Алефы эпохи перемен
Поэты в эпоху перемен
становятся постовыми
на перекрестках
со всех сторон их пинают те,
кто размывает границы,
а поэты как пограничники
стоят на страже
большого секрета
стойкими оловянными
а после открывают пространства
и создают азбуку рассвета.
Остров росов
Попробуй остров оторвать от ойкумены,
получишь орден воскресающих внутри,
прозрачно призрачных как росы от росы.
Не готы, скифы, не сарматы — росы,
их гений — остров, орден на груди.
Остров завершен как образ
Остров завершен как образ.
Психологи слетаются как бабочки,
а, быть может, сползаются из последних,
чтобы окуклиться в завершенном гештальте,
и упорхнуть в новый цикл.
Поэты на острове экзистенцируют с космосом
в полной незавершенности образов.
Поэты гениями места длят экзистенцию острова.
Дар острова — вечность —
Длящийся миг незавершенного esse.
Моногамным оргазмом до плача
Полигамные всеядные любовники и любовницы,
Словно билингвальные переводчицы,
Переключаются фразой: «Я — женщина».
Малейшим касанием пальцев.
Им хочется в полиструктурной матрице
Обнажиться до сброшенной кожицы,
До семантического казуса,
До наслаждения в интервалах би и поли.
Слишком много любви, дорогая,
Моногамным оргазмом до плача,
пригубленным соло, совлекаю с себя, болью,
Не переключаясь на полилингвальные триоли.
Счастливый дом на кончике пера
Счастливый дом на кончике пера,
Здесь жизнь со смертью вечера
Так мирно коротают за пасьянсом.
А мы с тобою, дорогая, стансы
к Августе, монотонный говорок,
И кто-то пробегает между строк.
В проеме мальчик, он из многоточий
У смерти вытянул Шута.
Сестра моя, ты нынче жизнь моя,
И Пастернак ноктюрном со двора.
Сестра моя двуликая, вот миг,
ты смерть моя, мне речь твоя мила.
Счастливый дом на острие пера.
Я — человек эпохи перемен
Я — человек эпохи перемен,
постскриптум смены парадигм,
я клаузура нелинейной переменной
мгновенно становящейся вселенной.
В линейной смене многоточий
я двоеточия пророчий,
постквантовый скачок в трюизм
я зауми эквилибрист.
p.s. весь мир — postтекст.