Оставил ты меня наедине с терзанием,
В котором будет обреченная душа
Навек мучительно кроваво биться,
Мечтая лишь о том, как
В бесконечном и туманном сне вновь раствориться.
Любовь, столь сладкая твоя,
Вонзилась как обсидиановый кинжал
Мне прямо в сердце, и теперь
Ни чью другую нежность и заботу,
А также крыльев бризовых свободу
Я не смогу познать из-за тебя.
В глаза мои взглянуть боишься,
Ни слова вымолвить не можешь из себя.
Со мной любовных встреч ты сторонишься.
Пусть будет Минос вечный твой судья.