Search
Generic filters
13/10/2021
53
4
0

То, что однажды произошло — стало откровением для него. Оказалось, давно выстроенный город самосознания имеет такие закоулки, о которых он даже не подозревал. У моралиста Публилия Сира одна из сентенций гласит: “Страсть ничего не любит более того, что запрещено”, и это проверено веками опыта человеческих искушений. Теперь Хольмгер не был уверен, отличается ли он этим, нечаянно обнаруженным в себе, от многих знакомых.

Он был смуглый от загара, этот гибельный Велиал, начинающий ангел, вернувшийся из отпуска. Юный стажер-разработчик, подтянутый и светловолосый. Свежий, как бриз у греческого кафе. Только что из Ираклиона. Ловил на себе ее взгляды. Понимал ли он, что его дразнят? А Хольмгер понимал. Иногда эта игра в офисе его забавляла, но чаще было как-то диагонально. Когда он, главный исполнительный директор, верил ей? Статуе в очках. “Я по всем понятиям еще не ветхий” — думал он о себе и раздражался сегодня из-за слишком влажного табака для трубки. “Правда, выцветший, в придачу эта чертова меланхолия. Проза, как есть: вместо поездки на Тонга — операция, новый сустав, а до этого год мучений. Ну да…”
Привычка у них, уже два года — после утренней оперативки, когда все “уйдут” в мониторы, она заглянет в кабинет подписать бумаги. И останется, закрыв на ключ двери, чтобы поднять юбку, сесть к нему в кресло. Медленно развяжет галстук. Белья на ней не будет, она знает, как он любит.
Салфеткой помаду с губ долой. Поцелуй в лысину. “Что с тобой? Ты ревнуешь к этому дрыщу? Я видела, как смотришь. Безгранично. Да ладно. Он отмороженный. Грудь у тебя прохладная. Как она хороша в жару… Не снимай очки сегодня. Зачем прицепилась к мальчику вчера? А что? Ну, он же не виноват… Пусть трепещет. Мне нравится, как краснеет… Не переставай. Да, так… Главное, что ты не… Я старый? Ты матерый. О, как? И голодный… Когда она приезжает? Завтра. Точно? Да… У тебя новые духи. Забыл? Твои. Заметил. Вот здесь… Еще… Ах…”
Главный компонент его счастья — философия «лагом». Это слово означает для Хольмгера умеренный и прагматичный подход во всем. Он предпочитает брать не слишком много и не слишком мало, покупать только нужные и качественные вещи, радовать себя вкусной едой, но не объедаться. Дорогая одежда, которая быстро выйдет из моды, или кабриолет, на котором он будет ездить три месяца в году — тоже не лагом Хольмгера. Даже ее он берёт анданте. Скупо и хрестоматийно.
Но всё разрушится на днях. Глядя сквозь биржевые котировки, он припомнит: “Что же я видел сегодня, проходя мимо его стола?.. Черт, зачем? Дела нужно делать, а не вот это всё. Ах, да… Он наклонился, разбирая спутавшиеся провода у компьютера, голубая футболка поднялась и обнажила границу. То место… Часть его спины, где загорелая кожа граничила с белоснежностью ягодицы. Почувствовав взгляд, он обернулся, но я успел отойти. Успел? Теперь она опять наказала его за что-то. Змея очковая, дразнит все-таки подчиненного. Врет — хочет… В пять он придет ко мне получать выговор. А мне контракт нужно проверить, завтра встреча…”
Молодой человек постучит и войдет, косясь на офисный гольф в конце кабинета.
— Скажите, босс, что мне делать? Она меня затюкала уже.
— Но ты же сегодня виноват, она права была. Я буду вынужден… Присядь, не стесняйся.
Он сядет на диван, и Хольмгер неожиданно для себя расстрогается: его юный подчиненный вдруг начнет плакать:
— Я исправлю те скрипты, я больше никогда…
“Ему уже восемнадцать, а всё еще ребенок. Один с матерью живет, девушки нет, говорили. Замкнутый, странный. Мой не такой. Нужно сесть рядом с ним, нужно успокоить, жалко растяпу…”
— Ладно, вытрись, вот. Поддаваться ей теперь нельзя. Придумаю что-нибудь. Я знаю, она мегера, но она лучшая в фирме. А, что же старший не помог, он вообще смотрит за тобой, за документами?
— Он тоже на меня взъелся, говорит, что я слишком рассеян.
“Вновь слезы. Да сколько их у него?.. Обнять за плечи, пообещать, что разберусь”. Юноша стихнет, уткнется носом в плечо, и вдруг Хольмгер почувствует прикосновение.
Током ударит легкое касание — его рука ляжет тихо в пах и погладит. Хольмгеру станет нечем дышать. Он услышит, как Велиал молчит, и увидит только черту загара между худощавой спиной и белой ягодицей. Тело перестанет подчиняется, оно разделится надвое — горячую, пульсирующую, тяжелую сталь внизу, и невесомую, бездыханную легкость в груди. Хольмгер захочет поцеловать эту шоколадно-белую грань, ему будет невыносимо важно узнать ее молодой запах. Он попытается поднять курчавую голову и заглянуть в глаза, но тот увернется, неловко целуя босса в щеку. Руки встретятся, и попросят не прекращать. Язык будет искать выход:
— Всё, остановись!
Войдет она. Холодный душ. Глаза больше очков. Бумаги на пол. Так, наверное, улыбаются сытые змеи:
— Когда, говоришь, она приезжает?
Тепло горячего воздуха от камеры кремации снимается с помощью водяного теплоносителя, затем эта вода направляется в центральный тепловой пункт, и согревает дома. И хоть жена Хольмгера говорит: «Никто не хочет, чтобы тетя Астрид нагревала гостиную», он считает, что: “Это идеальный вариант для окружающей среды. Потеря члена семьи может помочь другим людям, на самом деле это очень утешительная мысль…” С этими словами сегодня на кремации Хольмгер обнимет ослепшую от слез мать несчастного стажера-разработчика своей фирмы, а сотрудники будут шептаться о том, что стало известно о его гибели.
Выехавший на тротуар грузовик без номеров на большой скорости, как дорожный каток кусочек гравия подомнет под себя микро-кикборд юного блондина в наушниках. Так, что шансов не останется. Тело на асфальте с границей загара под задравшейся футболкой окружат прохожие. Грузовик скроется так же быстро, как и возникнет.
Когда она уйдет из кабинета, поправив макияж и заново повязав ему галстук, Хольмгер возьмет с изящной подставки на столе любимую бриаровую трубку. Рассеянно просматривая гольф-рейтинги сезона, он придвинет кисет и точно отсыпет ароматного табака в ладонь на одну набивку — ни больше ни меньше.

Автор публикации

не в сети 4 месяца

Docskif

7,8
Комментарии: 207Публикации: 48Регистрация: 08-12-2020

Другие публикации этого автора:

Похожие записи:

Комментарии

4 комментария

  1. Удивительно хороший, в своей отвратительности, рассказ. Нет, ну, даже несчастный мальчик тут вызывает иррациональное отвращение, потому что описан через взгляд похотливого лицемера. Эта граница загара, которую Хольмгеру хочется понюхать, просто предел исключительно отвратительной эротичности. И это при том, что я, в общем-то, не гомофоб. Но вот серьезно, так у вас получилось описать это странное вожделение, что мурашки по коже бегут. Но это, в своём роде, тоже прекрасные детали. У меня что-то такое некоторые произведения Чака Паланика вызывают. Талантливо, в общем.
    «Она» получилась тоже исключительно неприятной, но при этом отчаянно сексуальной. Даже это «присесть на коленки, приподняв юбку» звучит крайне притягательно, вероятно из-за отсутствия физиологических подробностей. Но «так улыбается сытая змея» – это, конечно, сильно.
    Ну, а Хольмгер… Что с него взять? Старый лицемер, которой очень любит всё и вся контролировать. Описания мальчишки, через его взгляд, это, конечно, нечто. Вроде бы и красивое восприятие, но вызывает безотчетное отторжение. И Велиал здесь уж точно не красавец с Ираклиона.
    И всё равно рассказ мне понравился. Перечитывать, пожалуй, не буду (хотя кто знает). Но забыть тоже не смогу.
    Как всегда, спасибо за не оставляющее равнодушным чтиво! И вдохновения вам!

    1
  2. Пугающий, но очень интересный рассказ. Есть в этом произведении какая-то крайне изящная и тягучая плавность повествования, создающая необходимую атмосферу умеренной страстности и изысканной жестокости. Текст буквально погружает читателя вглубь себя. Даже, вроде бы, такими простыми размышлениями о страсти и тайных закоулках сознания, рассказ заставляет заглядывать внутрь сознание собственного. И, опять же, это добавляет в атмосферу текста нотки тревоги. Никто ведь не застрахован от выкрутасов своего внутреннего «я», правда?
    Образ Хольмгера получился достаточно многогранным и неоднозначным. С одной стороны, этот персонаж, вроде бы, вполне положительная личность со своими хорошими и плохими сторонами, а также с интересными особенностями, которые вынесены в название произведения. А с другой, Хольмгер вызывает безотчетное отвращение своей мнимой, и такой несовершенной, умеренностью и правильностью. Вроде бы должно быть «ни больше, ни меньше», но вот одной жены ему не хватает. Вроде бы секс с любовницей должен быть ярким и страстным, но он превращен в какую-то жуткую рутину. Да, и любовницу обычно любят, а не считают своей собственностью. Всё это, включая исключительно изящную концовку с крематорием, вызывает лёгкое ощущение мерзости. Но это очень хорошая черта в контексте данного произведения.
    Хороший рассказ. Запоминающийся. Особенно, пожалуй, удалась тревожная атмосфера, своей структурой тяготеющая к психологическому триллеру.
    Спасибо! И удачи в творчестве!

    Данная рецензия – составлена представителями редакции сайта и является частным мнением о произведении. Эта рецензия, как и сама редакция сайта никак не влияют на конкурсную оценку произведения. Желаем Вам успеха и удачи на Вашем творческом пути!

    1
    1. Именно так: с умеренной страстностью и изысканной жестокостью этюд о человеке, назвать которого Иваном не повернулось перо, и задуман. Спаибо, очень приятна Ваша эмоция и, как всегда, проницательность, дорогой Редактор!

      0

Оставьте ответ

Ваш адрес email не будет опубликован.

ЭЛЕКТРОННЫЕ КНИГИ

В магазин

ПОСТЕРЫ И КАРТИНЫ

В магазин

ЭЛЕКТРОННЫЕ КНИГИ

В магазин
Авторизация
*
*

Войдите с помощью

Регистрация
*
*
*

Войдите с помощью

Генерация пароля