Опустив голову, я брёл по парку, погружённый в свои мысли. Мы договорились с Василием встретиться у центрального входа и пойти посмотреть на елейно-патриотическое действо, щедро сдобренное политическими специями. И хотя оба мы, как бы это помягче выразиться, – недолюбливали подобное времяпрепровождение, но по причине вынужденного творческого безделья, из чисто детского любопытства, решили посетить данное мероприятие. В наше трагикомическое время (а другого я что-то и не припомню) религия и политика настолько тесно переплелись между собой, что порой, – по отдельности, – они просто не воспринимаются всерьёз. И то, и другое вызывает во мне чувство здоровой брезгливости, а уж замешанные в одной кастрюле, да ещё и щедро приправленные патокой патриотизма – кроме как верхом лицемерия и назвать-то сложно! И вот мы, движимые научным интересом, решили понаблюдать за этим мероприятием, так сказать, из близи, то есть, храбро подглядывая за всем этим на некотором удалении – из кустов.
Я намеренно пришёл в парк часом ранее, надеясь в одиночестве поразмышлять, помедитировать, если хотите. Может, в голову придёт что-то стоящее, и тяжёлый камень в моей голове подвергнется, наконец, разжижению и обретёт статус мозгового вещества.
Вот взять, к примеру, такое понятие, как время: временные рамки, ограниченные которыми, мы и перемещаемся по этой аллее с блокнотом в руках… Но вопрос времени меня интересует всё меньше и меньше – это всё стало слишком просто и не интересно. Перешагнуть порог времени? Гм?.. – Да я давно уже существую вне его власти! Мои отношения с миром я могу охарактеризовать, как – «НАДВРЕМЕННЫЕ». Возьмём, к примеру, следующее утверждение: «Я её НИКОГДА не видел и, поэтому – совершенно не ПОМНЮ, как она выглядит». Для меня это предложение выглядит совершенно естественным и логичным. На мой взгляд, гораздо увлекательнее – пространственные перемещения, хотя бы даже – и не выходя за временные рамки. Весело купаться и плескаться в пространстве, создавая пространственные брызги вокруг себя, почувствовать глубочайшую линейность всего происходящего вокруг: от глухого кашля соседа за стенкой – до запаха начинающих желтеть листьев в парке – рукой подать! Блин, гадство какое! – В некогда уютном и пустынном парке народу сегодня – как в троллейбусе! И уединиться-то негде. Я углубился в чащу, намеренно игнорируя тропинки. За зарослями обнаружился, как специально по моему заказу установленный, широкий пенёк. И вот, изолированный от окружающего мира густыми зарослями, я устроился на пеньке, достал блокнот с ручкой и стал записывать, раскачиваясь и кивая себе в такт головой, проговаривая вслух слова:
Ни для кого я не опасен.
Мой мозг стал взрывобезопасен –
Сугубо положителен –
Я неодушевителен…
Дистанционно существую,
Пока в носу живут козули,
И есть откуда доставать…
Похоже, ноздри зарастают,
Иль пальцы стали опухать?
Я ковыряюсь и рискую:
Мизинец может и застрять! –
Я тихо рассмеялся и машинально засунул мизинец в правую ноздрю, – как бы проверяя написанное. Тут в кустах послышался шорох, затем треск, и из зарослей пулей вылетела маленькая белая собачка с волочащимся за ней длинным поводком и, заливаясь звонким лаем, промчалась мимо меня, пересекла полянку и скрылась в кустах напротив. Следом за ней из кустов выскочил маленький старичок в парусиновом костюме и старомодной соломенной шляпе. Он весело хохотал и размахивал руками. Заметив меня, сидящим на пеньке с пальцем в носу, он, на ходу бросил мне что-то типа:
– Не расстраивайтесь, молодой человек, – я себе новую поймаю! – И продолжая хихикать скрылся в кустах вслед за собачкой. С запоздалой реакцией я ошарашенно вскочил со своего пенька. Звуки утихли. Что это было, чёрт побери? Достал сигарету и сунул в рот левой рукой, почему-то не вынимая правый мизинец из ноздри, прикурил и сел. И только я успокоился как всё повторилось! Опять из кустов выбежала собачка, опять скрылась в кустах напротив, опять этот хохочущий старикашка гонится за ней… Тут я уже не на шутку напрягся. Потом это повторилось ещё три раза. Дежавю, возведённое хрен знает в какую степень! Полный абсурд… Я решил спасаться бегством и податься назад – к людям.
Василий уже дожидался меня у центрального входа в парк. Увидев меня, он махнул рукой, показывая на висящие над воротами часы – опаздываешь, дескать. Я тут же начал в захлёб рассказывать ему о только что пережитом происшествии. Василий состроил непроницаемую чиновничью физиономию и перебил мою несвязную речь:
– Ты палец-то, это – из носа вынь. По-идиотски ведь выглядит – люди кругом. Хватит гнусавить! – И, взяв меня под руку отвел в сторону. Я, осознав наличие в носу своего же пальца, хотел было вынуть оный, но – не тут-то было! Никак! Ни в какую! Даже слеза из правого глаза вытекла. Застрял палец! От натуги я даже вспотел:
– Похоже, намертво застрял! Как бы там не повредить чего, – испуганно пролепетал я, – может в травмпункт обратиться: там, я слышал, всякие предметы извлекают… Тут рядом, пойдём?
– Да… Ну, ты Серёга даёшь! Пошли, – чего уж там…
И хотя мне было отнюдь не до смеха, всю дорогу Василий развлекал меня анекдотами про травматологов. Ну, например, как у одного проктолога рука в пациенте застряла, и их, значит, привезли в травмпункт, и травматолог, увидев это грустное зрелище, справедливо заметил, что у них тут, вообще-то, травмпункт, а не кукольный театр! Так с шутками и прибаутками мы добрались до травмпункта.
В коридоре медучреждения по случаю выходного дня было весьма многолюдно. Кого там только не было. В воздухе, кроме запаха медикаментов, присутствовал и неизбежный в подобных заведениях, удушающе-угарный газ ругани, типа «вас здесь не стояло» и «мне только спросить». В общем, приём вёлся в порядке полуживой очереди. Суета, шум, гам – и не удивительно, что кульминацией всего происходящего абсурда послужило появление ещё двух персонажей. В приёмном отделении появились двое: молодой мужчина со своей спутницей. Они подошли прямо к нам и выжидательно уставились прямо на меня. Просто улыбались и смотрели. А я и так-то, не особенно отличаясь общительным характером, а тут ещё и в силу всего произошедшего, да ещё и с пальцем в носу, совсем не хотел с кем-либо любезничать.
– Здравствуйте, Сергей! А вот и мы! Вот, пришли… Это – Стасик, а я – Людмила. Хотели на Вас посмотреть. – И оба расплылись в благоговейной улыбке. Тут уже не выдержал Василий, он вскочил с кресла и заорал на странную парочку:
– А Вам-то что здесь надо? Вы – вообще не из этого рассказа! Всю фантастику мне тут испортите! Вас позовут, когда надо, а сейчас – убирайтесь вон! – И жестом указал им на дверь. Стасик и Людмила испуганно отпрянули, переглянулись, удивлённо пожали плечами и спешно ретировались к выходу. Создавалось ощущение, что они давно знакомы с Василием. Он похлопал меня по плечу и успокоил:
– Я вас потом познакомлю – не время ещё…
А тем временем подошла моя очередь. Медсестра пригласила меня в кабинет. Я зашёл и сел на кушетку. Врач-травматолог поднял на меня усталые глаза и усмехнулся:
– Ну что, молодой человек, на лицо – творческий кризис! Рассказывайте, как это произошло.
Я начал свой рассказ, естественно опустив старика и собачку в парке: вот, мол, ковырялся в носу, палец не могу вытащить… Тут травматолог хлопнул по столу рукой и строго сказал:
– Хватит мне тут гнусавить! Слушать противно! – И перейдя на повышенный тон, продолжал:
– Вы нормальным голосом говорить можете? И нечего тут плечами пожимать, палец в носу – не оправдывает вас, извольте говорить обычным своим голосом!
Я пытался-было оправдаться, что не могу, мол – из-за пальца не получается. Тогда он взял лист бумаги и с грохотом впечатал его в стол передо мной:
– Тогда пишите! – Скомандовал он. Я в панике машинально вынул палец из носа, взял ручку и принялся быстро записывать.
– Стоп! Что вы делаете? – Спросил доктор.
– Что же? Пишу, как вы и сказали, – испуганно оправдываясь, промямлил я, – Ой! – Кажется всё…
– Ну, вот и славненько. Прощайте. Удачи!
Я с совершенно обалдевшим от внезапно свалившегося на меня счастья лицом, вышел на улицу. Василий курил на крылечке. И, посмеявшись над моими сегодняшними злоключениями, мы отправились обратно в парк.
К сожалению, действо уже к тому времени закончилось, и публика вяло расходилась по своим делам, оставляя после себя горы пустых бутылок, окурков, пакетов, мятых листовок и прочего религиозно-политического мусора. Я вызвался показать Василию то место, где со мной всё и произошло, но он, вежливо отказавшись, засобирался домой. Мы попрощались, и он ушёл. Я же, не без опасения, вернулся к своему пеньку, сел и закурил. И, естественно, тут же из кустов вылез старик. Он уже не хихикал, головного убора на нём не было. Тяжело дыша, озираясь и прихрамывая, как марафонец пред самым финишем, он остановился, посмотрел устало на меня и борясь с отдышкой прохрипел: «В конец я замучился», махнул рукой в сторону кустов, из которых вылез и медленно потрусил дальше, скрывшись в зарослях. Потом из кустов не спеша вышла та же самая собачонка, держа поводок в зубах, посмотрела на меня, и громко дыша, побежала в след за стариком. Когда эта парочка исчезла, я поднялся и, сплюнув в их сторону, проворчал:
– Тьфу-ты! Разбегались тут, понимаешь! – И не уже оглядываясь, спокойно пошёл домой.
3 сентября 2019 г.
Автор публикации
