Search
Generic filters

Виолетта Голубева, рассказ “УНДИНА”

ЛИТЕРАТУРА, ЛИТЕРАТУРНЫЙ КОНКУРС, ПРЕМИЯ, ПРОЗА, РАБОТЫ АВТОРОВ
17/03/2020
11
1
5

Рассказ участвует в литературном конкурсе премии «Независимое Искусство — 2020»

Кажется, соль проникла в воздух, сделав его болотно-зеленым. Что же ей делать? Она сидела на краю утеса, обнимая колени руками, пытаясь согреться шерстяным платком, влажным от лениво шныряющего по поверхности воды ветра. Зеленые глаза выцвели от слез. Жесткая трава целовала икры, покачиваясь в такт музыке моря. Куда направлен взгляд?
Она тогда говорила мне, теребя кисточки на своем платке, покачиваясь в кресле. Ни капли сомнения в душе. Никакого страха в жестах. Кудрявые волосы сырыми веревками лежали на плечах, она сама была картинкой из старого журнала, без цвета в голосе, никакого огня внутри. Теплый свет лампы окрашивал бледную кожу, очерчивал контур тонких персиковых губ, ссохшихся по краям.
“Это все Ундина.”
Мальчик играл на берегу. Складывал ракушки и прозрачные камушки в узоры, тонкими пальчиками передвигая их по холодному песку. Тяжело дышащие воды прилива с яростью накидывались на скалы и камни, разлетаясь в ошмётки. Воздух был пыльным, серым, влажным.  Малыш сидел на корточках, разумом в грезах, и лишь холодные капли пробуждали его, заставляли обтирать мягкие алые щеки песочной ручкой. Ветер выл безжалостно и противно, гнал все на свете ни то на юг, ни  то на запад, хлыща непослушных розгами легкого мусора. Но уши точно уловили загадочный треск, плавно вытекший из-за камня.

“Тррр… тррр…”…  Они были совсем рядом, друг напротив друга. Он долго смотрел на неподвижную серую глыбу, выжидая. Это «нечто»  затихло, потом зажужжало, складывая хаотичные звуки в приятную мелодию. Ветер кричал в уши, запихивал песок в глаза. Околдованный чарами любопытства, мальчик встал, бросив свои ракушки, и медленно подошел ближе, приложив мягкую ладонь к ледяной поверхности камня. Еще шаг, рука скользила, тканевые ботиночки тонули в рыхлом песке. Свирепый шторм бился в агонии, растрепанные волны метались от скалы к скале. Рассеченные лезвием ветра глаза распахнулись от ужаса.

Что поделать, успокоить ее было невозможно. Она задыхалась в немой истерике, с блаженной улыбкой еще рассказывала мне про красное кровавое пятно под утесом, как раз там, где море обнимает острые колья скал. Я поил ее травяным чаем, давал смородину и кормил трескучий огонь еловыми  прутиками. Она рисовала словами силуэт, стоящий на краю утеса. Так живо… И зеленую юбку, танцующую от ветра, и черные волосы, и крик, и капли крови. «Ее ребенок тоже пропал, только совсем давно, я плохо помню это время, но ее горе стало и моим». Ее речь была отрывистой, скользила  с одной загадки на другую, но вот, глаза вспыхнули. Руки сжали горячую кружку покрепче, слезы тонкими струйками вытекли из глаз. Она мотнула головой, рассеивая туман, и начала опять.

На него смотрели две пары мертвых, впавших стеклянных глаз. Костлявые ноги будто вросли в землю, тонкая синюшная кожа слегка просвечивала, мокрая паутина седых волос прикрывала голое, сморщенное от воды и соли тело. Мальчик молчал. Ундина убрала причудливую дудку от серых губ. Последние порывы ветра издохли в высокой сорной траве, растущей на спуске, а небо скорбно рассыпало крупные капли дождя. Тонкая фигура крючком нависла над мальчиком, обнажая покрытую бордовыми синяками спину с торчащими позвонками. Мокрые пальцы-ветки медленно потянулись к нему, дергаясь в воздухе. Ундина дотронулась до его щеки, слегка надавливая на мягкую кожу. Ее исхудалое, синее лицо пожелтело в радости. Мальчик одернулся, испуганный и пробужденный холодным дождем. Волосы Ундины прилипали к его губам, забивались в рот, от нее пахло тиной и рыбой, дыхание было влажным, гнилые зубы скалились в легкой улыбке. Ундина приложила дудку к губам, и тут же из нее плавно вылетели стрекочущие звуки, щелчки и стуки, связывали разум малыша, поили его сливочным эликсиром, гладили плечи и ладони, мягко закрывали глаза. Беспокойные молодые ручейки стекали со склона, волоча за собой грязь и песок, забирая свои прозрачные камушки и ракушки вон из  старательно сложенных узоров. Ундина протянула дудку мальчику, ручки тут же схватили драгоценный подарок. Мальчик смотрел на нее с доверием и надеждой. Получится ли? Она наклонила голову, любовно погладив его по голове. Тут же из темноты отверстий потянулись протяжные одинокие стоны, писки и завывания, эхом оттолкнувшись от молчаливых скал. Она провела рукой по его руке – и тут же мокрые костяшки ундины сцепили маленькие, все еще теплые пальцы.  Небо неистово ревело, швыряя в тихую землю мощные молнии, от грома которых окна домов лопались, словно пузыри. Острые капли хлыстали мальчика по щекам, сбивали с ног, прибивали кусты к земле, стаптывая их в грязь. Они шагали в морские объятия, и казалось, нет существа приветливее этих теплых вод.

Она описывала мне шторм, распахивающиеся окна, непрекращающиеся водопады, падающие со склонов, с утеса, со спуска. Она говорила, как тогда бежала, не разбирая дороги, ориентируясь лишь на синий горизонт, безобразно смешавшийся с небом. Как ее босые ноги застревали в слякотной земле. И что не было понятно, где слезы, а где дождь, где гром, а где крики… Ужас окутал бедняжку, мне пришлось подлить ей в чай немного из своей подарочной бутылки.

Теплые брызги забивалась в нос, щекотали живот, щипали и без того красные глаза. Вода была ему уже по грудь. Они шли медленно, пробираясь через волны и стараясь не поранить ноги о подводные камни. Какое-то время малыш был абсолютно счастлив, пока не услышал душераздирающий вопль, доносящийся откуда-то со склона. Он улыбнулся матери, хотел помахать ей, сказать, что все хорошо, показать волшебный подарок, но рука запуталась в волосах Ундины, ее цепкие когти схватили его, прижали к костлявому телу. Она сделала еще пару шагов, и морские воды тихо проглотили их фигуры.

Минуя водоросли и причудливые кораллы, Ундина шла по морскому дну в объятьях с ценным грузом. Мальчик вцепился в нее, не отпуская, а она неустанно гладила его по голове, напевая что-то тихим утробным голосом. Из-за огромной глыбы, испещренной моллюсками и тиной, показался лаз в пещеру. Внутри было темнее, чем в гробу, но мертвые глаза Ундины могли отличить каждую песчинку морского дна. От ее вибраций из недр прохода высыпала куча причудливых, мерзких, извивающихся существ, воющих и стрекочущих. Они обвивали ноги Ундины, путались в ее волосах, забивались мальчику в уши, скользили меж его пальцев, а он просто мотал руками, будто не обращал ни на что внимания. Они проходили все дальше и дальше, встречая на своем пути чудовищных рыб, проскальзывая сквозь узкие лазы, выпутываясь из сплетений противных водорослей, и всякий раз она любовно прикрывала мальчику глаза, стараясь скрыть от него уродства морских глубин.  Кривое тело Ундины пронизывали судороги, ее костлявый силуэт покачивался, дрожал, но двигалась она уверенно и быстро, сменяя одну песню другой, пела на странных, не знакомых ни одному уху на свете наречиях, перебирая когтями пушистые волосы мальчика. Он был совсем спокоен.

Впереди показалась слабая голубизна.

Ее кожа, под которой виднелись сплетения серых вен, заблестела, как только они вышли на свет. Перед ними была полукруглая пещера, из каждого метра которой росли острые лезвия скал. Вода тут была чистой и светлой, пески, усыпанные ракушками и камушками, светились голубым и зеленым. Тут слышался тихий свист, будто слабое пение, его можно было легко спутать с пением ангелов или прекрасных сирен. Ундина вышла на середину пещеры и посадила мальчика на дно. Рукава его рубашечки слегка покачивались, волосы красиво развивались, следуя за головой. Ундина присела, пощекотав его волосами, гладила его, совала в руки ракушки необычных форм и цветов, такие, от которых людские умы вспыхивают и глаза начинают светится, переливающиеся камушки, пела ему самые веселые и чудесные песни, но он был неутешен, сидел, наклонив голову, выкидывал подарки и все держал волшебную дудку. Она посмотрела в его бледное лицо. Синие, выпяченные от обиды губы, красный нос, такие же красные пятна вокруг кукольных глаз, выражающих ни то счастье, ни то ужас, ни то грусть и полное безразличие. Малыш совсем замерз… Ундина криво улыбнулась, подняла мальчика, потащив его в дальний угол пещеры. Тут, украшенный водорослями и морскими цветами, в окружении огромных раковин сидел черный от гнили и зеленый от тины скелет, на котором кое-где еще остались не до конца разложившиеся кусочки плоти. Зеленая юбка плотно прилегала к бывшим ногам, остатки черных кудрей тряпкой свисали с расколотого черепа, наполовину отвалившаяся нижняя челюсть спешила вслед за уже упавшими зубами. Из темных глазниц выползали прозрачные рачки, расколотая грудная клетка водила хоровод вокруг таза и сложенного зигзагом позвоночника.

Ундина долго возилась, поправляла одежду мальчика, украшала его жемчугом и цветами, довольно урчала, знакомила их, сначала просила, потом заставляла мальчика обнять засидевшегося друга. Но гости не слушались. Сопротивлялись и не проявляли никакой благодарности. Матери явно не нравилось ее новое дитя. Ундина  пыталась долго. И злилась, визжа и высовывая черный язык, и пыталась завлечь, одаривая их богатствами морского дна, и радовалась, и грустила, завывая, эхом разносила свои песни до белых барашков волн. Все тщетно. Опять. Она грустно завыла, трясла мальчика, снова гладила его, пытаясь пробудить в нем любовь к новой маме, но корка на его сердце, видимо, была не пробиваема. Он явно хотел домой. Она аккуратно обняла его, взяла на руки, нежно укрыв волосами, и скрылась в темноте туннеля.

Вскоре соленые волны прибоя целовали полуразложившийся детский труп, с ног до головы облепленный глубинной морской травой. Грудная клетка раздута от воды, глаза лопнули от давления, макушка разодрана в клочья.   

Ее глаза были распахнуты, зрачки вертелись из стороны в сторону, раз за разом проигрывая то самое воспоминание. Дыхание остановилось на пару секунд, в комнате повисло трупное молчание. Потом она проснулась, согнулась пополам, издав неистовый вопль отчаяния. Кружка полетела на пол, разбившись на крупные осколки, ее руки дрожали, а легкие судорожно сокращались, захватывая воздух. Она сползла с кресла, сжимаясь в какой-то судороге, не в силах остановить визг и слезы.

Ветер бесцеремонно швырял изумрудно-серую воду об острые камни, пухлые волны выкидывали лохматую морскую траву и водоросли на галечный песок. Жутко воняло рыбой. Камни впитали в себя эту сырость, этот противный запах, покрывшись в ответ зеленоватой пленкой мха. На километры вокруг – шуршание, тихое ворчание моря, жалкая песнь голодной птицы… Дым облаков расползся по небу, своей грязной белизной прикрывая его серость. Из рыхлой кучки прибрежного песка аккуратно высовывались причудливые ракушки и изумрудные камушки.

В тот вечер ее сердце замерло всего на несколько мгновений, но мне кажется, оно уже не будет биться никогда.

Автор публикации

не в сети 2 года

Redaktor

278,4
Комментарии: 11Публикации: 732Регистрация: 03-03-2020

Другие публикации этого автора:

Похожие записи:

Комментарии

Один комментарий

Оставьте ответ

Ваш адрес email не будет опубликован.

ЭЛЕКТРОННЫЕ КНИГИ

В магазин

ПОСТЕРЫ И КАРТИНЫ

В магазин

ЭЛЕКТРОННЫЕ КНИГИ

В магазин
Авторизация
*
*

Войдите с помощью

Регистрация
*
*
*

Войдите с помощью

Генерация пароля