Путь к трону

Глава I.

– Эйприл… – Тихонько позвала старшая сестра, выйдя из опочивальни.
– Да? – Я оторвала глаза от своей книги.
Мы находились в просторном дворцовом коридоре. Стены были из светло-голубого мрамора, пол выложен белой плиткой. Никаких вычурных украшений, как в тронном зале, здесь не было, что, пожалуй, нисколько не портило впечатления. Что мне мешало, так это недостаток света: чтение успокаивало меня, но, чтобы различить буквы, приходилось щуриться. И, да, даже в столь ответственный момент я не могла оторваться от книги.
– Ты… Ну… – Всегда спокойная Жозефин и сейчас не утратила присутствия духа, но перемена в её настроении была заметна, – Я понимаю, ты хочешь попрощаться. Но ты уверена, что готова?
Я посмотрела в фиолетовые глаза Жозефин, которые были присущи всем членам нашей семьи по папиной линии. Наряду со скипетром и короной, это был, вроде как, знак отмеченных властью. Я не сумела разгадать её взгляд.
Мысли двадцатидвухлетней родственницы всегда оставались для меня загадкой. Это не Диана, у которой что на уме, то и на языке. Может быть, дело в обычной молчаливости Жозефин, а, может, в том, что я её едва знала. Скорее всего, обе причины влияют на мою неспособность уловить её эмоции. Обычно меня это не беспокоило, но сейчас совсем иной случай.
Как бы то ни было, я не могла понять, искренне ли она опечалена или пытается быть вежливой, а на самом деле не слишком переживает. Я дала нейтральный ответ:
– Мне всегда трудно его навещать, но… ведь я видела папу недавно. Почему сейчас я могу не быть готовой?
– Потому что сейчас он умирает, Эйприл, – Твёрдо, но без раздражения ответила Жозефин, – Да, он уже давно не был здоров, но так ужасно ещё никогда не выглядел. Мне кажется, это произойдёт сегодня. Если очень повезёт, то завтра.
Я вздохнула и невидящим взглядом уставилась в роман, пытаясь выиграть время и обдумать ответ.
Многие переживают своих родителей, но не все в столь юном возрасте. Мне семнадцать, средней сестре, Диане, двадцать один, а Жозефин двадцать два. Отцу, Эдварду II, уже под семьдесят. Да, у него всю жизнь было неплохое здоровье, но давящая ответственность и время взяли своё. Навещая его, я уже знала, что конец не за горами.
Я не вполне понимала, что буду чувствовать после утраты – сложно горевать по отцу, которого едва знаешь. Мы никогда не были близки – не столько из-за того, что он стал отцом действительно поздно, сколько из-за его одержимости властью: на детей у него не было ни единой свободной секунды. С мамой всё обернулось ещё хуже. Меня воспитали кормилица и няньки, даже с сёстрами мы не были близки. Но в подобный момент, мне казалось, семья должна объединиться. Может, именно так и считает Жозефин?..
– Я надеюсь, он уйдёт легко.
– Конечно, – Жозефин пожала плечами, – Доктор сделает всё, чтобы так и было. Отцу дают отвар, но… легко не будет в любом случае. Смерть нелегка.
Я никогда не видела смерть своими глазами. И сестра тоже, хотя по её отсутствующему взгляду стало понятно, что она переживает личную трагедию снова и снова. Я никогда особо не умела утешать, и не знала, что сказать сейчас. И насчёт отца, и насчёт Айзека… Не знаю, к добру или к худу, открылась дверь.
Оттуда вылетела моя вторая сестрица. Атласное платье нефритового цвета совсем не вязалось со скорбью и искренней печалью, но надеть нечто невзрачное Диана не могла ни при каких обстоятельствах. Держу пари, она и на похоронах будет одета с иголочки. По покрасневшим щекам текли слёзы. Сестра опустилась на пол, не заботясь о юбке, обняла себя и произнесла:
– Папа… папочка!
– Держи себя в руках, – Тихо ответила Жозефин, – Он пока с нами. Если отец услышит, это точно не облегчит его уход.
Я положила книгу на подоконник и подошла к двери.
– Эйприл! –Чуть мягче произнесла старшая сестра.
– Да?
– Я могу пойти с тобой. Если хочешь.
– Всё в порядке, – Успокоила я, – Не стоит.
Мне было неловко просить у кого бы то ни было помощи, тем более у сестёр. Отчасти потому что не хотелось быть слабой. Отчасти потому что это последние мгновения с отцом, которые я не хотела делить с ними.
– Моя младшенькая, – Произнёс отец, стоило мне войти, – Моя кровинушка…
Он попытался приподняться на постели; я жестом остановила его.
В комнате пахло целебными травами и грязным телом. Отец действительно умирал: тяжёлое дыхание, землистый цвет лица, потухшие фиолетовые глаза… Я поняла, о чём говорила Жозефин. Даже если бы он не был моим отцом, ощущение было бы давящим. Но больше всего меня грызла не боль, а… чувство вины, оно. Вот он: такой немощный, больной, несчастный… но я не испытывала ничего, кроме желания открыть окно и впустить в комнату свежий воздух.
Конечно, вслух я этого не сказала:
– Папенька… – Я села рядом.
– Дочь моя, я умираю, – Еле слышно прошептал он.
– Всё в порядке, папа, – Я погладила его по морщинистой, скрюченной артритом руке, – Ты поправишься.
– Я был не лучшим отцом, милая моя Эйприл… Прости меня, милая… Зато я остался в веках, как легендарный король…
– Конечно, папа.
– Если бы чуть больше времени… Чуть больше времени…
– У нас будет время, – Попыталась тепло улыбнуться я, – Ещё много-много времени. Для меня и тебя.
Я перевела взгляд на окно. Утро. Раннее утро. Только-только начиналась весна: деревья стояли голые, а солнце едва грело. Интересно, каково это – осознавать, что подобное утро станет последним? Будь я на его месте, мне бы хотелось увидеть другой, более жизнерадостный пейзаж? Или последнее утро кажется прекрасным, даже когда на самом деле оно прескверное?
Я тут же мысленно выбранила себя и перевела взгляд на блёклые глаза отца:
– Будь только у меня чуть больше времени… Впрочем… Возможно, ты и сама справишься…
– С чем, папа?
– Ты помнишь Джейкоба?
– Джейкоба… – Я задумалась. Ближайшего советника отца звали Джейкобом, но вряд ли он думал, что я могу об этом забыть. Потом меня осенило, – Наследного принца Литерии? Нашего врага?
– Саларису не выиграть войну с Литерией, – Кашлянул отец, – И ты, моя умная девочка, это понимаешь. Мы должны положить конец войне. Пока Саларис ещё существует на карте мира, – Вдруг его глаза загорелись примерно так, как когда он говорил о власти, пока был моложе, – Ты должна выйти за него замуж! Обещай мне!
– Почему…
– Обещай мне! – Вдруг он схватил мою руку и сжал до боли и хруста пальцев. Эта сила удивила меня. Она и близко не вязалась с тем, что я заметила в немощном старике раньше, – Ты выйдешь замуж за Джейкоба!
– Папа… – Я попыталась вырвать руку из цепких пальцев. Чёрта с два мне это удалось.
– Обещай! Обещай!!!
– Обещаю!!!
– Хорошо, – Прошептал он, – Хорошо…
Фиолетовые глаза померкли. Он откинулся на подушки.
– У короля Литерии два сына, – Пробормотала я, – Почему именно Джейкоб? Почему я, а не Диана?
По комнате поплыл, вдобавок к уже существовавшему мерзкому запаху, запах фекалий. Раздался придушенный хрип. Я взглянула в мёртвые глаза отца.
Нет…

Глава II.

Стояла отвратительная погода. Несильный дождь лил всё утро. Может, небо и плачет по моему отцу, но вряд ли кто-то из подданных будет искренне скорбеть.
– Проводим в последний путь… Безвременно нас покинувшего…
Я не слушала. Просто смотрела на гроб.
В душной церквушке были только самые близкие. Не друзья – друзей у отца не было. Но самые родовитые и именитые. Богатые. Население уже знало, что монарх покинул этот мир, но, естественно, всю страну в церкви не уместишь.
Я не отрывала взгляда от отца. Хотела запомнить каждую черту. Но ещё больше не хотела видеть лицемерные слёзы элиты Салариса.
– На кого же ты нас оставил, папочка?!
Я не агрессивный человек; скорее, отстранённый и даже равнодушный. Но сейчас мне захотелось дать Диане пощёчину. Мы переглянулись с Жозефин: показалось, она разделяет мои чувства. Я порадовалась, что остальные присутствующие не играют на публику столь явно. В конце концов, Диана, как и я, мало времени проводила с отцом, и поэтому я не могла поверить в боль, подобную той, что сестра пыталась продемонстрировать.
– Аминь.
От Дианы мысли метнулись к отцу. Я и не заметила, сколько прошло времени с начала поминальной службы. Жозефин первой подошла к гробу и поцеловала отца в лоб. Вот она вела себя в высшей степени достойно – несла себя так, как и подобает монарху. Мне стало жаль, что власть не перейдёт по наследству именно к ней.Моя спокойная сестра была бы превосходной королевой.
Не буду описывать всхлипы и стоны Дианы.
Скажу лишь, что целуя лоб отца, я всё ещё пыталась запомнить каждую его черту. Не потому что буду действительно скучать, а потому что в такой момент всё казалось полным смысла. Скорее всего, роль играл окружающий антураж, а не мои настоящие чувства.
Если не считать спектакля средней сестры, всё прошло тихо – тише, чем я ожидала. Гроб вынесли и опустили в землю – дождь к тому времени уже прекратился, но всё ещё стояла промозглая сырость. Я испытала облегчение, когда поняла, что уже можно расходиться.
– Жозефин? – Позвала я. Диана всё ещё плакала над могилой, но сейчас меня интересовала наша старшая сестра.
– Да, Эйприл?
– Дядя Родрик уже ответил на твоё письмо?
– Да. Я уже сказала Диане, что там было написано, и хотела позже сказать тебе.
– Когда он приезжает? Почему его не было на похоронах?
– Ты знаешь Родрика, он довольно… беспечный человек.
– Безответственный, – Жёстче выразилась я, – Но, мне казалось, он в Рихстере. Это не так уж и далеко. Он что, пропустил похороны родного брата? Они не ладили, но это слишком.
– Слушай, ты сама-то ладила с отцом?
– Нет, но я же на похоронах!
– И вам обеим здесь не место! – Раздался гневный вопль.
На секунду я опешила.
– Что?
Лицо Дианы покраснело, но светлые волосы с едва заметным рыжим отливом лежали идеально, а платье, которое хоть и было чёрным, всё равно несло в себе оттенок кокетства. В причёске сверкали мелкие украшения. На пальцах были довольно массивные серебряные кольца. Если и говорить о том, кому не место на похоронах, то как раз ей.
– Вам же наплевать на папу! Вас больше интересует, кто унаследует трон!
– Дядя Родрик… – Произнесла я, – Девушки не наследуют трон. Это дело решённое.
– Да?! – Крикнула она, – Тогда почему тебя волнует, был ли он на похоронах?!
Я остолбенела. Обвинение было настолько абсурдным и высосанным из пальца…
– Послушай…
– Папы больше нет! И уже никогда не будет!!! Всё, чего он хотел – это быть с нами, быть нашим отцом… А вы ни слезинки не проронили! Вы, обе!!! Закопали и забыли!!! Что вы за дочери?!
– Диана!!! – Закричала я, перебив. Безусловно, люди уже расходились, но скандал привлёк внимание многих. Учитывая, что здесь собралась, в основном, элита, представители которой будут решать судьбу всех нас и трона, это было в высшей степени глупо – скандалить здесь и сейчас.
– Хватит, – Оборвала Жозефин, ещё раньше меня заметив реакцию окружающих, – Уважай память отца. Здесь не время и не место для ссор. Ты на кладбище.
Я с благодарностью посмотрела на сестру.
– Просто я искренне любила папу, – Вновь заплакала Диана, – Вы – нет. Вы не заслуживаете такого отца.
Она развернулась и побежала, не теряя грации. Я смотрела сестре вслед. Жозефин делала то же самое.
– Пошли, – Наконец, сказала она, – Надо ещё готовиться к коронации.
Я была полностью согласна. Не хотелось ни на минуту здесь задерживаться.
– Знаешь… – Пробормотала я на ходу.
– Да? – Жозефин не замедляла шага.
– Я пообещала отцу невыполнимое.
– Что же? – Заинтересовалась она.
– Я сказала, что выйду замуж за Джейкоба.
– За Джейкоба Джефферса? – Удивилась она, имея в виду советника, – За нашего Джейкоба? Точно невыполнимое: он женат дольше, чем ты живёшь на свете!
– Нет. Джейкоба Рафаэр.
Она на секунду помедлила с ответом. Конечно, она прекрасно знала это имя.
– Это действительно невозможно. Забудь.
– Это последнее обещание, данное умирающему отцу. К тому же, брак может спасти Саларис.
– Умирающему. Умершему. Он уже никогда не узнает, сдержала ли ты слово. Так что можешь просто выкинуть из головы. Ты не выйдешь замуж за Рафаэр. И не потому что не сможешь переступить через себя. Просто он никогда не согласится на брак с наследницей семьи Ларон.
– И именно поэтому… – Я наступила на горло собственной гордости, – Мне нужна твоя помощь.
Помедлив чуть дольше, чем я ожидала, старшая сестра ответила:
– Я помогу тебе. Я найду тебе прекрасного жениха. Родовитого, богатого, красивого, доброго… Какого захочешь. И ты полюбишь его. Обещаю. Только забудь про это глупое, отчаянное обещание. Ты ничем не обязана отцу.
Я хотела запротестовать, но заметила около дворца знакомую фигуру.
– Жозефин! Эйприл! Как выросли!
Рядом с парадным входом стоял наш пожилой, неуместно улыбающийся родственник.
– Здравствуй, дядя Родрик.

Через несколько дней на площади собралась толпа.
Я знала о коронации только в теории. Также я знала, что по законам Салариса ей предшествует выступление монарха перед подданными. Перед всеми, а не только перед знатью.
Я стояла на сцене вместе с сёстрами. Вперёд вышел дядя и начал говорить. Я понимала, как важна речь будущего монарха, я знала, что стоит прислушаться, но слишком многое отвлекало меня: ледяной ветер, к примеру. Выражение тревоги на лицах зрителей. Преувеличенно широкие жесты дяди, которые только отвлекали. Мелькнула мысль, что я бы справилась с задачей лучше.
Вообще я сомневалась в праве Родрика на престол: он был, несомненно, более приятным человеком, чем мой отец, но именно это и настораживало. Проявить жёсткость, ставя обнаглевших советников на место? Решить военный конфликт, применив силу? Посадить кого-то в колодки? Монарх должен справляться и с этими обязанностями, на что Родрик явно неспособен.
– И поэтому, – Решительно произнёс дядя, будто вторя моим мыслям. Я, наконец, обратила внимание на произносимую им речь, – Я отказываюсь от своего права на престол.

Глава III.

Я затаила дыхание. И, казалось, вся площадь тоже.
Родрик был единственным претендентом на власть. Да, обычно власть передаётся от отца к сыну, но отец не оставил сыновей. Он был третьим сыном в семье, Родрик – четвёртым. У двух предыдущих королей не было детей вообще, у Родрика – только одна дочь. В нашем роду не осталось больше мужчин. Может, секунду назад я и рассуждала о том, что дядя – не лучшая кандидатура на роль монарха, но лучше такой монарх из династии Ларон, чем, скажем, Джейкоб Джефферс. Мы не можем упустить власть. Не можем…
– Я уже немолод, – Продолжал дядя, – У меня множество болезней, а, главное, есть любимая семья. Моя жена при смерти. Я хочу провести с ней остаток жизни. Я очень ценю оказанное мне доверие и именно поэтому не могу обмануть его.
По толпе пошли перешёптывания. Родрик прибавил громкости:
– Во многих прогрессивных странах в наш век власть наследуют женщины, – Перешёптывания стали громче, – И я не вижу повода лишить наследницу Эдварда этого права. В отличие от меня, они молоды, здоровы, и, уверен, прекрасно подготовлены. Для Салариса это первая королева, и, тем не менее, я убеждён, что все мы понимаем – она наделена необходимыми качествами для того, чтобы стать великим правителем.
Жозефин сделала несколько шагов вперёд и оказалась на центре сцены. Сестра была одета в пышное платье синего цвета, нарядное, но, несомненно, строгое. Её платинового цвета волосы были собраны в причёску, позволяющую полностью открыть лицо. Она была менее красива, чем Диана: более светлые ресницы, брови и волосы, тонкие, неяркие губы… Но каким же величественным был её вид! Она знала о том, что станет королевой, поняла я. Родрик уже предупредил её.
Меня расстроило то, что мне никто не сообщил о планах, но я никогда и не думала унаследовать престол, так что это мало что меняло. Да, меня не поставили в известность, но то, что случилось – к лучшему. Только что я рассуждала о том, что у Жозефин есть все нужные монарху качества.
Истинно королевским тоном девушка произнесла:
– Большое спасибо за оказанное доверие, сир Ларон. Я хочу заверить, что осознаю возложенную на меня ответственность и готова с честью нести её. Для меня решение сира Ларона стало такой же неожиданностью, как для всех вас, и, тем не менее, я сделаю всё от меня зависящее, чтобы привести Саларис к процветанию.
Я не знаю, чего ожидала: то ли криков о том, что женщине не место на престоле, то ли, наоборот, одобрения и аплодисментов. Наконец, раздалось последнее – но это был не шквал оваций, а неуверенные, слабые хлопки. Хоть что-то… Но кое-кто другой решил изменить ситуацию в свою пользу.
– Как вы знаете, муж моей старшей сестры был убит на войне два года назад, – Диана тоже вышла на центр сцены. Она смотрелась эффектнее: длинные волосы, отливающие рыжим, были распущены. Не столь пышное красное платье было более модным. Лицо же у Дианы всегда выше всяких похвал: его черты крупные, губы яркие, а ресницы и брови чёрные. Но именно сейчас, здесь, она была феерично-восхитительна, потому что аметистовые глаза горели, излучая страсть. По сравнению с ней Жозефин казалась то ли более взрослой, то ли более скучной, – Жозефин находится в сложном, подавленном состоянии. Я не виню её за это – да и как можно винить? К тому же, сестра в одиночку воспитывает дочь. При всех её положительных качествах, я сомневаюсь в том, что Жозефин действительно способна управлять страной, – Диана выдержала паузу и чётко добавила в абсолютной тишине, – Зато я способна.
Я снова замерла. А вот остальные – нет.
Мгновение – и люди начали ожесточённые споры. Раздавались крики:
– Жозефин!
– Диана!
– Править должен мужчина!
– Пусть правит Родрик!
– Пусть правит Джефферс!
– Тихо! – Крики о приходе к власти Джефферса старшей сестре, казалось, не понравились больше всего, – Тихо! – Толпа чуть утихла, но всё равно то и дело раздавались отдельные реплики, – Несмотря на всю скорбь об Айзеке, я готова занять трон. Мной не владеют упаднические настроения – боль утраты не помешает мне возглавить государство.
– Зато боль помешает вести решительную битву, – Всё так же харизматично выступала Диана, – Мы в состоянии войны с несколькими странами. Нам нужен монарх, который решительно поведёт армию в атаку и добьётся победы. Боль Жозефин сделает её слабой и склонной к сантиментам, а я не допущу подобной ошибки!
– Моя боль сделает меня человечным правителем, – Произнесла старшая сестра, – Я буду посылать войска только в случае крайней необходимости, ценить каждого солдата и…
– И это было бы хорошо, несомненно – если бы мы УЖЕ не были в состоянии войны. Сейчас пришло время для решительных действий: у нас прекрасно обученная армия, и мы должны показать всему миру, кто мы такие! Нам пора перестать прятаться в тени! У нас есть всё для того, чтобы занять ведущее место на мировой арене. Кого нам не хватало все эти годы? Сильного лидера. И теперь сильный лидер готов прийти к власти – я сильный лидер!
Я закусила губу.
У меня не было сомнения, что трон должна занять Жозефин: она отличалась здравым смыслом, аналитическим умом и умеренным темпераментом. Диана же в любой момент могла затеять драку или сбежать с придворным музыкантом – такое уже не раз происходило. Однако здесь и сейчас я понимала, что народ-то как раз на стороне средней сестры: жёсткая, уравновешенная Жозефин не могла «зацепить» публику так, как импульсивная и яркая Диана. Я видела только один выход. Я знаю, кто должен решать.
– Вообще-то, по закону всегда наследует престол тот, кто старше… – Вяло напомнил Родрик, будто сам только что вспомнил, что всё ещё находился здесь.
– Как Вы сказали, сир Ларон, – Возразила Диана, – Приход женщины к власти – случай беспрецедентный. Такого не предусмотрено в наших законах. Один год не играет в данной ситуации роли. Играет роль другое обстоятельство, которое все упускают из виду: власть по нашим законам переходит от родителя к ребёнку, не к брату или сестре. Следовательно, если сейчас к власти придёт Жозефин, через какое-то время престол унаследует её дочь, юная Айрис. В венах которой течёт лишь наполовину королевская кровь.
Я вздрогнула. Вот он, козырной туз.
– Айзек Джилс был, несомненно, прекрасным человеком, – Продолжала Диана, – Но он не был не то, что представителем любой из существующих королевских семей. Он не был даже герцогом, – Все снова замерли, – И, если сейчас власть перейдёт к Жозефин, позже властьперейдёт к юной Айрис. Я видела девочку не раз и заявляю: у неё не королевский цвет глаз. Вы хотите, чтобы пришла истинная правительница? Или вы хотите, чтобы у власти была та, у кого нет божественного благословения на ношение короны?
Споры возобновились. Знать была, преимущественно, за Жозефин. Народ был за Диану.
Джефферс, почувствовав возможность занять трон, стал кричать, что династия Ларон не имеет права на престол, если её представители не могут договориться даже между собой. И, к моему неудовольствию, всё большее количество людей стало склоняться именно к этому выводу. В конце концов, мои сёстры были юными принцессами, а он уверенным в собственных силах политическим деятелем. Может, не все одобряли его методы и взгляды, но, в отличие от них, его хотя бы знали. Людьми во многом управляет привычка. Людьми Салариса – тем более.
Нужно было спасать ситуацию. Решение у меня возникло уже несколько минут назад.
Я сама удивилась силе собственного голоса:
– Должны состояться выборы!!!
Не могу сказать, что все замолчали, но, по крайней мере, стало тихо.
– Должны состояться выборы, на которых народ решит, кто будет править.
Я не сделала шага вперёд, как мои сёстры, но всё внимание было сейчас обращено именно ко мне.
– Выборы? – Переспросил Родрик, – Этого не происходило со времён глубокой древности.
– Я знаю, – Произнесла я, – А женщины вообще никогда не становились правителями в Саларисе. Но сейчас ситуация спорная. Значит, правителя должны выбирать люди.
– Пусть выбирают герцоги, – Заявил дядя, упав в моих глазах, – Это привилегия…
– Нет, – Неожиданно поддержка пришла от Дианы, – Пусть решает народ. Весь народ.
Люди прониклись идеей.
– Выборы, – Произнёс кто-то, – Вы-бо-ры!
– Вы-бо-ры! Вы-бо-ры!!!
– Пусть будут выборы, – Звучным голосом произнёс Джефферс, – Но они будут нечестными, если на них люди смогут голосовать только за двух претенденток.
Я не поняла, к чему он клонит. Толпа скандировала и его имя – может, он хочет официально объявить себя кандидатом?..
То, что он сказал в абсолютной тишине, удивило меня, казалось, больше всех:
– Пусть в выборах участвует и третья сестра.

Глава VI.

– Что ты там наговорила?! – Спросила Жозефин, остановив меня в саду.
Привычная скованность ко мне вернулась. Я поправила подол сиреневого платья, отделанного белыми кружевами, заправила за ухо прядь волос, таких же светлых как у старшей сестры…
– Наговорила там Диана, – Вяло защитилась я и тут же добавила, – Я на самом деле хочу, чтобы ты стала правителем.
Распускались почки. Солнце почти спряталось за облаками, небо было светло-серым. Мы шли по каменной дорожке сада и старались не смотреть друг на друга.
– Спасибо за поддержку, – Сухо поблагодарила сестра, – Но ты слышала, как реагирует народ. Своей идеей ты почти перечеркнула мои шансы на престол. Если бы голосовали только герцоги, всё было бы иначе.
Несмотря на желание многих приступить к выборам здесь и сейчас, никто этого не сделал: Джефферс заговорил об испытаниях, дебатах и избирательных кампаниях. Я не совсем понимала, зачем ему это, но была благодарна за лишнее время. Народ, казалось, был готов не то, что проголосовать, а убить за мою среднюю сестру.
– Но это правильно, – Возразила я, – Чтобы народ решал.
– Но он примет неверное решение, – Жёстко отреагировала она, – Ты знаешь – Диана не держит себя в руках. Всё может закончиться массовыми казнями и мировой войной. Ты этого хочешь?
Я попыталась вспомнить то, что говорил Джефферс:
– Будут испытания. Что, если она их не выдержит?
– А если выдержит?
Мы молчали.
– Может, это и была не лучшая идея, – Признала я, – Но чего сейчас ты от меня хочешь? Пожурить?
– Нет. Ты действовала не лучшим образом, но сейчас ты можешь мне помочь.
– Чем же?
Жозефин задумалась, явно взвешивая каждое слово. Наконец, она произнесла:
– Твоё решение предложить выборы сделало тебя защитницей прав народа. А другое твоё обещание вообще вознесло тебя до небес.
– Жозефин… – Простонала я, – Ты знаешь, почему я это пообещала…
– Но ты пообещала. Мир с Литерией выглядит слишком соблазнительной перспективой. Подданные были в восторге.
– Ты знаешь – я пообещала это лишь ради отца. И занять престол – похоже, единственная возможность, чтобы сдержать обещание, я руководствовалась этим. И потом… Ну, далеко не факт, что у меня действительно получится.
– Предвыборные обещания исполнять необязательно, – Пожала плечами сестра, – Мне важно не это. Ты или я – кто-то из нас должен победить Диану.
– Я не готова занять трон, – Честно ответила я.
– Но лучше ты, чем она. У тебя хотя бы есть понятие о самоконтроле. Я люблю Айрис и нисколько не жалею о браке с Айзеком, но в глазах народа мой брак всё равно скандален и неправилен, – Она вздохнула, – У тебя такого багажа нет. Конечно, я сделаю всё, чтобы правила я, но если этого не произойдёт, то лучше ты, чем Диана.
Я вздохнула. Сначала обещание брака с человеком, которого я не знаю, теперь вообще обещание занять трон… Одно вытекало из другого и всё, всё казалось слишком безумным. Не моим. Может, убежать с бродячим цирком, пока не поздно?..

– Привет, сестрёнка! – В дверь опочивальни постучала та, от кого я никак этого не ожидала.
Я лежала на кровати с балдахином, покрытой роскошным пурпурным одеялом. В комнате были огромные окна – больше, чем где бы то ни было в замке. Вместо ковра на полу была плитка. Был шкаф для одежды – изящный, резной, но довольно маленький. Туалетный столик сделан из дуба, как и шкаф. И ещё здесь было зеркало во весь рост – подарок отца.
Диана ещё ни разу не была у меня в комнате.
– Привет, – Мягко ответила я, откладывая книгу.
Не спрашивая разрешения, девушка прошла внутрь и села на кровать. Хоть мне и не была приятна её бесцеремонность, я ни слова не сказала против. В конце концов, нам было, что обсудить.
– Ты что-то хотела?
– Обсудить всё это безумие с выборами.
Я вздохнула:
– Жозефин уже сказала мне, что идея была хуже некуда, – Отведя взгляд, пробормотала я, – Если ещё и ты нач…
– Что ты! – Всплеснула руками она, – Это была превосходная идея!
Я хмыкнула. Сначала мне показалось, что дело только в том, что большая часть народа за Диану, но следующие слова девушки меня удивили:
– В мире мало кто отваживается на подобные политические ходы. Династия Ларон будет выглядеть в глазах народа прогрессивной и демократичной. Это очень важно – в особенности учитывая, что многие до сих пор склоняются к тому, что у власти должен оказаться Джефферс.
– Если бы ты не встала на пути у Жозефин, эти мысли никому бы и не пришли в голову.
Слова прозвучали жёстко, желчно. Я никогда не питала симпатии к Диане, но считала, что в такие времена семья должна объединиться – поэтому было слишком глупо разговаривать с ней вот так.
Я уже открыла рот, чтобы извиниться, но Диана с ухмылкой произнесла:
– Если править должна старшая, почему ты сама не отказалась от участия в выборах?
– Были причины, – Не пошла на откровенность я, – И я просто согласилась. Я не лезла вперёд неё с речью о том, какой скверной правительницей она будет.
– Она и будет скверной правительницей, – Безапелляционно ответила девушка, – Лидер должен вести за собой, вдохновлять. В сложные времена люди должны идти на верную гибель за монарха. Может, в мирное время она и была бы сносной королевой… но в ней обаяния, как в дохлой кошке. Признай.
Я не вполне была согласна, но доля правды в словах присутствовала: будь Жозефин настоящим лидером, она бы «зажгла» толпу, и вопрос о правлении Дианы и не стоял бы.
– Я вполне уверена в своих силах, – Продолжала собеседница, – Но мне нужна небольшая подстраховка.
– Какого рода?
– Ты не слишком рвёшься к власти…
– Вообще не рвусь.
– Ещё лучше, – Диана победоносно улыбнулась, – Если ты выиграешь выборы… можешь поправить около года, а потом передать право на власть мне?
– У тебя больше шансов выиграть выборы, – Ответила я.
– Это правда. Но твоё обещание заключить мир с Литерией дорогого стоит. Как ты собралась этого добиться, кстати? Или просто умелый блеф?
– Я… я…
Подумав, что терять уже нечего, я рассказала и средней сестре об обещании, данном отцу. Услышав о нём, Диана расхохоталась:
– Оставим в стороне тот факт, что у нас с Литерией идёт страшная, кровопролитная война. Ты дебютировала в высшем свете? У тебя был опыт общения с принцами? – Взглянув на меня, она тут же перефразировала, – Хорошо. Не с принцами. С мужчинами в целом.
– Ты знаешь, что нет, – Кисло ответила я.
– Хорошо. Очень хорошо. Послушай, – Чуть мягче заговорила она, чем-то напомнив Жозефин, – Любого мужчину можно покорить. Но тебе понадобится помощь, которую старшая сестрица никогда не окажет. А я могу – к твоим услугам связи, советы, шелка, украшения… Ты выйдешь замуж за Джейкоба. Но взамен, если ты выиграешь выборы, ты будешь править год – а позже передашь власть мне.
Я задумалась. Это было предательством: принимать помощь обеих сестёр, одна из которых, к тому же, будет скверной королевой. Но предложение Дианы было именно тем, чего я хотела: я могла сдержать обещание, данное отцу, а, получив власть, почти сразу спихнуть её на чужие плечи. Решение нужно было принять быстро. Я поддалась импульсу:
– Я принимаю твою помощь.

Глава V.

Кажется, я возненавидела голубое платье Дианы.

Сегодня я была на своём первом балу – бал был устроен в государстве, граничащим с нашим, но остающимся на нейтралитете между Саларисом и Литерией. Может быть, любой другой правитель и воспользовался бы ситуацией, чтобы торговать оружием и разжигать конфликт, но король Даний II был слишком порядочным человеком. Может, конечно, он преследовал скрытые цели, но мне хотелось верить, что это не так. Казалось, ему больше всех надо помирить наши государства, поэтому он пригласил и нас с сёстрами, и двух принцев Рафаэр.
Жозефин оставила меня на произвол судьбы, Диана же проявляла участие: она отдала мне своё подчёркнуто сексуальное платье, заставила надеть алмазное ожерелье и сказала перед торжеством, как выглядит принц.
– Он смуглый, темноволосый и темноглазый, – Вещала она, прихорашиваясь, – Если он не постригся, то у него длинные, густые волосы – примерно, как у тебя, только тёмные. Он немного смахивает на дикаря, но, чёрт возьми, Эйприл, это Литерия – они все дикари! Он вполне может показаться тебе привлекательным.
Я осматривала своё отражение. Чуть более сексуальное платье, чем нужно, не вязалось ни с моим возрастом, ни с мнением о себе. Я считала себя довольно блёклой и простой: средний рост, нескладная фигура, длинные светлые волосы… Глаза чуть больше, чем у остальных представителей династии, да и только. Рядом с Дианой я вообще казалась бледной тенью.
– А какой он? – Вдруг спросила я.
– Не в моём вкусе, но довольно привлекательный, по общему мнению.
– Нет, какой он… в смысле… как человек?
– Ой, да какая разница! Не обсуждай с ним вопросы мировоззрения или политику, говори о погоде и о том, как ты восхищаешься балом. В таком случае любой покажется вполне приятным.
– А как мне завязать разговор? Может, не стоит сразу называть своё имя?
– Он тебя узнает по глазам, наш цвет глаз – редкость. И наверняка тебя ему представят, – Потом, подумав, она добавила, – Можешь сказать, что не участвуешь в выборах, если это поможет наладить с ним контакт.
– Но я участвую.
Она отвлеклась от своего отражения и бросила взгляд на меня:
– Формально.
Ответ дался мне с большим трудом, чем я ожидала:
– Формально.
Закончив прихорашиваться, мы пошли к залу.
– Не вздумай навязываться, – Давала последние наставления Диана, – Прояви интерес, но не более. Не прилипай к нему, окажи внимание всем симпатичным тебе мужчинам. Поговори с принцем Рафаэр, но не делай из этого событие. И, да, окажи внимание его брату.
– Чем я могу привлечь его?..
– Не думай об этом. Платье сделает всё за тебя.
Я сомневалась. Уверена, на балу будут и другие девушки в роскошных платьях. Более уверенные в себе и взрослые девушки (самому Джейкобу около тридцати). Если бы он выглядел, как пугало, это бы помогло избавиться от части соперниц, но, конечно, с его именем и деньгами он всё равно остался бы для многих желанной добычей. Красивая внешность только осложняла дело.
И, да. Я определённо ненавидела это голубое платье.

Войдя в зал, я ощутила себя будто в улье: торжественную музыку почти перекрывали голоса и смех. Людей было слишком много, а танцевали они не очень хорошо. Это был мой первый бал. Я ожидала большего.
– Сессилия! – Закричала сестра, увидев знакомую, – Какая восхитительная причёска! Твои волосы кажутся такими густыми! Джереми! Боже, как давно мы не встречались!
Я была рада избавиться от Дианы и дать ей время на общение: она лучше меня ориентировалась в обществе и отвлекала внимание. Осмотрев зал, я подошла к колонне в надежде, что меня кто-то пригласит на танец, и, конечно, выискивала глазами нужного человека. И заметила, кажется, но это только добавило проблем.
Мужчина в тёмно-зелёном камзоле, расшитом золотыми нитями, стоял спиной ко мне. Волосы, что удивило меня, почти до середины спины, были собраны в низкий хвост. Раньше многие носили такие причёски, но сейчас это уже редкость. Определённо, это мой будущий муж.
И он был в центре внимания – женского внимания. Его жесты были широки, примерно как у Родрика, а голос слышался на другом конце зала. Вокруг него столпилась стайка из шести девушек. Может, их платья и были менее дорогими, чем моё, но беседа проходила оживлённо и весело. Казалось, все давно друг друга знали. А, может, на балах специально создаётся подобная атмосфера.
– И я ему говорю, – Услышала я, подойдя ближе, – Вы советник или нет? Если советник, то Ваше дело – советовать. Посоветуйте мне, где взять клей, чтобы приклеить отца к трону!
Девицы дружно расхохотались.
– В десять лет Вы были несносным мальчишкой, Ваше Высочество, – Промурлыкала одна из обожательниц.
– Когда я в восемь выстрелила в отца из рогатки, он приказал выпороть меня на конюшне, – Ляпнула я первое, что пришло в голову, – Очень надеюсь, что Вы не достали тот самый клей, принц Рафаэр.
Все взгляды обратились на меня.
– Столь очаровательная леди стреляла из рогатки? – Спросил Джейкоб.
– И сейчас не утратила меткости, – Хитро улыбнулась я.
– Вы знаете, когда я была ребёнком,- Завела шатенка в светло-розовом платье, – У меня была такая чудесная пони…
– Я бы преподал Вам урок хороших манер, – Снова обратился принц ко мне, перебив девушку, – Наедине. Хоть сегодня.
Многие дамы покраснели. Не знаю, от зависти или от смущения.
– Моему отцу этого так и не удалось, – Самодовольно ответила я, – Уверены, что справитесь?
– Я могу быть очень терпеливым учителем, – В тон, но более мягко, чем я, произнёс он, улыбаясь, – Если после бала, скажем, часа в четыре утра, я ненадолго украду Вас. Позволите это сделать?
– Буду ждать Вас в королевском саду в четыре часа утра.
Дамы ахнули.
– Королевский сад велик, прекрасная незнакомка.
– Понадеемся на Вашу наблюдательность, Джейкоб.
– Джошуа, – Поправил он, – А моя наблюдательность всегда на высоте.
– Джошуа?.. – Растерянно пробормотала я.
– Так вот, мою прекрасную серую пони звали Дримми, – Оттеснив меня, продолжила та же шатенка.
Джошуа тут же забыл о моём существовании. Я растерялась.
– Последовала моему совету? – Почти на ухо промурлыкала словно из ниоткуда появившаяся Диана, – Уделила внимание брату… умница.
– Я приняла его за Джейкоба… – Пробормотала я.
– Они близнецы, – Пожала плечами Диана, – Но зная, кто есть кто, ты их уже никогда не спутаешь.
– Почему?
– Они разные. Обернись, не особо привлекая внимание, и увидишь.
Я чуть повернула голову, глядя через плечо. Было сложно разглядеть, потому что мешали танцующие пары, но, наконец, я увидела того молодого человека.
Его волосы были короче, чем у Джошуа – до груди. Он носил их распущенными, что необыкновенно шло к его экзотическому образу. Он одновременно напоминал и дикаря, и романтического героя. Карие глаза, смуглая кожа и необычайно мускулистое для аристократа тело выдавали в нём бывшего кочевника; длинные волосы и мечтательный взгляд делали его похожим на рыцаря из любимых мною романов.
Несмотря на внешнее сходство, их с братом действительно невозможно было спутать: этот мужчина не хотел ничьего внимания. Он не разговаривал и едва-едва пил шампанское. Бал доставлял ему примерно то же «удовольствие», что и мне. Это казалось хорошим началом.
– Он всегда в чёрном, – С едва заметной грустью произнесла сестра, – Все говорят, что он носит траур, но, мне кажется, что сатанист. И почему отец решил выдать тебя за Джейкоба, а не за Джошуа?..
Мне лично была понятна логика отца: Джошуа казался более ветреным человеком и более популярным, что осложняло ситуацию. Покорять его пришлось бы долго, а мир с Литерией нужно заключить как можно скорее: страна нуждалась в прекращении войны немедленно.
– Что мне делать? – Прошептала я.
– Он стоит один, подойди к нему! – Я медленно пошла к противоположной стене, – Погода и восхищение балом, помни!

Глава VI.

– Здравствуйте, – Произнесла я, подойдя к Джейкобу, – Согласитесь, сегодня прекрасная погода?
– Премерзкая, – Равнодушно, но беззлобно ответил он.
Я отпила глоток шампанского. Неудачная попытка.
– Бал прекрасно организован… – Попробовала возобновить разговор я, – Но, кажется, Вы так не считаете?
Он чуть с большим интересом оглядел меня, но всё равно говорил в вежливо-отстранённой манере:
– Это Ваш первый бал, не так ли?
– Вы заметили? – Смутилась я.
– Просто потому что раньше Вас не видел.
Не давая паузе слишком затянуться, я произнесла то, в чём и сама сомневалась:
– Вы завсегдатай подобных мероприятий?
– Вроде того. И посмотрите, сколько счастья мне это приносит.
Он горько рассмеялся. Вторая идея Дианы тоже с треском провалилась.
– Я тоже нахожу бал… весьма утомительным.
– Ваш первый бал? – Заинтересовался он, – Обычно они приедаются позже.
– Мы могли бы… покинуть его, – Робко предложила я.
Мужчина изумлённо посмотрел на меня. В конце концов, он даже не знал, как меня зовут. Предложение подобного рода, особенно прозвучавшее из уст женщины, было вопиющей наглостью.
Я затаила дыхание. На секунду мне казалось, что он готов согласиться.
– Нет, – Он отпил шампанского, – Пожалуй, нет.
Я ждала более развёрнутого ответа. Джейкоб, думалось мне, не испытывает неловкости, но он избегал моего взгляда глаза в глаза. Не решаясь поторопить его, я просто молчала, изучая образ собеседника.
– Вы слишком молоды, – Произнёс, наконец, его Высочество, – И я, как взрослый мужчина, не могу себе позволить воспользоваться Вашей наивностью.
Мои щёки зарделись:
– Я ничего такого не…
– Если Вы настойчиво ищете компанию, присмотритесь к обществу моего брата. Мне кажется, Вы произвели на него впечатление. Приятного вечера.
Я залпом допила своё шампанское. Джейкоб ушёл, не оборачиваясь. Мы не стали главным событием ночи, но, определённо, многие обратили внимание на моё фиаско.
– Позволите пригласить Вас на мазурку? – Спросил сухонький, незнакомый мне старичок.
– С радостью, – Мило улыбнулась я.

– Что ты устроила?! – Спросила Жозефин, когда мы ехали обратно.
Её платье было голубого цвета, как и моё, но, конечно, оно менее кричащее и кокетливое. Жозефин не искала жениха. Для неё бал ничем не отличался от любой другой королевской обязанности. Диану же до сих пор волновали подобные сборища.
– Что именно? – Спросила я. Я всегда много чего устраиваю…
– Сначала ты откликнулась на двусмысленное предложение человека, которого видела впервые в жизни. Но этого оказалось мало, и ты переключилась на его брата!
– Я же ничего такого не имела в виду, – Смутилась я, – И ничего дурного не делала…
– Ты удивишься, когда узнаешь, какими слухами обрастёт сегодняшняя ночь, – Мрачно произнесла Жозефин, – На следующее утро весь высший свет будет судачить, что ты провела время в постели с обоими братьями одновременно! Причём с наследниками престола той страны, с которой мы воюем!
– Ой, ну, подумаешь! – Беспечно отреагировала Диана, – Она только сегодня дебютировала. Ну, мало, что понимает ещё! В семнадцать лет это простительно.
– Это НЕпростительно, – Ещё жёстче отреагировала старшая сестра, – Как и то, что ты надела платье, кричащее о лёгкой доступности!
Мне стало стыдно. Действительно не следовало так одеваться. Я поддалась на уговоры более красивой сестры и выставила себя дешёвкой. Такие наряды нужно ещё уметь носить.
Жозефин, в свою очередь обратилась к Диане:
– Если ты ещё раз её так оденешь и надоумишь себя так вести, отправлю в монастырь обеих.

Утром, когда надо было поспать после бала, я не могла сомкнуть глаз. В дверь постучали.
– Ваше Высочество, Вас зовёт к себе советник Джефферс.
– Конечно, – Произнесла я.
Быстро переодевшись в своё самое скромное платье, я поспешила к его кабинету. Там уже находились обе сестры.
– Мы нашли информацию о том, как раньше устраивались выборы, и какие испытания проходили кандидаты, – Говоря «мы», он, скорее всего, имел в виду себя и герцогов; уж явно не простой народ, – И первое, что вы должны сделать – получить материнское благословение.
Я остолбенела. Первой нашлась Диана:
– А не было испытаний попроще? – Усмехнулась она, – Сразиться с драконом или найти Грааль?
– Вы в курсе нашей семейной ситуации, – Более рационально ответила Жозефин, – Это испытание нельзя чем-то заменить? Скажем, благословением дяди Родрика…
– Это древний обычай, – Возразил Джефферс, – Если жива мать претендента на престол, то она и должна дать благословение.
– Проще было бы попросить у мёртвого папули, – Съязвила Диана.
Я нервно рассмеялась. И смеялась, и смеялась… Я ухахатывалась так, что, держу пари, все присутствующие подумали, что я скоро окажусь там же, где и мама.
В сумасшедшем доме.

Глава VII.

Мы вместе с Джефферсом ехали в карете. Он сказал, что должен засвидетельствовать наше общение с матерью. Отказ проходить испытание в любом случае означал выбывание из гонки. В случае провала же шансы уменьшались, но не исчезали совсем – всё-таки, на эту уступку он пошёл. Но только из-за вероятности того, что мама может быть в принципе не способна связно разговаривать.
Я, как и никто, доподлинно не знаю, что случилось с дражайшей мамочкой. Просто в какой-то момент она начала слышать голоса и видеть то, чего никто не видел. Сначала врачи думали, что это последствия родов, но с течением времени лучше не становилось. Даже хуже. Я видела её, когда мне было лет десять: на собственный День рождения попросила увидеться с мамой. Отец пошёл на уступку, но отправил вместе со мной чуть ли не всю королевскую стражу. Мама не показалась опасной. Она не пыталась причинить вреда ни себе, ни мне, ни охране – по правде говоря, она даже не заметила меня, говорила с какой-то Эйвой и вежливо просила её чище вымыть полы.
После этого я плакала несколько дней.
К чести отца надо сказать, что с мамой не обращались скверно – её кормили самой лучшей едой, она жила в чистой комнате и регулярно мылась. Просто меня брал ужас при взгляде на неё – когда-то она была королевой и красивой женщиной (думается, именно благодаря её генам Диана такая эффектная), а в какой-то момент стала никем. Ничем. Формально она жива и, возможно, даже в остальном здорова, но на её месте я бы выбрала смерть. Весь ужас ситуации в том, что персонал следил за ней и, конечно, никто бы не позволил ей убить себя.
– При малейшей опасности вы можете выйти из комнаты, – Ответил Джефферс, – Но я бы предпочёл, чтобы вы сделали всё для того, чтобы нормально поговорить с ней. Дело не только в выборах: любому человеку важна поддержка семьи, а монарху особенно. В каком бы состоянии она ни была… ну… Она дала вам жизнь.
Мы молчали.
– Как она? – Я нарушила давящую тишину.
Сёстры взглянули на меня. Я знала, что Диана видела её только в детстве, до того, как случилось несчастье. После они не виделись. Жозефин не очень часто, но навещала её: то ли помнила молодой и действительно скучала, то ли считала, что это её долг.
– Она… ну… не агрессивная, – Осторожно ответила сестра, – Не всегда узнаёт меня, но никогда не пытается напасть. Она просто, как бы, не осознаёт происходящего. Живёт в собственном мире. Но временами она кажется почти нормальной. Не стоит бояться этой поездки.
Слова Жозефин чуть успокоили меня. Я вообразила себе ужасы и диалоги с Эйвой, но, может, не всё так страшно?.. За семь лет многое могло измениться.

Жозефин вышла из комнаты:
– Она благословила меня, – Тихо и без бравады произнесла она. Диана зашла следом.
Мы сидели в гостиной небольшого домика, расположенного в горах. Отец хотел надёжно запрятать маму, что ему и удалось. Здесь пахло тушёной капустой и, хотя и было чуть более уютно, чем в обычных больницах, но дом был пропитан скорбью и болезнью. Искренне надеюсь, что мама не отдаёт себе отчёта в том, где находится.
Мы ждали. Слов не было. В такой момент, как и на похоронах отца, всё казалось исполненным смысла. Простенькие занавески. Молчание сестры.
Буквально через несколько секунд раздался крик:
– Да подавись ты своим благословением, дура чокнутая!
Диана вылетела из комнатёнки и хлопнула дверью.
– Что случилось?! – Подскочила я.
– Она невменяема! Она сама не понимает, что несёт!
– И в этом нет её вины, – Спокойно ответила Жозефин, – Мне она показалась вполне нормальной.
– Я стану королевой и без её благословения! – Средняя сестра вылетела на улицу.
Моя смелость тут же пошла на убыль.
– Может, ты пойдёшь со мной?.. – Жалобно спросила я.
– Это против правил, – Покачала головой сестра, -Там будет Джефферс. Он тебе поможет.
Я заколебалась.
– Эйприл, – Строго произнесла собеседница, – То, что мама отказала Диане, как раз и доказывает, что она более-менее адекватна. Мы сами пришли к выводу, что сестра не справится с ответственностью.
– Может быть, дело в том, что ты навещала маму, а Диана – нет? Как и я?
– Она даст тебе благословение, – Уверенно произнесла сестра, – А если нет – мы что-нибудь придумаем.
Сглотнув, я прошла в небольшую комнату.
Первое, что я отметила – комната была уютнее гостиной, в которой мы ждали. Она была обжитой и находилась в полном порядке. На окнах висели симпатичные сиреневые занавески, на кровати – такого же цвета покрывало. У стены стояли книжные шкафы, в которых громоздились романы, а на стенах были картины, может, и не самых модных художников, но вполне приятные глазу.
Я немного удивилась схожести наших комнат, но, конечно, тут же прогнала эту мысль.
– Ты, наверное, Эйприл?
Я не сразу обратила внимание на женщину, сидевшую в углу на кресле.
У неё были рыжие, чуть взъерошенные волосы, и светло-голубые глаза, одета она была в сорочку, как и в прошлый раз. Видимо, другой одежды ей не выдают.
Конечно, она постарела. Но не казалась умалишённой. Тем не менее, я не утратила бдительности.
– Да, ммм…
Я не смогла произнести слова «мама».
– Садись, пожалуйста. Я очень давно тебя не видела.
Я расположилась на кровати.
– Как ты себя… ммм… чувствуешь?..
Это казалось вполне логичным вопросом.
– Мне кажется, я в порядке, – Её взгляд сделался чуть более отсутствующим, – Они говорят, я почти в порядке… Я чувствую себя почти прежней… Но они говорят, что пока не могут меня отпустить… Возможно, никогда не отпустят.
Я ощутила неловкость:
– Не отпустят, в смысле… Ну… Эйва?
Она устало посмотрела на меня.
– Не Эйва. Врачи.
Я чуть не влепила себе пощёчину. Конечно, она говорила о врачах.
– Эйва приходит ко мне. Помогает мне… Она мне очень помогает. Она одна меня не бросала… Неважно, – Я ощутила неловкость, – Как твои дела? Я давно тебя не видела.
– Ну, м-м-м… мы все участвуем в выборах…
– Я знаю. Нет, я не спрашиваю, как дела королевства. Я спрашиваю, как твои дела.
Я замерла. Я уже давно списала маму со счетов, будто уже и никогда не поговорю с ней нормально. Семью не интересовали мои дела: папа всегда был занят, а сёстры играли друг с другом, потому что я была ощутимо младше их. Я одинокий человек.
Говорить с мамой – это, в принципе, нормально. Для любого человека это нормально. Я же мгновенно растерялась.
– Ну… я ухаживаю за кошками, – Брякнула я, – В смысле, во дворце живут многие кошки. И мне они кажутся очень милыми и игривыми. Мне нравится проводить с ними время. Одна родила котят совсем недавно. Слишком рано она, мне кажется.
– Да… – Пробормотала мама, глядя в окно, – Они обычно рожают позже. Я люблю животных… и кошек в том числе. Твой отец когда-то ходил на охоту, а я не одобряла. Как он, кстати?
Я ужаснулась. Ей и правда никто не сообщил?!
– Он… как обычно. В порядке.
– Эдвард… он хоть вспоминает меня? – С тоской спросила мама.
– Да, просто… Ммм… – Слишком часто я повторяла этот звук! – Он так занят. Даже отрекаясь от власти, он занят, да и ехать далеко…
Мы замолчали.
– Я скучаю по вам, – Вдруг сказала она, – По всем вам.
Я ощутила укол вины:
– Да, мы тоже… в смысле, я не навещала тебя, просто думала, что… ну, помешаю тебе, и…
– Я знаю, – С горькой улыбкой оборвала она меня, – Ехать далеко.
На языке вертелась тысяча вопросов. Как она провела все эти годы? Злится ли она на нас? Сердита ли? Обижена?
– Ты хорошая девочка, Эйприл. Мне жаль, что я не смогла воспитывать тебя.
– Да, и… и мне.
– Я благословляю тебя, – Произнесла она, – Если моё слово для тебя что-то значит.
– Значит… – Прошептала я и чуть громче добавила, – Значит…
– Пора идти, Эйприл, – Произнёс Джефферс, – Вашей маме надо отдыхать.
– Надеюсь, я не слишком утомила тебя, – Ласково произнесла она, – Если у тебя ещё появится желание – заглядывай. Я всегда здесь.
Сглатывая, я произнесла:
– Я навещу тебя. Обещаю.
И, говоря это, я понимала, что обещание обязательно сдержу.

Глава VIII.

– Почему её держат здесь? – Зло спросила я, стоило оказаться у кареты.
Жозефин удивил мой гнев. Диана хотела сказать нечто ехидное, но я закричала:
– Почему её держат здесь?!
– Эйприл, она не в себе, – Мягко ответила Жозефин.
– Была не в себе. Сейчас она нормальная!
– Она может казаться нормальной, – Спокойно отвечала сестра, – Но это не так.
– Да? Тогда почему она разговаривала со мной, а не с единорогом?! Почему она интересовалась, как у меня дела и сказала, что скучает?!
– Временное просветление. Нам повезло застать её такой.
– Видимо, Эйва взяла отпуск, – Съязвила Диана.
– Не смей так говорить!!! – Я по-настоящему разозлилась, – Да, у неё были проблемы. У всех бывают проблемы. Какое-то время её нужно было здесь держать. Но это время прошло!
– Да? – Спросила Жозефин, – Она не говорила тебе об Эйве?
– Нет! – Соврала я, – Ни слова!
Отчасти я боялась, что Джейкоб выдаст меня, но он молчал: в конце концов, это не его дело.
– Мне она сказала, что Эйва регулярно её посещает.
– Может, она говорила о своей знакомой, которая действительно к ней приезжает?!
– Нет, Эйприл. Она часто говорит с Эйвой, когда в комнате только я. Это галлюцинация. Они до сих пор с ней. И Эйва, и чёрт знает, кто ещё.
– Возможно, скоро и единорог заявится, – Хихикнула Диана.
– Возможно, что-то ещё осталось, но… это наш долг – помочь ей вернуться к жизни. Поддержать.
– Эйприл, ты её видишь второй раз в жизни, – Спокойно ответила Жозефин, – Это ты о долге заговорила? Если она нормальная, почему ты не хотела с ней общаться?
– Я не знала её!
– А сейчас за десять минут узнала, – Жозефин покачала головой, – Я рада, что нам повезло застать её такой. Но это, скорее, исключение из правил.
– Если я стану королевой, я сделаю так, что она вернётся к нормальной жизни, – Твёрдым тоном сказала я.
На секунду сёстры опешили. Диана присвистнула.
– Ты сначала стань, – Не менее твёрдо ответила Жозефин.
Мы погрузились в карету.

Мы встали, оказавшись на приличном расстоянии от домика, но всё ещё в горах.
– Что случилось? – Мгновенно спросил Джефферс.
– Поломка, – Виновато произнёс кучер, – Я всё быстро починю, не волнуйтесь.
– Что именно случилось? – Спросила Жозефин.
– Как много времени это займёт? – Перебила Диана.
– Я не знаю, Ваше Высочество… карету недавно проверяли, и она была в полном порядке…
– Я могу отлучиться минут на десять? – Спросила я, – Прогуляться?
– Боюсь, Ваше Высочество, в Вашем распоряжении гораздо больше времени…

Я не хотела ни секунды оставаться с сёстрами, так что поломка была даже кстати.
Меня просто убивало, что за мать готова бороться я одна. Ещё больше убивало, что я поняла это только сейчас и не была с ней в самые трудные времена.
Также интересовало: почему именно Эйва, и что это за персонаж? Это человек или что-то неведомое? Наверное, будет совсем глупо, если я подумаю, что это некий призрак, преследующий маму.
Даже моих небольших познаний хватает, чтобы понять – такие болезни непредсказуемы. Эйва в любой момент может стать пресловутым единорогом. Но, значит, разговор с ней был не единичным случаем, если она повторила его спустя столько лет, и разговаривала с Эйвой при сестре. Откуда взялась Эйва?
Услышав шум, я подумала, что, может, от всех этих мыслей «двинулась» сама. Однако, обернувшись, увидела, что ко мне идут молодые люди. Недружелюбные и одетые в чёрное.
Не тратя времени на разговоры, я побежала. Мне тут же заткнули рот и повалили на землю, на голову надели мешок. Отчасти я ждала удара по голове, но его не последовало. Меня закинули на плечо и потащили.
Не пытаясь вырываться, я терпеливо ждала своей участи. Пока я не веду себя воинственно, они не бьют меня, и менять положение вещей не стоит. Что им нужно? Скорее всего, мотивы похищения политические. Им нужно либо сместить династию Ларон, либо лично меня. В то, что это обычное ограбление, не верилось.
Эти люди и сломали карету, поняла я. Их было достаточно много для того, чтобы справиться со всей нашей компанией, но я сделала себя самой удобной мишенью.
Интересно, будет ли волновать сестёр моя судьба? Сейчас меня могут спасти только они. Станут ли?..

Через какое-то время (ждать пришлось довольно долго) меня положили на землю. К чести похитителей, меня именно положили на землю, а не грубо швырнули. Я, тем не менее, не стала сразу срывать мешок, как сделала бы Диана. Я ждала, пока меня освободят.
– Можете снять мешок, принцесса, Вам не причинят вреда.
Я сделала это, не разражаясь потоком угроз или бранных слов, и осмотрелась.
Мы были у лагеря. Всё те же мужчины сидели у костра, рядом расположились палатки.
– Что вам нужно? – Стараясь не дрожать, произнесла я, – Мои сёстры заплатят любой выкуп.
– Деньги не нужны, – Произнёс смутно знакомый голос, – Просто хотелось ещё раз увидеть тебя.

Глава IX.

Несмотря на добрый тон, я напряглась.
Прислонившись к тонкому дереву, стоял его Высочество собственной персоной. Как и сказала Диана, даже немного узнав обоих братьев, их уже невозможно спутать. Эта улыбка могла принадлежать только одному из них.
Джошуа.
– Вы похитили меня? – Спросила я.
– Пришлось, – Продолжал улыбаться он, – Не могу же я просто заявиться в твой дворец.
Отчасти, поэтому было так сложно выполнить моё главное обещание – мы с Рафаэрами не могли открыто контактировать.
– Справедливо, но… Вы могли… не знаю. Послать весточку.
– Письма перехватывают.
– А наследную принцессу разыскивают.
Я расслабилась. Конечно, принц государства, с которым мы воевали, мог использовать моё похищение в интересах страны, но что-то мне подсказывало, политика Джошуа не заботит: его взгляд был кошачьим, ни намёка на злобу или агрессию. Может, он великий актёр, а, может, похитил меня для кого-то другого… но мне в это не верилось. Скорее, просто безбашенный, романтический жест.
– Горы большие, – Продолжал мужчина, – К тому времени, как твоя стража нападёт на след, нас уже здесь не будет.
– И меня тоже? – Осторожно поинтересовалась я.
– Конечно. Ты уже вернёшься в свой дворец, – На мой недоумённый взгляд, он пояснил, – Я не собираюсь увозить тебя с собой против воли – слишком уважаю личную свободу и любовь к родине. Но до утра ты останешься с нами.
– Ты… применишь силу?..
– Упаси Боже! – Он вскинул руки, – Не хватало мне ещё насиловать девушку! Нет, конечно. Просто моим людям тоже нужен отдых и сон, а путь до дворца не близкий. До темноты осталось не так много времени, и я надеюсь провести его с тобой.
– А потом? Ты не будешь спать ночью? Или приставишь ко мне какого-нибудь охранника?
– Зачем? – Спросил парень, явно забавляясь, – Утром, обещаю, ты уже будешь дома. Надеюсь, у тебя хватит ума не побежать среди ночи одной, не зная дороги и рискуя свалиться вниз?
Без раздумий я хмыкнула:
– Хватит.
– Можешь чувствовать себя здесь свободно – эти парни головорезы, но ты под моей защитой.
Обсуждать его компанию, представители которой за деньги готовы на всё, мне совсем не хотелось.
– Там, у палатки… – Резко сменила тему я, – Твой брат?
Джошуа обернулся, не ожидая этой реплики. У зелёной палатки действительно стоял Джейкоб, полностью копируя позу брата. Он явно наблюдал за нами.
– А, Джейкоб, – Потёр шею Джошуа, сбиваясь с толку, – Он… ну, в общем, мы всегда вместе. Хочешь меня – в довесок получаешь братца.
– Ничего не имею против, – Пожала плечами я.
– Многих он пугает. Из-за траура вообще появились слухи, что он сатанист, – Я не стала спрашивать, но принц сам развеял сомнения, – Конечно, это не так.
– Многие носят чёрный.
– Но не все с таким мрачным лицом, – Джошуа вздохнул и, как я минутой ранее, переменил тему, – Держу пари, ты давно не ела, а Кук запёк превосходное мясо!
Мы расселись вокруг костра. У меня на коленях тут же появилась тарелка, в которой был довольно большой кусок чего-то, похожего на говядину.
– Это не конина, я надеюсь? – Поинтересовалась я.
– А если конина? – Тряхнул распущенными волосами Джошуа.
– Не буду. Я слишком люблю лошадей.
– Оленина, – Тут же произнёс Джошуа, – Ты, я надеюсь,не любишь оленей?
– В теории –люблю. Но, если подумать, я всех животных люблю. А есть-то что-то надо!
Я смело вонзила вилку в мясо, а потом и зубы. Немного суховато, но, кажется, приготовлено на открытом огне, а я такую пищу очень люблю.
Джошуа, в виде исключения, замолчал, дав мне возможность прожевать. Я только сейчас поняла, что за весь день ничего не съела. Стараясь не чавкать, я быстро умяла свою порцию.
– Добавки? – Спросил Джошуа.
– Не стоит. К тому же, мяса наверняка не хватит на всех…
– Возьмите моё, – Произнёс другой голос.
В отдалении от костра стоял Джейкоб и протягивал мне полупустую тарелку.
– Вы уверены, что наелись, Ваше Высочество? – Осторожно спросила я.
– Я мало ем.
Не говоря больше ни слова, он прошёл в палатку. Я осталась доедать мясо.
– Почему Вы похитили меня? – Спросила я.
– Мы уже на «ты», – Улыбнулся Джошуа, – Ты дала обещание, которое не сдержала. А я всегда держу обещания и жду от тебя того же.
– Просто… – Я смутилась, – Я уловила подтекст гораздо позже, чем согласилась, и…
– Подтекст! – Притворно возмутился он, – Ты опять думаешь обо мне хуже, чем я есть! Я просто хотел прогуляться под луной!
Я залилась краской.
– Можно воплотить твой план в жизнь хоть сегодня.
– Что мы и сделаем, – Подмигнул он и заверил, – Но я и пальцем тебя не трону, пока ты сама этого не захочешь.

Мы довольно весело провели вместе время: отошли от хмурых соратников Джошуа и почти уединились. Многое, конечно, решал пейзаж: мы находились в прекрасной горной местности на высоте птичьего полёта. Звёзды сияли над головой, а холод не создавал проблемы – мы ходили, закутавшись прямо в одеяла.
Но дело, конечно, было не столько в пейзаже, сколько в весёлом нраве спутника и нашем взаимопонимании. Мы смеялись над одними и теми же шутками, во многом сходились и почти не спорили. В один момент речь зашла о серьёзных вопросах, но это нисколько не омрачило нашей поздней прогулки:
– Почему сегодня вы были в сумасшедшем доме всей компанией? – Вдруг поинтересовался он.
– Мы ездили к маме, – Произнесла я.
Это не было тайной, сколь бы не пытался скрыть ситуацию отец, но мне не хотелось рассказывать о чужой болезни. Не считала, что имею право.
– Я знаю, – Произнёс парень, – Слухи о том, что она на лечении, дошли до нас, и лично у меня возникло мнение, что подобное не придумали бы на пустом месте. Я имею в виду другое – зачем ехать туда в компании этого хрыча Джефферса?
Я не стала комментировать слово «хрыч».
– Он следил за ходом нашего предвыборного испытания, – Произнесла я, – Должно было быть получено материнское благословление. При свидетеле.
– Это один из вариантов, – Произнёс парень, – Другой – благословение любого живого родственника.
Я замерла.
– Ты уверен?..
– Более чем. Именно Джефферс ставил вам условия?
– Ну… да.
– Тогда понятно.
Я вопросительно посмотрела на него.
– Лучше откажись от этой гонки, – Мягко ответил Джошуа.
– Почему? – Опешила я.
– Он поступил аморально, сделав так, что вы были поставлены в подобные условия. Если ему так важно благословение, он мог легко изменить условия. Во многих древних странах благословение давал любой старший кровный родственник.
– Но доля монарха всегда нелегка! – Возразила я, – И такая проверка…
– Он поступил некорректно больше не по отношению к вам, а по отношению к Дэйзи. Как это скажется на её состоянии?
– Думаю, не скажется, – Честно ответила я, – Она была достаточно спокойна.
– Я не врач, но знаю – у таких людей последствия могут не проявляться сию секунду, но они проявляются позже. Они всегда проявляются. Джейкоб просто сыграл на вашей семейной драме, чтобы вывести всех четырёх из строя. Следующие проверки бывают почти всегда на физическое здоровье, выносливость и силу кандидатов. Он может заставить вас драться до последней капли крови. Если визит в сумасшедший дом просто неприятен, то это может быть угрозой для жизни, – Он вздохнул и чуть более твёрдо добавил, – Либо откажись от гонки, что разумнее, либо хотя бы отстрани от её проведения Джефферса.
– Найдутся другие, – Вяло возразила я, – Джефферс хотя бы предсказуем.
– Тогда откажись. Лучше упустить власть, чем потерять жизнь.
– Легко говорить, – Хмыкнула я, – Твой отец моложе и ещё долгое время сможет оставаться у руля. Тебе не понять, каково это, когда от тебя лично зависит судьба целого народа. Я младше тебя, но смогу с этим справиться. Поверь.
– Не со всем можно справиться в одиночку, – Грустно произнёс Джошуа, – Твоя мама и мой брат тому доказательства.
– Твой брат продолжает жить, – Произнесла я, – Да, он носит траур – но и повод у него серьёзный. Смерть супруги не забывается за неделю.
– Всем кажется, что прошло не так уж много времени, – Собеседник вздохнул и опустил взгляд, – На самом деле минуло уже три года. И, могу поклясться, у Джейкоба за это время не было девушки. Не то, что подруги или возлюбленной – просто партнёрши на одну ночь. Понимаешь? Три года. А ему всего двадцать восемь лет.
Я затаила дыхание, уже нисколько не думая об обещании. Меня просто волновала судьба этого человека. Джошуа продолжил рассказ:
– Это был тёплый летний вечер, – Джошуа посмотрел на звёздное небо, стараясь избегать моего взгляда, – Я уже готовился ко сну и почти дремал на ходу, переодеваясь в пижаму. Я помню все мелочи: цвет своих пижамных штанов. Погоду. Свои мысли о симпатичной девушке… Ворвался брат. Он был в тёмно-синем халате, что противоречило всякому этикету. «Джошуа, сделай что-нибудь!». Я не задавал лишних вопросов, просто полетел за ним. Мы быстро бежали по дворцовым коридорам… Наши комнаты находятся близко, но тогда, казалось, их разделяли мили. Он привёл меня в собственную комнату для умывания. И в ещё горячей ванне лежала Эрика. Я взглянул ей в лицо и сразу всё понял. Брат вытащил жену из воды, но было слишком поздно. Он делал ей искусственное дыхание, давил на грудь… И кричал, кричал, кричал!..
Чуть менее эмоционально рассказчик продолжил:
– Позже врачи пришли к выводу, что от слишком горячей воды у неё закружилась голова, и она то ли просто почувствовала слабость, то ли потеряла сознание… Скорее, потеряла сознание – и утонула. Это была всего лишь неприятность – слишком горячая вода. Но она стоила жизни Эрике и её ребёнку. О беременности мы узнали только после смерти – и лучше бы не знали вообще.
Поток откровений иссяк. Я видела, что Джошуа вновь переживает события страшной ночи. Я нарушила тишину, чтобы не дать ему окончательно погрузиться в то, чего уже не изменишь.
– Джейкоб поклялся хранить жене вечную верность? – Осторожно спросила я.
– Нет, – Рассеянно произнёс Джошуа, – Насколько мне известно. У себя в душе, может, и поклялся, но он не давал обетов и не бил себя кулаками в грудь. На кладбище вообще не проронил ни слезинки, и поэтому мне показалось, что его печаль не слишком глубока. Они же прожили вместе меньше года… Но я ошибался. Ничего не проходит бесследно, – Чуть тише он повторил, – Ничего не проходит бесследно.

Глава X.

Удивительно, но после столь мрачной темы Джошуа смог вернуть разговор в прежнее русло. Лёгкость и чувство юмора были очень ценными его качествами. Не знаю, каким он будет правителем, если им станет, но собеседник в высшей степени приятный.
Когда я уже не могла справляться с усталостью и начала слишком часто зевать, Джошуа предложил войти к нему в палатку. Я немного испугалась, но он сказал, что так будет безопаснее для меня – неизвестно, насколько сексуально голодны его люди.
Мы немного поспорили, буду ли я спать в его спальном мешке или в отдельном. Чуть поломавшись, я уступила, и мы заснули в обнимку, тесно прижатые друг к другу.

Проснувшись утром, я удивилась, как могла не заметить, что Джошуа вылез из спального мешка, и стало гораздо свободнее. Должно быть, на глубокий сон влиял горный воздух.
Только сладко потянувшись, я заметила в углу человека. Это был второй брат Рафаэр, натягивающий кожаный сапог.
– Доброе утро, Джейкоб, – Улыбнулась я.
– Доброе утро.
Он, как всегда, был одет в чёрное. Взгляд чуть отстранённый. Печаль в карих глазах.
Стоило поддержать вежливый разговор, как на балу – уже не из-за обещания, а просто чтобы отвлечь и поднять настроение. Но в прошлый раз эта тактика провалилась. Сейчас я решила сказать то, что действительно думаю:
– Я очень сожалею о Вашей жене.
Он взглянул прямо на меня, и теперь в глазах полыхал гнев. Тем не менее, ответил мужчина вежливо:
– То же самое могу сказать о Вашем отце.
Я начала лепетать:
– Спасибо… но… он же развязал войну с Вашей страной, так что… Вы не обязаны…
– Он человек, и он умер. Мне жаль его. То, что я не одобряю его политику – другой вопрос.
Я сказала то, о чём не говорила больше ни с кем:
– На самом деле, я тоже не одобряю его политику.
Джейкоб застыл с сапогом в руке и явно удивился:
– Больше не говорите об этом ни с кем. Ваша династия и так под угрозой, – Внезапно Джейкоб проявил чуть больше интереса, – Одно из Ваших предвыборных обещаний – мир с нашей страной. Как Вы собираетесь этого добиться?
– Это… ну… Я планировала подружиться с кем-то из вас, или с Джошуа, или с Вами…
– Мы мало что решаем, отец не советуется с нами. Не думаю, что Ваша идея претворится в жизнь.
– Но Вы лично хотели бы этого?
Джейкоб перестал сверлить меня глазами и, подумав, произнёс:
– Я очень зол на Вашего отца, – Он вздохнул, справился с сапогом и пустился в рассуждения, – У Литерии была не лучшая ситуация с Эрстроудом, наши страны находились на грани войны, поэтому король и выдал Эрику за меня. Наш брак создал мир, который был едва-едва прочнее бумаги, но, всё же, мир. Ваш отец мечтал захватить Литерию, но понимал, что в одиночку Саларис не справится. Он заключил союз с родителями Эрики чуть ли не на следующий день после похорон. Как я понял, он сказал, что я не уберёг их дочь… И вскоре две страны напали на нашу. Эдварда не волновала смерть молодой женщины – она стала просто политическим инструментом, – Тяжелее вздохнув, собеседник продолжил, – Война слишком изматывает население, и я понимаю, что она должна прекратиться. Хочу ли я этого? Пожалуй, нет.
Замолчав, он устало потёр шею.
Я ужаснулась. Знала, конечно, что политика – грязное дело. И, помня отца, не сомневалась, что Эдвард II мог так поступить. Я понимала печаль родителей Эрики, которую они подменили местью, но не понимала, как ситуацией можно столь подло воспользоваться. Было стыдно.
– Это не должно тебя задевать, – Вдруг произнесла я, – Это просто политика. Он мог использовать любое обстоятельство, которое бы счёл пригодным. Мне жаль, что таким обстоятельством стала смерть твоей жены, – Я добавила ещё одну вещь, в которой была уверенна, – На самом деле, здесь нет твоей вины.
Он мгновенно помрачнел и вперил в меня взгляд, полный агрессии. Я не поняла, что именно сказала не так, но не вызывало сомнений, что произнесённая реплика была лишней.
Стало страшно. Было ощущение, что Джейкоб готов применить силу.
– Всё ещё здесь, сони? – В палатку просунулся Джошуа, улыбка не сходила с его лица, – Завтрак стынет и ждёт вас!
Он, сам того не зная, мгновенно разрядил обстановку. К сожалению, это изменило только моё настроение.
– Не сомневаюсь, у моего брата очень длинный язык, но тебя там не было, и ты ничего не знаешь. Горюй по отцу – отцу, который использовал трагедию в качестве козырного туза. Оплакивай его, а в мои дела не лезь. И, да – я не припомню, чтобы переходил с тобой на «ты».
После этих слов Джейкоб вылетел из палатки. Мы с Джошуа удивлённо переглянулись, но слов никто не находил.

Завтрак действительно был вкусным, но сейчас он не обрадовал.
У братьев здесь не было кареты, и меня посадили верхом, к счастью, в дамское седло. Я ехала понурая. Что я за человек?! Хотела отвлечь и помочь, а в результате только разозлила. Пока я не завела этого разговора, Джейкоб не казался мне агрессивным человеком. Мелькнул крошечный свет – может, ему будет проще справиться со злостью на меня, чем с личной скорбью? Но, даже если и так – это не оправдывало моего поведения.
– Прости меня, – Грустно произнёс Джошуа, подведя коня вплотную к моему. У него был пегий и, несомненно, сильный конь, но не слишком молодой. Мне он выдал гнедую кобылу, довольно красивую и умную; жаль, я не знала, как её зовут, а с собой у меня не было даже яблочка, – Всё было так хорошо… А Джейкоб всё испортил.
– Это я всё испортила, – Произнесла я, глядя вниз, – Полезла не в своё дело.
– Может быть, но то, как он разговаривал с тобой, было непростительно. Никогда его не видел таким грубым. На самом деле, раньше он был таким же обаятельным и весёлым, как я, – Парень пустился в воспоминания. Я слушала с интересом, – Может, даже лучше, всё же, он старший из близнецов. Я чуть завидовал ему, но по-доброму – мы всегда были лучшими друзьями. Вместе разыгрывали придворных, веселились на балах… А после Эрики он погрузился в себя. Сначала я дал ему время побыть наедине со скорбью, после начал привлекать к общественной жизни. Но это не дало плодов. Он всё ещё убит горем.
– Наверное, он по-настоящему любил жену, – Произнесла я.
– Я не отдавал себе в этом отчёта до недавнего времени, – Ответил Джошуа, – Мне казалось,он женился по велению отца, и его чувства к жене не намного сильнее умеренной симпатии. Время показало, что я ошибался, – Я подняла взгляд почти одновременно с тем, как Джошуа сказал, – Дальше нам нельзя. Ты доберёшься сама?
Я увидела в отдалении королевский дворец. Подвергать людей опасности я не хотела и тут же заверила:
– Конечно, доберусь. Не переживай, – Я тепло улыбнулась, – Мы…
– Да-да?
– Увидимся снова?
Он просиял:
– Придётся что-то придумывать, но мне нет равных в нарушении правил, – Джошуа подмигнул, – Не забывай меня, принцесса. Скоро я дам о себе знать.
Ему всё-таки удалось поднять мне настроение. В самом лучшем расположении духа, я поскакала к дому.

Глава XI.

Почти доскакав до дворца, я поняла, что не обсудила вопрос возвращения кобылы. Думаю, в нашей конюшне найдётся место для неё, но, возможно, стоило пойти пешком и сразу отдать животное хозяевам. Как бы то ни было, пока забота о ней легла на мои плечи.
– А ведь я даже не знаю, как тебя зовут, – Пробормотала я.
Заведя лошадь в стойло, я дала указания конюху, но пояснила, что она поживёт у нас временно.
Всё ещё улыбаясь, я прошла к парадным воротам.
– Принцесса! – Нагнал меня страж, – Слава Богу, Вы здесь!
– Что-то случилось? – Насторожилась я.
– Вся королевская стража прочёсывает горы!
– А мои сёстры? – Испугалась я.
– Их Высочества в безопасности и ждут Вас.
Чудесно. Они просто взяли и уехали без меня.
Я спросила у слуг, где могу найти сестёр. На лицах всех, кого я встречала, читалось облегчение. Может, они волновались за меня даже больше, чем мои родственницы.
Открывая дверь монаршего кабинета, я услышала голос Жозефин:
– Разве смысл не в том, чтобы пройти все испытания? – Спокойно произнесла она.
Я зашла в помещение.
Первой меня заметила именно старшая сестра:
– Где ты была? – И, к моему неудовольствию, в голосе слышалось больше укора, чем беспокойства или облегчения.
– Я… эм… Подвернула ногу и не смогла дойти до вас. Пришлось остаться на ночь в горах, пока не стало лучше.
– Ты слишком легко одета, – Также жёстко произнесла сестра, – Ты бы замёрзла ночью в горах. Где ты была?
Мелькнула мысль сказать, что я вернулась к матери и переночевала в её домике, но до него было слишком далеко, когда карета сломалась.
– Меня похищали.
– Кто?
– Боже! Зачем? – Вмешалась в разговор Диана, – Как ты сбежала? Тебя изнасиловали?
– Нет, – Ответила я, – Похитил человек, который видел меня на балу, я ему понравилась, и… – Я не хотела называть имени и отвлекла их внимание, – Мне не причинили боли и даже накормили. Я в порядке. Что вы обсуждаете?
Рядом стоял Джефферс, которому, как мне показалось, не доставило радости моё появление. Я для него – лишний конкурент, хоть формально он и не участвует в выборах. Он сам выдвинул мою кандидатуру, что оставалось для меня загадкой, но, думается, не стал бы слишком печалиться, затеряйся я где-то в горах.
Мелькнула мысль, что они обсуждают выборы.
Жозефин, сидевшая, что, как мне показалось, пока неуместно, в кресле короля, устало произнесла:
– Я пытаюсь убедить Джейкоба в том, что, раз Диана не прошла испытания, её кандидатуру следует снять.
– Мы уже говорили об этом! – В своей раздражающе эмоциональной манере крикнула Диана, – Мою кандидатуру могли снять, если бы я отказалась! В случае неудачи мои шансы просто снижаются.
– Это было сказано, как мера предосторожности – мама могла оказаться невменяемой и просто неспособной к разговору. Но она нормально поговорила с нами. Просто не посчитала нужным давать тебе благословение – и это её выбор.
Мне была понятна дилемма. С одной стороны, Джефферс не мог пойти против своего же слова. С другой – то, что говорила Жозефин, было разумно. И я не совсем понимала, как именно будет выглядеть «снижение шансов» – народу наплевать на благословение нашей мамы.
– Кто сказал, что она адекватна? Может, это голоса в её голове диктовали ей!
– Даже если и…
– А ты что думаешь, Эйприл? – Спросил Джефферс.
Я задумалась и, наконец, произнесла:
– Я думаю, Диана должна продолжить участие в выборах. Вы же обещали, – И бросила то, что должно было обезопасить меня и Жозефин, – Но на тех условиях, что её шансы действительно снизятся. И на условиях, что в последующих испытаниях будет та же поблажка – для всех нас.
– Разумный вариант, – Поддержала старшая сестра, – Меня он устраивает.
– Меня тоже, – Ответила средняя.
– Прекрасно, – Подытожил Джефферс, – Мы так и поступим. Снижение шансов… Я думаю, Диана, мы не засчитаем пятнадцать процентов голосов, которые подданные отдадут за Вас.
– Лучше, чем вообще неучастие в выборах, – Поджала губы сестра.
На том и остановились.

Я, не в силах скрыть улыбку, отправилась в комнату и заперлась там, читая книжку. Главный герой романа был темноволосым и темноглазым, что всколыхнуло воспоминания. Погрузиться в текст не удавалось – меня отвлекали мысли о ночном приключении.
– Можно? – Постучала Жозефин.
– Проходи, – Улыбнулась я и, понимая, что Жозефин не позволит себе такую наглость, как Диана, произнесла, – Садись.
– Спасибо, – Она едва-едва села на край кровати, – И, всё же, что случилось в горах?
– Я уже рассказывала: романтическое похищение.
– Эйприл, если тебе угрожали, в опасности все мы. Это не игрушки. Тебе стоит сказать сразу, или…
– Меня действительно похитили для прогулки под звёздами. Мне не причиняли зла.
– Хорошо, – Произнесла Жозефин, – Хорошо, – А потом совершенно неожиданно добавила, – Как он тебе?
– Кто? – Не врубилась я.
– Тот, кто тебя похищал! – Рассмеялась обычно хмурая сестрица, – Кто он? Он тебе нравится?
– Так близко мы общались только сегодня ночью, – Улыбнулась я, – Рано делать выводы.
– Я его знаю?
– Вряд ли… – Уклончиво ответила я.
– Не буду лезть в твои секреты, – Подмигнула сестра, – Просто скажи – его симпатия взаимна?
– В смысле, понравился ли он мне? – Она кивнула, – Ну, с ним было интересно, весело и легко.
– Я рада, что эту ночь ты не провела с мерзким гоблином, – Мы обе захихикали.
Мне понравилась перемена в настроении Жозефин: я давно не видела её такой беспечной. И пожалела о том, что у меня был припасён вопрос, не задать который я не могла:
– Я не хочу портить тебе настроение, но… – Она мгновенно напряглась, – Как тебе удалось справиться со скорбью?
Она пожала плечами:
– Меня отвлекают выборы. К тому же, отец…
– Не по отцу. По Айзеку.
Лицо её заметно погрустнело:
– Айзек… – Отведя взгляд, она заговорила спокойно, с едва уловимой ноткой печали, – Когда отец отправил его на войну, я уже понимала, что прощаюсь навсегда. Учитывая, как «любил» отец моего мужа, не вызывало сомнений, что его отправят в самое пекло. И, когда пришла похоронка, она не стала сюрпризом. Может, чуть помогло то, что тело в Саларис не доставили и, как таковых, похорон не было. Не знаю, – Жозефин смогла даже немного улыбнуться, перейдя к следующей части монолога, – Но у меня осталась частичка Айзека. Воспитывая ребёнка, невозможно долго скорбеть и переживать боль потери: время идёт, малышка растёт, а ей нужна мать. Я нужна Айрис. Разве я могу замкнуться в себе?
– То есть, ради дочери ты делаешь вид, что всё хорошо, а на самом деле каждый день скучаешь по Айзеку?
– Да, я скучаю по Айзеку каждый день, но я не делаю вида, что всё хорошо. Дети – это огромная радость и, каждый раз входя в её комнату, я действительно забываю о своих проблемах, радуюсь общению и с удовольствием играю. Меня поддерживает то, что в мире остался плод нашей любви – доченька. Она напоминает мне отца – те же зелёные глазки, те же ямочки на щёчках. Айзек остался и в ней, и в моём сердце. Именно ради этой памяти я должна двигаться дальше.
– Мой знакомый попал в подобную ситуацию, – Произнесла я, – Он тоже потерял супругу. Но у них не было детей. Что бы ты ему посоветовала?
– Легко давать советы, – Вздохнула она, – Скажем так – ему стоит держаться поближе к семье и дорогим людям. Постепенно, с их помощью, вливаться в общественную жизнь. И как можно реже оставаться одному. Но, на самом деле…
Я замерла.
– Можно научиться жить с этим, можно улыбаться, можно оставаться открытым людям, всё так. И, всё равно, некоторые раны никогда не затягиваются.

Глава XII.

Я знала, куда должна поехать – мне следовало поехать туда очень, очень давно. Сейчас я нуждалась в поддержке семьи. Но не сестёр.
Подумав, что карету будут собирать слишком долго, и, не желая привлекать внимания сестёр, я решила поскакать верхом. Подумав, я выбрала безымянную лошадь, доставшуюся мне от Джошуа: она казалась вполне дружелюбной и готовой к прогулке.
Смутно помня дорогу, я, тем не менее, доскакала до нужного места довольно быстро. Мелькнула мысль – может, меня не пустят?.. Хотя с какой стати?
Я постучала во входную дверь:
– К ней можно?
– Проходите, принцесса, она только-только закончила дневной сон.
Всё та же маленькая, почти пустая гостиная. Всё тот же запах тушёной капусты.
Я порадовалась, что не приехала на час раньше. Когда я вошла в комнату мамы, она лежала на кровати и читала книгу. Меня поразила схожесть наших поз и любимых занятий.
– Эйприл? – Улыбнулась она, вставая.
– Да, я… я тебе не помешала?
– Нет. Тут бывает одиноко. Я рада, что ты пришла. Присаживайся.
Сама она переместилась на кресло, я же села на краешек кровати.
– Как ты себя… словом… как ты?
– Я в сумасшедшем доме, – К моему удивлению, рассмеялась она, – Как я могу быть?
– С тобой обращаются грубо? – Мгновенно напряглась я.
– Нет, конечно, нет. Врачи, сиделки… они добрые люди, но не особо желают со мной общаться. Равнодушно выполняют свои обязанности. Мой свет в окошке – когда появляется или Жозефин, или Эйва.
Я постаралась не начинать разговор об Эйве. К счастью, она сама переменила тему:
– В прошлый раз нам почти не дали поговорить. Кошки – это мило, но я хочу знать о тебе большее.
– Как и я о тебе.
– Задавай вопросы, – Улыбнулась мама, – Я в состоянии немного сдержать любопытство.
– Как с тобой случилось то… Ну, то, что случилось?
Её взгляд стал чуть более жёстким, но не злым.
– В какой-то момент я потеряла сознание. Не могу сказать, отчего, но, когда очнулась, не помнила около прошедшей недели, как мне сказали. А в голове раздавался мужской голос. Он не был угрожающим и никак не пытался мной управлять, но он говорил что-то о Божественном предназначении, ангелах, демонах… И они стали появляться. Я видела и чёрта с красным лицом, рогами и копытами, и кошку в палате больницы, и то, как расцвёл засохший цветок, и то, как загорелись занавески… Я кричала, звала на помощь, но никто не приходил. А, когда пришёл Эдвард, он сказал, что ничего этого нет. Я не верила, говорила врачам: «Посмотрите, это же чёрт!», но мне говорили, что я ненормальная. Но, нет же… Это они ненормальные… Я видела чёрта… И занавески горели…
– Сейчас ты тоже его видишь?
– Очень редко, чаще перед сном. Он насмехается надо мной и почти сразу исчезает. Но он не преследует меня. Нет. Ничего такого.
Я замолчала, жалея, что затронула эту тему. Я всё равно не смогу ничем помочь.
– Теперь твоя очередь рассказывать о себе.
Начался лёгкий, интересный разговор. Мы говорили обо всём: вспоминали дворец и каждый его уголок. Мама рассказывала мне о том, какими мои сёстры были маленькими (трагедия случилась, когда мне было меньше месяца, так что моего детства мама не помнит). Обсуждали советников, которых успели узнать мы обе, но не углублялись в политику. В тот момент, когда я со смехом рассказывала, как Диана однажды вылила на голову советнику ведро воды, когда тот проходил под окнами, мама вдруг сказала:
– Нет, не стоит.
Я остановилась на полуслове:
– Я тоже её не одобряю, и…
– Не стоит, дорогая, – Мама обратилась к кому-то, стоявшему у меня за спиной и, не переставая улыбаться, закатила глаза, – Эйва, я не просила чаю.
Я обернулась, надеясь, что сиделка вошка внутрь, а я даже не заметила этого, увлечённая разговором. Как я и опасалась, за моей спиной никого не было.
– Эйва, это моя дочь, Эйприл.
Не зная, что делать в таких ситуациях, я решила подыграть:
– Здравствуй, Эйва.
Я не знала, к кому обращаюсь – к ребёнку, к старухе или вообще к светящемуся шару.
– Здесь уместнее: «Здравствуйте», – Пожурила меня мама, – Всё же, она гораздо старше тебя.
– Простите, гм… Здравствуйте,Эйва.
Решив, что фарс окончен, я стала ждать, пока Эйва уйдёт, и внимание матери снова остановится на мне. Так и случилось, после ещё одной реплики:
– Конечно, отдыхай! До ужина я тебя не побеспокою.
Я не знала, что ещё сказать. Возникла неловкость. Эйва не желает никого убивать, просто делает скверный чай – что к лучшему, но я впервые говорю с чужой галлюцинацией. Я начала потирать шею, собираясь придумать повод для ухода так, чтобы он не выглядел, как позорное бегство.
– Вечно она со своим чаем, – Устало вздохнула мама, – И, клянусь, она ну вообще не умеет его заваривать, не пробуй, – Она перевела взгляд и вдруг сменила тему, – Прости. Я же так и не спросила у тебя самого главного.
– Чего же?
– У тебя есть возлюбленный?
Мама заговорщицки посмотрела на меня, что заставило её глаза заблестеть и сразу же сделало лицо моложе лет на пять.
– Нет. Нет, ну…
Я зарделась.
– Ты можешь всё мне рассказать, – Ласково произнесла она, – Тем более, если нужен материнский совет.
Подумав, я решила довериться ей. Наверное, я никогда не говорила по душам с кем-то, кто считается моей семьёй.
Я начала:
– Есть один человек… Мы знакомы совсем недавно и, на самом деле, у нас ещё ничего не было. Даже поцелуев, – Мама заинтересованно кивнула, – И, честно, он хорош всем! Он весёлый, лёгкий, смешливый. Он очень популярен в свете, красив, и о таком могла бы мечтать любая девушка! Его брат-близнец совсем другой – мрачный, серьёзный, отстранённый. Но…
Я стушевалась и замолчала, пытаясь разобраться в собственных чувствах.
– Но тебя тянет именно к его брату, – Озвучила мою мысль она.
Мне стало неловко. Я заправила волосы за уши и перевела взгляд.
– Понимаешь, Джошуа… Ну, первый брат. Он слишком… простой и доступный. С ним весело проводить время, но, стоит нам расстаться, я не скучаю по нему. Не думаю о нём. Мне, определённо, хочется с ним встретиться ещё раз… но это больше чувство, что я обрела друга, чем нечто большее.
– А второй брат? Какие у вас отношения?
– Сложные, – Произнесла я, найдя нужное слово, – Он вполне вежлив, пока я не обсуждаю личные темы, но на откровенность не идёт. Мне кажется, я его не интересую. Думаю, он всё ещё любит свою умершую жену.
– И, возможно, именно поэтому он тебе более интересен, – Пожала плечами мама, – Джошуа уже у твоих ног, а…
– Джейкоб, – Подсказала я.
– Джейкоб. А Джейкоб представляет собой загадку и более интересную добычу. То, что даётся легко, никогда не вызывает трепета.
Я замолчала. В её словах, определённо, был смысл.
– Что ты говорила о материнском совете? – Поддразнила я.
– Материнский совет? Ммм… – Она накрутила локон волос на палец, – Общайся с обоими в той манере, в которой тебе комфортно, и пока не делай выбора. Конечно, быть надо с тем, кого любишь… Но то, что находится за мрачностью Джейкоба, может тебе и не понравиться, а Джошуа – вот он, забавный и симпатичный. Узнай обоих получше и не предпринимай поспешных решений.
Я уже открыла рот, чтобы поблагодарить, но в дверь комнатушки просунулся медработник.
– Ваше Высочество, пациентка утомилась, – Он обратился к матери, -Вам пора отдыхать.
– Вовсе нет, – Жёстко ответила мама.
– Он прав, – Вежливо улыбнулась я, хотя мне и не хотелось прощаться, – Мне стоит дать тебе поспать. Я заеду в ближайшее время.
Мелькнула мысль – может, обнять её на прощание?.. Медработник поманил меня. Я встала с кровати.
– Была рада поболтать, Эйприл! Буду ждать твоего следующего приезда.

Глава XII.

Мне было грустно, несмотря на приятный разговор.
Всю свою жизнь я думала, что не нужна семье. Но вот она – мама, расспрашивающая меня обо всём и дающая разумные советы. Иногда я чувствовала себя одиноко, но ужаснулась, представив, насколько же одиноко было все эти годыей. Я хотя бы была среди людей, пусть и не жаждущих со мной общаться. У меня было хоть что-то: вежливый разговор за завтраком. Занятия с учителями. Подтрунивания слуг, наконец. А она осталась заперта с людьми, которые не видели смысла с ней контактировать. Единственным её другом была Эйва – и то, как я понимаю, она не присутствовала в её голове всегда.
Я ощутила себя последней тварью, за то, что испугалась и бросила её.
– Псссс, – Меня отвлекли. Я обернулась.
В тени дерева стоял Джошуа.
– Очередное похищение? – Улыбнулась я, и только тут заметила, что он одет в чёрное. Волосы собраны в хвост, и их длины не разглядеть.
– Я не отниму много твоего времени, – По голосу стало понятно, что это Джейкоб, – Просто хотел извиниться.
– За что? – Спросила я, – Это я полезла со своими сожалениями, на что не имела никакого права.
– Ты просто выразила соболезнования, а я повёл себя, как тварь. Уж не знаю, насколько я виноват в том, что не уберёг жену, но твоей-то вины в этом точно нет.
Я не стала спорить:
– Просто твой брат сказал мне, что прошло уже три года, а ты так и не оправился… И я подумала, что могу хотя бы попытаться помочь… Ну, насколько это в моих силах.
– Это не твоя вина и уж точно не твоя проблема, – Едва-едва улыбнулся он, – Я взрослый мальчик, и сам способен справиться.
Мы стояли довольно далеко от лошади. Стражи со мной не было.
– Может, прогуляемся?
Поколебавшись секунду, он произнёс:
– Ничего не имею против.

Мы молчали, бродя по каменистым дорожкам между редкими деревьями.
– Почему ты решила, что должна мне помочь? – Вдруг спросил парень, – Или удобнее будет на «Вы»?
– Только на «ты», – Улыбнулась я, но улыбка тут же увяла, – Просто я могу понять, что ты чувствуешь.
– Вы были близки с отцом?
– Нет, не слишком. Я не о нём, – Я вздохнула и ответила, – Моя старшая сестра потеряла мужа на войне.
Он недолго молчал:
– Айзек Джилс… Скандальный брак, – Джейкоб не стал выражать соболезнований, – Как давно это случилось?
– Два года назад.
– И как Жозефин?
– Они очень любили друг друга, и я думала, что, когда умрёт Айзек, сестра умрёт вместе с ним. Может, только морально, а, может, и сделает с собой что-то, – Я передёрнула плечами, – И, да, какое-то время она постоянно плакала в саду, стоя около одной из статуй… Но сейчас она в порядке. Да, она не забудет Айзека, но её жизнь продолжается. Во многом на её восстановление влияет дочь, конечно, и у тебя такой поддержки нет, но… Это не повод похоронить и себя.
Джейкоб молчал, с интересом меня разглядывая.
– Даже если ты очень сильно любил жену… Ты бы хотел, чтобы в случае твоей смерти умерла и она? Уверена, она бы не хотела, чтобы ты замкнулся в себе. И, сколь бы не была сильной боль…
– Это не боль, – Угрюмо оборвал меня собеседник, – Это чувство вины.
Я опешила.
– Причём здесь ты?
– В самом факте смерти – ни при чём, – Он отвёл глаза, – Но, понимаешь… Я не относился к ней так, как должен был.
Я ждала, не решаясь подгонять. Собравшись с мыслями, собеседник продолжил:
– В день перед помолвкой отец мне прямо сказал: «Сын, твой брак будет заключён в интересах страны». Я осознавал свой долг и не был против. К слову, внешне Эрика мне понравилась, но я не знал её; мы едва виделись на балах. После свадьбы ситуация почти не изменилась: днём она занималась общественными делами, вроде помощи дому сирот, а меня интересовали развлечения. Мы были вместе только в спальне и на мероприятиях, где принцу положено быть с женой, – Он одёрнул хвост, – Возможно, она была потрясающим человеком, но мне было всё равно. Для меня она была, ну… данностью. Приложением. Я был любезен с ней, мы почти не ссорились… Но я никогда на самом деле её не ценил. Меня почти не волновало, что она рядом. А потом…
Он ещё больше помрачнел:
– Я увидел её лицо в тот день. Меня обуял ужас, да… Но внутри ничего не разбилось. Меня ужасал сам факт смерти, но не то, что я потерял кого-то близкого. На похоронах многие плакали из вежливости или просто потому что ей было всего двадцать два, но были и другие слёзы. Её родители кидались на гроб, а я… ну… Просто стоял, не в силах оторвать взгляд от мёртвого лица.Мне было всё равно. И… в какой-то момент мне просто стало страшно.
Я молчала, затаив дыхание. Он продолжил чуть громче, не отдавая себе отчёта в этом:
– Я просто понял, что в моей жизни ничего не изменится. В моём сердце ничего не разбилось. Мне было жаль её, как человека, но я не потерял любимую женщину. И поэтому я стал носить траур, поэтому не встречаюсь ни с кем. Да, между нами это уже ничего не изменит, но я должен отдать последнюю дань уважения. Чтобы хоть как-то оправдать себя.
– Знаешь… – Произнесла я, – Я видела смерть отца собственными глазами. Он умер, когда я навещала его. И точно то же самое –меня ужаснула смерть, но… не было ощущения, что я теряю что-то важное. Просто… ну, его не стало.
Я смотрела себе под ноги, стараясь обдумать, что сказать дальше:
– Возможно, Эрика была потрясающим человеком и заслуживала большего, но… Сердцу не прикажешь. Ты не виноват, что не любил её.
– Возможно, но… мне кажется, я должен сделать для неё хоть что-то, пусть и посмертно.
Солнышко вышло из-за туч. Я отметила, что волосы моего спутника в подобном свете кажутся не чёрными, а каштановыми.
– Я нашёл тебя не только ради извинений, – Вдруг вспомнил он, протягивая мне небольшой конверт.
– От Джошуа? – Не смогла скрыть улыбки я.
– Да, и он планирует какую-то очередную авантюру, – Собеседник был на грани того, чтобы улыбнуться, – Сама прочитаешь.
– А, да! – Вспомнила я, – Как я верну вам лошадь?
– Лошадь? – Недоверчиво посмотрел на меня он.
– Я скакала на ней во дворец. И сейчас прискакала на ней, но мне ещё скакать обратно… О ней заботятся, но…
– У нас много лошадей, – Пожал плечами принц, – Ты можешь просто оставить её у себя.
– Да, но, как же…
– Если неуверена, спроси у брата, но, убеждён, он скажет то же самое.
– Спасибо… – Удивилась я, – Да… Я позабочусь о ней.
Прежде, чем Джейкоб ушёл, я спросила:
– Как её зовут?
– Ариадна.

Глава XIII.

Скача на кобыле, я много думала.
У меня никогда не было собственной лошади или хотя бы пони. В смысле, во дворце было полно лошадок, и я могла пользоваться любой из них, но… это ведь совсем другое. Собственная лошадь – это же почти лучший друг. Ну, вот, у меня она появилась.
– Тпру, тпру! – Приказала я, – Да ты устала, девочка моя! Сейчас.
Я слезла с кобылы, достала из седельной сумки морковь и протянула ей. Ариадна мягко взяла её, облизав мне руку, не задевая пальцы зубами.
– Хорошая девочка, – Я трепала Ариадну по холке, – Хорошая.
Я привязала лошадь к дереву, а сама устроилась под ним и надорвала конверт, не в силах сдержать любопытства.
«Дорогая Эйприл!
Наше свидание в горах было просто потрясающим, и я, как и обещал, снова подаю весточку о себе.
В городе Рихстер, недалеко от столицы, есть таверна «Золотой луч». Там собираются все пьянчуги окрестностей, и на одну сбежавшую принцессу никто не обратит внимания. Беги тайком, на лошади, на которой возвращалась во дворец (её имя – Ариадна, и это мой тебе подарок). К письму приложена карта, где отмечена и таверна, и тайник, в котором спрятано крестьянское платье (надеюсь, я угадал с размером) и парик. Жду тебя в полночь в «Золотом луче» через два дня, готовой к танцам до упаду и крепким напиткам.
Навеки твой, Джошуа».
Ещё раз прочитав его, я тут же разорвала письмо и усмехнулась.

Пустившись в путь, я невольно улыбнулась. Главным обещанием, данным отцу, был мир с Литерией. Я обещала выйти за Джейкоба, но, кажется, не играет особой роли, кто из братьев это будет: важно, чтобы он носил фамилию Рафаэр. Джейкоб скорбит по ушедшей жене, а Джошуа… весёлый, милый Джошуа почти у моих ног. Не имеет особого значения, кому я симпатизирую больше.

Вернувшись и узнав у слуг, где мои сёстры, я поспешила к монаршему кабинету:
– Все в сборе, – Улыбнулась Диана.
– Обсуждение выборов? – Посерьёзнела я.
– Да. Подготовка ко второму испытанию начнётся завтра утром.
– Подготовка? – Удивилась я.
– Да. Это испытание будет на силу, так что вам всем понадобятся индивидуальные уроки, которые продлятся два дня.
– И что представляет собой второе испытание? – Спросила Жозефин.
– Рукопашный бой. Не друг с другом, – Мы открыли рты. Нас никогда этому не обучали! – Против каждой из вас поставят воительницу, прошедшую обучение. Ваша задача, конечно, не победить её – только выдержать три минуты, и не потерять сознание.
– От неё можно будет убежать? – Спросила я.
– Вряд ли. Арена будет огорожена, и места будет не так много.
– «Арена»! – Взвизгнула Диана, – Я принцесса, а не цирковая лошадь!
– Надеюсь, Вы помните о том разговоре, что состоялся здесь же днём назад? – Спросила Жозефин, – В случае провала наши шансы снижаются, но не исчезают совсем.
– Разумеется, Ваше Высочество.
– Можете идти, – Королевским тоном произнесла Жозефин. Все, кроме неё, заторопились к выходу, – Эйприл!
– Да?
– Останься.

Проводя взглядом остальных, я с тоской плюхнулась в кресло.
– Ты опять была с тем молодым человеком? – Спросила сестра, -На этот раз, по доброй воле?
Я не знала, что сказать, но посвящать её в то, что я была у мамы, совсем не хотелось.
– Да, я ездила к нему.
– Может, это заставит тебя забыть Джейкоба… Расскажи о нём.
Было забавно то, что она считала, что этот парень мог заставить меня забыть о Джейкобе. Это и был Джейкоб!
– Он… мрачный, серьёзный. Даже угрюмый. Но мне нравится находиться рядом с ним, нравится разгадывать его. Он какой-то… потусторонний.
– Айзек тоже был таким, – Отвела взгляд Жозефин, – Он работал в королевской страже и уже успел поучаствовать в настоящих сражениях. У него была израненная душа…
Она вздохнула. Я слушала.
– Сначала я, как и все, сторонилась его, потому что он не производил впечатления приятного человека. Но, когда однажды мы разговорились, я поняла, насколько он глубок и серьёзен, и… он стал для меня целым миром. Может, с ним не всегда было легко, но в те моменты, когда он преодолевал скорбь, он светился, как солнце. Я была его спасением. Так что, должна предупредить: если у тебя в мыслях только лёгкий флирт с этим человеком, лучше оставь его в покое. Оно того не стоит.
Я сама не ожидала того, что ответила:
– Нет. Я тоже хочу стать его спасением.
Повисла пауза.
– После смерти Айзека ты… дала какой-нибудь обет? В смысле, не встречаться ни с кем? Верность навсегда?
Он едва-едва рассмеялась.
– Нет. Конечно, нет. На момент трагедии мне исполнилось двадцать. Конечно, Айзек не хотел бы, чтобы я навеки осталась вдовой. И, спустя полтора года…
Она отвернулась и подавила улыбку.
– У тебя кто-то есть? – Спросила я.
– Есть, – Кокетливо ответила она, – У меня сегодня с ним встреча. Если хочешь, я могу вас познакомить.
– Спрашиваешь? Ещё бы!

Глава XIV.

Вечером мы шли по дорожкам весеннего сада.
– Айзек был совсем другим, – Говорила сестра, – Выправка, манера поведения… Ну, ты увидишь. И с ним это было… всепоглощающее, всеобъемлющее чувство. Такого уже больше не будет, и я смирилась с этим. С Джонатаном всё проще, но, несомненно, мне приятно проводить с ним время.
Я пожала плечами. Вот они – Джейкоб и Джошуа. С Джейкобом это всесильная тяга… а с Джошуа просто весело.
– Джонатан! – Улыбнулась сестра, помахав.
Не могу сказать, что их связь стала для меня сюрпризом. Уже когда сестра произнесла имя, мозг выдал правильную догадку – её избранником стал Джонатан Фирс.
Даже не знай я, кем является Джонатан, манера держаться выдала бы в нём дипломата. Он был послом Эрстроуда, жившим недалеко от двора. Я едва знала его, но то, что знала, говорило в его пользу.
Сейчас он стоял у каменной статуи, тепло улыбаясь, но не показывая зубов. В руках букет белых лилий – которые, я знаю, очень любила Жозефин. Он действительно отличался от Айзека: у первого мужа Жозефин было крепкое тело, тёмно-зелёные глаза, взгляд которых замечал любую угрозу, и жёсткие чёрные волосы. В образе Джонатана читалась принадлежность то ли к аристократии, то ли к богеме: шапка кудрей пшеничного цвета, светлая кожа, субтильное тело. Мне казалось, совсем разные типажи, но Жозефин это не останавливало.
– Привет, – Проворковала она.
– Привет. Это сиреневое платье очень тебе идёт.
– Да… – Она заправила прядь волос за ухо, – Спасибо.
– Эйприл, я так понимаю? – Он перевёл взгляд на меня и улыбнулся чуть шире, – Знакомство с семьёй?
– Да, если… если ты не против…
Впервые на моей памяти, Жозефин оробела.
– Что ты, я буду только рад! Чуть не забыл, – Он протянул сестре букет, – Прогуляемся по саду? Кажется, нас ждёт чудный вечер.

Выходила приятная прогулка. Джонатан не пытался приставать ко мне, хотя вёл себя в высшей степени любезно. Даже разговор о политике не приводил к конфликту: в конце концов, наши страны – союзники.
– Почему Вы дали обещание установить мир с Литерией? – Спросил у меня Джонатан.
– Ах, Джонатан, давай не о политике! – Вроде, беспечно, сказала Жозефин, но я поняла, что эта тема ей неприятна.
– Потому что так нужно, – Пожала плечами я, – К тому же, я обещала это отцу.
– Удивительно – учитывая то, что войну развязал именно он.
– Да, но, – Я провела рукой по волосам, собираясь с мыслями, – Перед смертью он сам понял, что войну Саларису не выиграть.
– Самонадеянность до добра не доводит, а он был очень самонадеян.
– Он был скверным королём, – Озвучила собственные мысли я.
Оба моих спутника ошеломлённо уставились на меня.
– Да, неправильно так говорить об умершем, но… он не был хорошим королём, – Я вздохнула, – У него был склочный характер, и налаживать контакты он не умел. Может, мы бы и выиграли войну с Литерией – будь у нас больше союзников, но, нет, его не беспокоили такие мелочи. Он развязал по-настоящему много войн, в которых потерпел поражение. А народ? Я вообще молчу про такие вещи, как культура, образование и здравоохранение – они его не заботили!
Я остановилась, только поняв, что кричу.
Мои собеседники переглянулись, явно потрясённые этой вспышкой.
– Вы ещё слишком юны, дорогая Эйприл, – Улыбнулся Джонатан, – Без войн невозможно обойтись, и не все из них можно выиграть.
– Но если подходить с умом…
– Если слишком долго готовиться и нападать только тогда, когда полностью уверен в успехе? Можно прослыть мягкотелым правителем,и войн станет вдвое больше. Может, Эдвард и вёл дела не лучшим образом, но он не позволил захватить Саларис. А если бы позволил? Ни шло бы речи ни о каком здравоохранении.
Собеседник явно был умён. На меня произвела впечатление его аргументация.
– А ты что думаешь по Литерии? – Спросил он у Жозефин.
– Я придерживаюсь мнения, что победа над Литерией принесёт пользу, – Она поправила шейное украшение, – Но нужна подготовка и другие страны-союзники.
В её словах был определённый смысл.
Было приятно поболтать с Джонатаном, но я решила, что знакомство с семьёй затянулось, и пора бы оставить их одних.
– Наверное, мне пора спать… – Зевнула я.
– Так рано? – Притворно удивилась Жозефин.
– Да… да, я так рано встала…
– Я провожу тебя, – Улыбнулась сестра и обратилась к Джонатану, – Жди меня в нашей беседке.
Кивнув, он пошёл в противоположном от дворца направлении. Мы пошли по другой дорожке.
– Ну, как он тебе? – Шепнула Жозефин.
– Они действительно очень разные с Айзеком, – Подумав, ответила я, – Джонатан не лучше и не хуже, просто… Я не думала, что это твой типаж.
– Мой, не мой, – Улыбнулась Жозефин, – Просто он мне понравился. Как ты думаешь, мы подходим друг другу?
Я задумалась. После жёсткого, серьёзного Айзека представлять с Жозефин кого-то столь простого и лёгкого было… странно. Но определённый смысл в этом есть.
– У меня немного опыта в этих делах, но… Он приятный человек. Тебе с ним хорошо. А то, что ты пока его не любишь… это изменится. Просто проводи с ним время и не задумывайся о большем.
– Спасибо. Мне приятно твоё одобрение.
После этих слов, мы разошлись.

Глава XV.

– Меня зовут Греттель, – Раздался по-военному чёткий голос, стоило мне зайти в комнату, где обычно тренировались рыцари, – Не Гретта, а Греттель. И я твой инструктор.
Я была удивлена. Обычно учителя обращались с нами на «Вы».
– Я уверена, что ни одна из вас не продержится заветных трёх минут, и моя задача, чтобы вы это сделали! Поскольку времени на тренировку мышц у нас особо нет, мы будем изучать конкретные приёмы – как блокировать и как уворачиваться.
– А…
– Молчать! Пространство будет огорожено, что тоже тебе не на руку. Итак, вот, что надо делать, если тебе бьют по голове – а соперница обязательно будет бить по голове.
Я хорошо запоминала блоки в теории, но, когда доходило до практики, всё вылетало из головы. Греттель швыряла меня по комнате и так, и этак. Мелькнула мысль: может, её послали, чтобы убить меня ещё до испытания?
– И это всё, на что ты способна? – Она помогла мне встать с пола после очередного позорного падения, – Дерись я в полную силу, от тебя бы уже живого места не осталось!
Я понимала, что она права, но хотелось защитить себя хотя бы словесно:
– Мы тренируемся уже час, а я всё ещё в сознании.
– Один удар в голову легко это исправит. Продолжаем!
Греттель было лет за сорок, но она по-настоящему крута: не дала ни шанса перейти к нападению. Если на арене мы будем сражаться с ней, три минуты никто из нас не выдержит.
– Ваш королевский образ жизни до добра не доводит, – Фыркнула наставница, повернувшись ко мне спиной, – Средняя – единственная пригодная для этой проверки.
– Диана? Почему? – Удивилась я.
– Хоть какая-то мускулатура есть, – Я знала, что Диана почти профессионально занималась конным спортом. Греттель перевела тему, – Занятие окончено, иди, валяйся на перине дальше.
Потирая ушибленный локоть, я вышла.

Диана встретила меня прямо у тренировочной комнаты.
– Нам надо пройти это испытание!
– Только не говори слова «тренировка», – Простонала я.
– Да-да, именно оно! Мы должны сражаться! Тренироваться друг на друге и нападать!
Подумав, я решила:
– Хорошо. Ты знаешь приёмы нападения?

В моей комнате мы избивали друг друга, как могли. Ну, «избивали» – сильно сказано. Точнее, Диана избивала. Я била лапками, как подвешенный кузнечик.
– Ты боишься ударить соперника, – Вдруг сказала она, – Ты быстро схватываешь и понимаешь болевые точки, но бьёшь вполсилы. Ты боишься навредить. Вот что, – Она встала напротив меня, – Обещаю, что не буду тебе мешать или уворачиваться – просто бей в челюсть так сильно, как только можешь.
– А если я выбью тебе зуб?
– Даже с выбитым зубом я буду выглядеть лучше тебя!
Я размахнулась со всей возможной силы, зажмурилась, и… Диана даже не шелохнулась.
– Ты хоть…
Вдруг она сама ударила меня по щеке так, что я отлетела назад и плюхнулась на кровать.
– Ты с ума сошла?!
Я проверила языком все свои зубы: на месте.
– Вот так она и будет тебя бить, – Диана потирала костяшки пальцев, – А ты едва-едва её погладишь.
– Попробовать ещё раз?
– Нет… Дело не в силе удара. Ты просто психологически боишься причинить боль сопернику. Но сейчас это не соперник – это враг, который отделяет тебя от престола. Тем более что этот враг гораздо сильнее тебя и обучен.
– Позволь мне…
– Отдыхай, принцесса, – Усмехнулась она, выходя из комнаты.

На следующее утро все синяки болели и ныли, и было ещё сложнее, но я набралась наглости и даже пару раз атаковала Греттель – безуспешно, правда.
– Против каждой из вас будут выставлены юные девушки – примерно вашего возраста, роста и веса. Но не стоит расслабляться – каждая прошла первоклассное обучение и не будет сдерживать себя.
– Последние советы? – С надеждой спросила я.
– Если падаешь, то сразу вставай, – Хмыкнула она, – Но не думаю, что тебе это поможет.

В самом мерзком расположении духа я пришла в свою комнату, плюхнулась на кровать и заснула. Проснулась часов в восемь вечера. Со всеми этими боями у меня одно вылетело из головы: свидание с Джошуа!
Я быстро приказала запрячь Ариадну, пробежалась глазами по карте и поскакала в Рихстер. Дорога была недолгой и вполне приятной, хотя тело и ныло от полученных ударов.
Приближаясь к «Золотому лучу», я завернула к заброшенному хлебному складу. Под цветочным горшком, стоявшим справа от двери, меня ждал ключ. Открыв помещение, почти на входе я нашла свёрток с коротким коричневым платьем с красной отделкой, выглядевшим бедно, но вполне празднично. Корсет был чуть тесноват, но, в целом, платье мне нравилось: пышная короткая юбка, рукава-фонарики, квадратный вырез… была бы ещё грудь побольше! Рядом стояли такие же дешёвые коричневые туфельки с красными ремешками. Надев всё это, я обратила внимание на парик. Вот он был дорогим и очень качественным, имитировал рыжие крупные кудри длиной до середины спины. Жаль, не было возможности посмотреться в зеркало, но, думаю, мне вполне шло.

– Гостей встречаем хлебом-солью! – Улыбнулась на входе в таверну девушка, в платье, похожем на моё. На её подносе стояла большая чарка пива. Улыбнувшись, я взяла её и сделала глоток. Это был первый раз, когда я пила пиво, и оно оказалось вполне приятным: холодным и горьковатым. Я допила кружку до того, как ко мне подошёл счастливый Джошуа. Как ни странно, он был в чёрном (и тоже в крестьянском), волосы собраны в хвост, но улыбка во все тридцать два зуба выдавала, кто из братьев стоит передо мной.
– Эйприл! – Улыбнулся он, – По штрафной?
В руках у него было два шота, не знаю, каких именно, никогда в них не разбиралась.
– Почему бы и нет? – Улыбнулась я.
– На брудершафт? – Промурлыкал он.
Что ж… на мне парик и крестьянское платье, а никого из вредных сестёр рядом нету…
Мы сплели руки и выпили, а потом поцеловались в губы. Джошуа попытался раскрыть рот, но я быстро пресекла это дело, и поцелуй вышел вполне дружеским.
– Пойдём танцевать! – Предложил он.
– Что? Сейчас? Я не умею танцевать, как делают это деревенские! – Рассмеялась я.
– Ещё один шот – и ты научишься!
– Нет, нет! – Вскинула руки я, – Сначала посмотрю, как остальные танцуют.
– Найди меня, красавица! Я буду на сцене.
Помахав ему, я взяла у официанта чашку браги и пошла искать в толпе другое знакомое лицо. И точно – прислонившись к стене, держа в руках стакан виски, стоял Джейкоб.
Танцы были куда веселее, чем официальный бал: музыка играла более зажигательная, а танцующие не думали о том, какое впечатление производят – просто веселились. Мне нравилось здесь… Мне, не Джейкобу.
– Виски? – Улыбнулась я, подойдя.
– Ну, уж лучше, чем брага, – Усмехнулся он.
– Тебе и на таких мероприятиях скучно?
Одет он был так же, как и Джошуа, и волосы тоже были собраны в хвост.
– Мне скучно везде. Я не танцую и напиваюсь, чтобы напиться.
Я замолчала.
– Тогда, может, на этот раз ты не отвергнешь моё предложение, и мы ненадолго сбежим отсюда?
– А ты умеешь убеждать. Ещё по стакану виски – и уберёмся отсюда.

Потягивая виски, мы шли по тёмным, не слишком прибранным улицам. Этот пейзаж не выдерживал никакого сравнения с тем, который я видела в горах, но… сейчас же со мной был Джейкоб. Одно это заставляло сердце биться чаще.
– Завтра у тебя второе испытание, – Произнёс он, – Каким оно будет? Ты готова к нему?
– Оно будет не слишком лёгким… И нет уверенности, что я справлюсь. Но я сделаю всё от меня зависящее.
Мы немного помолчали.
– Джошуа сказал, первым было материнское благословение. Как поживает Дэйзи?
– Она… дала мне благословение, да… И, мне кажется, опасения врачей преувеличены. Она по большей части адекватная. И, – Добавила я, – Я рада этому. Но мне ужасно стыдно.
– За что?
– В десять лет я видела её, и мама была в гораздо худшем состоянии. И я… ну… Просто испугалась и отказалась от неё, в тот момент, когда ей сильнее всего нужна была поддержка.
– Ты была ребёнком.
– Это меня не оправдывает. Как бы ты поступил на моём месте?
Он почесал подбородок, на котором проглядывала едва заметная щетина.
– Знаешь, легко бить себя в грудь и говорить: «Вот я бы никогда так не сделал!». Но, знаешь…. Невозможно угадать, кто как бы поступил на самом деле. Я не виню тебя, и… и понимаю.
– Понимаешь? – Удивилась я.
– Я виню себя в смерти Эрики, – Вздохнул он, – Проверь я лично температуру воды… Приди я к ней на пару минут раньше… Этого бы не случилось.
– Ты дал какой-то обет? Вроде обета лебединой верности?
– Нет, – Хмыкнул он, – Конечно, нет.
– Значит… – Я остановилась и взяла его за руку, – Тебе ничего не мешает?..
Он чуть развернул корпус и взглянул мне в глаза. Я ожидала чего угодно: резкого слова. Пощёчины.
Вместо этого он обхватил моё лицо руками и поцеловал меня.
Это был мой первый поцелуй, и он вышел неожиданно нежным и трепетным. Оторвавшись от губ и ещё ненадолго задержав взгляд на моих глазах, Джейкоб произнёс:
– Пора возвращаться.
Держа его за руку, я не могла сдержать радости. Улыбка играла на моих губах. Я нравлюсь ему!

Вернувшись, я подошла к сцене, на которую меня сразу потащил Джошуа. Играла кадриль. Мы танцевали, прыгали, веселились до самого утра, нам подливали алкоголь… В какой-то момент Джошуа подхватил меня на руки и начал кружить. Он попытался поцеловать меня, но я, смеясь, подставила щёку. Вечера это нисколько не испортило.
Обратно я скакала на Ариадне медленнее, чем могла, потому что голову слегка мутило. Может быть, из-за этого я забыла переодеться из крестьянской одежды и снять парик.
Когда я скакала мимо дворцовой площади, то увидела толпу. Ох, не к добру это! Не рискуя быть узнанной, я подъехала к сцене.
– Эйприл! – Вскричала Диана, – Какого чёрта?
– Что здесь происходит?
– Наше испытание начинается через пять минут!

Глава XVI.

– Что? В смысле?..
– Давай сюда! – Она протянула мне руку.
К слову, на ней был удобный костюм для тренировок – вроде жокейского. Конечно, не доспехи, но гораздо более подходящий для сражения, чем моё платье.
– Где я могу переодеться? – Мгновенно оценила ситуацию я.
– Во дворце, куда ты уже не успеешь попасть. Сними, наконец, этот парик!
Я сдёрнула его, догадываясь, какой на голове беспорядок.
– Нет ленты для волос?
– Боюсь, что нет, – Она неожиданно указала на огороженное место на сцене – что-то вроде ринга. Там уже стояла Жозефин и её противница, – Здесь мы и будем драться.
К моему огорчению, ринг был маленьким – просто отступать долго не получится. Я перевела дыхание.
Вдруг прозвучал сигнал гонга.
Воительница – девушка, с туго связанными в пучок тёмными волосами, одетая в красное трико, мгновенно врезалась в претендентку на престол. Жозефин поставила неумелый блок, не давший ей упасть, но не помешавший потерять равновесия. Сестра неумело ударила противницу в колено – и неудачно. В ответ ей прилетело с кулака в лоб, и сестра покачнулась. Противница тут же взяла в оборот сестру и перебросила через плечо. Жозефин попробовала встать, лёжа на спине, но другая девушка начала душить её. Жозефин сопротивлялась, но через несколько секунд обмякла, перестав двигаться. Я уже испугалась, как бы она ни погибла. Через долю секунды девушка отпустила горло сестры.
– Одна минута, двадцать пять секунд, – Огласил рефери.
– Это на случай, если ни одна из нас не справится, – Шепнула Диана, – Тогда победит та, кто продержится дольше.
– Вторая кандидат! – Огласил тот же мужчина.
Если Жозефин была сосредоточена на бое, то Диана обратила внимание на зрителей: она улыбнулась и помахала трибунам. Толпа взревела.
Диана куда более уверенно встала напротив своей соперницы. Удар гонга.
Сестра сама врезалась в противницу на первых секундах, а потом схватила ту за волосы и стукнула головой о колено. Девушка этого явно не ожидала, но быстро оправилась: когда Диана попробовала бить в челюсть, она завела её руку за спину. Диана отдавила ногу сопернице, а другой ударила по колену. Противница ослабила хватку, дав Диане возможность развернуться. Обе замерли. Они кружили, глядя друг на друга: время играло на Диану. Наконец, соперница напала, пытаясь перекинуть Диану через плечо, но та ударила её ногой в живот, оттолкнув от себя. И снова они кружили. Наконец, опять напала воительница: подломив колено Дианы, она сделала бросок через бедро. Диана оказалась в том же положении, что и Жозефин, но средняя сестра не мешкала: она ударила со всей силы в челюсть сопернице и та отлетела, дав Диане вскочить на ноги.
Раздался удар гонга.
Не все сразу опомнились. Диана, казалось, всё ещё была готова атаковать. Через пару секунд она вскинула руки и победоносно улыбнулась.
Началось безумие. Толпа аплодировала и свистела, Диана начала выкрикивать своё имя, и люди ей вторили. Они пойдут за неё на всё, поняла я. Таким и должен быть лидер.
– Третья кандидат!
И тут я опешила. Просто встала.
На мне было красивое платье с короткой юбкой, которое так хорошо смотрелось на танцах, но совершенно непригодное для боя. К тому же, голову немного мутило.
Жозефин, уже успевшая очнуться и вернуться на своё место, подтолкнула меня. Я сделала шаг вперёд и несмело подняла руку. Раздалось приветственное улюлюканье. Я робко улыбнулась.
Как только я оказалась на ринге, все улыбки увяли. Напротив стояла девица, глядящая на меня, как удав на кролика.
Гонг.
И снова в меня попытались врезаться. Я сделала шаг в сторону и ухватила соперницу за пучок, больно потянув назад. Она взвыла, вырвалась из моей хватки и ударила меня по подбородку. Я пошатнулась. Она размахнулась для удара в грудь, но я поставила блок, защитив грудину локтями, а в процессе даже успела ногой поставить ей подножку. Она не повелась, ударив своей ногой меня по щиколотке. Игнорируя боль, я наступила ей на ногу и со всей силы оттолкнула в грудь. Вообще не сработало. Она замахнулась для удара по голове; я пригнулась. Тогда она попробовала ударить меня в бок, что отчасти ей удалось – помешал мой неумелый блок, но кое-какой урон она мне нанесла. Я потеряла равновесие. Завершила дело её подножка – и я упала. Не дав ей нанести следующий удар, я перекатилась, уворачиваясь. Когда я перевернулась на спину, она ударила меня ногой по рёбрам. Я взвыла и скорчилась от боли. Она потянулась руками к моей шее. Я схватила её руки, не давая придушить себя. Со всей силы удерживала запястья соперницы. Они приближались ко мне, несмотря ни на что. Я скрежетала зубами, её взгляд жёг меня непримиримой ненавистью. До шеи оставались сантиметры.
Гонг.

Глава XVII.

На следующее утро всё тело ныло, особенно рёбра, по которым ударили ногой. Я потянулась, улыбаясь: второе испытание пройдено, осталось только одно. Что это будет? Сколько книг, столько и вариантов… гадать не имеет смысла. В дверь постучали.
– Да? – Открыла я, хотя на мне была только ночнушка.
– Для Её Высочества, – Произнёс посыльный.
Я приняла из его рук огромный букет пионов.
– От кого он? – Улыбнулась я.
– Тут есть послание.
Я поблагодарила посыльного, прошла в комнату и стала искать письмо. На благоухающей розами бумаге было написано:
«Поздравляю с прохождением второго испытания! Я был полностью уверен, что ты пройдёшь его. Ты изумительная девушка и, уверен, станешь великой королевой.
Наше предыдущее свидание было изумительным, я пленён твоей красотой и с нетерпением жду следующего! Не ищи меня; я сам тебя найду.
Твой J.R.»
Я улыбнулась. J – это и Джейкоб, и Джошуа. По манере письма больше похоже на Джошуа, но не мог же Джейкоб просто забыть о том поцелуе!
Как бы то ни было, я поставила букет в вазу, уже зная, куда отправлюсь дальше.

– К тебе можно? – Спросила я, постучав.
Просунув голову в дверь, я увидела, что мама читает, сидя в кресле.
– Конечно, – Улыбнулась она, – Всегда можно.
Я протянула ей букет первоцветов.
– Спасибо, – Поблагодарила она, – Давай придумаем, куда бы их поставить!
Мы не нашли ничего лучше, чем графин с водой. На все мои вопросы мама беспечно отмахнулась – мол, для питья принесут другой! Это заставило меня улыбнуться.
– Ну, рассказывай, – Она устроилась в своём мягком голубом кресле, – Как проходят выборы?
– Было два испытания, – Сказала я, – Я прошла оба.
– Каким было второе?
– Бой с соперницей, примерно одной комплекции со мной. Это испытание прошли я и Диана.
– А Жозефин? – Забеспокоилась мама.
– Её чуть не задушили после одной минуты и двадцати пяти секунд, – Честно сказала я, – Мам?
Я сама удивилась тому, как легко с губ сорвалось это слово.
– Да, Эйприл?
– Почему ты не дала благословения Диане?
Она закусила губу.
– Я замечала странности… когда была беременна тобой, а ей было около двух лет. Ей нравилось сворачивать головы куклам и протыкать им глаза. Во дворце жило много кошек, и я боялась, что однажды она сделает что-либо подобное с живым существом. Ты за ней не замечала ничего такого?
– Вроде, нет, – Честно ответила я.
– Как бы то ни было, монстр проявляется ещё в ребёнке, – Ответила она, – Может, она и изменилась… Но я бы не хотела, чтобы королевой стала та, кто отрывал куклам руки и ноги.
– А Жозефин? Какой она была?
– Она была очень замкнутой девочкой, – Мама пустилась в воспоминания, – Она была моим первенцем, и, пока я носила её, я думала, что она будет много улыбаться, обнимать меня и весело смеяться… но она была одиночкой. Возилась с кубиками, не со мной, – Она провела рукой по волосам, как бы жалея об упущенном времени, – Вы ладили?
– Не слишком, – Пожала плечами я, – Жозефин и Диана – погодки, им было интересно вместе. А я, вроде как, путалась у них под ногами. Они не хотели играть со мной.
– А Эдвард? Он уделял тебе внимание?
– Эдвард уделял внимание своей короне, – Вздохнула я, – А тебе? Он навещал тебя здесь?
– Мы с Эдвардом… ммм… – Она отвела взгляд, – Ты знаешь, почему он так поздно женился?
– Он хотел сначала стать королём, а уже потом выбирать себе жену, – Ответила я.
– Что ему удалось. И, более того, ходят слухи, что он поспособствовал этому, убрав братьев, – Она предостерегающе посмотрела на меня, предвосхитив вопрос, – Не знаю, как. Но не бывает слухов без зерна правды, – Она выдержала паузу, – К тому моменту, когда он стал королём, ему было сорок семь, а мне двадцать. Я была очень красива – намного красивее, чем сейчас. Возможно, красивее, чем Диана, – Мама вздохнула, – Казалось бы, должно быть наоборот, но… он увлёк меня, а не я его. Высокий, статный, взрослый мужчина… Король. Светлые длинные волосы, фиолетовые глаза, твёрдый взгляд, острый ум… Я была в восторге, когда родители сказали, за кого я выйду замуж. Я была ветреной девчонкой, ничего не видевший в жизни… А он был таким опытным. Я хотела стать для него лучшей женой – клянусь, хотела! Но я для него была… нет, даже не объектом похоти. Скорее, приложением к короне. Нужна была красивая кукла рядом. Я участвовала в общественной жизни, лучше всех танцевала на балах, наряжалась каждый день… но он не полюбил меня. Никогда не любил.
Я слушала, затаив дыхание.
– И, когда со мной случилось то, что случилось, он сделал всё, что мог: определил не в общественный сумасшедший дом, а в этот уютный домик в горах. Приставил лучших сиделок и поваров. Он навещал меня – пару раз. Приходил и спрашивал, как со мной обращаются. Я не вполне понимала, где я, но – это правда, меня здесь никогда не обижали. Удостоверившись в этом, он перестал приходить, но… Я никогда особо не страдала по этому поводу. Куда больше меня беспокоило, что меня не навещают дети.
Я сглотнула.
– Я приходила к тебе. Один раз. Ты помнишь?
– Нет, – Замотала головой она, – Когда это было?
– Семь лет назад. Я пришла к тебе в свой День рождения, но… ты говорила с Эйвой и даже не заметила меня. И я… больше я не приходила.
Она прижала руки к губам:
– Боже мой, мне очень жаль, Эйприл…
– Это не твоя вина, – Быстро ответила я.
– Но и не твоя! Ты пришла ко мне, а я… Я всё испортила…
Мне стало жаль её.
– Это я всё испортила. Я должна была справиться, понять, что тебе непросто, а не убежать. И сейчас я чувствую себя… последней скотиной.
– Я всегда хотела быть с тобой, Эйприл. И мне жаль, что не смогла.
– Знаешь, – Вдруг я излила настоящую глубинную боль, – Я никогда не чувствовала связи с семьёй. Отец был больше занят престолом и спихнул меня на учителей, сёстры меня игнорировали… Какое-то время я пыталась заслужить их любовь: подходила, старалась рассмешить, дарила поделки…. Но это не меняло их отношения. И в какой-то момент я решила, что семьи у меня нет и не будет. Я довольствовалась обществом нянек и слуг, но даже среди них друзей у меня не было. Я привыкла, что никому не нужна. Но была ты – всё это время ты была. Моя родная мама была в двух шагах от меня: запертая в небольшом домике и такая же одинокая. Я могла навещать тебя, могла сделать хоть что-то… Но мне было проще смириться с собственным одиночеством, чем попытаться помочь тебе…. Боже, что я натворила!
Я кинулась ей на шею и разразилась рыданиями. Она погладила меня по голове:
– Девочка моя… Ты ни в чём не виновата. Клянусь, я нисколько не сержусь на тебя…
– Ты простишь меня? Теперь ты простишь меня?!
– Я никогда и не сердилась. В том, что со мной случилось, нет ни капли твоей вины. Не вини себя.
– Пациентке пора отдыхать! – Произнесла служащая.
Разрывая объятия и утирая слёзы, я заметила, что мама тоже плачет:
– Я ещё вернусь. И сделаю так, что тебя выпустят! Обещаю, я сделаю так, что тебя выпустят!!!
Давясь рыданиями, я покидала горный домик.

Глава XVII.

Я не спала всю ночь, думая о двух вещах сразу.
Конечно, меня заботила помощь маме. И ещё я размышляла о третьем испытании.
Каким оно будет? Разгадка головоломки? Экзамен на знание собственной династии? Мне представлялось что-то интеллектуальное: монарх не должен быть глупым.
Когда настала пора просыпаться, в дверь снова постучали.
– Да-да?
– Доставка для Её Высочества.
Я приняла из рук посыльного бархатную коробочку.
Открыв её, я увидела изящную платиновую цепочку и кулон, в центре которого был бриллиант, а по краям небольшие аметисты.
«Повторяет цвет твоих глаз. J.R.»
Я улыбнулась, тут же надев эту вещь наудачу.

– Время для третьего испытания? – Улыбнулась я, войдя в монарший кабинет.
– Можете взять тайм-аут, принцесса, – Произнёс Джефферс, – Третье испытание уже продумано, но оно пока не может состояться по техническим причинам.
– Когда оно состоится? – Спросила старшая.
– Вы можете хотя бы сказать, что это за испытание? – Вторила средняя.
– И нет, и нет. Оно может состояться и через день, и через месяц – но оно обязательно состоится. Будьте готовы ко всему. Это самое важное испытание – хотя оно не потребует ни умения договариваться, ни физической силы.
– И что мы можем пока сделать? – Спросила Диана.
– Отдыхать, – Пожал плечами Джефферс.

Я хотела поехать к маме, но не планировала навязываться. Тогда я решила оседлать Ариадну и пустить галопом. Я гоняла её по степи до самого заката – лошадь была молода, игрива и совсем не возражала против скачек. Ветер освежил голову. Все проблемы будто выветрились.
Заведя её в стойло, я решила ещё немного прогуляться по саду. Сгущались сумерки. Воздух был свеж, как после дождя. Даже холод ничего не портил.
– Псссс, – Услышала я.
Я обернулась. За мной стоял сгорбившийся старик с длинными седыми волосами и такого же цвета бородой. Он был одет в тряпьё и опирался на трость. Лица было почти не разглядеть за бородой и волосами, но что-то в его серьёзных глазах было знакомым.
В его карих глазах.
– Джошуа?! – Удивилась я, – Но… как?!
При нашей политической ситуации ворваться в наш королевский сад – это слишком!
– Сегодня я буду господином Доном, – Улыбнулся он, – Называй меня так. И, нет, я не Джошуа.
– Джейкоб? – Улыбнулась я и бросилась ему на шею. Он несмело обнял меня, чуть покачнувшись.
– Я не мог не поздравить тебя с прохождением второго испытания, – Улыбнулся он, – Не видел лично, но… наслышан.
– Диана прошла это испытание феерично, – Улыбнулась я, – Она наваляла сопернице, не я. Я просто… выиграла чуть-чуть времени.
– Уже есть информация о третьем испытании?
– Нет, и это пугает больше всего, – Вздохнула я, – В смысле, я думаю, это что-то интеллектуальное, но…
– Это что-то более страшное, чем визит в сумасшедший дом и драка, – Жёстко сказал он, – Они идут по нарастающей. Ты должна быть готова ко всему.
– Да, но… давай не об этом? Смотри, какие сумерки.

Мы пошли по саду, взявшись за руки. Рука Джейкоба была тёплой и сухой, а его прикосновение заставляло меня трепетать.
– Как поживает твой брат? – Спросила я.
– Джошуа? – Улыбнулся собеседник, – Кажется, он влюбился.
– Ты серьёзно? – Удивилась я.
– Да. Он несколько дней назад отправил посыльного с букетом пионов…. Ну, и, сама понимаешь: не ест, не спит, только стихи и пишет.
– Хотелось бы их прочитать.
– У него скверные стихи, – Рассмеялся Джейкоб, – Слишком много штампов.
– А ты? – Вдруг заинтересовалась я, – Ты пишешь стихи?
– Писал, но… ты не захочешь их услышать.
– Они об Эрике? – Догадалась я.
– Да… – Он провёл рукой по парику.
– Если ты не любил её, что могло заставить тебя написать о ней?
– Многое.
Я опустила взгляд.
– Пожалуйста, прочитай.
– Уверена?
– Да. Возможно, когда-нибудь ты напишешь и стих обо мне.
Он уставился перед собой и начал спокойным тоном:
– Случайная любовь –
Свела судьба мосты.
Не взбудоражит кровь;
Не породит мечты;
Случайный кроткий взгляд –
Не снится по ночам;
Когда же твой наряд
Вдруг падает с плеча
Случайнейшая ночь
Нас сводит до утра;
Она уходит прочь –
Закончена игра.
Случайная любовь
Командует парадом
И нас хоронит вновь
Под белым снегопадом.

Мы замолчали. Я только сейчас сделала вдох.
Стих был слишком красивым и не нуждался в комментариях.
– Знаешь… Спасибо тебе за Ариадну. У меня впервые появилась собственная лошадь.
– На ком же ты скакала ранее?
– На ком придётся, – Пожала плечами я, – В конюшне прекрасные лошади, но… они не были моими. Я не была так к ним привязана.
– Знаешь, мой личный конь – вороной красавец Герцог. Ему два года, – Джейкоб улыбнулся так, что стало видно даже через накладную бороду, – Он рос очень тощим жеребёнком, у кобылы были проблемы с молоком. Его хотели убить, а я дал слово, что выхожу его. Сейчас более благодарного коня не сыскать. Он почти мой второй брат.
Я улыбнулась.
– А у нас одна кошка родила котёнка, который был очень слабеньким и почти не ел. Она хотела его съесть, а я отобрала его и выкармливала из пипетки. К сожалению, он не выжил. Я неделю плакала.
– Меня очень раздражает, когда отец берёт с собой на охоту собак, не заботясь о них, как будто они просто оружие, вроде клинка или лука. Или когда оставляет раненную собаку в лесу. Я в бешенстве от этого.
– Какой он – король Джейме? – Я спрашивала про короля Рафаэр.
– Он… вполне адекватный. Не могу сказать, что мягкий характером, но и не жестокий. Кстати, Джошуа уже склоняет его в сторону мира с Саларисом.
– Успешно?
– Медленно, но верно. Он собирается ехать к тебе свататься.
Я остановилась посреди дороги.
– Он… я…. Что?!
– Не факт, что ему разрешат, – Мягко сказал Джейкоб.
– А ты… Ты сам как к этому относишься?
Он молчал. Я задала ещё один вопрос, мучивший меня:
– Тот поцелуй что-то значил или это была чистая случайность?
Я ждала ответа.
На меня что-то капнуло. Джейкоб поймал дождинку на ладонь.
– Дождь начинается, – Сказал он, – Здесь есть, где спрятаться?
– Есть беседка, – Я была немного сбита с толку, – Но она на другом конце сада.
– Поспешим.
Джейкоб обхватил мою руку крепче и повёл, хотя, по сути, не знал, куда идти. Я то и дело поправляла его. Когда мы были примерно на середине пути, разразился сильнейший ливень. Я прибавила шагу, но Джейкоб остановил меня:
– К чёрту всё! – Вдруг сказал он, обернувшись лицом ко мне, – Да. Да, этот поцелуй много значил. Да, ты первая девушка, которую я поцеловал после Эрики. И я очень, очень хочу быть с тобой.
Я впилась поцелуем в его губы. Волосы намокли и прилипали к лицу, но его тело было горячим даже сквозь одежду. Я прижалась к нему, запустила пальцы под парик и нащупала рукой его настоящие, густые волосы.
– Скоро я сам посватаюсь, – Прервав поцелуй, сказал он, – Ты бы хотела этого?
– Да. Да, я очень хочу быть с тобой…
– Но, прежде, ты должна знать…
Я зажала ему рот рукой. Послышались шаги. Мы спрятались за вековым дубом. Может, Джейкоб и законсперировался, но нарваться на кого-то не хотелось.
– Война всегда выигрывается мясом, – Услышала я смутно знакомый голос, – Джилс пытался минимизировать риск для жизни солдат, но он был скверным командующим. Пушечное мясо решает всё.
Я выглянула из-за дерева: голос принадлежал Джонатану. Рядом шёл один из его прихвостней.
– Джилс – настоящее шило в заднице, – Сказал прихвостень, – Но он может послужить отличным поводом для шантажа, если ситуация изменится. Иначе лично бы придушил скотину!
– Как Жозефин могла выбрать его? Такая красивая, царственная девушка… и Айзек!
Они свернули с тропинки. Я закусила губу.
Значит, муж моей старшей сестры жив…

Глава XIX.

Первым же порывом было ворваться в спальню Жозефин и всё ей рассказать. Секундой позже пришло осознание: она доверяет Джонатану и может просто не поверить мне. Единственный свидетель разговора – Джейкоб, которому нельзя заявляться во дворец даже при всей маскировке.
– И что мне делать? – Спросила я, когда была уверенна, что послы нас не услышат.
– Расскажи Жозефин, конечно, – Посоветовал он.
– Ты не понимаешь… – Пробормотала я, – Да, мы сёстры, но мы практически не общались до дня смерти отца. Она почти не знает меня и вряд ли поверит. А вот с одним из тех, кого ты видел, у неё романтическая связь… не знаю, насколько серьёзная.
Секунду собеседник молчал:
– Но, ты же понимаешь, что не можешь просто «похоронить» эту информацию?
– Конечно, не могу… Но, прежде, я должна посоветоваться с одним человеком.
– Со второй сестрой? – Спросил он.
– Нет… просто… с человеком.
– Как бы то ни было… Я посватаюсь к тебе. Скоро. Надеюсь, что ещё до выборов.
– Пожалуйста, – Улыбнулась я, – Я буду очень ждать.

Засыпала я в лучшем расположении духа. Разбудили меня привычным стуком в дверь.
– Для Её Высочества!
Мне попытались вручить огромную коробку.
– Скажите, что в этот раз я не принимаю подарок, – Вежливо улыбнулась я, – Верните отправителю.
Посыльный не решился спорить с особой королевских кровей и, отвесив поклон, удалился.

Я приказала запрячь лошадь и пустилась в знакомую дорогу:
– Тук-тук, – Постучала я, – Не слишком ли часто я тебе докучаю?
– Нет, что ты, – Мама закрыла книгу, – Мне приятно твоё внимание.
– Спасибо, и… мне нужен материнский совет. Опять.
– Слушаю?
Я выложила ей всю историю – опустив детали того, почему оказалась ночью в саду.
Её взгляд стал более затуманенным.
– Эдвард… это же Эдвард послал мальчика на войну?
– Ну, не мальчика, – Поправила я, – Айзеку было около тридцати.
– Твой отец был чудовищем, – Вдруг сказала она.
Взгляд мамы сделался безумным. Она встала с кресла и начала прохаживаться взад и вперёд.
– Он никогда не любил животных… В смысле, убить на охоте оленя для него было – раз плюнуть…
– Так, мама, – Я встала и придержала её плечи, – Давай мы успокоимся? Поговорим о… кошках?.. Ты любишь кошек?…
– Эдвард никогда не любил кошек, – Проигнорировала меня она, – Он пару раз влепил мне пощёчину. А потом… Господи, он здесь!
Она посмотрела на пространство за моей спиной и быстро отошла назад, упав в кресло:
– Не приближайся ко мне, я закричу! Нет, нет!!!
– Мама! Мама!!!
Она с силой оттолкнула меня.
– Ты мой первый и единственный мужчина!!! Ай!!! Эдвард, мне же больно!!! Эйва!!! Эйва, он бьёт меня!!! Спаси меня, Эйва!!!
– Всё в порядке, мама, я здесь! Он мёртв! Папа мёртв! Он больше никогда не тронет тебя! Здесь никого нет!!!
Она вцепилась мне в руку и вперила в меня безумный взгляд:
– Он придёт за нами, Эйва! Он убьёт нас!!!
– Стража!!! – Закричала я, пытаясь отцепить руку, – Врача! Срочно, врача!!!
– Он… он убьёт меня… Он меня чуть не убил!.. Он всех нас убьёт!!!
Подлетели стражники и с силой оторвали меня от неё. Она плакала и кричала, ей сделали укол.
– Беги! – Сказали мне.
Я открыла дверь комнатёнки и побежала к входной двери. Грудь сдавило от ужаса. Только выйдя на свет дня, я села на ступеньки и разревелась.
Вот, о чём говорила Жозефин. Мама поддерживала нормальный разговор, давала полезные советы, возможно, даже любила меня… Но она не была нормальной, как бы мне ни хотелось обратного.
– Кто тут плачет? – Услышала я старушечий голос, – Кто тут слёзки льёт?
– Вы к маме? – Спросила я.
Рядом не было других строений, так что, скорее всего, это была именно мамина знакомая.
– Если Вы к ней, то сейчас… не лучший момент.
– Дневной сон? – Улыбнулась старушка.
Я оглядела её. Седые волосы аккуратно перевязаны лентой, морщинистое лицо излучает доброту. Одета совсем просто, но одежда не потрёпанная – явно не нищая. Да, она внушала доверие, но не стоило рассказывать, до чего я довела собственную мать.
– Да, – Пробормотала я, – Дневной сон.
– Тогда придётся коротать время вместе, – Бабушка села на крыльцо, – Ты Эйприл или Диана?
– Эйприл.
– Очень приятно познакомиться, – Вежливо произнесла она, – Меня зовут Эйва.

Меня будто камнем по голове огрели. До сих пор я думала, что Эйва – глюк, однако, вот она – живая, посещающая маму, пожилая Эйва!
– Она много раз говорила о Вас, – Произнесла я, – И говорила с Вами, когда Вас не было в комнате. Вы её подруга?
– Я была её служанкой ещё в родительском доме, – Тепло улыбнулась она, – Во многом заменила Дэйзи мать. Она попросила меня переехать в замок Ларон… И я согласилась.
– Я никогда Вас там не видела.
– Знаю. Я ушла, когда тебе исполнился месяц.
– Тогда же, когда… – Шестерёнки в моей голове заработали, – Эйва, вы не хотели бы выпить по чашке чая? Чуть ниже по этой горе расположена таверна, там готовят приличную выпечку… Я угощаю.

Итак, Эйва действительно выбрала горячий чай; я же грела руки о чашку с глинтвейном.
– Вы знали маму… с детства?
– С младенчества, – Поправила она.
– И она всегда… видела что-то?
– Нет. Нет, это началось намного позже.
– Когда ей исполнилось двадцать пять. После третьих родов.
– Роды здесь ни при чём, – Поморщилась она.
– Вы знаете, – Прошептала я, – Знаете, почему она сошла с ума.
– Знаю, но… – Она покрепче обхватила маленькую чашку, – Это не моя тайна…
– Возможно, вместе мы сможем ей помочь, – Произнесла я, – Если и я буду знать, что случилось, – Она с сомнением смотрела на меня, – Эйва, я её дочь, и хочу ей помочь точно так же, как и Вы!
Она выдержала паузу.
– Ты знала своего отца? – Вдруг спросила она.
– Не очень, – Честно ответила я, делая глоток терпкого напитка.
– Когда они поженились, Эдварду было сорок семь, а Дэйзи двадцать, – Вздохнула она, начав рассказ, – Она была юной, ветреной девчонкой – ей хотелось влюбиться, погулять под луной, увидеть мир! Она была действительно заинтересована в твоём отце. Но не получала от него никакой отдачи.
Эту историю я уже слышала.
– И вдруг ей начал оказывать внимание один человек. Он был молод, хорош собой, знатен, галантен… Прислал несколько записок, букетов… Но у них не было даже поцелуев, Дэйзи оставалась верна. На одном балу этот молодой человек пригласил её. Трижды. Для неё это был лёгкий флирт, просто игра… Она не знала, чем всё обернётся. Эдвард, как я понимаю, решил, что она его опозорила. Если бы она занялась с тем молодым человеком любовью ночью под одеялом, его бы вряд ли это заботило. Но прилюдно танцевать трижды? Какой позор! Он и раньше мог поднять на неё руку, но дело ограничивалось пощёчиной. А в этот раз он рассвирепел. Я услышала крики, когда проходила мимо их комнаты. Со страху выломала дверь и увидела, как он бьёт её головой об стену. Я как раз мыла пол – вылила на Эдварда ведро воды. У него был такой взгляд… сначала мне казалось, что он и на меня набросится. Но постепенно он понял, что натворил. Он заплатил врачам, чтобы они молчали о следах насилия, он обеспечил лучшие условия лечения… Многие думали, что Дэйзи не очнётся. Она очнулась. И начала слышать голоса.
Я крепко обхватила чашку. Мои руки дрожали:
– Когда она очнулась, Дэйзи не помнила, как он её избил: будто просто потеряла сознание и увидела беса, и… много чего ещё. Может, оно к лучшему. Даже врачи не знают, что будет, если она всё вспомнит. Это может вызвать катарсис и освободить её – а может навсегда лишить рассудка.
– Она вспомнила, – Произнесла я и пересказала то, что произошло.
– Не вини себя, – Женщина накрыла мою руку своей, – Пока оставь её в покое, ни к чему ей эти потрясения. Просто будем надеяться на лучшее и молиться.
Я улыбнулась Эйве. Расплатившись, мы покинули таверну.

Когда я подошла ко дворцу, там стояла целая делегация: огромная толпа людей, роскошные кареты, чёрно-белые флаги и гербы с рысью, над головой которой сверкало солнце. Символы Литерии.
Моё платье не вполне подходило к подобному случаю, но, эй, не в платье же дело! Я прошла в тронный зал.
Трон пустовал, но рядом, улыбаясь, стояли две сестры и Джефферс.
– Все в сборе! – Проворковала Диана, – Можно идти в зал для банкета, праздничный стол уже накрыт.
Я перевела взгляд на того, кто стоял в углу и улыбался во все тридцать два зуба. Волосы распущенны.
Ни единого сомнения – свататься ко мне приехал Джошуа.

Глава XX.

Рядом с потенциальным женихом стоял король Джейме с лицемерной улыбкой. На лицах остальной делегации было то же выражение торжества. Лица сестёр сияли.
Я чуть не рассмеялась, но, естественно, удержалась.
– Юная Эйприл, – Улыбнулся король, – Я прекрасно понимаю своего сына. Будь я на двадцать лет моложе…
На секунду Джошуа закатил глаза, впрочем, не переставая улыбаться.
– Торжественный ужин уже подан, – Произнесла Жозефин, – Можно обсудить все вопросы за бокалом изысканного красного вина.
– Люблю красное вино! – Прокомментировал Джейме, – На юге Литерии растёт особенный сорт очень сладкого винограда.
Мы удалились, продолжая обсуждать лучшие напитки наших королевств.

Ужин действительно был роскошным: подали чёрную и красную икру, жареную форель с овощами, много колбасных и сырных закусок, даже запекли порося… Мне стало неловко.
– Расскажите о себе, Джошуа, – Улыбнулась Диана.
– О, я очень скромен! – Ответил он и подмигнул.
– Моего сына ждёт потрясающая политическая карьера, – Ответил за него Джейме, – Может, не карьера главнокомандующего, но карьера выдающегося дипломата – точно.
– Как Вы считаете, Джошуа, – Спросила Жозефин, – Чем для Вашей страны важен мир с Саларисом?
– Я думаю, война губительно сказывается на обеих странах, – Ответил он, – У Литерии большое количество плодородных земель, у Салариса – меньшие территории, но более развито сельское хозяйство. Наши страны могут помочь друг другу. А война всех только измотает.
– Как Вы относитесь к тому, что Эйприл принимает активное участие в предвыборной гонке? – Снова задала вопрос старшая, – Что Вы будете делать, если народ выберет её королевой?
– Я уверен, что Эйприл с честью выдержит все испытания, но это не означает, что она будет королевой, – Он прожевал кусок поросёнка, – В семье достаточно одного короля и им, конечно, должен быть мужчина.
Мне не понравился такой ответ, но на сестёр он произвёл впечатление.
– Сколько Вам лет, Джошуа? – Спросила Диана.
– Двадцать восемь.
– И Вы до сих пор не были женаты. Почему?
– Я считал нужным нагуляться и увидеть мир, – Тряхнул волосами он, – К тому же, до того, как я увидел Эйприл, я не влюблялся.
– Чем Вас покорила Эйприл? – Задала вопрос Жозефин.
– Это нельзя описать… Любовь… это нечто необъяснимое. Я даже начал писать стихи.
– Как интересно! – Захлопала в ладоши Диана, – Просим, просим!
Ну, вот моё желание и исполнялось. Джошуа встал и откашлялся.
– Прекраснее звона труб
Коралл твоих нежных губ
И цвет аметистовых глаз
Пленит моё сердце подчас
Твоих рук манящая нежность
Толкает меня в неизбежность
Какие изящные пальцы!
Которых мечтаю касаться
Меня манит шёлк твоей кожи
А взгляд пробирает до дрожи
Светлый локон навеки в сердце
Пленяют меня твои перси

Меня оскорбил этот стих. Во-первых, потому что рифма была скверная. Но не это было главным.
Глаза, волосы, губы… Он заметил всё в моей внешности и ни слова не написал о душе! И ещё меня просто потрясло то, что он при всех наших родных оценил мои «перси».
Казалось, возмущена только я.
– Прелестно! – Произнесла Диана. Все зааплодировали, – Вы не думали сделать карьеру поэта, Джошуа?
– Только если Ваша сестра будет рядом.
Я опустила взгляд.
– Я думаю, молодые будут жить в замке Рафаэр, – Взял слово Джейме, – Конечно, девушке придётся отказаться от предвыборной гонки, но любовь стоит жертв.
Пока старшие сёстры не начали всерьёз обсуждать эту идею, я спросила:
– Могу я остаться наедине на секунду с Джошуа?
– Ну, что? – Заговорщицки улыбнулась Диана, – Дадим им это право?
– Только ненадолго и без глупостей! – Отреагировал король.
Мы вышли во дворцовый коридор.
– Пойдём в твою комнату? – Спросил Джошуа.
– Нет, можно поговорить и здесь.
– Ты что-то хотела?
– Да, я… должна была сказать это наедине. Я не принимаю твоего предложения.
Он опешил:
– Что?..
– Понимаешь, ты хороший… Ты симпатичный, добрый, и мне приятно рядом с тобой, но… это не любовь.
– Ты же понимаешь, что это твой единственный шанс выполнить предвыборное обещание и наладить мир с нашей страной?
– Да, и… спасибо тебе за это предложение. Но… я не могу. Прости.
– Может наша делегация остаться во дворце на ночь? Хотя бы?
– Да… Да, конечно.
Он смотрел мне вслед, не скрывая боли и разочарования. Я не вернулась в банкетный зал.

– О чём ты думала?! – Заорала Жозефин, врываясь ко мне в комнату.
– Что?..
– Мир с Литерией! Красивый, молодой, богатый муж! Большое будущее! И ты всё упустила!!!
На моей памяти, она впервые кричала.
– Это из-за дурацкого обещания, данного отцу? Что твоим мужем должен стать именно Джейкоб?!
– Я люблю Джейкоба!!! – Взорвалась я.
– Ты серьёзно? – Растерялась она, – А… а он?
– Он скоро придёт свататься. И вот ему я скажу «да».
– Обещать – не значит жениться, – Хмыкнула сестра.
– Кстати… я слышала кое-что… ты должна знать.
– Да? – Посерьёзнела она.
– Скорее всего, Айзек жив.
Она опешила. Я быстро пересказала подслушанный разговор.
– Нет… Джонатан не мог так поступить… Нет, ты наговариваешь…
– Если ты любишь мужа, то пошлёшь шпионов в Эрстроуд. Даже если они не найдут Айзека… Ты должна попытаться.
– Да… – Она рассеянно прикоснулась к волосам, – Да… я пошлю отряд шпионов сегодня же.

Ночью я решила зайти к Джошуа.
Не потому что передумала или хотела заняться с ним сексом. Просто было не лишним объяснить, почему я отказала, и попытаться сохранить дружеские отношения.
Однако подойдя к двери, я услышала шлепки бьющихся друг об друга тел.
– А! А-а-а!
– О-о-ох!
Я улыбнулась себе под нос, развернулась и ушла.
– Джошуа! – Долетело до моего слуха.
– Ох, Диана!

Глава XXI.

Следующим же утром стражник позвал меня к воротам. Около парадного входа стоял Джейкоб совершенно один. Может, потому что вся его делегация уже была здесь. А, может, он просто не хотел делать сватовство помпезным.
– Привет, – Улыбнулся он.
– Привет, – Ответила я.
Мы взялись за руки и пошли ко дворцу.
Столкнувшись в коридоре с Жозефин, Джейкоб произнёс:
– Меня зовут Джейкоб Рафаэр. Я присылал письмо о том, что буду просить руки Вашей сестры.
– Да, но… – Растерялась она, – Я думала, Вы прибудете к вечеру… Мы не успели подготовить банкет…
– Ничего не нужно, спасибо.
– Ваша делегация уже здесь, – Ответила она, – Сейчас я соберу советников…
– Нет. Пусть будут отец и брат.
– Тогда с моей стороны – только сёстры, – Вторила я, – Даже Джефферсу не стоит присутствовать.
– Ну, ладно… – Пробормотала Жозефин, – Я позову всех. Но… вы же понимаете, обычно королевское сватовство проходит не так.
Мы с женихом улыбнулись друг другу и пошли в зал для банкета.

Стол был пустым и казался слишком большим для такого количества людей. Если вчера ощущалась торжественность момента, то сегодня обстановка царила напряжённая.
– Что ж, – Взял слово Его Величество, – Вчера эта юная леди отказала моему младшему сыну. Почему сейчас ты просишь её руки, Джейкоб? Не боишься, что тебя постигнет та же участь?
– Мы любим друг друга, – Произнёс он, – Поэтому Эйприл и отказала Джошуа.
– Одно из обещаний принцессы – мир с нашей страной. Ты уверен, что дело тут в любви?
– Дело в любви – ни единого сомнения.
– Как Вы относитесь к тому, что вскоре Эйприл может стать королевой?
– Если это произойдёт, я поддержу её в любых начинаниях.
Для меня было очень важно это услышать.
– Где вы планируете жить? – Спросила Диана.
– Этот вопрос мы будем решать вместе, – Джейкоб посмотрел на меня, – Если жена станет королевой, то, конечно, в замке Ларон. Но если нет, подойдёт любое другое место. Замок Рафаэр. Или вообще можно купить домик у моря.
На самом деле, я всегда любила море.
– Вас не смущает наша наследственность? – Задала вопрос Жозефин, – Я имею в виду, то, что случилось с нашей мамой.
– Как я понимаю, это единичный случай. Нет. Нет, не смущает.
– В таком случае, все детали оговорены. Осталось спросить, согласна ли невеста.
Джейкоб встал со стула и опустился на одно колено, доставая из кармана бархатную коробочку.
– Любимая, единственная Эйприл, – С нежностью произнёс он, – Я люблю тебя и предлагаю руку и сердце. Это кольцо – символ любви дома Рафаэр. Ты примешь его? Ты выйдешь за меня?
– Да… – На глаза навернулись слёзы. Я прошептала чуть громче, – Да…

Было решено, что до выборов Джейкоб поживёт в нашем дворце, но не в моей спальне. Я поддразнивала его, что уже хочу ночевать в обнимку, но он оставался непреклонен.
– Эйприл, можно тебя на секунду? – Спросила Жозефин, когда мы с будущим мужем прогуливались по саду.
– Конечно.
Мы отошли за беседку.
– Мне пришло письмо…
– Письмо от… – Я догадалась, – Айзек?
– Да, и он жив. Но я не знаю, смогут ли его вытащить из плена.
– Где он был? В Эрстроуде?
– Да… Мои люди сделают всё, чтобы выкрасть его, но… это может занять месяцы… если к тому моменту он всё ещё будет жив.
– Он будет жив, – Потрепала её по плечу я, – Он вернётся.
– Я надеюсь… Я мечтаю об этом…

Подготовка к свадьбе шла полным ходом уже неделю. Мы решили не устраивать большое торжество: красивая церемония в саду Ларон для самых близких. Оркестр играл только самую нежную музыку, портной шил свадебное платье…
– Может, сойдёшь с дистанции? – Спросила Диана, нагнав меня, когда я шла от портного.
– В смысле? – Не сразу поняла я.
– Ты почти выполнила обещание отцу. Тебе больше нет нужды становиться королевой.
– Есть… – Прошептала я, – Я дала ещё одно обещание. Мне понадобится год на престоле – не больше. К тому же, у тебя больше шансов на победу.
– Ты прошла два испытания, а я одно, – Покачала головой она.
– Кстати, ты сама-то не хочешь установить мир с Литерией? – Улыбнулась я.
– Ммм?
– Ты и Джошуа. Я многое слышала, – Подмигнула я.
– Простое развлечение. Не каждый секс заканчивается свадьбой, – Уходя, она сказала, – Завтра объявят о третьем испытании. Но на твоём месте я бы отказалась от него. Это больше не имеет смысла – лучше готовься к свадьбе.

Мы стояли в кабинете у Джефферса.
– Третье испытание будет решающим, – Произнёс советник, – И, если кто-то из Вас его не пройдёт, не будут засчитаны тридцать процентов голосов.
– Что это за испытание? – Спросила Жозефин, – Не тяните.
– Вы должны лично казнить преступника, осуждённого на высшую меру.

Глава XXII.

День выдался необычайно тёплым.
Мы все стояли в белом, как ангелы мщения – таким было одно из условий Джефферса. В руках каждой было по древнему, но очень остро заточенному мечу. Мне было бы проще выбить табуретку из-под ног повешенного, но мы должны были именно отрубить головы. Играла тревожная музыка.
«Ты не обязана этого делать,» – Звучал в голове мягкий голос Джейкоба, – «Ты в любой момент можешь отказаться».
Я думала об этом, но… нет. Я осознавала свой долг перед народом.
На площадку вывели первого заключённого. Алкоголика, явно. Он едва стоял, рожа была красная, а глазки бегали. Его положили на плаху. Вперёд вышла Жозефин.
– Что именно ты сделал?
– Убил своего новорождённого ребёнка. Он мешал мне спать.
– Твои последние слова?
– Чтоб вы сдохли, твари.
Жозефин, не изменившись в лице, срубила голову одним ударом, хорошенько размахнувшись. Белое платье окрасилось алым. В этом и был смысл белого цвета одежды, поняла я.
Казалось, после подобного мир должен разорваться на части. Он должен рухнуть, руки должны задрожать!
Нет. Жозефин сделала шаг назад, будто ничего и не произошло.
Вот только руки затряслись у меня.
Диана, наоборот, вскинула меч, сделав шаг вперёд. Толпа разразилась криками. С видимым удовольствием, она снесла голову своему осуждённому.
– Вы должны были узнать его последние слова, – Произнёс Джефферс.
– Они меня слабо интересовали.
И, вот оно. У меня заколотилось сердце, ладони вспотели. На нетвёрдых ногах я подошла к плахе.
– Что именно ты сделал? – Спросила я твёрдым тоном.
– Совершил государственную измену.
– Твои последние слова?
– Я считаю свой поступок правильным. Я ни о чём не жалею.
Руки вспотели, меч стало трудно держать. Сейчас вопрос стоял так – либо замарать руки, либо упустить престол. Если я упущу престол, мама навсегда останется запертой. Самое забавное, что этого человека всё равно убьют. Я, не я… Это в любом случае произойдёт сегодня. Я подняла меч.
И встретилась взглядом с Джейкобом, стоявшим в первом ряду. Его карие глаза были серьёзны.
«Нет», – Как мне показалось, прошептал он.
Я опустила меч.
– Нет, – Пробормотала я и громче добавила, – Нет… Я не могу.
Повисло молчание.
А потом люди начали выкрикивать моё имя.
– Мир с Литерией! – Слышала я.
– Эйприл!
– Она милосердна!
– Позовите палача, – Лениво произнёс Джефферс, прервав восхищение публики мной.
– Не нужно, – Сказала Диана и, подойдя, срубила голову и моему заключённому.
Толпа и музыка стихли. Последнее испытание завершено.

Я была в истерике, когда мы ехали в карете. Меня трясло и лихорадило, по щекам текли слёзы.
– Я не сделала этого… не сделала…
– Тише, – Шептал Джейкоб, обнимая меня, – Ты и не должна была. Публика одобрила твоё решение.
– Но это лишило меня тридцати процентов голосов! Пожалуйста, – Я теснее прижалась к нему, – Пожалуйста, останься сегодня ночью у меня. Я не могу остаться одна. А потом мы вместе подготовим мою речь. Только, пожалуйста, останься!
Джефферс дал нам три дня до выборов: в первый мы подготовим свои речи, во второй произнесём их, и ещё один день – день тишины, когда подданные должны будут всё обдумать сами.
– Конечно, – Джейкоб поцеловал меня в лоб, – Я останусь.
– Спасибо… – Шептала я, – Спасибо.

Полдня я плакала у себя на кровати, а Джейкоб утешал меня. В какой-то момент его объятие стало слишком крепким, а губы находились близко к моим губам. Я поцеловала его.
– Нет, – Он отвёл прядь волос от моего лица, – Пока нет.
– Почему? До свадьбы?
– Нет. Я уверен в нашей свадьбе. Просто… нет.
Я начала поглаживать его волосы и грудь. Он остановил мою руку.
– Нет. Пожалуйста.
– Просто ты ничего не чувствовал к Эрике, а ко мне…
– Нет. Дело не в этом. И мне нужно помыться.
Он ушёл в ванную, думаю, просто используя поход туда, как предлог. Я быстро расчесала волосы и нашла в шкафу чёрное обтягивающее боди – подарок Дианы на именины. Подумав, я также надела чёрные кружевные чулки. Завершила я образ своими самыми дорогими туфлями. Да… я была неотразима.
– А так? – Промурлыкала я, когда Джейкоб, вытирая волосы, вышел из ванной.
– Нет. Я же сказал – нет! – С отвращением взглянул он, – Переодевайся, или я не сдержу обещания остаться этой ночью у тебя.
– Но я хочу тебя, – Я вцепилась в ворот его рубашки.
– Я тебя тоже. Но перед этим… ну, ты должна знать. Не сегодня. Не в данный момент, – Он отцепил мою руку, – Я жду тебя в саду.
Как только за ним закрылась дверь, я сняла всё своё облачение, надела светло-серое платье и перевязала волосы. Я поспешила к саду.

Едва я вышла, как увидела какую-то процессию. Люди, много людей. Многие шли сами, прихрамывая, а кого-то и несли на носилках. Я постепенно узнавала их: это были солдаты, которых объявили погибшими.
– Их везут из Эрстроуда… – Подошла я к Джейкобу, – Хотя говорили, что они умерли в Литерии…
– Да… их хотели использовать, как разменную монету. Послушай… Я понимаю, это тяжёлое зрелище, но… Сейчас ты должна быть не со мной. С ней.
Он указал в сторону Жозефин. Она стояла у парадных ворот и вглядывалась в лицо каждого, кто входил. Я подошла к сестре.
– Айзек здесь?
– Не знаю, – Едва прошептала она, – Лично о нём ничего не писали, просто…
Она заплакала.
– Тише, – Сказала я, – Побыть с тобой?
Сестра сжала мою руку.
Проходили люди, десятки людей. Наконец, мы увидели того, кого ждали.
– Айзек! – Кинулась Жозефин.
Его несли на носилках, по шею накрытого простынёй. Он сильно исхудал, волосы были сбриты под ноль, лицо – грязным и израненным.
– Жози… – Слабо пробормотал он.
– Я здесь! Айзек, тебя вылечат! Я найму лучших докторов!
Она попыталась сдёрнуть простынь, но он слабо оттолкнул её руки.
– Не смотри, пожалуйста.
– Что? Что случилось?!
Она сдёрнула простынь. Меня передёрнуло. Айзек лишился ноги.

Глава XXIII.

– Как?! – Спрашивала она, – Как это случилось?!
– Я получил ранение, его не обработали должным образом… Ох, Жози, а ты всё так же прекрасна.
Я с ужасом смотрела на них – измученные, духовно и физически, прошедшие через такие тяжёлые испытания… Но их любовь буквально освещала весь сад. Они были созданы друг для друга.
– Айзек, я по-прежнему люблю тебя!
– Перестань, – Он грязной рукой погладил её по щеке, – Зачем принцессе муж-калека?
– Я отрекусь от престола. Завтра утром сделаю официальное заявление. Мы уедем из замка Ларон, ты, я и Айрис. Будем жить где-нибудь на свежем воздухе, где никто не будет знать о нас! Маленькая, счастливая семья.
– Айрис… – Улыбнулся он, – Как она?
– Она… очень скучала. Мы все скучали, Айзек.
Они плакали. Глядя на эту чету, я испытывала неподдельную нежность. Они справятся со всем, поняла я.
Рука Джейкоба нашла мою.
– Вот, почему надо поспешить, – Прошептала я, – Жизнь хрупка. Я хочу быть как можно ближе к тебе. Как можно быстрее.
– Хорошо. Ты подождёшь один день? Я обещаю – следующая ночь станет нашей.
Я чуть крепче прижалась к нему.

Жозефин действительно отреклась от престола. Хоть Диана и советовала мне последовать примеру старшей сестры, этого я не сделала.
Весь следующий день мы с Джейкобом провели на моей постели, расписывая речь. Она получалась не фееричной, но вполне хорошей – главное место занимал, конечно, вопрос мира с Литерией. Нам было уютно вместе, и мы понимали друг друга. Я сделала правильный выбор.
И, конечно, меня волновало предвкушение сегодняшней ночи…
Когда уже сгущались сумерки, я надела чуть менее откровенную одежду, чем в прошлый раз: шёлковый светло-розовый халатик, расшитый сиреневыми цветами. На Джейкобе были чёрные брюки и – впервые – белая рубашка. Белый цвет очень шёл ему.
– Слуги наполнили ванну… Сейчас всё случится, но ты обязательно должна знать кое-что.
– Что же?
Я была уверена, что он ещё раз скажет, как любит меня, как хочет и как я нужна ему… К тому, что он произнёс, я готова не была:
– Это я убил Эрику.
Я чуть не задохнулась.
– Что? Как это случилось? Вы поссорились?
– Нет. Я убил её во время секса.
Он нежно накрыл мои руки своими и заглянул мне в глаза:
– Нам захотелось разнообразия, и мы решили заняться сексом в ванной. Это был наш первый секс в подобном формате. Я не любил её, ну и… был эгоистом в постели. Я делал с ней, что хотел. Иногда мы практиковали лёгкое удушение, что, кстати, ей нравилось. В этот раз мы сделали то же самое, и… всё зашло слишком далеко. Я обхватил чуть сильнее и не заметил, как погрузил её лицо в воду. Она вырывалась, и я понял, что что-то пошло не так, но я был близок к оргазму и слишком увлёкся. Когда я кончил, то понял, что она обмякла. Ещё несколько секунд мне потребовалось, чтобы прийти в себя, и только потом я осознал, что натворил. К тому моменту, как я вытащил её, она уже не дышала… Я нашёл халат, побежал за Джошуа… Но было слишком поздно. Это я убил её. Понимаешь? Поэтому я носил траур так долго, и поэтому…
– Ты не прикасался к женщинам, – Продолжила мысль я, – Воспоминания были слишком живы?
– И да, и… не совсем в этом дело. Просто я испугался, что могу совершить подобное ещё раз.
Я замерла.
– Ты должна была знать. И, если ты откажешься от близости, я пойму и не стану…
– Есть только один способ избавить тебя от этого страха, – Произнесла я, – Мы должны сделать это в ванной.

– Ты точно хочешь? – Спросил он, когда мы вошли в ванную.
Я стояла спиной к нему. Лёгкий халатик соскользнул с обнажённого тела.
– Разве ты способен устоять?
Он подошёл и обнял меня сзади, перекидывая волосы на одно плечо, чтобы освободить доступ к шее. Его поцелуи были мягкими – такими, как наш первый.
Его руки скользнули к моей груди. Прикосновение было негрубым, но властным. Да. Ему определённо нравилась моя грудь.
Не в силах сдерживаться, я развернулась к нему и впилась поцелуем в губы. Мне хотелось, чтобы всё происходило быстрее, но Джейкобу нравилось мучить меня – на мою страсть он отвечал нежностью.
Я начала расстёгивать его белую рубашку, обнажая мускулистое, смуглое тело. Скользя руками по гладкой груди, я чувствовала нежность кожи и силу мышц. Наконец, он не выдержал, приподнял меня так, что я ногами обхватила его бёдра, и поцеловал по-настоящему страстно. Не прерывая поцелуя, он опустил меня в ванную и придавил тяжестью собственного тела.
– Твоя одежда… – Прошептала я.
– Наплевать.
Он поцеловал меня ещё более страстно. Я освободила Джейкоба от рубашки и впилась ногтями в спину. Он чуть нажал на мои плечи, ещё больше вдавливая меня в ванну.
– Ты не боишься? – Спросил он.
– Рядом с тобой я ничего не боюсь.
Он ещё раз поцеловал меня. Я расстегнула его штаны, стянула их и панталоны. Выгнула тело дугой. Хотелось большего.
– Подожди, – Улыбнулся он.
Приблизившись головой к моему лону, он задержал дыхание и опустился под воду. Он стал ласкать бутон языком и губами, нежно и продолжительно, только иногда выныривая, чтобы глотнуть воздуха. В какой-то момент он стал проникать одним пальцем во влагалище. Это не было больно – только добавляло блаженства.
– Ты готова? – Спросил он, выныривая, и мягко поглаживая мою грудь, – Будет немного больно… Ты хочешь? Ты хочешь этого?
– Да. Да, я хочу тебя.
Он схватил меня за волосы и резко вошёл, порвав преграду. Я вскрикнула.
– Тише, – Он мягко погладил меня по щеке, – Тише.
Коснувшись пальцем моей губы, он углубил проникновение. Я начала сосать и покусывать его палец. Толчки внизу живота были сильными, но медленными. Я сама стала выгибаться, чтобы принять в себя член глубже.
Джейкоб гладил мою шею, но не использовал силу. Он довольно долго действовал в этом темпе, нежно целуя меня и сдавливая мои плечи. Когда я привыкла, он начал ускоряться, восхитительно серьёзно глядя мне в глаза. Я стонала и было мучительно-сладко-больно. В какой-то момент движения стали быстрее, и через секунду я почувствовала, что по телу пошла пульсация, и из меня выстрелил бурный поток. В ту же секунду меня заполнила тёплая сперма.
– Это… оргазм? – Спросила я.
– Одновременный, – Он покровительственно поцеловал меня в лоб, – Тебе не нужно прилечь?
– Нужно… очень нужно…
– Отмоешься позже. Я сейчас приведу себя в порядок и приду.
Ещё раз поцеловав меня в лоб, он отпустил меня.

Без сил я рухнула на кровать. В дверь постучали.
– Да? – Я наскоро надела свой коротенький халатик.
– Эйприл? Ты одна?
– Я… эм, да. Проходи.
В комнату вошла средняя сестра.
– Нужно поговорить. О завтрашних речах.
– Каждая сама пишет речь, – Произнесла я, – Ничем не могу помочь.
– Можешь. Если откажешься от престола.
– Мы уже обсуждали. Я не сделаю этого.
– Ладно, – Сказала она, доставая кинжал, – Есть и другой вариант.

Глава XXIV. Финал.

Я ошеломлённо замерла.
– Диана…
– Откажись по-хорошему, и мне не придётся его использовать.
– Я… да, я откажусь от престола! Завтра же!
– Нет, ты говоришь это, чтобы я ушла. Неубедительно.
И она напала на меня. Вцепилась в волосы и попробовала ударить кинжалом в глаз. Я еле увернулась, оставив клок волос в её руке.
– Дрянь, – Прошептала она.
Я рванула к двери ванной, но Диана дёрнула меня за плечи, заставив пошатнуться. Я развернулась и врезала ей кулаком в челюсть – на этот раз нисколько не сдерживаясь. Она отлетела, и я снова повернулась к ванной, но почувствовала, что она слишком близко.
Развернувшись, я увидела, как она уже замахивалась для удара в спину. Я едва увернулась и схватила её за волосы. Мы повалились на пол, оказавшись точно в такой же ситуации, в которую я попала во время боя: она держала кинжал над моим горлом, пытаясь преодолеть сопротивление рук. Только на этот раз ставки были выше.
– Знаешь, это забавно, – Хищно улыбалась она, – Если бы не обещание дохлому папуле, не было бы у тебя сейчас ни престола, ни личного счастья.
По силе мои руки значительно уступали её. От шеи остриё отделяли миллиметры. Вдруг я услышала хруст.
Подошедший сзади Джейкоб сломал Диане шею.
Я спихнула с себя мёртвое тело.
– Спасибо… – Пробормотала я.
– О каком обещании она говорила?
На Джейкобе были только штаны, распущенные волосы были мокрыми. Глядя на него сейчас я понимала, что хочу, очень хочу провести с ним всю жизнь. И что именно сейчас эта мечта хрупка, как карточный домик.
– Я… да… Это мелочи.
– Что это было за обещание, – Вдруг до него дошло, – Мир с Литерией. Ты пообещала отцу выйти замуж за принца Рафаэр?
– Нет, – Сдавленно пробормотала я, – Я пообещала отцу выйти замуж именно за тебя.
Повисла пауза. Он прервал её, ухмыляясь:
– И как? Тебе очень сложно играть влюблённость? В смысле, приходится преодолевать отвращение, когда мы целуемся, или ты даже не думаешь о таких вещах, когда на кону стоит корона?
– Как ты можешь! – Вскочила с пола я, – Я дала обещание, когда мы не были знакомы, но… Я бы никогда не смогла сыграть влюблённость. Я бы не стала преодолевать отвращение, если бы оно было.
– Знаешь… Однажды я уже согласился на политический брак и горько пожалел об этом. Я пообещал, что во второй раз сойдусь только с той, с кем создам настоящую связь. Я думал, это ты. Но нет. Опять политика и некое обещание.
По щекам потекли слёзы.
– Верни мне кольцо. Оно принадлежало моей семье веками.
– Как ты можешь… После того, что было…
– Пришлёшь мне его с посыльным, – Хмыкнул он, – Ты сдержишь обещание, принцесса. Литерия прекратит войну с Саларисом. Ты же этого хотела, не так ли?
Не возвращаясь за рубашкой, он пошёл к двери.
– Я люблю тебя!
На секунду он остановился, как бы, заколебавшись. Возродилась надежда – может, сейчас он развернётся, заключит меня в объятия, я расплачусь у него на груди, а потом мы снова займёмся любовью…
Нет.
Он вышел, даже не хлопнув дверью.

– Народ Салариса, – Я стояла перед публикой в пышном золотистом платье и алмазных украшениях, светлые волосы собраны в высокую причёску, – Сегодня был подписан мировой договор с Литерией.
Толпа разразилась аплодисментами.
– Многие пленные вернулись из Эрстроуда – в ближайшее время им всем будет оказана помощь. Как вы знаете, я отстаивала идею всенародных выборов, но они невозможны, поскольку остался лишь один кандидат. И сейчас, осознавая всю ответственность, я обещаю заботиться о каждом из вас. Я обещаю вести разумную внешнюю политику – набирать союзников и давать отпор, когда нужно, не развязывая войну без надобности. Я обещаю улучшать образование, здравоохранение и сельское хозяйство. Я обещаю в ближайшие десять лет отменить крепостное право.
Это было самое смелое обещание. Я ждала – не знаю, чего. Мне до сих пор казалось, что на моём месте должна стоять Жозефин или – Бог с ним! – импульсивная Диана. Я не была готова к тому, что произошло.
Раздался шквал аплодисментов. Люди кричали моё имя, махали руками…
– Виват, королева! – Начала стража.
– Виват, королева! – Повторил народ, – Виват, королева!
Я улыбнулась, но не потому что действительно обрадовалась, а потому что ситуация обязывала. Улыбка вышла очень грустной и сошла с лица, стоило мне покинуть сцену.

– К тебе можно? – Спросила я.
Впервые на неделе выдался свободный день. Я уже узнала у врачей, что маме лучше, и даже кое о чём с ними договорилась.
– Проходи, – Улыбнулась мама. У её кресла сидела знакомая.
– Здравствуйте, Эйва.
Она поприветствовала меня кивком.
– Это правда? – Спросила мама, – Вы правда сможете провести всю ночь здесь, со мной?
– Да, но это не значит, что всю ночь мы будем болтать, – Напустила на себя серьёзный вид я, – Тебе нужно будет поспать.
– Конечно. И, всё равно, это здорово.
Мама сегодня много улыбалась.
– Как ты себя чувствуешь? – Спросила я.
– После того срыва… Я будто заново пережила события той ночи, и… – Она замялась, – Я больше не вижу… ни чертей, ни мужа, ни прежних слуг… И Эйва реже приходит. Но, значит, это именно настоящая Эйва.
Я почувствовала себя легче.
– Мы можем поиграть в настольные игры! – Предложила мама.
– Конечно, – Ответила я, – Ночь долгая.

Когда Эйва и мама легли спать, я вскрыла письмо, которое долго не решалась прочесть. Почерк был мелким и не слишком хорошим, лист бумаги был ненадушенным и без всяких вензелей. У меня тряслись руки:
«Спасибо, что вернула кольцо.
Я не удивлён, что ты стала королевой, по-другому и быть не могло. То, что ты не прошла третье испытание, стало решающим фактором. Саларису повезло с правительницей.
Своё обещание я сдержал – Литерия и Саларис прекратили войну.
Отец хочет женить меня в политических целях, но больше я не смирюсь так легко. Я отправляюсь путешествовать – не знаю, куда. Не ищи. Мы вряд ли встретимся.
Ты хотела, чтобы однажды я посвятил стихотворение тебе. Что же… это будет первым и последним:
Ты, родная, меня изменила навеки
Излечила от скорби и силу дала
Исцелением стала для сердца-калеки
Отдала свою душу – и тут же ушла.
Я тебя не виню за твоё обещанье;
Лицемерие ли – по завету любить?
Нас разделит теперь в сотни миль расстоянье
Пусть разделит – так проще забыть.
Ты осталась навеки в мелодии скрипки
Ты осталась и в ливне, и в свежести гор
Ты так редко дарила ярче солнца улыбки –
Сохранил я одну для себя, будто вор
Я забуду тебя, и ты тоже забудешь.
И, надеюсь, полюбишь ещё не по воле отца.
Я прощаюсь с тобой – ты моею не будешь
Не всегда надо слово держать до конца.
Джейкоб.»

Я просидела в гостиной несколько часов, даже не плача. Просто держала в руках бумагу, не решаясь разорвать. Наконец, наступило то, к чему я так долго готовилась.
– Мама, – Тронула её за плечо я, – Мама, просыпайся!
– Да? Доброе утро.
– Вставай и одевайся.
Она облачилась в одно из моих платьев. Я разбудила и Эйву.

Мы вышли из дома, когда солнце только-только выходило из-за горизонта. Красный диск едва освещал небо, делая его золотисто-серым: были облака.
– Боже… Как давно я не видела солнца!
Я улыбнулась. Да, это не была полная победа: маму ещё нужно адаптировать к общественной жизни, перевозить во дворец, да и голоса в любой момент могут вернуться… Но это уже большой шаг. Глядя сейчас на её восторженную улыбку, я поняла, что все мои обещания того стоили.

Автор публикации

не в сети 8 месяцев

Вероника Меньшикова

49,4

Комментарии: 27Публикации: 45Регистрация: 07-12-2020

Другие публикации этого автора: