Search
Generic filters
01/06/2021
143
11
5

Свет ясен. Как ясен и беловатый рассвет раннего декабря.

М.А.Булгаков «Звездная сыпь»

 

Декабрьская ночь опустилась быстро на старый город. Схватки начались вместе со снегопадом. Мы медленно спустились на две улицы вниз, осторожно обходя сугробы. Позвонили у дверей приемного покоя.

Тонкие пальчики обхватывают большой бледный живот с голубыми прожилками вен.

– Можно?

Они разжимаются, пропуская.

– Ладно, поговори с ним. Шепотом.

– Привет, я твой папа.

– Ты будешь рядом со мной?  Я так боюсь, мне будет больно, я не выдержу, ты мне дашь обезболивающее?

– Ну, конечно буду, все будет нормально, ты выдержишь, все выдерживают. Я дам тебе подышать закиси и боль уменьшится. Я все время буду рядом… 

Ветер поднимает маленькие снежные торнадо у закрытых дверей старого кинотеатра. Мне страшно невыносимо ожидание чего-то. Плохие мысли, как черви лезли в голову: «Скоро истекут сутки, как она в родах. Я знаю акушерскую поговорку: «Солнце не должно дважды вставать над роженицей». Не дай Бог еще кесарево предстоит. Уже восемь вечера. Роды идут медленно, как у большинства первородящих. Схватки такие, что я вижу, как Лера чтобы не кричать цепляется зубами в железную спинку кровати. Врач не пришла, она на тяжелых родах. 
Когда я в сотый раз поднимаюсь в предродовую к ней, меня на лестнице хватает за руки запыхавшаяся акушерка.
– Юрий Георгиевич, скорее, там на втором роды тяжелые, ребенок загибается, нужно Крестеллера срочно делать!
– Маша,у меня жена рожает на третьем, вот-вот в родзал  возьмут. Я должен…
– Ну, Юрий Георгич, сегодня новая врач дежурит, а в ней в самой  всего пятьдесят, мы с ней не потянем, там бабища на сто двадцать будет. Дуться не хочет, зараза, а у плода уже сердцебиения единичные. Если что, у вашей жены роды Екатерина Кондратьевна примет, она очень опытная, тридцать лет в роддоме. Ну, пожалуйста!..
Через минуту мы в родзале. Здесь переполох. Огромная роженица на кресле, она вся мокрая и почти невменяемая. Периодически орет как белуга и подкатывает глаза. Вокруг кресла бегает низенькая врач акушер и пытается трубкой выслушать сердцебиение плода. Его нет. Она тоже мокрая от пота.
– Слава Богу, – пришли… Пуповина, наверное, короткая. 
Кесарить поздно, сердца не слышу, баба не помогает, неонатолога везут, давай Крестеллера срочно!
Мы  становимся по обе стороны кресла. Накладываем роженице на верх живота простыню, а сами повисаем на ее концах, давя на живот, имитируя потуги. Баба орет. Акушерка орет на бабу. Тянем так, что темнеет в глазах. Когда я почти перетягиваю акушера и Машу на свою сторону, наконец, рождается ребенок. 

Синий. Не дышит. Ручки висят. Без рефлексов. Сердце – единичные сокращения. Холодом вонзаются заточенные малодушием мысли. – Все плохо… Максимум будет 1 – 2 балла по шкале Апгар. Могли травмировать шею. Крестеллер – жизнь спасает, но прием грубый. Придется интубировать, а я ведь новорожденных ни разу…
– Да дыши-же! 
А и ничего пока. Раздышали маской. Кислород дали. Массаж сердца, лекарства в пуповину ввели, – задышал через минуту, порозовел, машет ручками, сучит  ножками, стонет. Шапочки и белье у всех мокрые, хоть выжимай.
– Давайте неонатолога. Зафиксируйте шею, обезбольте. Кислород постоянно. В кувез его. Я побежал на третий.
– Спасибо, Юрий Георгич! – и потом к «очнувшейся» родильнице: – Ах, ты, корова, не говори потом, что это ты его родила! Если б не анестезиолог, то капец твоему ребенку. Почему не дулась как надо, зараза?!

Успел. Здесь в родзале тишина, прерываемая ее сопением и кряхтением. Лера лежит на кресле и тужится. Внизу, в межножьи у нее, сидит сухонькая  Екатерина Кондратьевна и, кажется, спит.
– Как дела? Все хорошо?
Пожилая акушерка просыпается и улыбается  виновато. Такая, – настоящая деревенская повитуха в белом чепчике.
– Где ты был? Ты же обещал быть рядом!…Уф-уф-уф-уф! А-а-а… О – о – о!.. – в ее глазах стоят слёзы обиды.
– Да не мог я раньше, прости. Там на втором роды тяжелые.

И уже к акушерке:

– Как у нас дела?
– Все идет своим чередом, касатик, – через три-четыре потуги  будем рожать тебе сына.
– Откуда вы зна…
– М-м-м-м-м-м… Уф-уф-уф-уф…
                
Такую ее я вижу впервые. И подумать не мог, что это хрупкое тельце способно на такие подвиги. Она сосредоточена. Шея согнута и напряжена так, что кажется каменной. Лицо то багровеет, то мертвенно бледнеет, губы синие, сцеплены, из них вырывается сипение. Потом звериный оскал и хрип. Вены на лбу вздулись. Руки вцепились в поручни до дрожи, пальцы побелели. Потуги. Тяжелая работа.
Вначале ковыряет иглой чувство жалости к ней и вины, за что-то тайное, невысказанное. Хочется как-то помочь. Потом некстати лезет  в голову всякая дребедень

– Ах, да, как же  я забыл, надо оглаживать около пупка, это отвлекает и усиливает потуги. И я пытаюсь произвести манипуляцию, за что получаю от нее по рукам.
– Иди вон!  
Повитуха хихикает в углу, прикрывшись корявой ладонью. У нее вид мудрой колдуньи, которая знает, что все проходит, – пройдет и это… И явится на свет чудо из чудес. От ее улыбки мне становится спокойно и тихо, и я улыбаюсь в ответ. Поскорей бы…
Дальше – смутно. 
Вот кукольная детская ручка со сморщенной как у старушки кожицей ухватила шланг электроотсоса, и акушерка осторожно разжимает крохотные пальчики и освобождает шланг. – Почему же они так похожи эти две ручки, одна старческая, увядающая, и другая, только родившаяся, еще не расправившаяся, еще не наполнившаяся силой?
Вот мне дают в руку загнутые ножницы, чтобы я перерезал пуповину, и я никак не могу попасть из-за дрожи, – мою руку направляет Екатерина Кондратьевна… 
Вот я целую милое лицо и поправляю сбившиеся в потугах локоны. 
– Поздравляю!

– Спасибо тебе. Где ты был?..
Я смотрю на розовый комочек плоти, барахтающийся на белых железных весах, и понимаю, что стал сейчас свидетелем великой тайны. Прикоснуться к ручке? Господи, благодарю тебя… Это же мой сын! Я всегда буду рядом.

 

Автор публикации

не в сети 4 месяца

Docskif

7,8
Комментарии: 207Публикации: 48Регистрация: 08-12-2020

Другие публикации этого автора:

Похожие записи:

Комментарии

11 комментариев

  1. Я вообще с трудом понимаю, как мужчины присутствуют на родах. А тем более гинекологи и акушеры, у которых рожает жена. С одной стороны они уже привыкли, с другой – твой ребенок это не чужой ребенок

    1
  2. Коротко, конечно, но, как и всегда, очень живо. И за главного героя переживаешь, и за его жену, и, конечно, за необъятную роженицу со второго этажа. Ну, и очень понравился этот контраст, когда после всего напряжения, описанных родовых ужасов (я, вообще, почему-то, ждал какой-то трагедии, но на этот раз пронесло), главный герой ощущает, что стал свидетелем чуда. Мне кажется, что там такое должно быть облегчение, что невольно будешь ощущать небывалый подъем духа, впрочем, лично на родах присутствовать не приходилось, не знаю к лучшему это или нет.
    Тема, конечно, взята весьма тревожная. Но, что сказать, видимо новая жизнь требует всех этих страхов, паники и ужаса. Плюсом тут ещё и герой – врач (хотя это, наверное, спорный вопрос, кому страшнее: обывателю или профессионалу), но в общем внушает, что тут скажешь.
    А так очень интересная, атмосферная и напряженная зарисовка получилась. Прочиталась с большим интересом. Спасибо! И, как обычно, жду ваших новых рассказов!

    1
  3. Этот человек каждый день прикасается к тайне. Но этот момент будет совсем другим. Спасибо за рассказ

    1
  4. На протяжении всей истории человечества, этика и литература всегда были тесно взаимосвязаны между собой. И это не удивительно ведь людей всегда волновали вопросы о смысле жизни, свободе выбора, меньшем зле и так далее. Лично меня, всегда интересовали те произведения, в которых автор ставит своих персонажей перед сложным морально-этическим выбором. Ведь если у рассказчика получается грамотно описать нравственные терзания героя в момент выбора, произведение становится гораздо более интересным и глубоким.
    В данной работе перед главным героем встаёт достаточно сложный выбор, с одной стороны он должен помочь женщине во время сложных родов, и тем самым исполнить свой врачебный долг, с другой стороны в эту же ночь он должен быть рядом со своей женой, которая рожает их первого ребёнка и так же нуждается в поддержке. На мой взгляд, герой принимает правильное решение — он соглашается помочь пациентке, которая без его участия рисковала родить мёртвого ребёнка. Как и все правильные решения в нашей жизни, выбор главного героя вознаграждается и за одну ночь он успевает, как спасти чужого ребёнка, так и увидеть рождение своего первенца.
    Меня данный рассказ зацепил, в первую очередь тем, насколько хорошо переданы эмоции главных героев. Также интересно наблюдать за развитием сюжета в повествовании. Всем советую к прочтению!

    1

Добавить комментарий для Balzamo Отменить ответ

Ваш адрес email не будет опубликован.

ЭЛЕКТРОННЫЕ КНИГИ

В магазин

ПОСТЕРЫ И КАРТИНЫ

В магазин

ЭЛЕКТРОННЫЕ КНИГИ

В магазин
Авторизация
*
*

Войдите с помощью

Регистрация
*
*
*

Войдите с помощью

Генерация пароля