тысяч долларов, выкупили столичные пред- приниматели, занимающиеся оптовой торговлей сыром, провели минимальные реконструкции и стали произво- дить несколько сортов дешёвых низкокачественных сы- ров, которыми сами же и торговали.
Благодаря мудрой государственной политике поддерж- ки сельского хозяйства крестьяне почти всех коров в рай- оне сдали на мясо, и сыроторговцы остались почти без сы- рья. Сырзавод работал пару дней в неделю процентов на десять от своей производственной мощности, хозяева сидели в убытках и мечтали продать эти руины хоть кому- нибудь. Видимо, Папарот показался им достаточно глу- пым и богатым, и глава района был подослан к Косте с ду- рацким предложением.

НАЦПРОЕКТ
Костя предполагал, что построить новый завод будет дешевле, чем реконструировать эти развалины, но из лю- бопытства на встречу с сыротоговцами согласился. Глава торжественно вручил Косте номер контактного телефона, тихо посидел рядом, пока Костя звонил и договаривался о встрече, и отбыл восвояси с видом счастливого добросо- вестного идиота, хорошо выполнившего поставленную за- дачу.
Костя сидел в переговорной, потягивал остывший ко- фе, листал ежедневник, пытался найти в будущем графике удобное окно для поездки к французским сыроварам, на приглашение которых он всё-таки решил откликнуться. Всё складывалось удачно. Дела вполне позволяли отъехать дней на пять-семь. Мешала только неопределённость со сроками приезда в хозяйство Папарота и его встречей с новым губернатором. О горячем желании Андрея встре- титься с Козлищевым и продемонстрировать все свои до- стижения и богатства Костя доложил красномордому мор- пеху сразу же, но реакции пока никакой не было.
Прикурив очередную сигарету, нашёл в записной книжке мобильного телефона номер генерального дирек- тора соколовской юридической конторы, обслуживающей хозяйство, и нажал кнопку вызова.
— Алло, Вячеслав Иваныч, добрый день. Да нет, ничего не случилось. Всё в порядке. А у вас как? Вот и славно. А у меня к вам просьба. Вы вроде по своим делам завтра к губернаторскому помощнику собирались? Ну к этому, красномордому. Ну да. Так у меня к вам небольшая прось- бочка. Я тут связывался с ним несколько дней назад и про- сил обсудить с губернатором возможность их встречи с нашим инвестором, желательно на территории нашего хозяйства. Да, да. Папарот мечтает познакомиться с Коз- лищевым, показать ему хозяйство, комплекс там, конеза- вод. Мы, естественно, поляну накроем. А как же?! Как по- ложено. Губернатор всё посмотрит. Потом отобедают, за жизнь пообщаются. Ну да, ну да. Так вот, Вячеслав Ива-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
ныч, я вас очень прошу: не могли бы вы, после того как свои дела решите, поинтересоваться, как там с моим во- просом? Мол, Папарот ждёт. Да, с поста председателя Госу- дарственной сетевой компании он ушёл, но всё равно че- ловек он богатый и влиятельный. Думаю, губернатору не противно будет на него время потратить. И посмотреть у нас есть чего. По-моему, сейчас кроме нас в области на селе вообще никто ничего не строит. Можно прессу подтянуть, телевидение. Вот и ладно. Спасибо вам огром- ное. Вы мне, пожалуйста, перезвоните потом, после разго- вора, сообщите, какая реакция будет. Ага. Спасибо ещё раз. До связи.
Костя отключился, откинулся на спинку кресла и поду- мал: «Ну вот. Морпеха подёргаем, а то что-то затих, гад. И юристу хорошо, значимость свою покажет. Вот, мол, мы какие всеобъемлющие, к этому проекту тоже отношение имеем».
В переговорную вошли Воронин, Сергиян и Боря Бара- нов. Серёга вывалил на стол кучу бумаг и спросил:
— Николаич, можно мы тут у тебя финансовые дела об- судим? А то больше негде. Уши чужие кругом.
— Валяйте, я как раз собирался по полям проехаться.
Сейчас только Панасюку позвоню, уточню кое-что.
Костя с мобильного телефона набрал Панасюка, попро- сил уточнить у французских представителей, сделали ли они обещанные бизнес-визы, переобулся в резиновые са- поги и пошёл сгонять в кучу Смирнюка и агрономов для производства очередного изнасилования в полях на жи- вом конкретном материале. Настроение было боевое. От Рихарда опять стали поступать жалобы на тупость и разгильдяйство, надо было усиливать агрессивный мас- саж агрономско-крестьянских простат.
Вопрос о встрече Папарота с губернатором решился через два дня. Сначала отзвонился предводитель соколов- ских юристов и, посмеиваясь, рассказал о своём разговоре с красномордым морпехом. Как оказалось, помощник гу-

НАЦПРОЕКТ
бернатора о Папароте почти ничего не знал и не слышал. Перечислив основные регалии великого Андрея Шулимо- вича, Вячеслав Иваныч с удивлением понял, что на отстав- ного морпеха всё это не производит практически никакого впечатления. Тогда юрист пошёл на импровизацию: начал врать о сионистском лобби, еврейских заговорах, мировом закулисье и о том, что с этой публикой лучше отношения не портить. Этот бред неожиданно подействовал. Морпех позвонил Косте на следующий день и пролаял две удобные для губернатора даты. До первой было две с половиной недели, до второй три. Костя быстренько оттранслировал информацию папаротовским секретарям и дал Панасюку добро на организацию командировки во Францию сразу после эпохальной встречи православного Козлищева с иудеем Андрюшей.
На встречу с сыроторговцами и осмотр райцентровско- го сырзавода поехали с Панасюком, Сергияном и Барано- вым. Серёга, благодаря своим изысканиям по организации собственного производства молокопродуктов, более-ме- нее имел представление о технологиях и качестве потреб- ного оборудования. Сергиян с Барановым получили указа- ние говорить поменьше, визуально оценить состояние зданий и коммуникаций и задавать только конкретные вопросы. Встретивший у проходной мужичонка неопреде- лённого вида и возраста представился главным инжене- ром, показал, где припарковать машину, и повёл в конто- ру. По дороге радостно сообщил, что один из совладельцев сырзавода, приехавший из столицы специально для встре- чи с Костей, уже здесь и ждёт с нетерпением.
Совладелец был невысок ростом, худощав и как-то подчёркнуто аккуратен. Короткая стрижка, словно только что от парикмахера, неброская чёрная, но явно очень до- рогая одежда, на лице равнодушно-вежливая улыбка. По- сле взаимных представлений и вялых рукопожатий Костя решил взять инициативу в свои руки и попросил сначала показать сам завод, а уж потом сесть побеседовать. Сыро-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
торговец равнодушно пожал плечами и, велев инженеру провести экскурсию, сказал, что сам подождёт в конторе. Экскурсия заняла часа полтора. Увиденное оставило ощущение тоски и безнадёжности. Здания разваливались на глазах. Очистные сооружения разрушились настолько, что можно было считать, что их нет вовсе. Производ- ственные цеха изнутри были обиты листами кровельного оцинкованного железа, чтобы в сыр не сыпалась обвали- вающаяся штукатурка и бетон от крошащихся несущих конструкций и чтобы заткнуть рот санитарному надзору.
Треть оборудования была относительно новой. Остальное надо было срочно менять.
Перед возвращением в контору Костя завернул в ку- рилку под грубым навесом у забора, уселся на колченогую лавочку, закурил и подумал: «Хороший был завод когда- то. Однако ничто не вечно».
Панасюк и строители всем своим видом демонстриро- вали желание поскорее покинуть эти руины ввиду их пол- ной бесперспективности. Костя не торопясь курил и раз- мышлял: «Ну хорошо, купили они это говно формально за двадцать тысяч баксов, чиновникам местным, навер- ное, отстегнули наличными тысяч сто пятьдесят — двести, в ремонт и оборудование тысяч двести вложили. Итого в пределе четырёхсот пятидесяти. Теперь, чтобы это говно реанимировать, небось, миллиона два придётся влить. Сырья нет. Сидят в убытках. Разведка доносит, что у них уже приличные долги по оплате газа и электроэнергии. И санитарно-эпидемиологическая служба за отсутствие очистных сооружений на них зубы точит. А сырья в пер- спективе не предвидится, кроме нас в районе молоко по- чти никто не производит. Я бы на их месте продал завод дёшево, лишь бы избавиться. Ну, максимум тысяч за пять- сот. Ладно, посмотрим, что они о себе думают и кем нас с Папаротом считают».
В конторе сыроторговец сразу проводил гостей в от- дельную комнату, где был накрыт стол для чаепития и ап-

НАЦПРОЕКТ
петитно разложены нарезанные образцы собственной продукции. Сели, разлили чай и стали дружно дегустиро- вать предложенные сыры, оказавшиеся очень свежими и неожиданно вкусными. После нескольких ничего не зна- чащих общих фраз Костя в лоб спросил о цене, за которую господа хозяева хотят продать предприятие. Сыроторго- вец занервничал, начал вилять, стреляя глазами на Кости- ных спутников, и настойчиво предлагать обсудить этот во- прос отдельно.
«Хочет предложить мне обокрасть Папарота. Мол, да- вай впарим твоему хозяину за столько-то, тогда мы тебе откатим столько-то. Однако боится делать такое предло- жение при моих подчинённых», — подумал Костя.
Проглотил остатки чая и сказал:
— Да конечно, подробности обсудим отдельно. Однако хотелось бы услышать, какой вы видите общую сумму сделки.
Сыроторговец надулся важностью, выдержал много- значительную паузу и молвил:
— С учётом всего мы готовы продать завод за два с по- ловиной миллиона долларов.
— Понятно. Я доложу Папароту ситуацию и свяжусь с вами для последующего более детального обсуждения.
По дороге в хозяйство первым не выдержал Сергиян:
— Костя, это говно проще и дешевле снести, чем ре- конструировать. Единственное, что там имеет реальную ценность, это земля в черте города и подведённые газ, во- да, электричество.
— И цена бредовая, — подключился Панасюк.
— Ты что, правда собираешься обсуждать с Папаротом это безумие?
— Да успокойтесь вы, конечно не собираюсь. Однако предложение надо было отработать. И сырзавод отече- ственный изнутри посмотреть хотелось.
Остаток пути ехали молча, Костя лениво смотрел на проплывающие за окном поля, машинально курил и ду-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
мал: «Интересно, сколько из двух с половиной лимонов этот сучок планировал мне откатить? Всё-таки все торга- ши одинаково предсказуемы и неинтересны. Наглые и жадные. Видать, если эти качества в человеке не доми- нируют, из него торгаш не получается».
На комплексе жизнь била ключом. Армяне начали рыть траншеи под фундамент третьего коровника. Начали даже без авансового платежа, на честном слове и желании показать старание и лояльность.
Машкотовские хищные дизайнерши плотно взяли в оборот Юру Куличка, после чего бедолага притащил Се- рёге Воронину счёт на двести тысяч долларов на закупку какой-то фигни, которую якобы надо было заказать зара- нее. Серёга изучил счёт, переборол состояние лёгкого шо- ка и, придя к Косте, заявил:
— Николаич, я думал, дойка — это у нас на комплексе в доильном зале на карусели, а настоящая дойка — вот она.
Костя посмотрел счёт, лениво откинулся в кресле и ска- зал:
— Ну и что ты, финансист, так возбудился?
— Да ты посмотри внимательно. Светильники-бра по две тысячи баксов, карнизы для штор по две с полови- ной, смесители для умывальников по полторы. Это же безумие! Я это оплатить не могу.
— Спокойно! Ты не можешь это оплатить не потому, что тебе эти цены кажутся безумием. Это вообще не твоё дело. Откуда ты знаешь, может, Папарот смеситель де- шевле полутора тысяч считает личным оскорблением, а на унитаз дешевле пяти тысяч долларов ни за что на свете срать не сядет, лучше в штаны наделает. Ты не можешь это оплатить потому, что в нашем бюджете нет такой статьи, нам на это деньги не выделяли. У нас в годовом бюджете есть статья «отделка интерьеров усадьбы»?
— Нет, только строительство.

НАЦПРОЕКТ
— Вот и объясни этому хитрожопому полудурку Кулич- ку, что так дела не делаются. Пусть составит общую укруп- нённую смету, утвердит её у Папарота. Андрей даст ко- манду Овечкину открыть финансирование, и вперёд. И наплевать, через кого пойдёт финансирование. Через нас — будем получать деньги и оплачивать Юрины счета. Решат не через нас — слава богу.
— Правильно, Николаич. А я чего-то сам и не сообра- зил.
— Не переживай. Это у тебя шок от цен. Небось, нико- гда такого не видел?
— Даже представить себе не мог.
— Ну, ничего. Разобрались? Договорились? Иди разъ- ясни Куличку политику партии.
Юра получил разъяснения и затих. Ходил улыбался, иногда пропадал на один-два дня, потом опять появлялся, но с вопросами оплаты безумных счетов больше не при- ставал.
Дата встречи Папарота с губернатором неумолимо приближалась. По требованию губернаторских помощни- ков Костя составил план посещения хозяйства с указанием точного времени, необходимого для осмотра каждого объ- екта и торжественного обеда, и отправил его в областную администрацию. Смирнюк со своими замами судорожно метался по всей области, добывая необходимый реквизит. Саня Пензин заставлял сотрудников комплекса мыть шеи, брить хари и переодеваться в новую красивую спецодеж- ду, разукрашенную эмблемой и логотипом хозяйства.
На конезаводе, где планировалось устроить демонстра- ционную выводку лошадей, сделали специальную площад- ку, засыпанную красиво раскрашенными опилками. По краю площадки для высоких гостей, их свиты и журна- листов расставили пластиковые столики со стульями, мине- ралкой и стаканами. Илюша Якушев срочно купил в столице передвижной пластиковый туалет, чтобы при необходимо- сти господа могли с комфортом обосраться и ручки помыть.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
Через предводителя соколовских юристов вышли на директора ресторана, который много лет обслуживал выездные губернаторские мероприятия. Толстая, испол- ненная чувством собственного достоинства тётка-дирек- тор при встрече гордо заявила:
— В Соколовской области нет такого оврага, где бы мы Егору Сергеевичу поляну не накрывали.
— Ну раз Удаву ваше обслуживание нравилось, наде- юсь, и новый будет доволен. Вы о его вкусовых предпочте- ниях осведомлены?
— Да, конечно.
— Ну тогда меню обсуждать не будем. Валяйте, чтоб всё было как он любит.
В столице в специализированном магазине специально для Папарота закупили несколько бутылок выдержанного односолодового виски «Макаллан». Потребного количества пойла одинаковой выдержки в наличии не оказалось, при- шлось покупать вискарь разного возраста. Решили, что начнут с самого старого, а потом Андрюша небось нажрёт- ся, окосеет и станет ему всё равно.
Для демонстрации новому губернатору высокого гра- дуса папаротовской социальной ответственности Костя включил в план посещение многократно облагодетель- ствованной местной средней школы. Директриса Надеж- да бросила весь педагогический коллектив и всех стар- шеклассников на генеральную уборку и всяческое укра- шение. Светке, курировавшей благотворительную про- грамму, даже пришлось притормаживать рвение очумев- шего педагогического коллектива. Однажды в конце ра- бочего дня, подъехав за женой к школьному крыльцу, Костя нечаянно услышал, как Светка вразумляет дирек- трису:
— Надя, если вы хотите, чтобы Андрей Шулимович и дальше разрешал нам тратить какие-то деньги на вашу школу и детский сад, пожалуйста, не пытайтесь скрыть недостатки. Не надо тащить из дома коврики и прикры-

НАЦПРОЕКТ
вать ими рваный линолеум в коридорах. Всё должно быть как есть: чистенько, но бедненько.
По окончании суетного трудового дня подъехав к до- му управляющей компании, Костя обнаружил в беседке у крыльца задумчиво покуривающего Серёгу Воронина. Финансист был какой-то необычно отрешённый, прямо нездешний. Костя уселся рядом, закурил и поинтересо- вался:
— Ну и что ты такой заоблачный?
— А мне сейчас сама жена Папарота лично на мобиль- ный телефон позвонила.
— Ух ты! И чего хотела?
— Хотела, чтобы я немедленно оплатил этот дурацкий счёт от Куличка, который на двести тысяч долларов, за карнизы, светильники и сантехнику.
— Хотела-хотела, а чем мотивировала?
— А ничем. Орала, сука, совершенно по-хамски. Сказа- ла, что она этот счёт согласовала. А под конец заявила, что научит меня работать.
— О как! А ты её случайно на хуй не послал? То есть, пардон, к мужу.
— Нет. Сдержался. Просто выслушал молча, а в конце попрощался вежливо. А что, надо было?
— Пожалуй, хорошо, что сдержался. Иначе лишний ге- моррой мог бы возникнуть. Она бы Андрюше настучала, что ты хам. Он бы потребовал твоего увольнения. Я бы по- слал его в жопу и сам ушёл. В общем, ты бы ушёл, я бы ушёл, а Панасюка с остальными «Свинвест» бы сожрал. Остался бы один сладенький Коля Зуделкин. Смирнюк со своими архаровцами сразу начал бы воровать, как в по- следний день, и всё, на что мы два года жизни положили, быстро вернулось бы в состояние разрухи и опустошения.
— Ну да, ну да. А что делать-то?
— А ничего. У нас на это денег нет, вот и не будем оплачивать. Сделаем вид, что ничего не было. Мало ли ка- кая дурная баба тебе позвонит и верещать станет. А хо-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
чешь, позвони ей сам и спроси, когда она собирается на- чинать тебя учить работать. Мол, мадам, я готов, жду не дождусь, аж весь дрожу от нетерпения!
— Николаич, ну тебя на фиг! Тебе бы всё шуточки шу- тить.
— Так это ещё Ремарк писал, что если не смеяться над двадцатым веком, то можно спятить. Правда, потом доба- вил, что долго смеяться нельзя, плакать захочется. Век, правда, теперь двадцать первый, но это ничего не меняет. Знаешь, Серёга, я давно понял, ещё когда Библию в пер- вый раз читал. Как были люди говном две тысячи лет на- зад, так и остались, научно-технический прогресс со все- ми компьютерами и мобильниками их лучше не сделал. Так что смейся, Серёга, но в меру. Пошли ужинать. Вон Светка в окошке маячит, небось готово всё.
В этот приезд в хозяйство за Костей увязался Коля Зу- делкин. Вообще он приезжал крайне редко, никак не чаще одного раза в месяц. Создавал видимость какой-то дея- тельности, но в основном собирал слухи, подсматривал и подслушивал, видимо для того чтобы было что расска- зать, если Папарот вдруг что-нибудь у своего соглядатая спросит.
Несколько месяцев назад Костя поручил Зуделкину контролировать скупку примыкающих к хозяйству земель и их правильное юридическое оформление. Колю такая работа вполне устраивала. Он быстро сообразил, что де- лать ему ничего не надо, всё, что необходимо, делали Смирнюк со своим замом и соколовские юристы. Коле оставалось только перед каждой еженедельной планёркой обзвонить участников процесса и на самой планёрке бра- во доложить, как идёт процесс. Таким образом, Коля был якобы при деле, а возможности украсть у него никакой не было, Костю такой расклад вполне устраивал.
Действующий закон о покупке земли был сильно мут- ным, путаным и носил откровенно запретительный харак- тер. Мудрые деятели, которые его писали и принимали,

НАЦПРОЕКТ
хорошо позаботились о том, чтобы без благорасположения местных властей, то есть без их откровенного подкупа, ни клочка земли в частную собственность получить было нельзя. Коррупционная составляющая сильно увеличивала расходы на покупку и последующие перепродажи земель- ных участков. Кроме того, закон во многом был просто практически невыполнимым, то есть без нарушений вы- купить землю было невозможно. Покупатели шли на эти нарушения и в итоге оказывались на крючке у тех же чи- новников, которых уже один раз коррумпировали. Если новые землевладельцы переставали доиться, у властей всегда оставалась возможность отобрать землю обратно через суд.
Застраховаться от этого безобразия можно было только одним способом. После первичного выкупа перепродать землю другой фирме или частному лицу, причём таким способом, чтобы потом нельзя было доказать их аффилиро- ванность предыдущим владельцем. Вот у такого собствен- ника уже землю отобрать было нельзя, так как юридически он считался добросовестным приобретателем и за наруше- ния предыдущего владельца ответственности не нёс.
Всё это безобразие делало процесс скупки очень доро- гим и долгим, и потому нормального рынка земли в стране практически не было, а поскольку нельзя было купить землю спокойно, легально и по разумной цене, ни- кто всерьёз не вкладывал деньги в сельскохозяйственный бизнес. Какой дурак станет что-нибудь вкладывать в агро- бизнес, если главное — земля — либо нецелесообразно до- рого, либо его могут отнять в любой момент?
За ужином Коля развлекал присутствующих переска- зыванием свежих сплетен. Больше всего Костю позабавила фраза:
— Я тут от механизаторов слышал, ну ты же знаешь, я люблю уши греть…
На следующий день появился отсутствовавший до это- го Юра Куличок. Приехал довольный собой в контору и на-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
чал отираться около Серёги Воронина. Через некоторое время, поняв, что финансовый директор на него реагиро- вать не собирается, Юра натянул на физиономию одну из самых своих угодливых улыбочек и осторожно спросил:
— Сергей, а что с моим счётом?
— С каким счётом?
— Ну счёт, который на закупку элементов отделки ин- терьеров.
— Юр, я же тебе неделю назад всё объяснил. Ты забыл, что ли?
Серёга повернулся к Куличку спиной и старательно сделал вид, что забыл о его существовании. Юра задумчи- во потоптался на месте, угодливая улыбочка сменилась выражением крайнего удивления. Поняв, что на него ни- кто больше не обращает внимания, сказал сам себе:
— Ну, я пошёл, — и удалился.
Визит Папарота в хозяйство и его встреча с новым гу- бернатором для Кости началась в шесть часов утра, на первой от столичной кольцевой дороги автозаправке. Именно там Костя должен был встретить Андрюшу с его охраной, чтобы дальше ехать в Соколовск вместе и, как выразился Андрей, по дороге поболтать.
Однако когда большой чёрный БМВ Папарота остано- вился около Костиного минивэна и Костя подошёл, Ан- дрюша буркнул, что ему надо поработать с документами, поэтому пока каждый едет в своей машине. Костя с облег- чением покивал, обошёл вокруг машины, коротко согласо- вал с папаротовским водителем крейсерскую скорость и порядок движения и, усевшись в свою машину, распоря- дился:
— Поехали. Идёшь головной машиной. Больше ста со- рока не разгоняйся. Следи внимательно, чтобы они не от- стали и не потерялись.
За рулём у Кости был старейший водитель, прорабо- тавший в агентстве уже более пятнадцати лет, очень тол- ковый, высокопрофессиональный и приятно молчаливый.

НАЦПРОЕКТ
Где-то часа через два, на середине пути между столицей и Соколовском, БМВ Папарота яростно заморгала фарами и указателем поворота просигналила о необходимости свернуть на автозаправку. Костин водитель среагировал вовремя, съехал с трассы и остановился возле помещения кафе и магазина.
Папаротовский водитель заправляться не стал и при- парковался сразу за Костей. Андрей вылез из машины, по- тянулся и вразвалочку пошёл в туалет.
— А-а-а, барину поссать приспичило, — сказал сам се- бе Костя, достал новую пачку сигарет, распечатал, смял старую и, выйдя из машины, направился к ближайшей урне.
Папарот вышел из сортира, тоже достал сигареты и по- шёл к выезду с заправки. Костя двинулся следом:
— Андрей, что случилось?
— Да ничего. Я же в машине не курю. Вот решил здесь покурить, размяться.
Оба дружно закурили. Папарот дружелюбно улыбнулся и сказал:
— Я свои дела закончил. Давай пересаживайся ко мне.
Пообщаемся.
На переднем пассажирском сиденье папаротовской машины сидел крупный охранник с сосредоточенно-доб- рой физиономией. Костя видел его около Папарота уже больше десяти лет, каждый раз здоровался с ним, но никак не мог запомнить его имя. То ли Миша, то ли Саша. Как только машины тронулись, Костя поёрзал на своей поло- вине заднего сиденья и, с удивлением отметив, что оно не очень удобное, начал излагать план предстоящей встречи. Андрей реагировал в меру агрессивно, говорил мало, больше слушал. В целом его реакция выглядела так:
— Вашей работой я более-менее доволен, но всё равно недоволен. Могли бы работать и лучше.
За полтора часа, что ехали до Соколовска, настроение у Кости испортилось окончательно. Наконец добрались

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
до здания областной администрации, вылезли из маши- ны, надели пиджаки, закурили. Костя, как и было заранее оговорено, позвонил губернаторскому морпеху и доложил о прибытии. Красномордый в ответ пролаял:
— Заходите через три минуты. Встречу вас у входа.
Вошли, поднялись в приёмную губернатора, морпех попросил минуту подождать и нырнул в кабинет хозяина. Не прошло и десяти секунд, как дверь распахнулась и в приёмную выкатился сам губернатор, поздоровался с гостями за руку и любезно пригласил войти. Был он пло- тен, коренаст, круглую башку равномерно покрывал ёжик седых волос, губернаторское рукопожатие было приятно крепким.
Вошли, Андрей представил Костю как руководителя проекта, сели, начали сверкать добрыми улыбками и об- мениваться ритуальными любезностями, вполне обычны- ми между воспитанными людьми. Костя помалкивал, красномордого морпеха в кабинете не оказалось — види- мо, тихо выскользнул, когда гости входили. Наконец Коз- лищев решил, что любезностей достаточно, и попросил рассказать о проекте. Андрей кивнул головой на Костю и откинулся на спинку кресла. Костя вдохнул, сердечно по- благодарил уважаемого Ивана Петровича за помощь в битве с Госсельхознадзором и начал сжато, без лишних подробностей докладывать о положении в хозяйстве и хо- де работ по завершению ввода в эксплуатацию молочного комплекса.
Губернатор слушал на удивление внимательно, минут через пять стал вставлять в Костин монолог весьма толко- вые уточняющие вопросы и короткие комментарии. Завя- зался интересный диалог двух людей, неплохо разбираю- щихся в сельскохозяйственной практике. Постепенно от частных вопросов хозяйства перешли к общим пробле- мам животноводства, растениеводства, кредитования и сбыта продукции в масштабах страны. Козлищев, пора- ботавший до губернаторства заместителем министра сель-

НАЦПРОЕКТ
ского хозяйства, вопросом владел отменно, Костя тоже в грязь лицом не ударил. Папарот помалкивал, периоди- чески поглядывал на Костю с удивлением и нетипичным для него уважением.
Наконец губернатор посмотрел на часы, извинился, попросил обождать его в его личной комнате отдыха и сказал, что готов выезжать в хозяйство через пять ми- нут. Перебрались в комнату отдыха, развалились на мяг- ких кожаных диванах. Впорхнувшая шустрой птичкой гу- бернаторская секретарша быстренько сделала кофе.
Папарот посмотрел на Костю неожиданно ласково и даже с какой-то благодарностью и мягко сказал:
— Слушай, я даже не предполагал, что ты за это вре- мя так глубоко разберёшься в этой сельскохозяйственной теме. Приятно было послушать, и губер явно тебя заува- жал.
Костя взял из вазочки, стоявшей на богато инкрустиро- ванном чем-то перламутровым журнальном столике, шо- коладную конфетку и подумал: «Ну дык, а то ты думал — я мудак».
Андрей отхлебнул кофе и продолжил:
— Знаешь, я вот подумал: если у тебя есть какие-то до- полнительные потребности, если тебе ещё что-то надо для успешного завершения дела, ты скажи. Я вижу, ты здорово тему понял. Я помогу, профинансирую.
Костя встрепенулся, как старый боевой конь, услышав- ший звук трубы, и не приходя в сознание выдал:
— Ты вырезал нам из инвестиционной сметы технику для навозоудаления, а без неё никак. Без неё нам кранты. Там насосы, мешалки и прицепные бочки для вывоза жид- кого дерьма в поля и внесения его в почву. Цена вопро- са — чуть меньше двухсот тысяч баксов. Пожалуйста, дай команду профинансировать.
Папарот разулыбался и благосклонно молвил:
— Ну конечно, вообще без проблем. Свяжись сам с Овечкиным и скажи, что я разрешил.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
Костя поблагодарил, глотнул кофе и подумал: «Ну по- чему у меня полное ощущение, что я разговариваю не с бизнесменом-инвестором, а с каким-то охуевшим па- дишахом в чалме и в расшитом золотом халате? Вот сей- час он хлопнет в ладоши, двери распахнутся, и вбегут по- луголые танцовщицы с бубнами».
Дверь и правда открылась, но вместо танцовщиц по- явился губернатор, радостно потёр руки и сказал:
— Всё. Я готов, можем ехать.
В хозяйство прибыли дружной колонной. С Козлище- вым приехал только какой-то худенький мальчонка в бе- лой рубашечке с большим толстым ежедневником и доро- гой авторучкой в руках. На комплексе около доильного зала, между двумя основными коровниками, уже ждала нестройная толпа местных журналистов и ещё каких-то людей. Костя про себя отметил три телевизионные каме- ры и подумал: «Нормально губернаторская пресс-служба подсуетилась».
Чуть в стороне отдельной группой стояли строители, Панасюк с Ворониным и Лебедем, Сергиян с Барановым, жена Светка, Смирнюк, все ведущие специалисты хозяй- ства. Над ними, подсвеченные солнышком, как семафор светились большие уши Сашки Пензина.
Начали осмотр и ознакомление. Впереди губернатор с Папаротом, в полушаге за ними Костя, следом плотной группой все остальные. Вокруг суетились операторы с те- лекамерами. Журналисты, демонстративно сжимая в ру- ках раскрытые блокнотики, понуро тащились сзади.
Вошли в первый коровник. Костя что-то говорил, Коз- лищев изредка задавал незначительные вопросы, но боль- ше выдавал короткие одобрительные реплики. Папарот важно помалкивал и улыбался аккуратным Костиным шут- кам. Из коровника по переходу проследовали в доильный зал, понаблюдали за работой дояров-гастарбайтеров. По- скольку в доилке громко играла какая-то приятная класси- ческая музыка, говорили мало. Услышав, что мелодичная

НАЦПРОЕКТ
музыка во время дойки даёт до десяти процентов увели- чения надоев, журналисты в первый раз с начала обхода проявили хоть какой-то минимальный интерес.
Вышли на площадку молодняка, где губернатора очень заинтересовал импортный автомат для выпойки телят. Автомат был умный, по электронной бирке в ухе опознавал подошедшего телёнка, и дальше компьютер давал команду, сколько именно этому телёнку надо дать пойла. Губернатор всем своим видом показывал полное удовлетворение, взволнованный Саня Пензин давал сбив- чивые пояснения.
Прошли мимо силосных траншей, где похвастались отличным качеством корма, остановились перед строя- щимся телятником. К Козлищеву подскочила непримет- ная тётка, шепнула ему что-то на ухо, потом повернулась к журналистам и громко сказала:
— Иван Петрович готов ответить на ваши вопросы.
Губернатор приосанился, операторы заняли удобные для съёмки позиции, журналисты выстроились полукру- гом, нацелили ручки в блокноты и нацепили на физионо- мии крайне заинтересованные выражения.
«Ну, понеслась душа в рай», — подумал Костя, отошёл метров на десять в сторону и с облегчением закурил.
Из-за спин журналистов звучал бодрый монолог Коз- лищева:
— Вот мне тут говорили, что развитие области остано- вилось, что ничего в области не строится. Но как же? Вот же! Смотрите… Замечательно… Современнейшие тех- нологии…
Губернаторская речь по времени поместилась как раз в одну Костину сигарету. Журналисты сняли с лиц маски заинтересованности и покорно поплелись дальше продол- жать осмотр.
На карантинной площадке Костя жестом подманил мо- лодых специалистов-ветеринаров и зоотехника. Девочка- ветеринар была миниатюрная и очень хорошенькая, бе-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
ленький халатик на фоне грязноватой окружающей сель- скохозяйственной действительности аж светился. Выслу- шав рассказ о том, как специалистов искали, отбирали и отправляли за счёт Папарота доучиваться и стажиро- ваться в Германию к немецким фермерам, губернатор лу- чезарно улыбнулся и задал ей какой-то пустой вопрос из серии «Ну и как тебе немцы с их технологиями?»
Девочка, краснея и чуть-чуть задыхаясь от волнения, начала сбивчиво что-то рассказывать. Папарот стоял и слушал с видом полного самодовольства. Костя вспом- нил, как уже после возвращения девочки из Германии добивался от неё соблюдения регламента по уходу за ко- ровами сразу после растёла. Специалисточка почему-то решила, что поить растелившуюся корову тёплой водой с сахаром, как это делали немцы, здесь, на родине, со- вершенно необязательно. Вместо контроля за работой скотников упорно предпочитала попивать чаёк с коллега- ми в ветеринарном кабинете и чесать языки. Всё это за- кончилось Костиной истерикой. Когда девочка нагло огрызнулась на очередное Костино замечание, он психа- нул, разорался и стучал кулаком по ветеринарскому столу так, что рука потом болела три дня. Трудолюбия и ответ- ственности это девочке не прибавило, но хотя бы страх появился. До овцы дошло, что её женские чары на Костю не действуют и, как это ни прискорбно, за зарплату и жильё всё-таки придётся действительно работать.
Следующим пунктом программы была поселковая средняя школа. Разодетый во всё лучшее, насмерть пере- пуганный педагогический коллектив с директором Надеж- дой во главе, выстроившийся на школьном крыльце, вы- глядел довольно комично. Губернатор постоял с бабами, послушал директорский поток благодарностей за помощь Андрею Шулимовичу и ни за что себе любимому, посмот- рел издалека на построенные за счёт Папарота теннисный корт и спортивную площадку и явно собрался уже отпу- стить журналистов.

НАЦПРОЕКТ
Подумав: «Стоп, секундочку!», Костя радостно сооб- щил:
— Кстати, наш инвестор в плане дальнейшей помощи школе выделяет на следующий год деньги на реконструк- цию котельной и системы отопления.
Губернатор закивал, Андрюша заулыбался и гордо вы- пятил грудь. Костя подумал: «Ну, может теперь хоть не со- скочишь, если даже жаба на грудь прыгнет. Всё-таки пуб- личное обещание».
Когда делегация вошла в здание, всё произошло имен- но так, как пророчествовала хитрая Светка. Козлищев спо- ткнулся о торчащий кусок рваного линолеума, директриса закудахтала, что денег на ремонт нет, Папарот ткнул паль- цем в направлении дырки в полу, громко и грозно сказал, обращаясь к Косте:
— Линолеум срочно поменять! Деньги я выделю. Директриса выглядела смущённой, но счастливой,
Светка стояла в сторонке и самодовольно улыбалась.
Неприметная тётка вынырнула из-за губернаторской спины и громко сообщила журналистам, что на этом ме- роприятие закончено. Журналисты вздохнули с облегче- нием и нестройной толпой пошли в контору хозяйства, где для них по просьбе губернаторской пресс-службы были накрыты столы с дешёвой водкой и бутербродами. Костя ехидно отметил про себя, что областные акулы пера не за- дали никому ни единого вопроса. Опять имитация, мог- ли бы и вовсе не приезжать.
На конезавод уже отправились небольшой группой. Из своих Костя дал знак присоединиться только Панасюку, Смирнюку и Воронину. Расселись за пластиковые столики, расставленные вокруг отсыпанной красиво раскрашенны- ми опилками площадки для выводки. Директор конезаво- да Света Гусева сказала что-то бодро-оптимистическое, и одетые в чистое тренеры по очереди начали выводить для демонстрации лучших лошадей. Лошадки покорно ис- полняли заученные трюки, приседали, вставали на дыбы,

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
пританцовывали, Гусева что-то рассказывала про каждую. Было красиво, Костя закурил и наконец расслабился, дело близилось к финалу, и пока всё шло гладко.
По окончании представления губернатор и Папарот выразили друг другу полное взаимное удовольствие, по очереди посетили стоящий в кустах новенький, специ- ально для них купленный в столице пластиковый туалет и наконец пошли к накрытому обильными закусками сто- лу, возле которого маячила уполномоченная соколовская рестораторша со своими официантами.
Сели, налили, Козлищев сказал первый тост, Папа- рот — второй, Костя — третий. Аккуратные официанты на- чали подавать горячие закуски. Между губернатором, Ан- дрюшей и Костей завязалась приятная беседа о судьбах родины и её сельского хозяйства. Костя старался говорить поменьше, больше поддакивал, стараясь боярам не ме- шать, остальные присутствующие выпивали и закусывали молча. Пили крепко и по-честному. Такого, чтоб пригу- бить и поставить рюмку на стол, никто себе не позволял, все глушили до дна. На горячее сил уже ни у кого не оста- лось. Лениво поковыряли вилками в тарелках, выпили ещё и от десерта дружно отказались. Беседа давно уже перешла в совершенно дружеское русло и перескакивала с пятого на десятое.
Андрюша вдруг, ни с того ни с сего, похвастался, что строит тут себе усадьбу на берегу пруда. Иван Петрович вскинулся и потребовал:
— Во! Поехали посмотрим. — Потом повернулся к Ко- сте и сказал: — Распорядись там, чтобы нам с собой вы- пить-закусить собрали.
«Ай, здоров ты пить, барин», — подумал Костя.
На стройплощадке папаротовской усадьбы разложили закуску на штабеле досок и выпили ещё. Козлищев при- обнял уже изрядно пьяного Андрюшу и повёл его к пру- ду. Костя на что-то отвлёкся, а когда обернулся, увидел дивную картину. Губернатор и инвестор стояли рядом,

НАЦПРОЕКТ
опершись друг на друга плечами, и дружно мочились в воду.
«Складно ссут, красиво. Может, уже разъезжаться по- ра?» — с тоской подумал Костя.
Облегчившиеся бояре вернулись к импровизированно- му столу, налили всем ещё виски. Губернатор внимательно проследил, чтобы Костя выпил с ними наравне, и прочув- ствованно обратился к Папароту:
— Достраивай скорее свою усадьбу. Я буду к тебе в го- сти приезжать. Ты не представляешь, как мне тут непро- сто. Поговорить по-человечески и то не с кем. Одни сви- ные рыла кругом. Я с девочками буду к тебе приезжать. У меня тут с девочками всё отлично налажено. Будет хоро- шо, тебе понравится!
Андрюша заплетающимся языком начал объясняться Ивану Петровичу в любви и наконец сообщил, что ему, к сожалению, надо ехать. Козлищев хлопнул его по плечу, зыркнул на Костю и тоном, не терпящим возражений, за- явил:
— Собираем закусь. Я еду тебя провожать до границы области. Костя, садись в машину с нами, поболтаем по до- роге.
Болтали ни о чём. Иван Петрович вдруг начал пригла- шать приехать осенью на какую-то особенную царскую охоту на зайца. Андрюша мычал уже что-то совершенно невразумительное, и губернатор обратился к Косте:
— Ты хоть представляешь, что это за охота?
— Представляю. Небось в старых колхозных фруктовых садах, загоном.
— Слушай, ну откуда ты всё знаешь?
— Живу давно, — машинально ответил Костя. Папарот счастливо и громко икнул.
На границе области, метрах в пятидесяти от дороги, посреди до земли вытоптанной и сильно замусоренной полянки был вкопан давно некрашеный столик, лавочек при нём не было. Водители быстренько помогли расста-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
вить бутылки, стаканы, сок, воду и разложить какие-то остатки закуски. Папарот дошёл от машины до столика с большим трудом. Губернатор взял инициативу в свои ру- ки, схватил бутылку виски, налил всем по полстакана и гаркнул:
— Ну, на посошок!
Чокнулись, выпили до дна, Козлищев запил соком. Костя закурил. Папарот просто стоял с пустым стаканом в руке и глядел куда-то вдаль. Через минуту глаза его сделались совсем стеклянными; уронив стакан, великий инвестор начал молча, не сгибая коленей, заваливаться набок. Опытные Андрюшины водитель и охранник, неза- метно подошедшие и стоявшие в метре за спиной хозяи- на, успели подхватить тело сантиметрах в двадцати от заплёванной и замусоренной земли, аккуратно пере- хватили его за плечи и за ноги и понесли в машину. Охранник при этом успел вежливо сказать:
— Мы, пожалуй, поедем. Ну вы же понимаете. До сви- дания.
Иван Петрович неопределённо хмыкнул и тихо мол- вил:
— Да уж, ты либо не родись евреем, либо не пей.
Потом повернулся к Косте, дружески ткнул его паль- цем в живот и со словами «Вот теперь-то мы наконец вы- пьем по-человечески!» налил ещё по полстакана.
«Ох, что ж я маленьким не сдох?!» — тоскливо подумал Костя, однако выпил и даже старательно изобразил удо- вольствие.
Губернатор вдруг посерьёзнел и твёрдо сказал:
— Ты имей в виду: ты теперь можешь ко мне обращать- ся в любой момент и по любому вопросу напрямую. Там мои устроили всякие фильтры, но тебя теперь это не каса- ется. Если что, любой вопрос — сразу ко мне. Понял?
— Конечно, Иван Петрович. Спасибо!
Козлищев хлопнул Костю по плечу, повернулся и ров- ным, твёрдым шагом пошёл к своей машине. Костя рас-

НАЦПРОЕКТ
слабился и задрал голову в небо, свет фар несущихся по трассе машин мешал видеть звёзды. Водитель собрал со стола посуду, объедки и мусор. Садясь в машину, Костя жалобно попросил:
— Будь добр, вези меня сегодня особенно аккуратно и нежно. Нехорошо мне, печень ноет и покалывает. Давно я такой дозы на грудь не принимал.
Когда приехали в дом управляющей компании, выяс- нилось, что, проводив инвестора с губернатором, товари- щи офицеры во главе со вполне себе штатским Панасюком позволили себе расслабиться, допили практически всё спиртное, оставшееся от приёма гостей. В итоге Серёга уже благоразумно ушёл спать, строители и Смирнюк тоже куда-то расползлись, а Воронин с Лебедем сидели в гости- ной на диване и, почти упёршись друг в дружку лбами, громко выясняли, кто из них круче. Серёга показал паль- цем на стоящую перед ними на журнальном столике полу- пустую бутылку водки и строго спросил:
— Николаич, выпьешь с нами?
Костя отказался, попросил у жены большую кружку крепкого сладкого чёрного чая, устало опустился на стул у обеденного стола и попытался вслушаться в разговор то- варищей подполковников. Старший по возрасту Саныч бубнил что-то невнятное, потом вдруг наклонился к Серё- ге и выкрикнул ему прямо в лицо бравую команду:
— Шашки вон!!!
Воронин отшатнулся и рявкнул в ответ:
— А ты генерала когда-нибудь на хуй посылал?! А я по- сылал!
Лебедь замер, задумался. На подполковничьей морде застыла маска страха и уважения. Светка благодушно хи- хикнула. Костя решил, что это для него уже перебор, и прорычал:
— Отставить, товарищи офицеры! Ну-ка валите умы- вать ваши пьяные рожи и спать! В наказание за нарушение дисциплины запрещаю вам обоим завтра опохмеляться.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
— Это мы ещё посмотрим! — сказал Серёга и, выходя из комнаты, врезался плечом в дверной косяк.
К сожалению, относительно нарастающего воровства Сергияна начали сбываться худшие Костины прогнозы. Владимир Васильевич утратил чувство меры и пошёл вразнос. Об экономии строительного инвестиционного бюджета уже речь не шла, началось откровенное завыше- ние смет.
Сам Сергиян, забыв об осторожности, купил себе на- конец вожделенную квартирку в одном из столичных пригородов. Его офицер по строительным закупкам Васи- лий вдруг приобрёл очень приличный седан бизнес-клас- са, который при его зарплате никак себе позволить не мог. Товарищи офицеры начали позволять себе регу- лярные пышные выездные пьянки в областном центре, заканчивающиеся в дорогих саунах с проститутками. В сейфе Сергияна сотрудники заметили толстые пачки наличных денег. В поведении отставного подполковника появилась эдакая омерзительная барская вальяжность.
Единственным строителем, державшимся от этих без- образий как-то в стороне, был Боря Баранов.
Он мотался по всяким госстройинспекциям, выбивал нужные согласования, помогал Сергияну находить пра- вильные технологические решения, на выходные всегда уезжал домой к жене. Одним словом, производил впечат- ление приличного человека. Костя аккуратно навёл о нём справки и с удивлением узнал, что на самом деле Боря из всей команды был самым профессиональным, что именно у него когда-то учился и перенимал опыт молодой Сергиян.
«Вот тебя -то я и поставлю руководить завершением строительства, когда сергияновскую шайку разгоню», — подумал Костя и попросил секретаршу найти и пригласить к нему Серёгу Воронина, Панасюка и великого специали- ста по закупкам всего на свете Илюшу Якушева. Терпеть безобразия строителей дальше было нельзя. Обвинения,

НАЦПРОЕКТ
что он развёл в проекте воровскую малину, были Косте со- всем ни к чему.
Минут через пять мужики дружно зашли в кабинет, уселись за стол и заинтересованно уставились на началь- ника. Костя выдержал небольшую паузу, давая присутству- ющим время сосредоточиться, и начал:
— Значит, так, парни, вы знаете, что мы с Панасюком на днях отбываем в командировку во Французские Аль- пы доделывать с их технологами, производителями обо- рудования и сыроварами проект нашего будущего сырза- вода и утрясать прочие аспекты нашего сотрудничества. Панасюка не будет дней семь — десять. Я еду с женой и после деловой части поездки задержусь в Альпах ещё на пару недель, устрою нам небольшой отпуск, наконец. На время нашего с Панасюком отсутствия за старшего остаётся Воронин. Мы, если что, на связи. А теперь вот вам боевая задача, не самая приятная, но делать надо. Поскольку масштабы воровства Сергияна и его подручно- го снабженца Василия, по моим ощущениям, превысили допустимые пределы, финансирование всех строитель- ных работ приказываю прекратить. Пускай пока строят в кредит под будущие платежи. О причинах задержки де- нег наврёте им что-нибудь правдоподобное и удобовари- мое. Ну, мол, инвестор попросил время на какие-то свои важные финансовые операции, мол, всем надо подо- ждать, через месяц деньги будут. Ты, Илюша, возьми у Воронина из договоров и прочих финансовых докумен- тов данные всех поставщиков оборудования для строя- щихся коровников и телятников, которое закупалось сер- гияновским снабженцем Василием, разошли им запросы на то же самое и вступи в переговоры. Наври, что ты снабженец какого-нибудь нового строящегося комплекса в какой-нибудь соседней области. Название сам приду- маешь. Твоя задача — выяснить, сколько сейчас реально стоят все эти резиновые коврики, на которых коровки лежат, оборудование стойломест и прочая хрень, которую

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
Василий закупал. Узнаем реальные цены — сможем с по- мощью нехитрого арифметического действия узнать, сколько приблизительно товарищи строители украли. Сколько Сергияну откатывали армяне и соколовские строители за подряды, я узнаю сам, когда вернусь. Ауди- ровать строительные сметы слишком долго и дорого, на- деюсь, я их просто расколю в жёстких личных беседах. И вот что важно, мужики: всё это нужно сделать в режи- ме строгой секретности. Строители не должны учуять, что мы их в чём-то подозреваем и начали под них ко- пать. Внешне всё должно быть предельно лояльно и дру- желюбно. Начинаем охоту, смотрите не спугните мне дичь. И смотрите, чтобы любопытный Коля Зуделкин ни- чего не понял. Не нужно ему пока ничего знать. Наде- юсь, вы меня поняли? Чего не поняли — спрашивайте.
Мужики поняли, вопросов ни у кого не возникло.
Французы составили удобный и правильный график деловой поездки и помогли забронировать отели во всех местах посещений. Прилетели в аэропорт Женевы, вышли на французскую сторону. Встретил тощий, интеллигентно- го вида французик — сотрудник фирмы, занимающейся разработкой технологии производства. Загрузились в его недорогой, но просторный минивэн и покатили в Гре- нобль.
По дороге выяснили, что технологиями производства сыра французик занимается всю свою жизнь, что брак у него один, детей у него шестеро и что он, как и все ис- тинные французы, считает всех нефранцузов дикими, бес- культурными обезьянами и тихо презирает. Особенно презираемы были не имеющие представлений ни о чём американцы. Немцы и англичане — просто старые враги. Русские обезьяны наиболее милые и симпатичные, хоть и бескультурные, но надо учитывать давнюю историче- скую связь наших стран.
На следующий день посетили единственную в своём роде контору под названием «Школа сыроварения», кото-

НАЦПРОЕКТ
рая должна была разработать рецептуру сыра и провести у себя практическое обучение будущих ключевых работ- ников сырзавода. При школе было своё небольшое сырное производство, поразившее своей чистотой и простотой. Даже резиновые сапоги на работниках были белого цвета.
Принимающая делегацию французская тётка директор в процессе общей болтовни также не преминула уколоть бескультурных американцев:
— Мы тут разрабатывали по заказу для Америки ре- цептуру мягкого сыра с наружной белой плесенью, так вот они выбрали самый примитивный и резкий вкус. И отга- дайте, как они его назвали. «Бонжур де Франс»! Представ- ляете, какая банальность?!
«Ну, американские маркетологи, наверно, получше вас, лягушатников, знают, чего их потребитель хочет», — ехидно подумал Костя.
Вечером сам директор и совладелец технологической фирмы повёз гостей на своей машине ужинать в какой-то очень хороший французский ресторан на вершине горы в пригороде. Самогон крепостью градусов шестьдесят пять, настоянный на каких-то альпийских травах в мест- ном монастыре, под сыры с орехами, капелькой мёда и виноградиной пошёл хорошо, всё остальное было так себе.
Костя не любил французскую кухню. Ну был у них го- лод из-за перенаселённости в Средние века, ну жрали они, чтобы выжить, всё, что ползает и прыгает, а также испор- ченные, заплесневевшие продукты, ну сформировались у них от этого несколько извращённые вкусовые предпо- чтения. Это же не значит, что теперь весь мир должен раз- делять с ними восторг от поедания всяких ракушек, ули- ток, лягушек и испорченного сыра. Во всяком случае, себя лично Костя точно должным не считал. Светке как раз все эти гастрономические извращения очень нравились. Па- насюк держался индифферентно, признавая, однако, что монастырский самогон и правда хорош.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
На следующее утро начали с мелким многодетным французиком объезд разных местных сырзаводов, кото- рым разрабатывала технологию и поставляла оборудова- ние принимающая сторона. Французы принимали добро- желательно, показывали всё, охотно отвечали на вопросы. Большинство заводов были небольшими, с мощностью пе- реработки от сорока до шестидесяти тонн молока в сутки. Это было как раз то, что нужно. Форма собственности у всех была кооперативная. Местные фермеры в складчи- ну строили для себя свою собственную переработку, куда и сдавали своё молоко. Ни один завод никогда не произво- дил и плесневые, и чистые сыры. Либо то, либо другое. Оказалось, что плесень, особенно голубая, очень агрессив- на и проникает во все помещения, заражая всю продук- цию.
На одном из таких заводов где-то в предгорьях Альп местный главный технолог, морщинистый пожилой му- жик с сильно прокуренными зубами, которого Костя про себя окрестил Кузьмичом, после дегустации своей про- дукции официально объявил Косте и Панасюку, что у них способности к восприятию истинного вкуса сырных дели- катесов отсутствуют полностью и потому они вполне мо- гут идти курить на улицу. А вот у Светки способности от- личные, и с ней есть смысл дальше разговаривать. И ещё объяснил наконец, что омерзительная вонь некоторых сортов сыра есть досадный побочный продукт их произ- водства, что пытаться полюбить эту вонь, как это делают многие дилетанты, изображающие из себя гурманов, со- вершенно не нужно, что важен только вкус и надо просто задерживать дыхание, когда суёшь кусок в рот.
Самым большим предприятием, которое посетили, был завод, перерабатывающий триста тонн молока в сут- ки. Хозяйничала там древняя старушка, которая со своим, теперь уже умершим мужем когда-то очень давно, ещё во времена своей счастливой молодости, начинала дело с небольшого сарая, где они перерабатывали шестьсот

НАЦПРОЕКТ
литров молока в сутки. Потом было много лет упорного труда и развития, муж помер, а дети выросли. Бабушка по- строила себе маленький домик прямо на территории заво- да, окружила его красивыми цветочными клумбами и до- живала свой век в самом центре дела всей своей жизни. К сожалению, на момент посещения старушка каким-то образом сломала ногу, из своего домика не выползала и никого не принимала, так что пообщаться не удалось.
Бабушкин завод производил около сорока пяти сортов сыра. Хороший дополнительный доход давали туристы, завод был всегда открыт для посещения. Над всеми про- изводственными помещениями тянулась застеклённая га- лерея, откуда посетители могли посмотреть все этапы производства сыров. Сбоку к заводскому корпусу были пристроены магазин сувениров и отличный ресторан с богатым сырным меню, где делегация с удовольствием и отобедала.
Костя макал в горячий расплавленный сыр поочерёдно жареные колбаски и куски картошки, запивал всё это изу- мительным лёгким вином и думал: «Красиво живут, суки, как-то просто и светло. Честный труд, чистая совесть, дис- циплина, кругом красоты альпийские, ходят все такие улыбчивые, доброжелательные. Мы никогда так не жили и, наверное, уже не сможем».
В конце четвёртого дня объезда, перекуривая у маши- ны после посещения седьмого по счёту сырзавода, Костя честно сказал французику, что, по его мнению, осмотров достаточно, всю необходимую информацию они получи- ли, представление составили и больше смотреть одно и то же не хотят. Французик спорить не стал и добродушно предложил им использовать высвободившийся день для поездки в Шамони и подъёма на Монблан. На том и поре- шили.
По возвращении в Гренобль французы устроили экс- курсии на свои производства, где Костя, в прошлом инже- нер-механик, ничего особенного для себя не увидел. Ну

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
нержавейка, ну гибка, резка, сварка, трубы, насосы, флан- цы, шкафы с автоматикой. Всё аккуратно, разумно, эко- номно.
Главные переговоры с хозяевами обеих фирм заняли больше пяти часов. На большом столе разложили принци- пиальную технологическую схему будущего завода и по- шагово, от слива молока из молоковозов до размещения сыра в камерах созревания и последующей упаковки и от- грузки на склад готовой продукции, обсудили каждую тех- нологическую операцию, каждую ёмкость, каждый насос, каждую ванну. Светка в переговорах участвовать не стала, гуляла по Греноблю. Поскольку после переговоров фран- цузы собирались пригласить всех в ресторан, её предстоя- ло вызвонить и подхватить где-то по дороге.
В процессе обсуждения Костя убедил французов отка- заться от нормализации жирности молока, поскольку бла- годаря монокормлению молочный комплекс давал сырьё очень стабильного качества, и ещё от нескольких вещей, засунутых в проект для раздувания его объёма. В резуль- тате смета сократилась процентов на двадцать, и произво- дители оборудования как-то немного загрустили. Вставая из-за стола и пожимая участникам руки, Костя спросил:
— Ну что, я так понимаю, что за сокращение сметы нас теперь в ресторан не поведут? Теперь в Макдональдс по- едем?
Французы расхохотались, и старший из них, указав пальцем на когда-то подаренные Косте женой часы, ува- жительно спросил:
— «Перле»?
Панасюка отвезли в женевский аэропорт на следую- щий день, там же распрощались с многодетным францу- зиком и пошли по прокатным конторам искать себе ма- шину на оставшийся отпуск. Найти автомобиль разумного размера и по разумной цене, но при этом с автоматиче- ской коробкой передач, оказалось весьма непросто. Эко- номные европейцы ездили на механике, с автоматически-

НАЦПРОЕКТ
ми коробками предлагались только всякие дорогие лиму- зины.
Наконец нашёлся небольшой ситроен с роботизиро- ванной коробкой. Запихнули чемоданы, выехали из аэро- порта на швейцарскую сторону, выпили кофе в небольшом придорожном кафе и не торопясь двинулись вдоль берега Женевского озера. Номер Светка забронировала в отеле с богатой историей, в котором когда-то жили всякие из- вестные личности, писатели, композиторы. Ситроенчик оказался удобным, как домашние тапочки. Душу согрева- ло удовлетворение от хорошо сделанной работы.
Первым документом, который лёг Косте на стол по возвращении на родину, был аудит закупок оборудова- ния для коровников сергияновским снабженцем Васили- ем. Сравнительная таблица закупочных и реальных цен наглядно показывала, что на последних закупках украдено процентов пятнадцать от общего объёма затрат. Настрое- ние испортилось безнадёжно, впереди была неприятная работа по разгребанию говна.
На мобильный позвонил Сергиян и мрачным тоном сообщил, что есть важный и срочный разговор.
«На ловца и зверь бежит», — подумал Костя и сообщил, что готов встретиться завтра в офисе в столице.
Сергиян приехал из хозяйства ближе к обеду, зашёл к Косте в кабинет, положил на стол пухлую папку с ка- кими-то бумагами и после стандартных приветствий на- чал:
— Ну что, когда инвестор деньги на оплату строитель- ства даст? У меня подрядчики уже нервничают.
— Это понятно. Но процесс идёт?
— Идёт пока. Пока люди нам верят. Мы ж не кидали никого ни разу.
— Ну и слава богу. Скажи мужикам, чтоб недельку ещё потерпели. По моей информации, там эти их большие ин- вестиционные финансовые операции завершаются, скоро и наши счета оплатят.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
— У нас тут проблема. Из-за ошибки в расчётах в ин- вестиционный план заложили неправильную стоимость строительства последнего объекта комплекса — большого телятника для содержания шлейфа, ну где телят до ре- продуктивного возраста доращивать будут. Реальная сто- имость строительства получится в два раза больше. Тебе надо идти к Папароту и просить дополнительное финан- сирование.
— Не понял?! Вы же профессионалы! Ну я понял бы ошибку процентов на десять, инфляция всякая, цены на материалы растут, но не в два же раза? Как ты себе это представляешь? Я два года пел Папароту песни о вашем высоком профессионализме, а теперь должен сказать ему, что вы в два раза обсчитались?
— Ну нет другого выхода. За ту сумму, что заложена в смету, телятник никак не построить. Он же вроде заува- жал тебя после вашей пьянки с губернатором, вон деньги тебе на оборудование для навозоудаления выделил, пусть теперь и на телятник даст.
Костя не торопясь закурил, внимательно посмотрел в глаза Сергияну и подумал: «Ну ты совсем охуел, гнида, решил напоследок спиздить сразу много. И меня решил подставить за всё хорошее, что я для тебя сделал. Значит, по твоему хитрому плану глупый Костя, раздвинув ягоди- цы и нагнувшись, пойдёт клянчить дополнительное фи- нансирование, склянчит его, так как он дурачок настойчи- вый, а ты, умник хитрожопый, все эти дополнительные деньги и украдёшь. Строительство комплекса заканчива- ется, осталось работы месяцев на шесть, максимум семь, на усадьбе тоже строймонтаж к концу идёт, отделку при- дурковатый Куличок и без тебя осилит, а по строительству сырзавода решение пока не принято, и будет оно или нет — неизвестно. Вот ты и думаешь, что уйдёшь с деньга- ми и с гордостью оттого, что всех нас красиво наебал».
Вспомнилось из Галича:

НАЦПРОЕКТ
Нет, любезный, так не будет, Так не будет, дорогой!
Сергиян Костин взгляд выдержал совершенно спокой- но и продолжил:
— Ну никак по-другому не получится. Проси дополни- тельное финансирование.
— Кстати, а кому ты собираешься отдать подряд на строительство этого телятника?
— Армяну. Он самый дешёвый и вполне справится.
— Ладно, иди. Я буду думать, как из ситуации выкру- чиваться. Подставил ты меня капитально, конечно. Даже не знаю, на какой козе теперь с этим к Папароту подъе- хать. Крепко думать придётся. Всё, ступай. Будь здоров. В хозяйстве увидимся.
Сергиян с явным облегчением поднялся, забрал свою папку и удалился. Костя ткнул окурок в пепельницу, тихо выругался и, позвонив Панасюку и Воронину по внутрен- ней связи, попросил их зайти. Мужики зашли, расселись и уставились вопросительно-выжидательно. Костя про- кашлялся, коротко рассказал им содержание визита Сер- гияна и показал таблицу с анализом бурной деятельности снабженца Василия. Закончил грустно:
— Значит, так, парни. Небо упало, Сергиян окончатель- но разум потерял. Надо его срочно изолировать, но сперва мне надо с подрядчиками побеседовать и с Борей Барано- вым договориться. Надеюсь, он согласится после изгнания Вовочки с Васечкой строительную часть на себя взять. Вся- кие согласования он вроде практически закончил, остался только надзор за строительством, а с закупками оборудова- ния ему Якушев поможет: Илюша же пока цены проверял, со всеми производителями перезнакомился. Ну и перегово- ры с проектировщиками по сырзаводу пора начинать. Ко- роче, я завтра в хозяйство выезжаю, когда обратно — точно сказать не могу, так что если кому надо, если дела там какие есть, поехали со мной.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
Панасюк мотнул головой и сказал, что здесь над пла- ном по сырзаводу поработает, а Воронин обрадовался:
— Во, Николаич, отлично! Я с тобой. Мне как раз надо в хозяйстве кое-что с бухгалтерией утрясти, в район по поводу субсидий сгонять и в Соколовск в ГосАгроБанк, пидора Капитанова проведать. Только давай тогда с води- телем поедем, вдруг я раньше тебя в столицу возвращать- ся решу.
— Серёга, построже к себе! Капитанов не пидор, у него жена, ребёнок, и он аж целый кандидат историче- ских наук.
— Ну это я так, в экзистенциальном плане. А как ты, Николаич, думаешь, много Сергиян с Васей украсть успе- ли?
— Ну, на самом деле не критично. За сметы, которые два года назад составляли, когда Сергиян ещё более-менее честно работал, они не вылезали. Превышения расходов не было. Красть они, по моему мнению, начали только в последний год, после того как Папарот с бонусами всех на хуй послал, и крали только из сэкономленного. Удавли- вали подрядчиков на снижение цен и полученную эконо- мию присваивали. То есть на проекте в целом это сильно не сказалось, бизнес-план тебе пересчитывать не придёт- ся. Ну купил Володя себе маленькую квартирку, а Вася — богатенькую машинку. На фоне общих объёмов инвести- ций — копейки, никто и не подкопается. У Папарота в ак- тиве нет никого, кто способен провести внятный аудит. Сам знаешь, одни придурки и жополизы. Как ты там его
«Свинвест» называешь, статисты. Так что мы пока в без- опасности, к нам претензий быть не может. Но теперь си- туация поменялась. Теперь ребятишки спятили, чувство меры потеряли и могут нас подставить. Теперь надо сроч- но меры принимать.
Панасюк, слушая Костины рассуждения, согласно ки- вал головой. Воронин вздохнул с явным облегчением, оба поднялись и пошли дальше заниматься своими делами.

НАЦПРОЕКТ
Костя открыл свой ежедневник и начал составлять план поездки в хозяйство.
Разговор с Борей Барановым вышел долгим и непро- стым. По поводу удаления из проекта Сергияна и снабжен- ца Васи Борис сразу согласился и прямо дал понять, что их поведение и у него вызывало нехорошие подозрения, а вот предложение стать генеральным директором фирмы заказчика-застройщика у него восторга не вызвало. При- шлось долго уговаривать, заманивать всяческими пер- спективами, обещать помощь и поддержку, пугать неопределённостью в случае привлечения в проект новых людей. В конце концов Борис согласился, скрепили дого- вор крепким рукопожатием и договорились держать пока всё в тайне.
Костя поручил менту Славе аккуратно разнюхать, где можно было бы выловить для разговора толстого Ару и главного соколовского подрядчика Краснова, но так, чтобы Сергияна рядом не было. Через двадцать минут Слава доложил, что Краснов как раз сейчас на стройпло- щадке папаротовской усадьбы, Сергиян укатил в Соко- ловск по каким-то делам, а Ара в столице, поехал за день- гами к своим землякам, через подставные фирмы которых он регулярно обналичивался.
Краснов держался твёрдо, долго ничего не признавал, чем довёл Костю почти до бешенства, но в конце концов признался, что деньги Владимиру Васильевичу заносил, но — «немного и чисто из уважения». Называть конкрет- ные суммы или хотя бы проценты от общего объёма от- казался категорически. За их напряжённым разговором очень настороженно наблюдал неизвестно откуда появив- шийся на стройплощадке Юра Куличок. Просто стоял столбом метрах в семидесяти и смотрел, не отрывая глаз. Физиономия его выражала крайнюю степень испуга и озабоченности.
«Ну, милок, раз тебя так пугает мой прямой контакт с подрядчиком, значит, Сергиян тебя уже коррумпировал.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
Значит, ты уже в доле», — машинально отметил про себя Костя.
Краснову на прощание сказал:
— Я вот чувствую внимательный взгляд Куличка, и по- тому, думаю, тебе минут через десять будет звонить Сер- гиян и сильно интересоваться содержанием нашего разго- вора. Скажешь ему, что я интересовался возможностью ускорения работ. Скажешь — хочу поскорее попариться в бане с Папаротом, Козлищевым и его губернаторскими блядями.
Армянская бригада жила в центре посёлка в бывшем районном доме престарелых. В собственности хозяйства было два странных, совершенно ненужных для дела зда- ния, которые неизвестно как у хозяйства оказались, — почта и этот самый дом престарелых. Ни государственная почта, ни районная социальная служба никакой арендной платы хозяйству не платили категорически и при этом пе- риодически нахально требовали каких-нибудь текущих ремонтов и прочей халявы. Костя запретил тратить на них папаротовские деньги ещё в самом начале работы, объ- явив, что хозяйство — не благотворительная организация. Государственные служащие очень удивились, обиделись, попытались качать права, но, получив твёрдый отпор, в конце концов отстали.
Год назад в результате реформы государственной си- стемы социального обеспечения подобные маленькие до- ма престарелых повсеместно закрыли, проживающих в них одиноких стариков перевезли в более крупные заве- дения, и здание освободилось. Поскольку было оно до- вольно ветхим и совершенно ни для чего не нужным, Ко- стя с лёгким сердцем отдал его под общежитие армянским гастарбайтерам, которые до этого ютились в строитель- ных вагончиках прямо на стройплощадке.
Вечером мент Слава позвонил на мобильный и доло- жил, что толстый Ара из столицы вернулся. Костя сел в ма- шину, подъехал к общежитию, попросил какого-то прохо-

НАЦПРОЕКТ
дившего мимо армянского пролетария вызвать бригадира во двор, сел на лавочку и закурил.
Ара сломался быстро. Костины слова «иначе вообще тут больше ни одной копейки не получишь» произвели бук- вально магическое действие. Нехорошие предположения, к сожалению, подтвердились полностью. Обезумевший Сергиян собирался украсть на строительстве последнего телятника больше ста процентов его реальной стоимо- сти — около восьмисот тысяч долларов. На прощание Ара преданно заглянул Косте в глаза и просительно сказал:
— Николаевич, я вам построю этот телятник быстро, качественно и процентов за сорок пять — пятьдесят от суммы, которую вам Владимир Васильевич назвал.
— Ладно. Замолвлю за тебя словечко новому директору по строительству, твой будет подряд.
— Спасибо, Николаевич!
— Тебе спасибо. Работай хорошо.
Разговаривать с остальными подрядчиками, всякими газовщиками, дорожниками и конторами, занимающими- ся электроснабжением, вентиляцией, отоплением, водо- снабжением и канализацией, уже необходимости не было. Картина была ясна, фактов было достаточно. Костя сел в машину и набрал мобильный Сергияна.
— Василич, привет. Слушай, у меня тут вопросы появи- лись, уточнить надо кое-что. Хочу провести с тобой и тво- ими офицерами планёрку. Давайте ко мне завтра в девять утра.
— Завтра не получится. У мужиков разные встречи на выезде назначены.
— Василич, я не понял: кто должен под кого подстраи- ваться — вы под меня или я под твоих помощников? Нет у меня времени ждать, когда у твоих офицеров для меня окошко появится. Так что встречи все отменить и завтра в девять утра у меня в переговорной. Ты меня понял?
— Понял.
— Ну тогда до завтра.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
— Подожди, а чего это ты с Красновым напрямую об- щаться затеял? Если вопросы какие, давай я поясню.
— А ты с чего решил, что я перед тобой отчитываться должен? Завтра все вопросы. Давай, отбой.
Костя отключился и подумал: «Так. Куличок Сергияну сразу о моём разговоре с Красновым сообщил и выглядел испуганным. Точно в долю воровскую взяли сучонка. Во, прям стихи: сучок — Куличок — мудачок».
Офицеры-строители собрались в переговорной точно в назначенное время. Костя деликатничать не стал и пря- мо заявил:
— Значит, так, дорогие мои. Имею все основания подо- зревать вас в воровстве. Баранова это не касается, он ни в чём пока не замечен. Сейчас у вас есть возможность раз- веять мои подозрения здесь, за закрытыми дверями, без позора и посторонних ушей. Давайте объясните мне, отку- да у вас вдруг появились деньги на квартирку и машинку, почему за всё закупленное в последнее время оборудова- ние мы заплатили процентов на десять — пятнадцать больше, чем оно реально стоит, и с какой целью вы реши- ли завысить смету на последний большой телятник аж на сто процентов. Ответственно вам заявляю: если вы сможете всё это как-то разумно объяснить, я перед вами извинюсь за беспочвенные подозрения. Если не сможете, я буду вынужден принять меры. Вы меня знаете, я с вора- ми не работаю.
Закончив речь, отхлебнул кофе, положил перед Васи- лием листок со сравнительной табличкой цен, прикурил сигаретку и изобразил лицом доброжелательное внима- ние. Снабженец Василий испуганно вытаращил глаза, ткнул пальцем в таблицу и начал возбуждённо и как-то очень по-детски, срываясь на визг, врать, что это всё неправда, что цены ошибочные, что машину дочка пода- рила, которую взяли на работу мелким клерком в какой-то маленький банк в Калуге, и что он всегда верой и прав- дой…

НАЦПРОЕКТ
Сергиян молча смотрел в стол. Наконец Василий иссяк, повисла томительная пауза.
— Владимир Василич, ты будешь мне что-то пояс- нять? — спокойно спросил Костя.
Сергиян глаз не поднял и продолжал молчать.
— Знаешь, Володя, я рад, что ты не стал себя унижать тупой детской брехнёй. В такой ситуации важно хотя бы попытаться достоинство сохранить. Хотя какое там у вас, у воришек, достоинство?
Ладно, слушайте моё предложение. Вы тихо, мирно и по-доброму пишете заявления об уходе по собственному желанию. Всем окружающим говорим, что у Васи в Калуге срочные семейные дела, а у Володи тоже что-нибудь ней- тральное — ну, к примеру, здоровье пошатнулось. Собира- ем расширенную строительную планёрку с представителя- ми всех подрядчиков, где я выражаю глубокое сожаление по поводу вашего ухода и представляю всем нового дирек- тора по строительству. Потом ты, Володя, быстро переда- ёшь дела Борису, благо он и так в основном в курсе всего, и вы мирно, без скандала и позора исчезаете. Вы должны понимать, что если вы на этот тихий вариант почему-то не согласитесь, то я вас всё равно вышибу, но это будет боль- нее. Для меня это вопрос принципа. У вас есть время поду- мать до послезавтра. Послезавтра утром соберите тут у ме- ня представителей всех подрядчиков, и закроем эту тему.
Сергиян наконец поднял глаза и спросил:
— А если подрядчики не смогут или не захотят?
— Знаешь, Володь, вот я так и не понял: когда и с чего ты решил, что я мудак? Когда я тебе дал повод в моих моз- гах сомневаться? Мы ж для них кормильцы, все прибегут как миленькие. Если что, скажи им от моего имени, что у кого на общение со мной времени не найдётся, тот здесь больше никогда ни одной копейки не заработает. Всё. Идите думайте. Свободны!
Оставшиеся до расширенной строительной планёрки с подрядчиками двое суток Сергиян Косте на глаза стара-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
тельно не показывался, а Василий из посёлка просто куда- то исчез. Боря Баранов вёл себя спокойно, был собран и деловит.
Подрядчики собрались в переговорной к одиннадцати утра, в углу на стульчике Костя заметил загадочно улыбаю- щегося Юру Куличка, подумал: «Ну ладно, ты тоже прича- стен в какой-то степени», — встал и пошёл в комнату стро- ителей.
Сергиян с Василием сидели за столом друг напротив друга и о чём-то тихо, напряжённо разговаривали. Костя плотно прикрыл за собой дверь и спросил:
— Что решили, мужики? Заявления по собственному желанию писать будете? Мне надо понимать, что подряд- чикам говорить.
Сергиян поднял глаза и твёрдо ответил:
— Нет, не будем.
— Ну, воля ваша. Пошли в переговорную, там люди ждут. Все собрались уже.
Вернувшись в переговорную, Костя сел на своё место в торце длинного стола и, выдержав небольшую паузу, об- ратился к собравшимся:
— Здравствуйте, господа подрядчики. Рад попривет- ствовать вас всех лично, поблагодарить за хорошую работу и выразить надежду на то, что мы с вами доведём эту ра- боту до конца именно в этом составе, что никакие произ- водственные и финансовые разногласия между нами не помешают нам сдать все объекты в эксплуатацию в на- меченные сроки.
Потом принёс извинения за задержку оплаты выстав- ленных счетов, сообщил, что буквально с завтрашнего дня долги начнут гасить, и наконец перешёл к кадровому во- просу:
— Чтобы у нас не было всякого непонимания и раз- ных слухов с кривотолками, хочу напрямую, лично вам сообщить, что у нас в строительном подразделении про- исходят следующие кадровые перестановки. Владимир

НАЦПРОЕКТ
Васильевич Сергиян от работы отстраняется, и все его полномочия переходят к Борису Баранову, которого вы все давно хорошо знаете. Надеюсь, сработаетесь. Начиная с сегодняшнего дня Баранов — исполняющий обязанно- сти директора по строительству управляющей компании и генерального директора фирмы заказчика-застройщи- ка. Сергиян будет сдавать ему дела. Прошу вас все вопро- сы теперь решать с Борисом. Сергиян всё равно больше ни одного вопроса решить не сможет.
Директор газовщиков, которые прокладывали газовые трубы и подключали котельные молочного комплекса и папаротовской усадьбы, прокашлялся и настороженно спросил:
— А причины можно узнать?
— Ну, если вам интересно, конечно можно. Сергиян от- странён от работы в связи с утратой доверия. Надеюсь, вам понятна эта формулировка?
— Формулировка понятна, но, по нашему мнению, Вла- димир Васильевич — отличный профессионал и честный человек. Нам с ним прекрасно работалось. С чего это вдруг?
— Ну во-первых, это не вдруг. Поверьте мне на слово, у меня есть веские основания для такого решения. Наде- юсь, я не произвожу на вас впечатление сумасшедшего, который выгоняет хорошего специалиста просто так, без всяких на то причин. Однако причины эти я с вами обсуж- дать не буду.
Для вас в принципе ничего не меняется. Договоры все в силе. Работайте с Барановым и ни о чём не беспокой- тесь, тем более что в профессиональном плане он даже посильнее Сергияна будет.
Подрядчики осуждающе и нестройно загудели:
— Зря вы так! Владимир Васильевич честный. Никаких денег мы ему не заносили…
Костя снял трубку телефона, нажал кнопку внутренней связи, попросил секретаршу Смирнюка сделать себе кофе и подумал: «Ну и что мы видим? Конечно, Сергиян провёл

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
предварительную работу со всеми подрядчиками, попро- сил их его всячески поддержать. Конечно, подрядчикам удобно и выгодно, чтобы он остался в роли заказчика. Кор- румпированный заказчик лучше честного. Когда человек берёт у тебя деньги, это другой уровень отношений. Это уже отношения в интимной зоне. Такого всегда легче заставить скрывать твои ошибки и ущерб, который они наносят. А Бо- ря пока некоррумпирован и потому им невыгоден».
Подрядчики затихли, и вдруг раздался напряжённо- звенящий голос снабженца Василия:
— А со мной как? Я-то что?
Костя нашёл его глазами и спокойно продолжил:
— А вы, Василий, просто уволены. Причём не в связи с утратой доверия, а за банальное воровство, которое полностью доказано. Юридическую сторону вашего увольнения я буду обсуждать с юристами, а вас прошу здесь больше не появляться. Так что просто пошёл вон! Выйди отсюда и дверь за собой закрой.
В переговорной повисла мёртвая тишина. Василий встал и вышел. Костя дождался, когда за ним закроется дверь, и обратился к оставшимся:
— Господа, я, честно говоря, не понимаю, зачем вы пы- таетесь навязать мне обсуждение всяких профессиональ- ных и человеческих качеств Владимира Васильевича. Тут у нас, слава богу, не комсомольское собрание середины тридцатых годов прошлого века, а вполне себе рабочее производственное совещание. Решение я принял вполне в рамках моих компетенций и обсуждать его с вами не со- бираюсь. Я просто с уважением поставил вас в извест- ность. Так что у вас выбор небогат. Можете дальше рабо- тать со мной и с Борей Барановым, а можете не работать, тогда мы других подрядчиков найдём. А работы у нас с ва- ми впереди ещё много.
Костя отхлебнул свой кофе и начал рассказывать стро- ителям о планах по строительству сырзавода, где нужно было всё. И строймонтаж, и водоснабжение, и газифика-

НАЦПРОЕКТ
ция, и очистные сооружения. Строители слушали очень почтительно и внимательно. Сергиян сидел молча, глаз от стола не поднимал.
Закончив строительную планёрку, Костя сходил к Смирнюку, обсудил с ним текущие дела. Потом поехал на комплекс, где, наблюдая с галереи над доильным залом работу карусели, заслушал доклад Сани Пензина о теку- щих проблемах и вариантах их решения. В общем и целом в хозяйстве всё шло более-менее нормально. Мелкие неприятности, конечно, случались постоянно, но без них же невозможно, без них работы не бывает. Когда подъехал обратно к конторе, вдруг на мобильный позво- нил сам великий Папарот:
— Привет, Андрей.
— Привет. Ты что там устроил?! Что это за увольнение строителей? Отменяй немедленно все эти твои решения! Пусть работают дальше.
— Погоди, Андрей, а чего вдруг ты решил вот так в мои кадровые вопросы вмешиваться? Считаешь, что я не справляюсь? Что пора ограничить мои полномочия?
— Мне тут Юра позвонил. Он в панике. Говорит, что без Сергияна стойка встанет.
— Ничего не встанет. Я тебе гарантирую.
— Отменяй на хуй! Я сказал! Ты ни хера не понима- ешь! Ишь, гарантирует он.
— Не буду я ничего отменять. Не хер из меня клоуна делать. Либо я веду этот проект и отвечаю за него, либо пусть тут тогда твой Юра рулит. А если я чего не понимаю, так ты мне объясни, вдруг я пойму.
— Ладно. Приедешь в столицу — будем разговаривать.
День и время с моими девочками согласуй.
— Отлично! Как раз сам к тебе хотел напроситься, тему сырзавода тебе подробно доложить.
— Ну и хорошо. Давай, до встречи.
Костя вылез из машины и вдруг лицом к лицу столк- нулся с Куличком, выходящим из конторы. Юра смотрел

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
в глаза прямо, уверенно и широко улыбался, полный по- бедного самодовольства. Костя сплюнул горькую никоти- новую слюну ему под ноги и тихим, полным доброжела- тельности голосом сказал:
— Хули ты лыбишься, Юрик? Ты думаешь, ты меня че- рез Папарота выебал? А вот хуй ты угадал. Не выйдет у те- бя ничего. Меня выебать нельзя, я, в отличие от тебя, за деньги в жопу не даю. Вот такой я неебомый. Трудно та- ким, как ты, со мной. Ты либо прекращай на меня Андрю- хе хуйню разную наговаривать, либо я и тебя, пидорка, с твоим воровством на усадьбе к ногтю прижму. Я ж пока тебя не трогаю. Некогда мне, да и на усадьбу вашу на- срать, так как к бизнесу она никакого отношения не име- ет. Ты пойми, я ведь могу вас с Андрюшей в любой момент на хуй послать, и качество моей жизни от этого не ухуд- шится. Честно говоря, и послал бы уже, но проект жалко. Хороший проект, много сил я уже в него вложил. И коман- ду жалко, люди в основном хорошие, порядочные и трудо- любивые. А если я вас на хуй пошлю, вы же развалите тут всё, людей хороших разгоните, всё растащите и проебёте. Тебе-то похуй, конечно, тебе главное спиздить, а дружок твой Андрюшенька в большие убытки попадёт. А теперь брысь отсюда! Уйди, не мозоль глаза. И думай, Юра, ду- май!
Обойдя остолбеневшего Куличка, Костя поднялся в контору, зашёл в переговорную, сел за свой стол, прику- рил очередную сигарету, открыл ежедневник и стал прове- рять, всё ли из запланированного сделано.

Освобождение

Окно для встречи с Костей в графике Папарота нашлось только через две недели. За это время как раз успели под- готовить черновой вариант бизнес-плана по сырзаводу, небольшую, но яркую, как любил Андрей Шулимович, пре- зентацию с минимумом цифр и максимумом картинок и связать воедино бизнес-планы сырзавода и молочного комплекса. Получилось довольно заманчиво, общий срок окупаемости всего проекта снижался больше чем на три го- да.
Костя поехал на встречу один, брать с собой Воронина никакого смысла не было. Папарот успел уже приучить всех к тому, что точные цифры ему неинтересны. Овечкин в этот раз почему-то отсутствовал. Расположились в новом Андрюшином кабинете втроём: хозяин, Костя и директор
«Свинвеста» Наташа Шеина. Костя сразу поинтересовался:
— Ну, с чего начнём? С сырзавода или с других вопро- сов?
— С сырзавода, — злобно буркнул Андрей.
Костя сунул присутствующим по экземпляру презента- ции и начал рассказывать. Наташа молча лениво листала свой альбомчик. Папарот угрюмо смотрел в стол, альбом с презентацией даже не открыл.
Начав рассказ с описания будущего сыра и закончив его анализом экономической эффективности проекта и его влиянием на снижение общих сроков окупаемости проекта, Костя уложился минут в десять. Повисла пауза. Андрей поднял глаза и спросил:
— А где вы собираетесь его строить? В каком месте?
— По дороге от хозяйства в Соколовск километра два. Там и дорога рядом, газовая магистраль и линия электро- передач. И даже съезд с дороги хороший к старой ферме.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
Самое удобное и выгодное место, затраты на дороги и се- ти минимальные будут. Там даже старый понижающий трансформатор есть, ещё живой. На период строительства его вполне хватит.
— А от моей усадьбы далеко?
— По прямой километра полтора. По дорогам — навер- но, три с половиной.
Папарот распрямился и заорал, брызгая слюной:
— Полтора километра?! Вы охуели! Это же вся вонь от производства мне на усадьбу пойдёт!
— Андрей, не будет там никакой вони. Современные технологии, чистое производство. И потом, полтора кило- метра — это большое расстояние.
— Нечего мне лапшу на уши вешать! Все сырзаводы во- няют. Ты решил мне там всё изгадить? Я туда кучу денег ввалил и не хочу, чтобы мне там вашим сыром воняло!
— Андрей, ты не понимаешь, о чём говоришь. Не будет там никакой вони. Это же не старый советский сырзавод. Технологии современные, я их у французов насмотрелся. Всё будет нормально, я тебе гарантирую.
— Ишь ты, гарантирует он. А что за бардак со строите- лями ты там устроил? Какого хрена ты там всех увольня- ешь-принимаешь, будто Господь Бог? Ты кем себя возо- мнил?
— Я себя возомнил ровно тем, кем ты меня два с поло- виной года назад назначил — менеджером, который ведёт твой сельскохозяйственный проект. Я эту команду соби- рал, людей на работу нанимал, мне и решать, с кем рабо- тать, кого заменить, а кого оставить. Если тебя моя работа не устраивает и ты решил поменять условия игры, скажи мне об этом прямо и объясни мне мои новые права и обя- занности. Хочешь урезать мои управленческие полномо- чия — твоё право, ты хозяин. А моё право — думать и ре- шать, хочу я дальше с такими полномочиями работать или не хочу.
— А чем тебя эти строители не устраивают?

НАЦПРОЕКТ
— Попались на мелком воровстве и на попытке украсть больше на окончании строительства.
— Воришки?! Так ты там бардак в проекте развёл?! Так я и знал! Ни хера вы работать не умеете!
Папарот перевёл взгляд на Наташу и грозно спросил:
— А ты куда смотрела? Там бардак, воровство, а вам и дела нет? На хер вы мне тогда нужны, если вы мои биз- несы не контролируете?!
— А что мне делать? — испуганно спросила Шеина.
— Немедленно отправь туда Тынчарову с её аудитора- ми. Пусть перетряхнут весь проект от начала и до конца. Пусть всю их деятельность проверят. Я у себя воровать не позволю! Я с воришками не работаю!
Костя мысленно выматерился, откинулся на спинку кресла и, глядя Папароту в глаза, резким, не терпящим возражений тоном сказал:
— Послушай, Андрей, проверять нашу деятельность — твоё святое и безусловное право. Мне скрывать нечего, я твоих денег не крал, наоборот — берёг каждую копейку. Так что пускай твои аудиторы копают, я и мои люди им полностью помогать будем и любую информацию предо- ставим. Они, конечно, не найдут ничего, но это неважно. Ты хозяин денег, и ты должен быть спокоен. А что каса- ется лично меня, я хочу, чтобы ты подумал о моей даль- нейшей роли в этом твоём сельскохозяйственном безоб- разии. Я, конечно, не уйду никуда, пока твои аудиторы меня проверять станут, не сбегу, как мой предшествен- ник Спесивый. А вот дальше — пока не знаю. Достало ме- ня твоё трамвайное хамство. Надоело вместо конструк- тивного решения вопросов выслушивать оскорбления и получать плевки. Не удастся тебе сделать из меня про- ститутку типа твоих куличков с зуделкиными. Я, видимо, сильно в тебе ошибался. Ты думаешь, я не понимаю, к чему ты клонишь? Не понимаю, что дальше будет? От- лично я всё вижу и понимаю. Вот ты два с лишним года увиливаешь от обсуждения моей системы мотивации

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
и при этом ведёшь себя всё более странно, всё время ищешь, к чему прицепиться. О чём это мне говорит? Это говорит о том, что ты хочешь меня использовать и ки- нуть. Ты просто ждёшь, когда я всё построю, налажу все процессы и меня можно будет заменить кем-нибудь из твоих жополизов. Когда тебе покажется, что эта аграр- ная навозная куча уже может функционировать без меня, ты устроишь мне твою обычную хамскую блатную исте- рику и выгонишь с позором и без денег. На мой взгляд, порядочные люди так себя не ведут. Ты, Андрюша, поду- май, пока твои аудиторы меня проверять будут. Раз уж я тебя раскусил, может, тебе уже другого дурака пора на моё место поискать?
Повисла тяжёлая пауза. Папарот некоторое время вни- мательно смотрел на Костю тяжёлым взглядом, потом с угрозой в голосе сказал:
— Я тебя услышал!
— Ну, услышал, и хорошо. Я не понял: по сырзаводу нам дальше работать или отложить пока?
— Работайте.
— Хорошо. Тогда скажи Овечкину, чтоб открыл нам финансирование на проектные работы. Если у тебя всё, то я пошёл. Могу быть свободен?
— Иди.
В приёмной Костю догнала Наташа, подошла вплот- ную, заглянула в глаза и тихо сказала:
— Зря ты с ним так.
— А как, по-твоему, надо? Ладно, Наташ, давай присы- лай своих тынчаровых или как их там, нечего резину тя- нуть. Раньше сядешь — раньше выйдешь. Всё. Пока. Если что, ты знаешь, где меня найти.
Выйдя из здания, Костя сел в машину, не торопясь выру- лил с парковки и поехал к себе в офис. На первом светофоре закурил и подумал: «Ну вот и всё. Точки над „и“ расставле- ны. Пусть думает, сучок. Теперь мячик на его стороне поля. Мне-то хули? Я или работаю, или нет».

НАЦПРОЕКТ
Через неделю после встречи Кости с Папаротом Серги- ян с Василием сами написали заявления об увольнении по собственному желанию и передали их управляющей компании через секретаршу Смирнюка. Дошло, наконец, до жуликов, что поддержка и прикрытие, которые им по- обещал папаротовский дружок Юра, не сработали.
Боря Баранов справлялся отлично, все строительные работы шли точно по графику. Армянин нанял в Соколов- ске нужных специалистов и размечал с ними строитель- ную площадку под последний большой телятник. Специа- листы пялились в свои странные приборы на треногах, армянские гастарбайтеры бродили по площадке, забивая колышки и натягивая между ними верёвки. Панасюк, при активном участии Баранова, разрабатывал техническое задание на проектирование сырзавода и обсуждал его с недорогой, но очень толковой командой архитекторов из соседнего областного центра.
Костя предупредил всех сотрудников управляющей компании и хозяйства о предстоящем аудите и распоря- дился всем занять максимально открытую позицию, пока- зывать и рассказывать всё, что аудиторы пожелают. Серёга Воронин сразу заявил, что в обеих бухгалтериях у него полный порядок, что пусть приходят в любой момент, да- же специально заранее готовиться не надо. Аудиторы пока не появлялись и даже не звонили. Костя продолжал кон- тролировать все текущие процессы и ждал.
Прошла ещё неделя. На следующий день после Кости- ного возвращения в столицу из очередной поездки в хо- зяйство позвонил Смирнюк:
— Николаич, папаротовские аудиторы наконец проснулись. Позвонили, объявили, что приедут в поне- дельник. Четыре человека.
— Ну наконец-то. Принимай их, Рафаилыч. Показывай и рассказывай всё! Нам скрывать нечего.
— А селить где?
— Ну в доме управляющей компании, естественно.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
— А кормить?
— Обед на общих основаниях в рабочей столовке, если не побрезгуют, конечно. Побрезгуют — пусть жрут где хо- тят. Завтрак и ужин — их проблема. Магазины в посёлке есть, кухня и посуда в доме имеются. Пусть сами разбира- ются.
— Ты сам-то приедешь?
— Нет, конечно. Чего это я буду специально из-за них приезжать? Если возникнут конкретные вопросы, требую- щие моих разъяснений, пускай звонят, тогда и решим. На- до будет — в тот же день приеду. Будут вопросы по финан- совой части — Серёгу Воронина пришлю.
— Ладно, понял.
— Ты там, Рафаилыч, сам решай, лизать им жопу или нет и если лизать, то до какой степени сияния. Я лично считаю, что лизание жоп проверяющих как раз свидетель- ствует о том, что у проверяемых рыло в пуху и совесть нечиста, а ты как знаешь. В любом случае папаротовские деньги тратить на ублажение этой публики я тебе запре- щаю. Захочешь их облизать — трать свои. Понял меня?
— Да понял я, Николаич, понял.
— Ну тогда пока. И держи меня в курсе.
Аудиторы — четыре тихие женщины среднего возрас- та — провели в хозяйстве пять дней. В основном сидели копались в бумажках в бухгалтерии. Никаких вопросов к Косте, к Воронину и к Боре Баранову у них не возникло. Никаких претензий главному бухгалтеру, Смирнюку и прочим сотрудникам, с которыми дамы взаимодейство- вали, высказано не было. Проверили также бухгалтерии конезавода и усадьбы, для строительства которой Костя изначально создал отдельную фирму, чтобы не вешать на баланс хозяйства не имеющие отношения к бизнесу за- траты.
В процессе ближайшей поездки в хозяйство Воронин пообщался со своими бухгалтерами, зашёл к Косте и, са- модовольно улыбаясь, сообщил:

НАЦПРОЕКТ
— А аудиторы у Папарота слабенькие. Одно название, что аудиторы. В бизнесе вообще ничего не понимают. Уро- вень среднего бухгалтера. Такие ничего не найдут, даже если будет что искать.
После отъезда папаротовских проверяющих из хозяй- ства возникла странная пауза. Никто никому не звонил и о результатах проверки не сообщал.
Костино терпение лопнуло дней через десять, и он сам позвонил Шеиной. Наташа отстранённо сообщила, что во- обще не хочет иметь к этому отношения, буквально знать ничего не хочет и что пускай девочки сами напрямую до- кладывают результаты своего аудита Папароту. Косте та- кая позиция показалась странной:
— Погоди, Наташ. Но ты же в «Свинвесте» генеральный директор?
— Кость, ну зачем мне всё это надо? У нас в команде свобода и демократия. Сколько людей, столько мнений. Аудитор Мадина Тынчарова — человек Андрея. Не знаю, откуда он её притащил. Юрист Жанна Волобаева тоже да- ма непростая, то ли чья-то подруга, то ли сестра, то ли лю- бовница. Так что я постараюсь подальше от этого дер- жаться. Может, повезёт в командировку уехать. У нас там инвестиционный проект в Черногории что-то забуксовал. Андрей сейчас в отъезде, всё равно докладывать некому.
— Ну ладно, хотя мне такое странно, конечно. Но хо- тя бы чисто по-человечески, между нами, ты можешь мне сказать, нашли они что-нибудь или нет? Так-то я в себе уверен, но ведь мог и пропустить что-то, не заме- тить.
— Ну если между нами, не нашли они у тебя ничего.
— То есть мне ждать положительного заключения?
— Не факт. Они сейчас пытаются угадать Андрюшино настроение. Пытаются понять, какого результата ему хо- чется. Если решат, что Андрею хочется, чтобы ты был пло- хой, то будут что-то из пальца высасывать. Так что не рас- слабляйся.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
Костя поблагодарил, отключился и подумал: «Ну и по- мойку Папарот у себя в подбрюшье развёл. Какой-то сун- дук с мандавошками. Во всяком случае, к бизнесу этот ко- рабль уродов точно никакого отношения не имеет. Чудны дела твои, Господи».
Прошла ещё неделя. Папарот наконец вернулся из сво- ей поездки. Тынчарова с Волобаевой наконец угадали его настроение и сделали заключение о своей проверке. Сами при этом к хозяину на доклад почему-то не пошли, пере- дали заключение через секретарей. Андрюшиных секрета- рей Костя знал очень давно, они были с Папаротом ещё со времён его работы в Бетта-банке. Получить от них на электронную почту скан заключения аудиторов труда не составило. Костя удобно расставил на столе чашку кофе, стакан воды и пепельницу, закрылся, сказал секретарям, чтобы его не беспокоили, закурил и приступил к внима- тельному изучению распечатки полученного документа.
В первой части заключения аудиторы утверждали, что Костя собирался украсть у Папарота всё хозяйство цели- ком. Это безумное заявление они подтверждали ксероко- пией векселя, подписанного по требованию соколовского ГосАгроБанка для увеличения залоговой базы ещё в те давние времена, когда была надежда получить там кредит. С кредитом ничего не вышло, вексель сразу уничтожили, но где-то в бухгалтерии хозяйства случайно осталась ксе- рокопия, на которую аудиторы наткнулись и забрали с со- бой. Костя подумал: «Смешно. Это же совсем бред. В му- сорных вёдрах они там, что ль, копались?»
Вторая часть была полностью посвящена необходимо- сти ликвидации Костиной управляющей компании. Ауди- торы взяли на себя смелость утверждать, что для управле- ния проектом достаточно одного средненького менеджера, которого нужно посадить в «Свинвест» на зарплату и кото- рый легко со всем справится. Дамы многословно, но бездо- казательно расписали, что управляющая компания с гене- ральным директором, его замом, финансовым директором

НАЦПРОЕКТ
и директором по строительству изначально была совер- шенно не нужна, что всё это были лишние, нецелесообраз- ные расходы. Положив на стол последнюю страницу, Костя откинулся на спинку кресла в совершеннейшем изумле- нии. Даже мыслей никаких в голове не было, одна пустота. Зазвонил мобильный телефон. Из динамика поплыл приятный баритон старого приятеля, с которым Костя познакомился лет двадцать назад, много раз пересекался по бизнесу и был в отличных, почти дружеских отноше-
ниях:
— Привет, дорогой! Слушай, я тут был по своим делам у главного папаротовского помощника. Так вот, пока мы разговаривали, ему Андрюша позвонил и настойчиво ин- тересовался, как идёт поиск нового менеджера для управ- ления сельскохозяйственным проектом. Удалось ли найти подходящие кандидатуры и всё такое прочее. Я так понял, они уже где-то месяц такого человека ищут. Это случайно не на твоё место?
— Конечно, на моё. Других сельскохозяйственных проектов у Папарота нет. Спасибо тебе огромное за ин- формацию. Я тут колебался — уходить, не уходить, а ты мне помог решение принять. Ты меня от унижения изба- вил. Лучше сам по-быстрому уйду, чем Андрюша меня выгонит.
— Ну ты только меня не выдавай. Не говори, что от ме- ня узнал.
— Ты за дурака, что ль, меня держишь? Даже не беспо- койся, не думай об этом. Спасибо тебе ещё раз. Я твой должник.
Костя позвонил секретарю, попросил себе ещё чашку кофе и чтобы его по-прежнему не беспокоили и минут со- рок сидел, обдумывая ситуацию и свои дальнейшие дей- ствия. В конце концов выдохнул, затушил в пепельнице очередную сигарету и попросил соединить его с руководи- тельницей папаротовской приёмной. Единственный во- прос звучал так:

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
— Как у вас принято? Мне прислать заявление об уходе с водителем или сойдёт скан по электронной почте?
Выяснилось, что скана вполне достаточно. Костя при- гласил к себе Воронина и Панасюка и, нервно расхаживая по кабинету от окна к двери и обратно, ввёл их в курс дела:
— Значит, так, мужики, я из проекта ухожу, буду Папа- роту заявление писать по собственному желанию. Тут, по данным китайской разведки, оказалось, что он уже ме- сяц как человека на моё место ищет. То есть он никакого заключения аудиторов ждать и не думал, решение от меня избавляться принял ещё тогда, во время нашего с ним по- следнего разговора. Дожидаться, когда найдёт кого-ни- будь, я не буду. С этого момента мне по хуй его интересы и по хуй, кому дела сдавать. Хоть водителю, хоть охранни- ку, хоть «Свинвесту». Однако мне хочется ваши интересы максимально учесть, поэтому вот вам заключение аудито- ров. Читайте, думайте, советуйтесь, а я домой поеду. Что- то заебало всё. Давайте завтра ближе к обеду соберёмся, и вы мне скажете, чего я могу для вас напоследок сделать. На следующий день, приехав в офис к полудню, Костя прошёлся по первому этажу, поздоровался лично со всеми сотрудниками, жестом пригласил к себе Панасюка с Воро- ниным и поднялся в кабинет. Бори Баранова в столице не было. Как обычно, метался между стройплощадками и проектировщиками. Общее решение озвучил Воронин:
— А скажи, Николаич, можешь ли ты уволить нас всех по сокращению штатов? Ну, так, чтобы мы все напоследок по три среднемесячных зарплаты получили?
— Опаньки! Неожиданный заход. Я как-то не думал об этом. Ну, наверно, могу. Юридические полномочия у меня вроде для этого есть.
— Полномочия у тебя есть, я проверял, но я не о фор- мальной стороне дела. Не боишься, что Папарот озвереет и попытается как-то тебе отомстить? У тебя от этого неприятностей не будет?
Костя задумался на несколько минут, потом ответил:

НАЦПРОЕКТ
— Ничего он мне не сделает. Слава богу, давно уже не девяностые, бандиты уже не пляшут, а среди государе- вых людишек у меня благодаря выборным делам связи неплохие. Если что, есть к кому за помощью обратиться. Да и шум в средствах массовой информации я с моими связями большой могу поднять, и Папарот об этом знает. Нет, если ему сильно приспичит, он меня удавит, конечно, просто потому что у него денег больше, но и я ведь давно не мальчик, так что это ему дорого обойдётся. Это же не водителя своего или там домработницу какую-нибудь в лесу закопать. Я почему-то уверен, что не захочет Ан- дрюша лезть в зависимость к силовикам только для того, чтобы меня за наглость и непочтительность наказать. Так что опасности моя мудрая, опытная жопа не чувствует, да- вай сделаем, как вам выгодней.
Сделав глоток кофе, продолжил:
— Уточнить хочу. Речь только о вас или ещё кто-то хо- чет уйти по сокращению?
— Все хотят. Все поголовно. Я всех опросил, с каждым поговорил, Боре Баранову позвонил и Санычу, они тоже хотят. Даже Зуделкин хочет. Ссыт, конечно, но три зарпла- ты всё пересиливают. Так что, всех сокращаем?
— Ну хорошо. Всех так всех. Если чего, дурачка включу, скажу, что слишком буквально понял заключение аудито- ров. Они же считают, что наша управляющая компания не нужна, — вот я её и ликвидирую. А поскольку я всех на работу брал, мне всех и увольнять. Это ж вопрос биз- нес-этики, как я её понимаю. Кстати, а что там у нас с деньгами на счету? Нам же текущие зарплаты с налогами надо будет выплатить, плюс то же самое по сокращению в тройном размере?
— Хватит, Николаич. Мы там после отстранения Серги- яна подэкономили маленько, нормально пролезем.
— Мужики, вы точно хорошо подумали? Уйдя вот так в полном составе, вы все обрубаете себе надежду сохра- нить работу и зарплату. Экономический кризис никто

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
не отменял, новую работу себе найти всем будет ох как непросто, а вам семьи надо кормить.
— Кость, мы же побольше твоего со «Свинвестом» об- щались и отлично понимаем, что это за публика. Для нас это аудиторское заключение неожиданностью и шоком не стало. Лучше мы так уйдём, без унижений и с тремя зарплатами. Всё равно они всех вышвырнут, только сперва всю кровь выпьют и говном с ног до головы вымажут.
— Ну хорошо. Давайте так и порешим. Но сперва собе- рите мне весь коллектив в переговорной. Хочу лично со всеми поговорить.
Разговор с сотрудниками прошёл спокойно и доброже- лательно. Все подтвердили своё нежелание оставаться в проекте без Кости. Все отдавали себе отчёт, что найти новую работу будет непросто. Все мечтали напоследок по- лучить с Папарота по три зарплаты. Костя сердечно побла- годарил народ за хорошую работу и выразил сожаление, что не удаётся довести дело до конца. Проект мог бы полу- читься красивым. До полного выхода хозяйства на само- финансирование оставалось всего полгода, все процессы налаживались, и даже тупое сопротивление крестьян по- чти удалось сломить. Бросать проект было жалко, но и продолжать — невозможно.
Прошло ещё две недели. Костя, решив, что уходить на- до всё-таки по-человечески красиво, добился от замов на- писания подробной коллективной служебной записки с описанием текущего состояния проекта, необходимых мер по его завершению и перспектив развития. Сам напи- сал общую часть, раздел «Кадры» и главу «Перспективы». Воронин написал раздел «Финансы», Панасюк — «Перера- ботка и вывод на рынок собственных продуктов». Даже Коля Зуделкин поучаствовал, написал главу «Юридическое сопровождение и оформление присоединения прилегаю- щих земель». Всё это объединили в единый документ, от- редактировали, напечатали, переплели и отправили в приёмную Папарота и в «Свинвест» в бумажном и в элек-

НАЦПРОЕКТ
тронном виде. Девочки из Андрюшиной приёмной покля- лись, что вручили служебную записку Папароту лично в руки, но никакой реакции от него не последовало.
Все документы на сокращение сотрудников были тща- тельно подготовлены и всеми подписаны, деньги всем бы- ли выплачены. На Костино заявление об увольнении по собственному желанию, отправленное в приёмную Па- парота по электронной почте, не последовало вообще ни- какой реакции. Шеина скрылась в командировку в Черно- горию. Володя Овечкин Костю старательно игнорировал, на звонки и письма не отвечал, трубку не брал и не пере- званивал.
Из хозяйства позвонил Смирнюк и, ехидно хихикая, рассказал, что Папарот прислал какого-то странного при- дурка из Израиля и велел полностью ввести его в курс де- ла. Этого малого Андрею подсунул председатель некоего Еврейского конгресса, в финансировании деятельности которого Папарот участвовал, отрекомендовав при этом как великого специалиста по сельскому хозяйству. Специ- алист был рыжий, толстожопый и неопрятный, постоянно носил на башке кипу и, заселившись в дом управляющей компании, первым делом собственноручно поснимал со стены Костиной спальни православные иконы, заявив, что они его оскорбляют. Звали иудея Ури Яковлевич, лет ему было около тридцати пяти. Пятнадцатилетним маль- чишкой его вывезли из Ташкента в Израиль, где он и под- визался до взрослого состояния в каком-то сельскохозяй- ственном кибуце, выращивающем финики.
Смирнюк квалифицировал Ури как ничего не понима- ющего, самоуверенного и дурно воспитанного болвана, непрерывно несущего какой-то бред. На связь с управляю- щей компанией и Костей лично иудей выходить отказался, заявил, что ему и так всё понятно.
Поскольку на Костино заявление об уходе никакой ре- акции не последовало, пришлось увольнять себя самому. Незадолго до происходящего государственные налоговые

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
органы ввели новые правила смены генеральных директо- ров. Теперь новый и старый директора должны были лич- но явиться к налоговому инспектору с паспортами, ин- спектор должен был внимательно посмотреть им в глаза и удостоверить смену руководителя.
Костя позвонил тому самому лихому адвокату, кото- рый вытаскивал Саныча Лебедя из тюрьмы, и спросил, есть ли возможность зарегистрировать смену директоров в налоговой без их физического присутствия за разумные деньги. Адвокат перезвонил на следующий день, назвал сумму и попросил прислать ксерокопии паспортов старого и нового директора. Цена слепоты налогового инспектора оказалась удивительно невысокой. Новым директором управляющей компании зарегистрировали Володю Овеч- кина. Костя решил, что раз Володя не желает с ним разго- варивать, пусть получит приятный сюрприз.
Наконец из командировки вернулась Наташа Шеина. Костя позвонил ей, напомнил, что до конца оплаченного срока аренды помещения осталась всего неделя, и потре- бовал забрать хотя бы бухгалтерскую документацию, при- грозив, что иначе просто распорядится вывезти всё на по- мойку. На следующий день на машине с водителем из «Свинвеста» приехала какая-то незнакомая девочка, предъявила доверенность, сверилась с описью, подписала акт приёма-передачи и коробки с документами забрала. В суть документов девочка не вникала, предложенный ко- фе с печеньем выпила и заодно грустно рассказала, что Костина команда такая не одна. Оказалось, что за послед- ний месяц вот так в полном составе из других папаротов- ских бизнес-проектов ушли уже две команды, теперь вот уходит третья.
Принимать дела в бывшую управляющую компанию так никто и не приехал. К себе в «Свинвест» Костиных спе- циалистов тоже никто для беседы не приглашал. Прошло ещё несколько дней тишины, и вдруг позвонили из при- ёмной Папарота, сообщили, что хозяин послезавтра соби-

НАЦПРОЕКТ
рает у себя большое совещание по сельскохозяйственному проекту и категорически просит Костю в нём поучаство- вать, причём не одного, а вместе с финансовым директо- ром. Костя согласился, позвонил Воронину и договорился с ним о времени выезда на прощальную гастроль в папа- ротовскую «Удалецкую Плазу».
Точно в назначенное время вошли в новую Андрюши- ну переговорную. За столом с мрачными лицами сидели Смирнюк со своим замом, Коля Зуделкин, директор коне- завода Света Гусева, точно соответствующий описанию Смирнюка Ури Яковлевич в кипе и тренировочных штанах с пузырями на коленях, Наташа Шеина, несколько незна- комых Косте женщин разного возраста, среди которых оказалась девочка, забиравшая бухгалтерскую документа- цию, Юра Куличок и, совершенно для Кости неожиданно, уволившиеся Сергиян и его снабженец Василий. Володя Овечкин почему-то отсутствовал. Все сидели молча, Папа- рот задерживался. Наконец распахнулась вторая дверь, ве- дущая в переговорную из комнаты отдыха хозяина, вошёл радостно улыбающийся, излучающий оптимизм Андрей, выдал общее приветствие, подошёл к Косте, поздоровался с ним отдельно за руку, сел во главе стола и, ни к кому пер- сонально не обращаясь, распорядился:
— Ну, давайте рассказывайте, что там у вас в колхозе происходит.
Повисла пауза, все выжидательно уставились на Костю. Костя вынырнул из своих мыслей и ответил:
— Всё, что я хотел и мог сказать, есть в нашей служеб- ной записке, которую все присутствующие получили уже две недели назад. Так что задавайте сразу конкретные во- просы, если они у вас есть. По текущим вопросам хозяй- ства вам лучше Смирнюк доложит. В силу понятных обсто- ятельств я уже не очень в курсе.
Опять повисла пауза. Все молчали. Вопросов ни у кого не было. Андрей посмотрел на рыхлую, сероглазую жен- щину с большими сиськами и спросил:

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
— Мадина, что там у вас с результатами аудита?
«Так вот ты какая, Мадина Тынчарова», — подумал Ко- стя.
Мадина открыла папочку с бумагами, положила перед Костей ксерокопию того самого векселя и приятным груд- ным голосом, несколько растягивая гласные, сказала:
— На основании этого документа мы считаем, что Кон- стантин хотел украсть у вас, Андрей Шулимович, весь ваш сельскохозяйственный проект. Константин, объяснитесь!
Костя ласково улыбнулся и доброжелательно сказал:
— Милочка, не надо втягивать меня в ваш бред. Ничего у вас не получится. Я не буду обсуждать с вами ваши безумные предположения.
Воронин не выдержал и пустился в объяснения исто- рии появления векселя. Мадина что-то злобно шипела, всячески выражая праведный гнев и недоверие. В разго- вор неожиданно вмешался третий персонаж — тощая тё- тенька с жидким хвостиком рыжих волос на затылке:
— Я изучила всю юридическую документацию.
— А вы, собственно, кто? — перебил её Костя.
— Я юрист Жанна Волобаева. А вы что, меня не пом- ните?
— А должен? Честно говоря, не помню.
Дамочка несколько растерялась, но быстро взяла себя в руки и продолжила:
— Я изучила юридическую документацию. Почему у вас ни с кем из соседей нет сервитуты? Это безобразие!
Костя ехидно улыбнулся и спросил:
— А сервитута — это, простите, растение или живот- ное? Ну зачем вы отвлекаете присутствующих на ложный объект? Большинство ведь просто не знает, что это такое. Вы правда считаете, что никому сейчас ненужные догово- ры сервитута с парой соседей-фермеров имеют для реали- зации проекта первостепенное значение?
Пока говорил, вспомнил, где эту Волобаеву видел. Несколько лет назад довелось пообщаться с ней на оформ-

НАЦПРОЕКТ
лении сделки по покупке квартиры в столице, которую Светка с Костей планировали подарить сыну, когда он со- зреет для самостоятельной жизни. Тогда удалось хорошо заработать на очередных выборах, цена столичной недви- жимости сильно росла, и решили прикупить квартирку за- ранее. Эта самая Жанна на оформлении сделки исполняла роль юриста со стороны продавца. Вела себя, кстати, вполне прилично и производила впечатление милого, ин- теллигентного человека. Её имя и фамилию Костя тогда, естественно, не запомнил.
Передохнувшая Тынчарова снова пошла в атаку:
— Я поговорила с земляками, работающими на ком- плексе. Там какой-то национализм! У них отобрали пас- порта, их угнетают! Они вынуждены работать в нечелове- ческих условиях! Это рабство какое-то!
Костя пристально посмотрел на Смирнюка:
— Александр Рафаилович, ты зачем у гастарбайтеров паспорта отобрал? Я таких указаний не давал. В чём смысл?
Папарот вдруг вскинулся и заорал:
— Я ненавижу национализм! Если замечу национа- лизм, приеду к вам туда с охраной и буду вас, гадов, в сор- тирах топить!
«Боже, какой дурдом!» — подумал Костя.
Андрей проорался и уже спокойным тоном обратился к Ури Яковлевичу:
— А вы что скажете? Какое у вас впечатление от хозяй- ства?
Ури выпрямился, даже как-то раздулся и с апломбом заявил:
— Всё, что здесь делалось до меня, делалось через жо-
пу!
Костя громко кашлянул, с интересом посмотрел
на иудейского агрария и сказал:
— Ух ты, какое громкое заявление.
Потом повернулся к Андрею и тихо продолжил:

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
— Знаешь, я совсем перестал понимать, зачем я здесь.
Я, пожалуй, пойду.
— Нет! — злобно рявкнул Папарот.
— Что значит нет? Прощай, Андрюша!
Не попрощавшись с остальными присутствующими, Костя встал и пошёл к выходу. Серёга Воронин догнал его уже около лифта и возбужденной скороговоркой поде- лился:
— Сижу, услышанную хуйню пытаюсь переварить, смотрю, Николаич встал и пошёл. Ну я и думаю: Николаич пошёл, а я-то чего сижу?! Встал и за тобой. А у самого страх — ну как Папарот сейчас заорёт: «Охрана, задер- жать!..» Ничего, обошлось вроде.
— Не надо пытаться хуйню переваривать. Хуйня, она и в Африке хуйня. Не бзди, Серёга, Папарот страшен толь- ко тем, кто его боится.
На следующий день Костя проснулся с высокой темпе- ратурой, головной болью, заложенным носом и резким су- хим кашлем. Видимо, напряжение отпустило и организм расслабился. Любимая Светка притащила в спальню ка- кое-то горячее целебное пойло и пригоршню разных таб- леток, села на край кровати и ласково заныла:
— Котя, тебе надо отдохнуть. И мне надо отдохнуть. Я же имею на тебя право? Давай слетаем на тёплое море. Я на Мальдивах отель нашла приличный. Представляешь: островок, по берегу отдельные бунгало, каждое со своим персональным куском пляжа, в центре островка ресторан, пресный бассейн и спа-салон. Массажи там всякие, проце- дуры. Отдохнёшь, выспишься, здоровьем займёмся, на пляже будем лежать, как кабачки на грядке, в океане плавать. Тишина, покой, народу никого вокруг. Хоть пере- ключишься, мысли в порядок приведёшь.
Костя посмотрел на жену с нежностью и ответил:
— Конечно, Кыся. Бронируй, бери билеты. Люблю тебя очень.

Эпилог

Людей в международном аэропорту оказалось на удив- ление мало, очередей нигде не было. Когда уже прошли паспортный контроль, Косте на мобильный позвонил тот самый старый университетский товарищ, с избирательной кампании которого когда-то начиналось погружение в вы- борные технологии. С тех пор Костя сделал ему ещё две успешные выборные кампании, а сам товарищ постепен- но стал известным на всю страну, уважаемым политиком. Из телефона понеслось нарочито бодрое:
— Привет, пропащая душа! Как ты там? Ты там хоть помнишь, что у меня выборы скоро, или забыл старого друга? Я могу опять на тебя рассчитывать или ты совсем там утонул в твоём сельском хозяйстве?
— Сельским хозяйством я больше не занимаюсь, так что рассчитывать ты на меня, безусловно, можешь.
— Ну слава богу! Честно говоря, я даже представить се- бе не мог, что мою выборную кампанию будешь делать не ты, а кто-то другой.
— Не беспокойся, всё я тебе сделаю. Ты давай деньги собирай, а я начну команду готовить. А как с отдыха вер- нусь, встретимся и все детали обсудим.
Уже сидя в самолёте, Костя позвонил Панасюку:
— Серёга, как ты там? Работу себе достойную подыс- кал?
— Пока нет. Трудно сейчас с работой, сам знаешь.
— Мне Петрович позвонил, просит опять ему кампа- нию сделать. Пойдёшь в проект, как обычно, правой ру- кой?
— Конечно, пойду. Когда это я от денег отказывался?!
— Отлично! Тогда пока я отдыхаю, обзвони наших ста- рых бойцов. Ну там социологов, юристов, полевиков, жур-

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
налистскую братию, короче — всех, кого сочтёшь полез- ным; выясни, кто живой, кто нет, кто чем дышит, кто спился, кто скурвился. Дизайнеры, верстальщики и спецы по связям с наружкой и типографиями у нас в агентстве свои есть. Вернусь, и приступим. Ну, ты меня понял.
Могучий боинг набрал высоту, табло «Пристегните ремни» погасло. Костя откинул спинку кресла, закрыл гла- за и расслабился. Светка положила Косте голову на плечо и тихо спросила:
— Котюня, а ты не думаешь, что надо валить из этой умирающей страны?
— Кыся, идея известная и давно витает в воздухе. Я вот только не понимаю, что мне, старому совку и предприни- мателю из весёлых девяностых, там делать. Поздновато мне уже. Валить надо было раньше, сразу после окончания университета.
— А я тебе и не предлагаю самому валить, давай де- тей вперёд отправим. Сын весной диплом защитит и пусть едет дополнительное образование там получать. Через год дочь свой медицинский закончит, её следом от- правим. Пусть там поживут, поучатся, постажируются. Я очень надеюсь, что им там понравится и они сами не за- хотят возвращаться. А если они там останутся, обживутся более-менее, тогда и мы к ним подтянемся внуков нян- чить. Ну помогать им, конечно, придётся на первых по- рах. Но это ничего, деньги у нас есть, слава богу. Как тебе идея?
— Ах ты хитрый Кисачишко! Значит, засылаем детей квартирьерами, а сами продолжаем тут пытаться деньги зарабатывать и ждём? В целом, рабочая идея, я не против. Только обдумать надо всё, конечно, как следует, не торо- пясь.
Мимо, вслед за тележкой с напитками, проплыла ре- льефная попка молоденькой стюардессы. Костя опять за- крыл глаза и провалился в глубокий, спокойный сон.

P. S.

НАЦПРОЕКТ

Весна 2020 года застала Костю со Светкой в столице. Приехали на родину проведать Костину маму и Светкино- го отчима и дооформить кое-какие документы и застряли в карантине из-за эпидемии коронавируса. В процессе си- дения дома в самоизоляции созвонились и поговорили с массой старых знакомых, со многими из которых до это- го не общались годами.
От бывшего начальника службы охраны папаротовско- го хозяйства мента Славика узнали, что осенью 2019 года весь скот был отправлен на бойню, молочный комплекс закрыт, все сотрудники уволены. Формальным основани- ем для ликвидации всего и вся послужил якобы обнару- женный у какой-то коровёнки туберкулёз. В январе 2020- го хозяйство было целиком продано той самой «Соколов- ской ниве», которую Костя отлично помнил по когда-то любимой бывшим губернатором области «ярмарке инве- стиций». За Папаротом остались только усадьба и остатки никому ненужного конезавода. Сам он там не появлялся очень давно. По слухам, отсиживался где-то в Швейцарии. На родину не приезжал, опасался уголовного преследова- ния по старым делам, связанным с его бурной деятельно- стью в электроэнергетике.
Новые владельцы хозяйства восстанавливать работу молочного комплекса не планировали. Уволили всех оставшихся сотрудников и начали готовить земли к посеву зерновых культур. Использовали исключительно свою тех- нику и свой персонал. От старого хозяйства живыми оста- лись только мехдвор и мехмастерские.
Пересказывая жене услышанное, Костя с гордостью от- метил:
— Однако смотри, какой хороший запас прочности мы умудрились в этот проект заложить. Андрюше, при всех его талантах, аж почти десять лет понадобилось, чтобы всё окончательно развалить и просрать.

КОНСТАНТИН НИКОЛАЕВИЧ КАРМАНОВ
Потом на минуту задумался, потянулся за привычной сигаретой и тихо добавил:
— Бродский гений, конечно:
Пусть и вправду, Постум, курица не птица, но с куриными мозгами хватишь горя.
Если выпало в Империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря.

И от Цезаря далеко, и от вьюги.
Лебезить не нужно, трусить, торопиться. Говоришь, что все наместники — ворюги? Но ворюга мне милей, чем кровопийца.

Тверская область, Калязинский район,
Нерльский сельский округ, деревня Жуковка — Москва,
2010–2020 гг.

Оглавление
Пролог 4
Погружение 26
Хождение по дну 34
Всплытие 250
Освобождение 363
Эпилог 381

Константин Николаевич Карманов

Нацпроект
Современный производственный роман с прологом и эпилогом

Дизайнер обложки Святослав Плющ
Корректор Анастасия Казакова

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

HE ПЕЧАТАТЬ

ISBN 978-5-4498-8491-6

Автор публикации

не в сети 3 года

Константин Карманов

0

Комментарии: 0Публикации: 2Регистрация: 24-07-2021

Другие публикации этого автора: